Неудачная шутка

Когда в следующий раз Брюс, одетый в мягкую светлую одежду, пришел в клетку, Джокер отжимался то на одной, то на другой руке. Он не обратил на тюремщика внимания. Мышцы послушно двигались. Белая футболка вся пропиталась потом и прилипла к спине. Это было логично, если учесть, что Брюс смотрел все утро через видеонаблюдение, как Джокер безостановочно упражнялся. Наконец пауза ему наскучила и он легко встал и весело развел руками, приглашая врага говорить первым. Не тут-то было. - О, кто почтил нас своим присутствием! - досадливо воскликнул клоун необычным низким голосом, разыгрывая новую карту. Брюс удивленно рассматривал почти незнакомое лицо, и Джокер подло растянул губы и поднял брови - и зеленые волосы и шрамы вдруг ярко проявились. Джокер лукаво улыбался, намекая на то, что он контролирует эффект. - Что, готовишься побороть меня в честном поединке? - Брюс проигнорировал такой прямой вызов и протянул Джокеру крохотное чистое полотенце. Он наконец ознакомился с обстоятельствами его побега из Аркхема. Никаких предметов ему давать было нельзя, но это же клочок два на два. Насмешка напомнила прошлую догадку. Джокер пожал плечами и не поднял рук, все еще упрямо презирающий помощь. Брюс шагнул вперед и, сильно дернув правую руку Джокера, сам вложил туда полотенце. - Боже, Джокер, хватит. Ничего не случится, если позволить другим людям помочь. - Отлично, - такая улыбка не предвещала ничего хорошего. - Тогда выпусти меня. Я уже обещал, что ничего тебе не сделаю. Брюс молчал, сжимая чужое запястье, словно забыв об этом. Он не обратил ни на тон Джокера, ни на его слова никакого внимания, занятый каким-то неясным для себя открытием. Джокер, уставший ждать ответа, потянул на себя их сцепленные руки и прижался бедрами к бедрам Уэйна. Полотенце упало на пол, совершенно забытое. Где-то тут глубокая артерия бедра. Простая провокация, призванная привлечь внимание Бэтмена, но пауза затянулась. Подняв глаза, он увидел невообразимую прежде картину: Брюс беззвучно хохотал, прикрыв рот рукой. Джокер приподнял брови и снова сгорбился. - Принеси мне газету, рукокрылое, или я сам ее возьму. Плохая была идея. В последний день Джокер вел себя очень беспокойно. - Что случилось? - спросил у монитора Бэтмен, удобно устроившийся на кресле для очередной серии ситкома "Дикий клоун в плену". - Почему ты так волнуешься? Вчера Джокер после долгих отжиманий-приседаний и растяжек стоял на руках, раздвигая худые ноги в ровный шпагат. Потом кричал в угол съемки: "Фред, разве сегодня не я мою посуду?" и "Смиренно прошу руки вашей дочери!". Он вел себя активно, но не суетливо. По какой-то причине он всегда знал, когда Брюс наблюдал за ним и всегда находил, чем развлечь его. Но не сегодня. Сегодня он метался по клетке, словно что-то сильно его тревожило. Конечно, ничего не ответил, когда тюремщик спросил его об этом. Когда через пару часов он осел на пол клетки, вполне естественно, что он ему не поверил. Первые полминуты прошли довольно спокойно: он, сжав кулаки, смотрел, как его пленник прижимает руки к впалому животу, как его сотрясают спазмы. Когда Джокер исторг изо рта бурный кровавый фонтан, Бэтмен резко вскочил, но заставил себя не вестись и замедлился. Он осторожно открыл дверь, отшатываясь назад, но его умелый враг не выпрыгнул на него, как Джек-из-коробки, а скрючился на полу. Брюс осторожно зашел, все еще уверяя себя, что это спектакль; Джокер захрипел. Склониться над пленником он позволил себе только когда закрыл дверь на ключ. Судорожно пытаясь понять, какую первую помощь тут оказывать, он только понял, что со всеми предосторожностями не оповестил Альфреда. Оставалось надеяться, что он зайдет проверить камеры. Он поднял голову Джокера - на губах пузырилась кровь. Казалось, что он в кататонии; безумные глаза, матово затуманенные, судороги. Вены на лбу и предплечьях набухли, губы и веки потемнели. Брюс дернулся; бежать за дворецким? Он поднял тело на руки и поспешил наверх, надеясь там застать Альфреда. Кровь уже хлестала с новой силой, пачкая дорогой дымчато-бежевый свитер Брюса, но он все равно помнил об осторожности, крепко сжимая плечи клоуна, словно это могло помешать ему двигаться или прекратить знакомить Бэтмена со своими внутренностями. Он влетел в основную гостиную, расположенную рядом с подвалом - никого; Джокер издал хриплый стон и обмяк. Руки не устали, но он положил тело на пол. Проверил пульс - да что там с этим пульсом... Брюс повернулся, перевел дух, дернулся к двери и замер, убито глядя на длинную тень, вырастающую перед ним. - Прости, Бэтти, но у меня не было выбора. Он еще успел повернуться и увидеть окровавленные губы весьма бодрого Джокера и занесенные для удара руки. Потом наступила техническая пауза. Брюс очнулся на диване в той же комнате. Рядом суетился Альфред. Он контужено смотрел на стариковскую спину, стараясь собрать голову воедино из двух-трех отупелых осколков. - Жестокий, глупый мальчишка... - услышал он бормотание. - Альфред? - просипел Брюс, и старик резко обернулся, бросив заметать осколки. - Вы пришли в себя, мастер Брюс, замечательно. Удар был довольно слабый, так что через часик все будет в порядке. - Сколько прошло времени? - Примерно полчаса, сэр, - не стоило уточнять, о каком событии шла речь. - Я посмотрел запись. Брюс иронично закрыл глаза рукой. - Я такой дурак, да? Альфред посмотрел на него очень серьезно и медленно произнес: - Нет, сэр. Крутиться так много на улицах в Котле стало небезопасно, но Джокер все равно появился, и появился без предупреждения - очевидно создавал новую традицию. Они договорились (он ныл, Джокер смотрел исподлобья), что он будет звонить, если захочет встретиться. Иногда Крейн сожалел, что с ним Джокер всегда холоден и жесток. Впрочем, лишь бы не выпускал ему кишки. Он пришел в середине дня и помешал исполнять подпольный долг для общины, которую он, между прочим, обхаживал не только ради себя. - Наше дело о человеке-мать-его-загадке понемногу продвигается, - сразу перешел к делу Крейн, - мы поймали одного из его подручных. Он такого тут наделал!.. - Меня это не касается. Обиженный Джонатан чуть не передал управление Пугалу, но Джокер так странно посмотрел на него, что он впервые не испугался. Он снял очки и опять надел их и уже открыл рот, чтобы что-нибудь спросить, но это не понадобилось, потому что Джокер кивнул, подтверждая его догадку. Хорошо, что эти слова не прозвучали: Джонатан был редкостным слюнтяем и не хотел бесить его зря. Какое-то время они молчали: обездоленный психиатр осмыслял новую информацию, Джокер - черт знает почему. - Все нормально? - Крейн вопросительно посмотрел поверх очков, но Джокер не отреагировал. - Вот, намешал тебе коктейль. Помягче, как ты и просил. - Помягче, как же... Бывший врач поставил перед Джокером не только приличного объема тубу с смесью таблеток, но и миниатюрный флакон-аэрозоль. - Новый токсин, - пояснил он. - На всякий случай. - Надеюсь, в этот раз ты внимательно все проверил и не положил ничего галлюциногенного, - проворчал Джокер, игнорируя токсин и вяло перекладывая бумаги на столе Крейна. - Когда туба опустеет - а она опустеет через двадцать два дня - приходи еще. Он особо выразительно подчеркнул свою уверенность, что у Джокера будут эти двадцать два дня. Старый добрый опасный взгляд, всегда так безотказно работающий на робком подельнике, сейчас не подействовал. - Я знаю, чего ты хочешь, - Крейн поправил очки, - и я не понимаю тебя, но это неважно. Джокер снова пристально рассматривал Крейна, словно видел его впервые. Наконец он вздохнул и сказал: - Возможно, тебе тоже стоило бы сделать лоботомию. Крейн улыбнулся и развел руками: - Ты же знаешь, что дело не в этом. Джокер встал и протянул подельнику руку для пожатия. - Ставки выросли, Джокер, - на прощание сказал не-Пугало, - выбрось эту дурь из головы и постарайся выжить. Из Котла он поехал прямиком на юг Петли, элитной части города, где обретались все знаменитости: художники, актеры, певцы и прочие светские лентяи. Он ехал принять участие в съемках детской передачи. В телестудии появился человек, одетый в костюм ростовой куклы, известной в городе по популярным сухим завтракам "Пчелка знаний". Никто не обратил на него внимания, даже когда он обогнул рамку металлодетектора на входе. Зал подходящего ангара был наполовину заполнен школьниками-массовкой и от них стоял оглушительный гул. Персонал хаотично сновал туда-сюда. Пчелка, махая по сторонам и здороваясь с особо общительными детьми, беспрепятственно прошла через весь этаж и поднялась на помост. Оттолкнув локтем симпатичную брюнетку, тряпкой наводящую красоту на сцене, плюшевые руки сняли плюшевую голову, и Пчелка Знаний превратилась в потного, злобного Джокера. Он встряхнул головой и рванул молнию на груди, оставаясь в неприметной одежде. Почти все, кто его заметил и узнал, молча пялились на него. Покопавшись в набивных ногах куклы, Джокер выудил свое пальто и полуавтоматический китайский Тип-80 и начал творить. Паства очнулась и зашумела хуже прежнего, увидев пистолет, впадая в панику. В ноги Джокера врезался ошалелый мальчик лет девяти, упал и заплакал, видя его грим. - Тушь потекла, мм? - Джокер раздвинул губы и провел языком по губам. - Зубы там не в помаде, посмотри. Мальчик завыл. Брюнетка, которую он толкнул, поспешила встать, шатаясь на высоких каблуках, но Джокер грубо схватил ее за руку и усадил в кресло. Он выстрелил в сторону и воцарилась тишина. - Ты, - он махнул оружием в сторону зазевавшегося рядом высокого мужика в зеленом пиджаке. - Сядешь тут. Все остальные проваливайте. Джокер точно знал теперь, что с ним не так, и что с этим делать.