Неудачная шутка

Брюс подавил порыв хорошенько отметелить придурка. Грубо пнув его к стене, он начал без лишних слов связывать ему руки. Когда полиэфирный шнур до крови врезался в запястья, Джокер, до этого шумно дышавший, расхохотался. - Удобно, когда тебя не зовут, скажем, Максимилиан, да? - получив тычок под ребра, он продолжил, - Я знал, что тебе понравится! - Урод... - Уверен, что понял только ты. Если хочешь, говори кому угодно! - благосклонно разрешил безумный убийца. Он улыбался так искренне и открыто, что это, возможно, было самым ужасающим зрелищем на памяти Бэтмена. - Мне не нравится такое. Ты болен, Джокер, - он попытался сказать это не так гневно, смутно помня о том, что проявлять эмоции рядом с ним было так же разумно, как истекать кровью рядом с акулой. - Не больше, чем другие! - он выгнулся, словно странный зверь и приготовился всласть пофилософствовать, благо сам создал такой прекрасный повод. - Они мертвы! - заорал Бэтмен, мгновенно забывая о всех рассудочных измышлениях. - Ты болен. Осудил их... - Как и ты. Брюс скрипнул зубами вместо ответа. От волос Джокера пахло кровью. Застарелая ненависть полыхнула в нем, обожгла горло. - Почему, Бэтс? Разве я неправильно поступил? Вот та девушка... На его левом виске наливалась кровью пыльная кривая царапина, свежая и неизвестно как полученная. - Нет. Ты должен был вызвать полицию. Ты убил невиновных. Джокер нахмурился. Он что-то упустил? - Невиновных! Вот это номер, Бэтти. Номер! Ты сам себя слышишь, мм? - Он повысил голос, когда Брюс поднял его за уже связанные руки. - Ради тебя я не тронул по-настоящему невиновных! - Заткнись. Журналист? Ты серьезно? - Да они само зло! А этот был еще и коррупционер. Брюс сжал пальцы на запястьях преступника. - Ну что, теперь снова судебная машина, - Джокер истекал слюной, и он подавил нежданный порыв протереть ему подбородок, - Ты не думай, глупый нетопырь, что я спокойно снесу это оскорбление. Он знал, что не вынесет еще одного ужасающего побега и убьет Джокера. Этого нельзя было допустить. Взвалил тело на плечо, не притворяясь даже перед собой, что пытается быть хоть немного аккуратней. Разочарованный пленник, мрачный и обиженный, отчего-то не сопротивлялся. - Ты чудовище. Жалкий придурок... Джокер, веско косивший глаза на черную маску, сильно заерзал, за что опять получил по ребрам. - Если бы ты только знал, что я такое, мм... Был один человек, и вот он мне однажды говорит: ты... Брюс резко дернул плечом, основательно припечатывая ребра психа и тот заткнулся, поперхнувшись воздухом. - Мне наплевать на твои шрамы. Тащить Джокера в сознании было в миллиард раз тяжелее, чем его бессознательную версию. Когда он понял, что происходит, он повеселел и начал устраиваться поудобнее, жаловаться на ветреную погоду, заказал хот-дог и пытался шлепнуть Брюса по спине. - Клянусь, я просто забью тебя до смерти, - обещающе прорычал Брюс. - Для тебя, все что угодно. Кстати, таким был первоначальный план. Я предлагал, помнишь? Брюс хотел бы не помнить о "кишках дикаря". В особняке он тщательно проследил, чтобы Джокер разоружился. Первым делом изъял ботинки и лично распотрошил пальто и оказавшийся двусторонним фиолетовый пиджак. Зеленый жилет и голубые помочи казались безобидными. Список конфискованного впечатлял: - три десятка металлических карт, три колоды обычных; - пять выкидных ножей, один нож-малыш в носке и три охотничьих, вложенных в одинаковые кожаные чехлы; - связка отмычек, - бумажник, набитый только двадцатидолларовыми купюрами, - визитки (адвокат, нотариус и бордель в чайнатауне), - четыре не подписанные тубы с таблетками, - наручные часы Гамильтон военной модели; - канадский паспорт на имя Жан-Жака Пьеро и - австралийский на имя Александра Кина; - три притаившихся в рукавах миниатюрных пульверизатора(стеклянные флаконы, один с ацетоном, два с какой-то кислотой); - весьма странный газовый баллончик, - десять бэтарангов, - эргономичный футляр с палитрой театрального грима. - Снимай штаны. - приказал бесстрастный и наученный опытом Бэтмен, и на свет явились еще один нож, маленький револьвер, два карабина и моток веревки. Сумрачный Джокер покорно делал все, что от него хотели. Сиреневую футболку и свободные цветастые боксеры ему оставили, и он скучающе прикидывал, стоит ли устроить настоящий стриптиз: у него было еще достаточно колюще-режущих предметов. Он пытался не заснуть, вяло передвигая ногами. Прилив искусственной силы от стимуляторов схлынул, и тело, даже такое, как у него, вспомнило об усталости. Сколько дней он толком не спал, десять? Надо Крейну заказать новые таблетки. - М-да, ты прямо раздвигаешь горизонты, - Брюс устал и все еще был сильно разочарован, - и как ты все это таскаешь... Он жестом указал Альфреду следовать за ним, подхватил притихшего пленника в нижнем белье и синтетических путах под руки и отправился в подвал. Комната была, разумеется, без окон, с тяжелой железной дверью. Стены выкрашены бежевой краской. На полу лежал пустой бескаркасный матрас. Брюс рывком отправил Джокера внутрь. - Нравится? - спросил он у удивленного Альфреда, который предполагал увидеть эту комнату просто бетонным провалом без двери. - Везучий ты ублюдок, - доверительно сказал Бэтмен, прижав губы к уху пленника, чтобы дворецкий не мог его слышать, - Похоже ты будешь содержаться тут у меня в вип-клетке. - Ох, Бэтс, ну ладно. Гав-гав. Он развязал Джокеру руки. На светлой коже остались яркие красные полосы. - К нему не заходить. Не разговаривать, ни через дверь, ни через микрофон. Никаких исключений, даже пожар, - тут Брюс покривил душой, однако Джокер сам напросился. - Да, сэр. Это уже совсем не смешно. Когда дверь закрылась, Брюс постарался не смотреть на дворецкого и сказал: - Я правильно поступаю. Альфред поджал губы, но неожиданно для воспитанника ответил: - Не уверен, но поддержу вас в любом случае. На следующее утро Брюс, яростно скрывающий от самого себя, насколько ему все это приятно, принес в клетку еду, простую футболку и серые спортивные брюки. Пластиковая коробка с перегородками содержала еще несколько вещей, которые со своего места Джокеру было не рассмотреть. - Ты серьезно? - пленник, изрядно замерзший за ночь в негостеприимном подвале, нахохлился на матрасе в углу. Хотя по сравнению со многими другими его клетками, это был почти дворец. Возможностей побега было несколько и все довольно нежелательные: он не рассчитывал пока вредить Бэтсу, а в вентиляционной шахте мог спрятаться только пигмей с синдромом Ларона. Джокер с усилием подавил злобную улыбку. Он с ненавистью взглянул на одежду и отвернулся. Это было бы забавно, если бы не выглядело так жалко. Грим, вчера и так изрядно потрепанный, сегодня стерся процентов на сорок. Выглядело ужасно. Брюс достал влажную губку, которую приготовил, потому что не представлял себе, как вообще обслуживать такого пленника, и приказал: - Умойся. Это предложение давало определенные преимущества хитрому Джокеру, выспавшемуся и готовому капитально поиздеваться. Он блеснул глазами и приготовился торговаться. - Умой меня сам, Бэтти, это ведь тебе надо! Тюремщик усмехнулся, скинул принесенные сэндвичи с тарелки на матрас, разбрасывая крошки, вернул одежду в контейнер. Такого Джокер не ожидал. В туалет Брюс понес Джокера на плече, наслаждаясь злобой прикосновения вцепившихся в его спину пальцев. Через два дня осатаневший от скуки пленник втайне согласился играть по чужим правилам и, когда последовало следующее предложение, умылся и переоделся. Одежда была явно самого Уэйна, слишком широкая для его худого тела. Он ожидал каких-нибудь бонусов за послушание, однако Брюс, внимательно смотревший как он жадно пьет, собрался уходить как обычно. - Эй, Бэтти, принеси мне газету, - в спину надзирателя сказал Джокер, продлевая визит. Брюс прилежно следил за ним, был все время неподалеку, и это было приятно. Он сразу же заметил глазок камеры и часто размышлял о том, как выглядит изображение. Плен все больше превращался в выступление Джокера для избранного зрителя, а именно этого он и добивался, ползая по лесам и подвалам. Брюс не ответил, но притормозил. - Ты не даешь Фреду заходить ко мне. - Естественно. - Я ничего ему не сделаю! Ты же знаешь, - Джокер неподвижно сидел на полу, положив руки на колени. Брюс подозревал в этом попытку завоевать доверие. Лодыжки были скрещены. Какой он отыгрывает образ? Невинный старшеклассник списывает на перемене? - Как ты думаешь, что со мной происходит? - Джокер разыгрывал свой новый козырь, но подобное больше не действовало. Когда он вскинул голову в издевательском жесте, Брюс заметил светлую щетину, покрывающую его подбородок. - Ты нарушаешь порядок, на котором держится общество. Он не принес даже колоды карт. - Принеси газеты, Бэт. - Нет. - Принеси эти чертовы газеты, - Джокер не менял позы и никак не показал свое раздражение, только прикрыл глаза. Однако голосом он сейчас владел не так хорошо и опытный слух уловил бы тревогу. Привычная глухота его немного потерялась и он звучал ниже и приятней. Брюс с удивлением рассматривал неожиданную эмоцию, пока Джокер продолжил издавать необычные для себя звуки, скрежетая зубами. - Я сделал это для тебя! - он сжал пальцы, - я мог бы уничтожить этот город! Но он улыбался. Брюс наклонился над ним, с отвращением глядя ему в глаза, скрытые грязными волосами. Он схватил психопата за футболку и легко поднял его с пола. Джокер беспомощно висел и упрямо горбился. - Где Крейн, чертов клоун? - Брюс усилил хватку, впиваясь в ткань ногтями. Он оттолкнул объект своей ненависти к стене и угрожающе навис над ним. Они снова были слишком близко, однако никто этого не замечал, кроме застывшего у монитора Альфреда. Они были примерного одного роста, хоть Джокер и горбился; примерно одного возраста, хоть Брюс об этом не имел ни малейшего представления. Джокер был уверен, что они похожи. Он провел языком по внутренней стороне щеки, по левому шраму и Брюс, забывший, что и зачем делал, застыл, снова обнаружив на переносице Джокера бледные веснушки. Царапина на виске затянулась. В глазах не было безумия. Радужка, прежде казавшаяся совсем темной, на свету оказалась медной. Альфред защелкал мышкой, повысив звук, но стояла тишина. Что будет? Вмешаться! Что они там делают? Брюс сглотнул и Джокер словно очнулся. - Так вот чего ты хочешь, - тихо сказал он, и в звуке его прежнего голоса искрился смех, - и правда, личный хищник - это здорово. Версия, по которой его держат здесь как трофей, казалась разумной. Это объясняло, почему подношение не сработало. Почему он ни разу не назвал его по имени. Брюс отшатнулся; Джокер облизнул пересохшие губы; Альфред выдохнул.