Какая бывает любовь.

Макс нагнулся к ослабевшей подруге, просунул руки под спину и ноги, а потом подобрал Лизу с земли и понёс. — Даш, вы слышали, что я сказала? — на выдохе спросила Лиза. — Всё, что я говорила, ты запомнила? Теперь ты поняла? — Я никогда не смогу понять то, что ты сказала. — Обречённо сказала Даша. — Но я запомнила каждое слово. — Как и я. — Отозвалась Авикеджи. — Я не знаю, что видела, и не уверена, могу ли доверять себе. Но я хочу узнать, что видели вы. Недавно я брала у вас интервью и страшно злилась, когда слышала не то, что хотела. Мне нужно было подтверждение собственных выводов и наблюдений. Теперь я хочу не только послушать вас. Я хочу попытаться услышать. Даша согласно кивнула. — Тебе пора понять, что ты пишешь не книгу. А историю. Ты рассказываешь нашу историю. И люди, которые её прочтут, должны узнать настоящую правду, а не удобную тебе. Только так мы сможем добиться согласия, и я расскажу что угодно. — Хорошо. Возможно, мои читатели окажутся не столь категоричны. — Сказала Авикеджи и издала неприятный смешок. — В конце концов, люди любят фантастические сказки и мистические истории. Даша отстала от Лизы и Макса и встала напротив Авикеджи, возмущённо стрельнув глазами. — Это не страшилка у костра, это наша жизнь. Она такая. Никакой фантастики, всё по-настоящему. Не надо делать из этого… — Я лишь говорю, что хоть сама и готова принять вашу… версию событий, но люди… Каковы шансы, что они поверят в ожившую люстру или невидимого рыцаря? — Кто-то поверит, а другие посмеются. Главное, чтобы они увидели эту историю такой, какая она есть. Ты должна описать непредвзятый взгляд со стороны и удержаться от скепсиса и недоверчивых комментариев автора. — Не надо говорить мне, что я должна делать со своей книгой. — Мы и есть твоя книга, Авикеджи, поэтому извини, но я буду принимать в этом участие. А вообще-то я бы не стала преждевременно заводить разговоры о твоих мемуарах. Здесь каждый день может стать последним. Один неверный шаг и уже некому будет отнести рукопись в печать… — И мир не услышит удивительную историю про битву Даши Старковой с деревянным стулом? Да, это серьёзная потеря. — Какая ты дура, Авикеджи. — Зато я стабильна и рассудительна. И не бросаюсь в людей оскорблениями. — Да лучше бы ты меня оскорбляла, чем высмеивала. Битва с ожившим стулом? Серьёзно? То, что для нас боль, для тебя — анекдот. — Прости, но это нормальная реакция здорового человека на подобные истории. — Мальчик вызвал дождь, ты сама это видела! — Ребёнку просто повезло, что так внезапно пошёл ливень! — Всё, я больше не хочу это слушать. Какая же ты овца. — А ты невоспитанная хабалка, но я буду выше этого и просто уйду отсюда. — Журналистка привыкла к нападкам, но такова уж была её работа. Она не смутилась при виде разгоряченной оппонентки и невозмутимо прошла мимо неё, но тотчас замерла на месте, когда к ней обратился голос несогласного. — Вы ошибаетесь. Ему не повезло… это не везение. Габодя таким был всегда. Просто мало кто об этом знает, а ещё меньше тех, кто верит. Услышав голос, Даша и Авикеджи сперва поглядели друг на друга, а потом оба взгляда устремились на Настю и Габодю, всё так же сидящих на крыльце. Но ребята были озадачены не меньше, чем другие. Они удивлённо смотрели в сторону, Настя молчала, а Габодя нерешительно поднялся, чтобы лучше разглядеть увиденное. Неподалёку стоял стройный женский силуэт. Внезапно фигура дёрнулась, и незнакомка в чёрном пальто и с тёмно-красным платком на голове стала приближаться. Она сбросила с головы платок и вытянула вперёд руки, глядя на Габодю. Кончики пальцев нетерпеливо тянулись к мальчику. Вот и сам ребёнок, узнав ночную гостью, неуверенно пошёл к ней. Настя в страхе побежала за Габодей, раскинув в стороны руки. Но схватить его не удалось. Ребёнок бросился навстречу неизвестной женщины, а Настя, обняв руками воздух, упала. Незнакомка в чёрном пальто вмиг достигла мальчика и намертво прижала его к себе. Плечи затряслись, а изо рта вылетели громкие стоны, когда лицо покрылось прозрачной маской слез. Женщина плакала, а покрасневшие пальцы ощупывали Габодю, как бы убеждаясь, что это действительно был он, а может, хотели запомнить волнительный миг объятий на случай нового расставания. Наконец, женщина поставила Габодю перед собой и выдохнула, так громко, как будто после долгого пути. Она смотрела на мальчика с любовью, как на самое сокровенное желание, как на награду за бесконечные испытания. Казалось, в этот момент исполнилось всё, о чем она мечтала. Всё, ради чего жила, теперь в её руках, что дрожат, боясь снова потерять то единственное, что держит на плаву. Так они просидели двадцать минут. И никто из наблюдающих за этой картиной уже не сомневался, что женщина приходилась Габоде мамой. А сама незнакомка, оглядев собравшихся, зачем-то поблагодарила их. Даша хотела кивнуть в знак вежливости, но подбородок застыл на полпути к шее, когда она увидела лицо загадочной леди в чёрном пальто. И по мере того, как мать и сын, держась за руки, приближались к ребятам все ближе, Даша узнавала женщину все больше, и уже не осталось сомнений, что это… — Бывшая школьная уборщица. Маша… — Здравствуйте. — Женщина улыбнулась каждому, кого встретила у школы, но взгляд задержала на единственной, кто был ей знаком. — Ты должна помнить меня… — Я не знаю твою историю. — Сказала Даша. — Но я рада, что ты нашла сына. Это важно для вас обоих. — Моя история не такая интересная, как у вас, если, конечно, огонь и вода, возникшие из воздуха, мне не почудились. — К сожалению, нет. — Нехотя процедила Авикеджи. — Я снова могу обнять сына, поговорить с ним… Ради этого я поверю во что угодно. Настя оказалась рядом с Габодей и Машей, но шок мешал разделить общую радость. Она помнила счастливое известие друга, что мама идёт за ним, но также помнила и о месте, откуда прибыла эта женщина, а потому Настя сразу решила ввести в курс дела Дашу и Авикеджи. — Это правда, что вы сидели в тюрьме? Маша смутилась на секунду, но прокашлялась и подтвердила: — Да. Я делала всё, чтобы Габодя рос, как любой здоровый ребёнок. Однажды я украла вещь, за которую мне пришлось заплатить целым годом без сына. Его определили в приют, а меня в колонию. Когда я вышла на свободу, мне сообщили, что Габодя сбежал из детского дома с группой недавно доставленных из закрытой школы детей. А куда могут пойти бездомные дети? Конечно, они захотят вернуться в единственный дом, который они любят и знают. Я решила проверить эту мысль и приехала сюда. Габодя родился в «Логосе», у нас даже был домик недалеко отсюда. Я рада, что он помнит, как хорошо нам здесь жилось. Габодя знал, что именно тут я буду его искать. Так оно и вышло. Мне очень повезло. — Это моя мама! — весело сообщил Габодя. — Мама! — Что ж, не будем держать гостей на улице. — С усмешкой улыбнулась Авикеджи. — Идёмте внутрь. Вас ждёт незабываемая ночь в самом шикарном особняке на свете. — Вы очень добры. И компания направилась к зданию. Когда Даша вошла в школу в сопровождении Авикеджи, Насти и Габоди с матерью, Лиза встретила их в холле. Она сидела на ступенях в своём любимом персиковом халате с огромной чашей воды в одной руке и двумя книгами в другой. Лицо было измученным и красным, но спать она пойти не могла. Или не хотела. Может, решила довести начатое до конца, а может, школа пугала её мысли. Как бы то ни было, Лиза была здесь. А неподалёку с сигаретой в руках ходил Макс. Казалось, ему доставляло удовольствие стряхивать пепел прямо на старинный пол древней усадьбы. Даша нашла это выступление показательным, хотя сама не стала бы злить обитающее здесь зло. При виде Маши и Габоди Макс быстро сообразил что к чему. Об этом сказало недовольное лицо Насти и женщина, что крепко прижимала ребёнка к себе, продвигаясь к лестнице и с опаской оглядываясь на всех вокруг, как запуганный зверь. — Это ж наша уборщица. — Тихо сказал Даше Макс и посмеялся. — Она ещё в порнухе снималась. Ничего такая, да? — Макс! — Девушка, а вы точно не моя мать? — крикнул Морозов, за что получил рассерженный взгляд Даши. — Она реально его мама? — Пожалуй, я пойду с ними. — Грустно сообщила Настя и поднялась по лестнице вслед за другом. — Итак, нас осталось четверо. — Сказала Даша, покосившись на Авикеджи. — На меня не смотрите. — Журналистка дружелюбно улыбнулась. — Я лишь муха на стене, немая и незаметная. — Я позвала Майка. — Пискнула Лиза. — Он скоро придёт. — А Захар отказался в этом участвовать. — Внезапно крикнула выскочившая из коридора Тайна. Она сбежала по лестнице и плюхнулась рядом с Лизой. — Он пока не может смириться с мыслью, что его отель — кровожадный монстр. — Предлагаю пойти поторопить Майка и обсудить наши дальнейшие действия. — Сказала Даша, но торопить Майка не потребовалось. Она увидела брата через секунду. Он медленно перешагивал через ступени и старался ни на кого не смотреть, а если и смотрел, то с горькой досадой. Майк не нашёл слов для друзей. Но присел рядом с Лизой и что-то шепнул ей на ухо. Даша увидела тень скромной улыбки на лице Виноградовой, а потом Лиза ответила Майку: «лучше не надо», и парень сдержанно улыбнулся, обняв подругу за плечи. Круг, в который взял Виноградову Майк, Даше понравился больше, чем недавний огненный обруч, и она сдержанно улыбнулась. — Итак? — зевнула Тайна. Даша спрятала улыбку и натянула на лицо свою обычную маску тревоги. — Итак, ОНА больше не фантазия и не легенда. Больше нет вероятности ЕЁ существования, только неоспоримый факт. В связи с чем я хочу спросить сразу у всех… что будем делать? Продолжение следует…