Неудачная шутка

Бэтмен негодовал. Он потерял покой, и его мысли беспокойно кружили у тонкой сферы - что-то вроде мыльного пузыря с нитроглицерином - этой непрочной власти, условной близости. Это происходило против его воли - а ничего не должно быть таким, никакая часть его жизни - и вызывало смутный стыд. Но иногда это вызывало и яркие вспышки - что-то вроде приятного страха и болезненной радости. И неясно еще, что хуже. Истребить это не было никакой возможности. Он снова вернулся в медотсек на полуторном этаже и уселся на кресло подле койки, не желая терять время зря. Решить, что было мучительней - обнажение душевное или физическое - было нелегко. Прежде у Брюса Уэйна с этим никогда не было проблем. Как только он поднимал глаза, его подхватывало глубокой волной отвращение, происходящее из настолько непонятных глубин, что не стоило и пытаться понять себя. Он и не пытался. Альфред уверил его, что бессознательное состояние Джокера связано в первую очередь с обезвоживанием и приемом транквилизаторов, а вовсе не с "этими царапинами". Брюс впал в холодную ярость и еле успел избежать конфронтации. Нагрубить пожилому человеку! Что дальше, ребенок или женщина? Он сложил руки на животе и надолго задумался: ждал, пока Джокер снова очнется, развлекая себя самоедством. Первое, что тот сказал, открыв глаза, он сказал чертовому Крейну. - Джо, - возмущенно прохрипел он, - у меня сломана рука, а ты, блядища, не заметил. Тут сквернослов сам заметил Брюса и стал выглядеть немного более виновато. Может чуть более, чем сосновый спил или мраморная столешница. Как только он очнулся, воспоминание о своей слабости подхватило его и закачало в волнах тошноты. Он оглядел сидящего рядом героя в целях беглого определения угроз и поощрений, нагло осмотрел длинные ноги в дымчато-серых брюках и непринужденно произнес: - Прости, не хотел оскорбить твой слух, породистый десмод. Брюс скривился и встал, собираясь уходить. - Просто трещины, но в двух местах, - равнодушно указал он на поврежденную клоунскую руку. Катастрофа. Стихийное бедствие. - Это бита. Наверное, - весело отметил чертов придурок, скалясь словно жалкая левретка. Скрип зубов был слишком громким, чтобы делать вид, что ничего не происходит. - Ты не заметил дроби в своем теле, Дже-ей? - прошипел Брюс, взведенный прежде ожидаемым пробуждением нелогично и сильно. - Нет? Смешно, да? Не сказать мне ничего. Это уже слишком. Джокер не нашелся, что сказать, снова занятый исследованиями, к тому же дезориентированный несколько иной точкой зрения на свое разгромное возвращение на щите: всего только нужно было одно - не отрубаться, как баба. Неужели это так сложно? - Это было в воде. Главное, это было рассеяно в воздухе, - Брюс не стал медлить и ему сразу стало легче терпеть возмутительную неловкость, вызванную их трехдневным диггерством. - Да мне на это похер, - ляпнул Джокер прежде, чем успел спохватиться. Наклонил голову, словно придурочный попугай, изучая реакцию. - Я так и понял, - сухо выплюнул разъяренный Бэтмен, и ушел, не оглядываясь. - Нет, ну серьезно. Немного иллюзий, - уныло проворчал Джокер. - Я с тобой полностью согласен, Бэтс. Это уже слишком. Он попытался заснуть, но ничего бы не вышло в любом случае. Ровно через десять минут появился дворецкий. - Ты мог бы быть деликатным не так явно, мм? Альфред невозмутимо прошел к приборам и начал убирать не понадобившуюся капельницу. - Быть деликатным - одна из моих обязанностей, сэр. В последнее время основная. Как вы себя чувствуете? Неужели приступ откровенности еще не прошел? - поглумился над злодеем обнаглевший старик. - Ты такой шутник, Фре-ед. А как тебе такое: на меня это вообще не подействовало. Дворецкий замер, что-то быстро обдумывая. - Если он узнает... - Так не говори ему. Альфред закончил сворачивать провода под койкой, стараясь только не улыбаться: был уверен, что непостоянный злодей будет похваляться этой запретной информацией не позже следующего не-столкновения с мастером. - Конечно, как вам будет угодно. Джокер встал, оглядел повязку на животе и попытался скрыть сожаление под плоской шуткой: - В жирок мне попали. Старик оценил шутку про жирок и все же позволил себе улыбнуться. - Не трогайте только, опять занесете заразу. За окном раздался звук отъезжающей машины, и он приподнял брови, чего-то ожидая от Джокера. Тот воспринял этот взгляд по-своему. - Оставлю тебе новый адрес, вдруг он опять что-нибудь придумает... - Мистер Джокер... "Мистер Джокер" скривился от такого обращения. Зачем ему все эти разговоры? Если ничего не понятно, то болтать все равно нет смысла. - Фред, ты прям как моя мамаша. - Нет у вас никакой мамаши. Джокер захихикал, рискуя потревожить раны, и отошел к маленькому подвальному окошку, находящемуся на уровне его глаз. - Ага. Постараюсь не отсвечивать, если что - позвони. - Ваша одежда лежит в ближайшей ванной: я взял на себя смелость вычистить ее. Весьма... изобретательно устроена, - решительный старик сделал паузу, призванную обратить внимание странного гостя. - Он вернется через полтора часа и будет рвать и метать. - Почему? Альфред вздохнул и не удержался от хитрости. - Подумает, что вы там снова нарушаете закон. Рассвирепеет. Будет сожалеть. Джокер дрогнул: свирепеть Бэтмен должен был только под его чутким руководством. - Подашь на него в суд. Я-то что могу сделать? В комнате неуловимо пахло антисептиком, бинтами и чем-то вроде благовоний. - Вы можете остаться, вот и все. Я знаю, что с моей стороны это нахальство... - Это просто опасно с твоей стороны, - попытался спасти свой имидж мясника растерянный, ущербный человек-хаос. - Пусть. Но это все уже просто не смешно. Джокер потянулся, сморщился от щекотной боли в ранах и приготовился проломить себе спину, как и многие дни своей странной, беспокойной жизни прежде. - Раз не смешно, меня это не устраивает. Брюс вернулся через четыре часа, одетый в строгий черный костюм и (вероятно, чтобы создать контраст) с двумя шикарными жрицами Афродиты - блондинкой и брюнеткой. Старик покорнейше склонил голову. - Альфред, мы будем в солнечном павильоне. - Ваш друг в северной библиотеке, сэр. Пока ошарашенный Брюс, прежде уверенный, что Джокер покинет его дом при первой же возможности, путешествовал по ледяным пустыням вместе со своими странными, лихорадочными мыслями, девицы заскучали. - Оу, у тебя тут друг, познакомишь? Он ощутил неуместный приступ веселья. - В другой раз, Дженни. Эскорт захихикал, мило прикрывая мелкие, острые белые зубки ладошками. - Я Джилл. А это Бетти. Брюс не смог сдержать смеха и только прикрылся рукой. Альфред попытался не пожимать плечами: Джилл и Бэтти, случайная неудачная шутка. - Разрешите откланяться, сэр. Из чистого чувства противоречия Брюс продлил сеанс с проститутками не на пару часов, как рассчитывал, а до утра. Когда тянуть было больше невозможно, он проводил женщин, убрался за собой в летней пристройке, долго рассматривал витражное окно, слишком тщательно оделся для того, кто облачается во вчерашнюю одежду, помятую в секс-марафоне, и пошел в дом. Намеренно не пытаясь найти дворецкого на кухне - самом логичном месте - он поднялся в библиотеку, находящуюся рядом с той самой гостевой комнатой - именно ее имел в виду вчера Альфред. Когда подходил ближе, уже знал, что там кто-то есть. Конечно же он знал, кто это... Намеренно остановился так, чтобы еле слышать - иначе он тоже обнаружит его присутствие. - Шек-Пик? Не помню. Вряд ли, хотя там была та еще заваруха. У меня стрит. - Чтобы я еще сел с вами играть, Джокер... - устало, но вежливо вещал за стеной дворецкий, совершенно небывало игнорируя самим же собой установленные правила поведения. Брюс приподнял брови в непередаваемом удивлении. - Эй, я не жульничаю! Вообще-то никогда. Почти. - Как насчет Борнео? Джокер вдруг зашипел, так, как умел только он - должно быть, хихикнул - такие тонкие звуки было не различить. Брюс пошел вперед, более не скрываясь. - Борнео, двухтысячный, зеленый-яков по колено в г... - Джокер! Дворецкий и психопат резались - о решительности характера игры говорило то, что около костистых запястий Джокера возвышалась гора разноцветных фишек - за столом в покер. - О, приве-ет, Бэтти. Присоединишься? Брюс внимательно рассмотрел гостя на предмет злобы или издевательской ухмылки, но он выглядел так же, как и всегда: просто психом. Джокер оценил взгляд и повел подбородком, приподнимая брови. Он был аккуратно одет, даже подвязал галстук, и выглядел весьма свежим - кожа снова зазолотилась, глаза потеряли мутные знаки беспамятства. Там, под одеждой, повязка... - Что, сидел и на Борнео, матерый уголовник? Как ты только умудрился... - Не-е. Не сидел. - Прошу прощения, сэр, но у меня еще дела, - моментально испарился старик, не особо считаясь с приличиями: какой смысл, его все равно никто уже не замечал. Брюс сел за стол, но играть не собирался. - Ты не должен сейчас отлеживаться? - неловко спросил он, разглядывая сбитые костяшки на руках Джокера. Тот недовольно скривился. - Не таскай меня больше на себе. В следующий раз просто оставь, я бы проблевался и... все такое. Брюс неверяще застыл. Он переживает из-за этого? Не стоит проверять. - Как ты себя чувствуешь? - все-таки спросил осмелевший бэт-экспериментатор и угадал. - Двинутым, как всегда. Но, несмотря на спокойный ответ, он увидел дернувшуюся бровь и дрогнувшие вниз уголки губ: ему было стыдно? Он уязвлен и унижен? - Меня поражает твоя сила воли, - неосторожно поднажал с правдой Брюс, раскручиваясь в исследованиях еще больше, и это прозвучало совершенно неуместно - бледный преступник почти разгневался - и стоило поспешить и отвлечь его. - Сыграем? - Во что? - у Джокера сразу же изменилось настроение, и он вдруг понял, как еще это прозвучало. Желание. Бэтмен обожал все эти игры с Джокером. - Блэкджек. - Надо же, мм... Джокер смешал карты, еле удерживаясь от трюков и прочих спецэффектов - только позволяя себе следить за соперником не особо скрываясь. - Ставки те же, - медленно проговорил Брюс, и отнял почетную обязанность раздачи: помещение, в котором Джокер произнес что-то вроде "я не жульничаю" в идеале надо было бы сжечь, не говоря уже об отмене любой азартной игры. - Боишься, что я не смогу играть с миллиардером на деньги? Очередная вздорная глупость требовала вдумчивого игнорирования. - Джокер, кто такой Гэгги? Этот вопрос не произвел никакого впечатления. Но он так внимательно посмотрел ему прямо в глаза. С таким выражением... Так он смотрел в допросной. Это печаль? Радость? "Не говори так, ты не такой"... Брюс пообещал себе больше никогда не насмехаться над ним. Он предпочел бы думать, что это из-за того, что он может отрезать ему язык, но на самом деле можно было признать, что источник этого что-то вроде системы самосохранения разума. - Крок сказал, что приехал не один и что ты будешь в шоке, когда "с ними" встретишься. - Пфф, не понимаю, о чем он. Ты сегодня в ударе. Джокер имел в виду его выигрыши один за одним - уже накопилось шесть, на два желания - но Брюс самодовольно взялся отработать новые реакции своей опасной игрушки, верный не самой ясной для него самого социальной логике - каждое явление вызвано определенной цепью событий и ничего не бывает случайно. - Скажи хоть раз прямо, - сочувственно подсказал он, с интересом представляя себе трещины на локтевой кости, последовательно скрытые расстоянием в двадцать сантиметров, одеждой, повязкой и жизнью, воплощенной в наполненной кровью упругой гибкости. - Что? Что может быть прямее, чем констатация факта, - возмутился испытуемый злодей. - И вообще, Уэйн, не забывай, с кем ты разговариваешь. Гр-р и все такое. Было бы сейчас обострение, и тебе крышка, не думаешь? Брюс вдруг обнаружил, что давно так не развлекался. - Они хотели с тобой познакомиться. - Кто? - Мои вчерашние проститутки.