Неудачная шутка

Через неделю известный журналист и первый подлец Готэма Фил Райдер был зарезан в лифте собственного дома. На спине, прямо через пиджак и рубашку, была вырезана буква Кей. Газеты выли в истерике. Райдер был назван: Человеком Года по версии родной газеты, неутомимым борцом с Бэтменом, вообще врагом всего преступного мира, меценатом и святым (на желтом шоу Мегги Пай). Честным, бескорыстным и верным слову правды. Хоть все это и было не только не искренним, но и полным враньем, Брюса поразила смерть борзописца. Не смотря на то, что в свое время именно он организовал и направил поток ненависти к Бэтмену. Если бы не Райдер, он мог бы спасти Рейчел? Брюс напомнил себе, что это Джокер убил Рейчел. Джокер взял ее. Это он виноват. Нет смысла винить себя в том, что она выбрала Дента. Он с новой силой захотел уничтожить его, и никто бы никогда не узнал секрет его личности. В том, что все скоро узнают о нем, что это только дело времени, он был уверен. Вчера ему снова, как и каждую ночь до этого, приснился кошмар, где погибали его родители. Впервые место действия сменилось, и в этот раз их убивали около паба, в который его "приглашал" Джокер. Утром Брюс, вернувшийся к делам фирмы, уехал в Башню Уэйнов в неясном настроении. В другом конце города Крейн, заметно приосанившийся за время отсутствия Джокера, с восторгом слушал на первый взгляд бессвязный бред лежащего перед ним человека. Но это не слова, это драгоценности! Дело сдвинулось с мертвой точки. Поля, поля, поля. Деревья. Жуткая дыра этот Оаквуд. Джокер, настроенный весьма лирически, пробирался через заросший кустарником холм. Какая-то кустовая слива, терн? Колючий. Он с досадой посмотрел на очередную дырку в пальто. И еще он зря взял с собой сумку. Наконец он прибыл! Перед ним была не то заброшенная деревня, не то просто частная собственность. Театральным жестом смахнув несуществующий пот со лба, он снял пальто и, сунув его под мышку, зашагал вперед. Девушка лет двадцати была пристегнута наручниками к спинке старомодной железной кровати. Воздух остро пах свежей мочой. Рот ее был заклеен скотчем телесного цвета (странный выбор), и оттого в полутьме казалось, что у нее нет рта. Косметика ее размазалась, опухшие от слез глаза слепо уставились на Джокера. Он замер, выделив несколько секунд ей на узнавание. Белый грим и тяжелый взгляд произвели впечатление, и она округлила глаза. Ему нравилось думать, что он использует свою маску как атрибут охотника. Плавно поднимая свою руку в жесте молчания, Джокер подмигнул пленнице. Ему показалось, или он и правда почуял радость? Весьма неожиданное происшествие в его социальной жизни. Тот самый серийный убийца, звезда местных телеканалов и газет, находился в совмещенной ванной. Это был благообразный шатен лет сорока пяти. Он был настороже, словно лесной зверь. Прислушиваясь, что-то перекладывал в черной спортивной сумке. Он казался и спокойным одновременно, и возбужденным: лицо его было неестественно спокойным, замершим, и руки не тряслись, но все остальные реакции были отвратно предвкушающими. Маньяк достал шприц приличного калибра и начал что-то набирать в него, мгновенно напомнив Джокеру об Аркхеме. Он искривил губы и метнул свою бритвоподобную, смертельно тяжелую карту в правое подколенное сухожилие этого не знающего толковой шутки мудака. - Полиция! - рявкнул Джокер, стараясь не заржать. Мужик сперва как куль устремился к земле, но через секунду вернул контроль над своим телом и сгруппировался. И с пола на Джокера уже он смотрел своим настоящим лицом хищника. Вооруженный, между прочим, миниатюрным дамским пистолетом. Джокер искренне улыбнулся. Он склонился над обездвиженным Тихоней (у того был перебит позвоночник) и деловито осматривал будущий труп. Кровь забрызгала ему штанины и таящие лезвия ботинки. - Не скажешь мне, кто ты, мм? - но глаза маньяка-жертвы были затуманены: он находился в полубессознательном состоянии, дико вращая глазами, - Не так уж и надо, если честно, но так я смогу прихвастнуть перед одним человеком. Джокер повернул лезвие ножа и начал срезать с тела одежду. Он уже решил, что первая буква прекрасно подойдет. - Не завидуй только. Что? Да, ты его знаешь. Ну почти, - самодовольный клоун взрезал первую линию. - Может, хочешь знать, откуда у меня эти шрамы? Джокер утер поблескивающий от слюны рот окровавленной перчаткой. Декоративный эффект не был достигнут, поскольку он размазал по лицу еще и кровь. Проходя мимо жертвы своей жертвы, он заметил нечто странное в содрогающих ее рыданиях. Он прислушался и с восторгом понял: это был смех! Брюс сидел в библиотеке, не включая света. Он начал чувствовать в отсутствии разоблачения какой-то зловещий подвох. Вернув почти всех пациентов в их камеры, по крайней мере тех, что успели отличиться на ниве нарушения правопорядка, он надеялся закрыть этот вопрос. В памяти промелькнул красный рот и глухое "Кровавый след!". Он бросил разгадывать загадку внезапной миролюбивости заклятого клоуна. По крайней мере, уверял себя в этом. Может, наконец настанет покой? - Срочные новости, сэр, - было время ночного час пик, когда лентяй-миллиардер собирался по бабам (снова перевоплощался) и когда прежде Альфред старался его не беспокоить. Он щелкнул пультом и нашел новостной канал. Камера снимала какую-то недоразвитую деревню, состоящую в основном из железных сараев. Краска на них облупилась. Наконец сумасшедший алфавитный марафон Джокера приближался к логичному концу. Было двадцатое апреля, город готовился к ярмаркам Дня Земли, дожди прошли, и немного потеплело. Дул сильный ветер. Ужасный шутник, одетый во все то же потрепанное кустами пальто, с удовольствием раскачивался в железной люльке, предназначенной для промышленного альпинизма, зависшей в районе двадцатого этажа. Левой рукой он обнимал массивный скребок для стекол на длинной фиолетовой ручке. Наконец он встал, напоследок еще безрассудно пораскачивал подъемник и юркнул в предварительно взломанное окно. Он поднялся сюда, припугнув мойщиков, исключительно из вредности и скуки. Никаких сложностей проникнуть в здание еще каким-то образом, снизу или сверху, он по-прежнему не испытывал. Люди не хотели замечать его шрамы. Даже если это был небоскреб полукриминальной корпорации. Он, не таясь, облокотился на перила в пролете лестницы. Человек, за которым он пришел, жирный сорокалетний коп по фамилии Фласс, последние три дня не пользовался лифтом точно. - Правильно, полезно для сердца, - еле слышно пробормотал Джокер. Ожидание, столь искусно им освоенное, все же никогда не было его сильной стороной. Он размял пальцы. Наконец послышались шаги и одышливое сопение. Этот коп ходил сюда за взятками как на работу и, хоть он мало подходил под общий план, все же тонко оттенил бы искомый сарказм. В любимой манере Джокер резко предстал перед жертвой. Маленькие глаза коротышки отразили приятную панику. Джокер, не доставая даже ножа, ударил толстяка ногой по колену, и тот, вскрикнув, покатился вниз по лестнице. Джокер двинулся за ним, мелькнул алый подклад пальто. Это была последняя буква, Си. После срочных новостей о Тихоне и его несостоявшейся жертве, Брюс, не сомневающийся в виновнике, судорожно просматривал текст на экране наладонника. Работорговец, серийный убийца и журналист. Как же это похоже на него. Брюс крепче сжал челюсть. Из глубин его личности приходили противоречивые сообщения: убить его, избавить от него этот мир. Запереть, чтобы иметь над ним полную власть. Только не доверить его бесполезным властям. Прежде он уже в ярости разбил пару так оберегаемых Альфредом безделушек и уже основательно стер эмаль, скрипя зубами. Океан вины и сожалений подпитывался странным отношением к жертвам дикого клоуна, это был отличный план: обратиться к самым темным местам в его душе. Джокер, так навязчиво назвавший Бэтмену свое имя, теперь не удостаивался даже прежнего. Это было и не малодушное сожаление за не противодействие ему в самом начале. Но он ведь все еще верил словам, обещающим второй побег? Да, это было так. Бэтмен направлялся в Котел, где находилась гостиница "Орта", совмещающая в себе постоялый двор и бордель одновременно. Ее адрес - Роза Маккерея 217 - Брюсу на календаре оставил сам Джокер. Он немного посокрушался, что не пришел туда сразу, но на самом деле это не имело особого значения: он был уверен, что не встретит его прежде назначенного уродливым придурком времени. Насколько он помнил, там никогда нельзя было снять комнату. Он незаметно проник через удачно приоткрытое окно второго этажа: осторожность никогда не мешала, особенно с разъяренной преступной Толпой. Темнота и тишина отсутствия съемщика не означали. Он провел ладонью по стене, прощупывая, где включается верхний свет. Вся комната залилась бледно-желтым светом, неживым, совсем как свет луны. В углу, отброшенный, покрывался пылью алый светильник. Зеленые обои, не хватает только четырехлистников. Продавленная кровать, помятая, словно на ней резвился кот. У изголовья пятилитровая емкость с сухим протеином без ароматизатора, смятый пакет с эмблемой популярной фирмы, входящей в конгломерат, недавно скупленный Уэйн Энт. Столкнувшись с доказательствами его человеческой природы, Бэтмен ощутил, как темная ярость превращается в простое отвращение. В облезлом шкафу, всю дверцу которого занимали безвкусные галстуки, ровно лежали стопки ярких, а поэтому явно принадлежащих Джокеру, вещей: в основном рубашки, брюки и лонгсливы. Пахнуло его одеколоном. Странно было увидеть эту сторону психа, воплощающего хаос и разрушение в той же степени, в какой Брюс знал его преступным гением. Впрочем, столь явная дисциплина... Нахмурившись, он понял, что только что подумал о гениальности ряженого убийцы и психопата. Отдельно лежало аккуратно выглаженное, пестрое нижнее белье, и эти ровные стопки окончательно добили Бэтмена. Он не мог знать, что купил эту одежду и сложил вовсе не Джокер, а верный, подверженный обсессиям Крейн. Впрочем, все в нем все еще было загадкой. Другая часть шкафа была занята разнообразной формой: парадный пятипуговичный полицейский китель; ворох нераспечатанных рубашек класса А цвета нью-йоркский голубой, не оставляющих сомнений в цели их использования; тонны камуфляжа разных сортов. Четыре бронежилета: два из них легких полицейских третьего класса, два другие - еще легче - простые черные. Форма спецназа с отличиями Готэма. Врачебный халат. Девственно чистая форма мороженщика. Ничего из этого Джокеру больше не понадобится. Джокер зашел в номер уже зная, что там Бэтмен. Не то чтобы он был мазохистом или... Его ожидаемо свалил знакомый удар в нос. Он, улыбаясь словно от счастья, закрылся руками. Похоже, душ отменяется.