Какая бывает любовь.

Ночь добровольцы провели в библиотеке. Их было трое — Богдан, Даша и Макс. Первый со словами «это для неё» принёс пакеты, последний принялся двигать люстру. А Даша стояла в стороне с ведром воды возле ног и шваброй наготове. Оказалось, что Юле хватило всего двух чёрных мусорных мешков, чтобы полностью покинуть библиотеку. Богдан унёс её прочь, держа по пакету в каждой руке. Теперь, когда тела не было в помещении, казалось, что кровь на полу принадлежит разбитой вдребезги люстре. Даша думала об этом, пока парни не вынесли люстру на улицу. Старковой же оставалось лишь очистить пол, что она и делала почти два часа кряду. Всё это время она была одна, если не считать секундного появления Лизы, которая загробным голосом оповестила, что после предоставленного Захаром снотворного Майк наконец уснул. В половине четвёртого, выкурив две одолженные у Макса сигареты, Даша легла спать. Проснувшись рано утром, она завязала красный платок на голове и отправилась на завтрак. Проходя по коридору, Даша услышала отдалённый плач Майка за одной из закрытых дверей. Острый указатель колеса кошмаров замер на его имени. Сегодня его очередь страдать. В школе каждый день кто-нибудь плакал. Даша знала, что однажды заплачет и она. Но не сейчас. Сейчас она пойдёт завтракать. Миновав коридор, Даша наткнулась на Макса. Из одежды на нём висели лишь чёрные брюки, смуглое тело было мокрым и голым, на голове болталось полотенце. — Душевая свободна. — Будничным тоном сообщил он, проходя мимо. — Там в ведре осталось немного горячей воды. — Я помоюсь потом. — Ответила Даша. — А ты на кухню? — догадался Макс. — Чё там пожрать есть? — Не знаю. — Даша надеялась, что там есть хоть что-нибудь, пусть даже не первой свежести. Новых вопросов от Макса она не услышала, а потому ускорила шаг и через пару секунд спустилась по лестнице. В холле с совком и веником возилась Лиза. Котёнок Боська, любящий день и ночь гулять на улице, почему-то решил навалить кучу прямо в школе, и теперь его хозяйка усердно собирала плоды трудов своего друга. Сам же Боська сидел рядом и внимательно наблюдал за стараниями Лизы. Поначалу он хотел подойти поближе, но когда Лиза поднесла к любопытному носу вонючий веник, котёнок отпрыгнул в сторону. Даша не стала мешать подруге и тихо прошла мимо. Боська было мяукнул ей вслед, но Старкова скрылась в дверях кухни, оставив его зов без внимания. — Привет. — Поздоровалась она с Настей. — Доброе утро. Настя стояла у плиты и что-то жарила. Пахло горелой сковородой и тестом. — Масло закончилось. — Хмуро прокомментировала девушка. — Жарь на медленном огне. — Посоветовала Даша, направляясь к раковине, чтобы ополоснуть себе кружку. Как ни странно, стремление Даши пить чай из чистой посуды Настя встретила с холодом: — Даш, кружки все чистые, незачем их мыть по два раза. — Спасибо за старания, но свою кружку я помою сама. — Как хочешь! — Настя нервно схватила тарелку со столика у плиты и стала складывать в неё подгоревшие оладьи. Пока она возилась с завтраком, Даша взяла свою любимую кружку и вопреки просьбам окатила ледяной водой. Когда-то эта кружка хранилась в комнате, а на кухню переехала несколько месяцев назад вместе с решением ребят поселиться в «Логосе». Наполнив посуду кипятком, Даша наблюдала, как кружка меняет свой цвет. Будучи полностью белой, под властью горячей воды она стала разноцветной, и через мгновение с фарфоровой поверхности Даше улыбнулась Вика. Рядом с Кузнецовой посмеивалась ещё одна девушка с подписью «любимая мятежница» над головой, но Старкова давно перестала узнавать и эту улыбку, и человека, которому она принадлежала. — Ой, это же ты. — Послышался голос Насти над ухом. — А это твоя подруга? — Да. — Сухо ответила Даша. — Это подарок к окончанию девятого класса. Мы так гордились, что стали старшеклассницами. Уже не дети, но всё ещё беззаботные и радостные, а впереди два счастливых года перед институтом. — Ясно. — Наконец отстала Настя и поставила на стол тарелку с почерневшими оладьями. — Ты угощайся, если не боишься. — Спасибо. — Кивнула Даша, добавляя в кружку немного сухих цветов Василисы Борисовны. — Но сначала неплохо было бы избавиться от запаха. Не дожидаясь согласия Насти, она подошла к окну и впустила в помещение свежий воздух. Забравшись с кружкой чая на подоконник, Даша заметила во дворе Авикеджи. Журналистка ходила в разные стороны и присматривалась к зданию, а на шее у неё болтался фотоаппарат. Должно быть, она делала снимки для своей легендарной книги. А чуть дальше от неё Богдан с лопатой в обеих руках рыл землю. Даша сразу поняла, что он копает яму, которая вскоре станет могилой Юли Самойловой. Два чёрных мешка лежали в метре от неглубокой дыры. — Осень в этом году холодная, — поёжилась Настя. — Сплю под двумя одеялами, а проку никакого. — Тогда спи под пятью. — Предложила Даша. — Свободных комнат здесь сотни, как и бесхозного постельного белья. Проверь комнаты преподавателей, там одеяла гораздо теплее наших. — Может, это и станет спасением осенью, но приближается зима. Не знаю, как мы будем согреваться. — Зато у нас есть свет и вода. — Напомнила Даша. — Если бы Захар не выкупил здание, сидели бы мы сейчас слепые и вонючие. — Слепые, вонючие, но живые. — Заметила Настя. — Ненавижу холод. — Тогда советую сходить к Богдану. Сомневаюсь, что школу отапливал город. У «Логоса» должна быть собственная котельная. — Точно! Я… пойду прямо сейчас. — Она сняла с себя заляпанный тестом фартук и засеменила к выходу. Даша догадалась, что Настя напугана. Раздражение и неудача с готовкой — лишь намёки, но игнорирование смерти Юли — уже первый признак. И холод, который она ощущала, был не так силён снаружи, как внутри неё. Эта девушка впервые осознала, где именно оказалась и прекрасно понимала, как нелегко будет сбежать. Даша знала, что жалобы на холодную осень были мольбою: «пожалуйста, скажи, что мы уезжаем отсюда, скажи, что вчерашняя смерть стала последней каплей». Но Даша не сказала и дала ей уйти с кухни вместе со всеми своими страхами. Сама она вскоре последовала примеру Насти и спрыгнула с подоконника. Даша посмотрела на чёрные оладьи, поморщилась, но взяла парочку для Макса. В нынешних условиях выбирать не приходится, будешь и траву жевать. Чай Морозову делать не стала, решила отдать свой, а себе скромно плеснула воды в стакан. Даша любила сладкое больше другой еды, и ни одно чаепитие не обходилось без десерта. Если же десерта не было, то не было и чая. С утолением жажды справится и вода. Собрав завтрак, Даша отправилась восвояси. Снова пересекая холл, она обнаружила, что Лизы здесь уже не было, только веник стоял у стены. Зато Даша услышала два спорящих друг с другом голоса, один хриплый и ворчливый, а другой настойчивый и убедительный, хоть и очень спокойный. Через секунду из-за угла вышли Захар и Тайна и пронеслись мимо Даши по лестнице. — …удобство и рациональность. — Доказывала что-то Тайна. — Гости выбирают отель глазами. — Милая, подумай лучше о целевой аудитории, а не о том, как потратить все мои деньги. Здание находится у чёрта на рогах. Кто к нам поедет? — Кто попало точно не поедет — вот главное! Целевая аудитория — элита. Мы станем отелем уровня гранд. Роскошные номера, лучшая еда и обслуга. Сюда будут приезжать не только отдыхать, но и жить. Именно в расположении наше преимущество. У нас люди будут прятаться от мирской суеты. Богатые старушки отдадут всё за лесную уединённость, а бизнесмены будут прятать здесь любовниц, изредка навещая их под предлогом деловых командировок для своих толстых жён. — Ладно, просто скажи, что ты хочешь сделать, и во сколько мне это обойдётся? — Стилевое решение подсказывает само здание. Я решила, что… фу, тут что-то сгорело. Больше Даша ничего не слышала. Тайна и Захар прошли в кухню и закрыли за собой дверь. Да, подумала Старкова, ваши богатые старушки будут в восторге от этого места, особенно, когда узнают, как человек в чёрном плаще расстреливал здесь детей или Алевтина — его любимая дочь — устроила резню в день закрытия школы. Так это здание и стало отелем, дорогие слушатели. А они узнают всё до мельчайших подробностей. Дочь владельца отеля усердно работает над этим, собирая новые кровавые детали для своей книги. Интересно, не возник ли у них конфликт интересов на этой почве? Вряд ли, решила Даша, для Захара любой гость в отеле — кошелёк. А кошельки не умеют чувствовать. А вообще-то книга Авикеджи может сыграть ему на руку. Люди любят места с большой историей. Может статься, что книга ужасов станет для папочкиного отеля рекламным буклетом. — Но это уже совсем не моё дело… — Мысленно пожелав влюбленной паре приятного аппетита, Даша ушла и скоро оказалась в комнате. В одной руке стакан с водой, в другой — кружка, закрытая прочной крышкой в исполнении двух чёрных блинов. Она вошла в спальню, по-прежнему слыша неумолкающие стоны Майка за стеной. — Макс, ты не хочешь поговорить с ним? — С кем? — Морозов дремал на кровати с полотенцем на лице. — С Майком. — Уточнила Даша, направляясь к захламлённой вещами тумбочке. — Ты ведь тоже терял своих девушек. Помоги ему. — Я бы помог, но у меня нет пива. — Стянув с лица полотенце, Морозов приподнялся на локтях и внимательно изучил содержимое в руках Даши. — Это еда? — Надеюсь, что да. — Она протянула ему завтрак. — Приятного аппетита. — Спасибо, — кивнул Морозов и откусил кусочек оладьи. — М-м-м, это самые лучшие мучные угли, которые я ел на этой неделе. — Макс, если я умру, кремируй меня. — КХА! — Закашлялся Морозов, уронив остатки лепёшки в чай. — КХА! — Извини, что я… — КХА! КХА! Даша стукнула его по спине, и через мгновение оба наблюдали, как комок неудачного завтрака вылетел из горла Макса на пол. Всё ещё красный, Морозов отдышался. — Я не хочу похорон. — Как ни в чём не бывало продолжила Даша. — Ещё больше я не хочу, чтобы моё тело навечно застряло в этом месте. Лучше сожги меня, а прах развей где-нибудь над морем. — Как скажешь. Сделай для меня то же самое. Макс посмотрел на неё в раздумьях, но не нашёл новых слов. Вместо этого он приблизил своё лицо к её, и губы их неуверенно поздоровались. — Смешно, да? — Вдруг усмехнулась Даша. — Мы ещё не выбрали институт, зато уже определились со способом погребения. — Можем обсудить другую тему. — Макс вскочил с кровати, схватил сигарету и открыл окно. Даша видела, с какой свирепостью он наблюдал за происходящим на улице и точно знала, на кого направлен его взор. И тема, волновавшая его, была прозрачна как вода. — Макс, в словах Юли было много лжи, но… Он быстро повернулся и договорил: — …но была ли в них правда? — И если да, то о ком из нас? — спросила Даша и внимательно проследила за ним. Макс задумался над её словами. Подозревая кого-то, мы мало размышляем об ответных подозрениях. Но Морозову не сразу пришла эта мысль. Он несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но тут же закрывал, не зная, как правильно подать свою мысль. Лишь напряжённое ожидание ответа человека напротив заставило его сказать хоть что-то: — Я знал, что ты не любишь заниматься… делать… ну… но я и мысли не допускал, что в комнате была Самойлова. Даша опустила голову к груди в знак принятия его объяснений. Настала очередь Макса следить за её поведением и эмоциями. Но лицо Даши осталось непроницаемым, когда она тихо сказала: — У нас с Богданом много общего, но… нет. Макс верил, что Даша могла питать к Богдану интерес, но он никогда не окажется в её мыслях. Да, она говорила правду. У них с Богданом много общего, но и ничтожно мало, если сравнивать с ним, Максимом Морозовым. Она была его. Всегда всецело его. Они прошли вместе через саму жизнь, и только смерть могла их разлучить. Но, чёрт возьми, говоря про инцидент с Юлей, Макс ждал, что Даша расскажет про секс с Адамом. Не Богдан грыз его голову сомнениями. Адам. — Это тот, что умер пару веков назад? Но она не сказала. Значит ли это, что она забыла о нем? Могут ли слова Самойловой быть простым бредом? Способен ли призрак на близость или… Нет, Макс не позволит мертвецу украсть доверие, не станет вновь рисовать образ Адама в голове Даши. Он не напомнит о нем, тогда и она не вспомнит. Не может она увидеть свою жизнь в мертвом. И Макс оставит подозрения и вопросы. Вот же она. Не обнимается с Богданом в домике сторожа и не ведёт философские беседы с Адамом в чаще леса. Нет, она с ним, как и вчера, как и два года назад, как и два года спустя. Сидит на краю кровати, ожидая его заключений. Но других здесь больше не было, тема закрыта. Он не станет продолжать расспросы. Вместо этого Макс подойдёт к ней поближе и протянет чуть дрожащую руку. Он дождется, пока она соберется с мыслями и примет приглашение, вложит свою ладонь в его. А потом он потянет её к себе и обнимет, и Даша прижмет голову к обнажённому телу, закроет глаза и задремлет, пока Макс не возьмёт её за плечи, чтобы обратить на себя внимание. И тогда Даша откроет глаза, поднимет голову и отойдет на шаг в недоуменном молчании. А Макс улыбнётся, скрывая волнение, чмокнет её в нос и присядет на пол. И прежде чем она поймёт, зачем он встал на одно колено, Макс спросит: — Ты выйдешь за меня замуж? И все плохое перестанет существовать. Продолжение следует…