Beyonce – Halo
Мысли персонажа выделены курсивом. Эммили чувствует себя крайне паршиво, когда просыпается на твердом диване, и нос не дышит. Лучше бы вовсе не смогла дышать… Она чувствует себя побитой собачонкой, что бросили на произвол судьбы. И, она не против бы сейчас пожалеть себя… Но, только скажет она лишь слово в свою поддержку, и возненавидит себя до невозможности. Ты знала, на что идешь, девочка. Ты же все прекрасно видела. Прекрасно знала. Ты не в силах обмануть себя. Лицо Кристофера смутно стоит перед глазами. Она плюнуть готова. Она ненавидит его вовсе не за то, что смысл ее жизни – Джексон влюблен в него. Нет. Ну, может это совсем немного заставляет кривиться при виде него. Он же подонок, каких свет не видывал. Эммили знает об этом. Знает, как никто другой. Сама ведь не лучше. А может и хуже, кто знает… Ради забавы они столько дерьма натворили… Столько жизней сломали. Всего лишь потому что «скучно». Отпрыск богатого человека может делать все, что захочет, пока родитель готов прикрывать твою задницу. Эммили встает с постели. Еле шевелится, ходя по гостиной. Тело ноет, когда она пытается повернуть голову в сторону часов; еще четыре утра. Проходя мимо комнаты Джекса, она видит, что тот сидит на компьютерном кресле, взобравшись с ногами. Пялится в экран, что освещает его лицо и улыбку. Кровь засохла на пальцах и это порядком мешает налить кофе. Ногти сорваны в мясо. Больно. Эммили пытается вспомнить – что такое жить…? Как вести себя, когда ты умираешь изнутри? Как улыбаться, пока у тебя дыра в груди? Как не закричать, чувствуя боль от пустоты...? Когда-то она нашла выход… Делала то, что заставляло вновь и вновь задыхаться. И это помогало почувствовать себя живой. Знать, что адреналин разгоняет кровь, и ты не просто существуешь. Ты живешь. Она, правда, не хотела делать то, что она делает сейчас. Ищет номер телефона. Не понятно, зачем искать, ведь он заучен наизусть. «Иг» – кажется, она смотрит слишком долго на это имя в контактной книжке и глупую фотку парня в военной форме, с оружием.Flashback
– Иг! – орет Эммили во все горло, подбегая сзади. Волосы прилипли ко лбу, к щекам, к шее. Пот заливается в глаза и разъедает их, а она лыбится. Царапины по всему лицу нещадно щипает. Она держится за красное платье, что было разорвано почти на лоскуты. Харрис улыбается широко-широко, когда напарник бежит к ней, спотыкаясь. – Я думал, ты погибла! Дура! – кричит парень не тише нее, обнимая ее, притягивая за шею. – Ты видел взрыв?! Слышал, какой бум был, Джефферсон!? Потрясно! – она не перестает восторженно визжать, когда люди в военной форме и с оружием бегут к пылающему зданию. – Ага… И все это сделала ты, лиса, – Иг не смеет улыбнуться, сжимая мокрую шею негнущимися пальцами. Он сам еле шевелится от испуга. Парень убирает рыжие пряди в пучок на голове. – Ты чего, испугался, что ли? – она снова хохочет, когда чувствует прикосновения напарника. А он тщательно сжимает руки и ноги, убеждая себя, что с девушкой все в порядке. – Конечно, испугался, чокнутая. – Игнациус, перестань. Мои операции никогда не заканчиваются провалом, ты же знаешь. Обладатель имени кривится совсем немного потому, что «ты, блять, можешь не звать меня так хотя бы в присутствии моих подчиненных?». – Ты была в здании одна. Мы не могли проникнуть незамеченными из-за охраны, пока выводили сотрудников. Мистер Чон мог удушить тебя, узнав, кем ты являешься и на кого работаешь. Ты… Теперь Эммили скривилась, ибо: – Я ни на кого не работаю. – Да-да. И план ты разрабатывала совместно с ФБР просто так. – Только ради тебя, – она улыбается, когда слышит по рации, что прикреплена к груди напарника «Босс, все готово» и почти собирается идти обратно в здание, у которого стоят пожарные машины. – Ты никуда не идешь. Тебе нужно обработать раны и на всякий случай провериться у врача. Лучше у психиатра. – Эй! Ты мне не командир! Повторяю, я ни на кого не работаю, – и выдергивает руку из рук напарника. Она злобно сопит и топает босоножками, направляясь к дымящемуся офису. Иг громко фыркает и бежит за ней. Потом хватает на руки и вместе с ней несется к своим подчиненным, пока девчонка звонко хохочет. – Я думала, ты уже старик!***
Липкий страх облизывает сердце внутри, и она замирает. Из глаз катятся слезы, и Эммили совсем не замечает их, зажимая рот рукой. Очередная новая миссия. Черт дернул ее залезть одну в кабинет. Нужно было поставить прослушивающее, а не самой подслушивать, дура! Она сидит в тесном шкафу и молится, чтобы ее не заметили. У нее два ножа спрятано в кожаных чехлах на ляшках и пистолет в кобуре, но она уверена, если ее найдут, она даже двигаться не сможет. Она убивала людей. Убивала и ни раз. Но сейчас она почему-то была в ужасе, видя, как седовласый мужчина расстреливает шестерых человек в своем кабинете. Среди них были мужчины, женщины и один подросток. Трое человек в черных костюмах, что стояли рядом, тащат людей отсюда по кивку хозяина. А Харрис жмурится, стараясь заставить себя не дышать. Она, блять, пиздец, как вляпалась. Она не знает точно, сколько сидит там, не шевелясь. Ноги затекли и если дверцы откроются, она выплывет, как желе. Потому что тело не чувствует совсем. Щель между дверцами совсем небольшая, и она дышит исключительно в нее. Воздуха не хватает. Даже голова кружится. И перед глазами плывет. Но, несмотря на это, в памяти навсегда отпечатались лица. Все лица людей, что она увидела в этот день. Мужчина с момента убийств почти не двигается, сидя в своем кресле, глядя в огромное окно в стене. Он не поворачивается даже, когда в кабинет врывается семнадцатилетний мальчишка. – Отец! – хриплый голос парня взлетел до фальцета. – Что происходит? – он чуть ли не плачет. А Эммили отчетливо видит его лицо, что повернулось прямо к шкафу. Она замерла и сердце вместе с ней. Харрис уверена, он смотрит прямо ей в глаза. В глаз, если быть точным. Он хмурится момент, а после поворачивается к отцу. – Мы можем поговорить внизу? Тебя там ждут люди. Мужчина нехотя поднимается и неторопливо выходит из кабинета, оставляя сына позади. – Беги отсюда. – бросает он, перед тем, как в кабинет забегает блондинка. – Крис, иди быстрее, – она умоляюще просит и мальчишка выходит, забирая весь кислород с собой.End flashback
Сердце, кажется, не билось все время, пока она стояла с кружкой в руках и смотрела на экран смартфона, который давно потух. Она простояла час. Лоб неприятно покрыло испариной, как в ее воспоминаниях и Эммили отчаянно качает головой, кидая телефон на стол. Она не готова. Она больше не сможет почувствовать себя живой, как раньше… Она ломала жизни людей. Ломала самих людей. А в итоге сломалась сама. А сломалась ли она вчера…? Кажется, просто трещина росла с каждым месяцем. Не ясно, когда именно она получила травму, не совместимую с жизнью.