Неудачная шутка

Неизвестно, сколько прошло времени с того момента - пара секунд или пара минут - как датчик засек неверное, сбивчивое из-за расстояния и массива ледяных стен тепло, и только звук шагов нервно отбивался в эквалайзере - и со стороны прохода, который они покинули, раздался глухой, шипящий, разнузданный смех - особенная угроза. Низкий голос, намеренно медовый, был щедро сдобрен плохо скрытой яростью - отдавался от стен, полный нескрытой южности - совсем двинулся, бешеный клоун... - Ну все, пиздец, - шепотом высказался дрожащий Крейн, малодушно не скрывая ужаса. - Со спины обходит! Я надеялся на его любовь к сюрпризам: вдруг он счел бы, что оправдывать ожидания скучно... Ищи за Улыбкой, - торопливо зашептал он следом. - Все есть эта улыбка, и она ничего не составляет. Не забывай, я тебе помог, помоги и ты мне... Я еще слишком молод, чтобы погибнуть, мне нет и тридцати пяти! - Ты ошибаешься, если думаешь, что мне не все равно, - злобно и совершенно искренне отмахнулся от него Брюс. Даже будучи честным с собой, он был уверен: ничто больше его не изменит. Он заткнул неиссякаемый источник профессорского красноречия увесистым пинком под хрупкое колено, раздраженно нахмуриваясь: это и был оригинальный ход и любовь к сюрпризам - чертов клоун предупредил свое появление. Не было никаких сомнений в том, что он способен передвигаться если не беззвучно, то хотя бы не исходя хохотом. Ничего хорошего это предупреждение не несло; между тем, понять логику, по которой он отказался от молниеносного, скрытного нападения, вставало первоочередной задачей. Сквозь темноту проступила белая маска. - Джокер! Кого я вижу, - насмешливо позвал он придурка, недоверчиво разглядывая непривычный бордовый костюм, разноображенный только траурным пятном странного черного галстука и зеленым жилетом: чертов Пингвин и правда одевает его как куклу. Багровые от грима шрамы жутко гармонировали с красной одеждой, свежесорванный уголок губ темнел коростой, неприятно воскрешая память. Хотя бы ботинки и перчатки не изменились - разумеется, присутствовали в качестве страховки. - Бэтмен, - обманчиво спокойно вернул ему приветствие Джокер, нахохливаясь, словно старый, свирепый филин, то ли делая вид, что его застали врасплох, то ли правда едва сдерживая что-то раздраженное и тревожное. Брюс запнулся. Стройный план, начерченный им прежде в качестве шпаргалки, куда-то выветрился. - Ненавижу твой глухой голос... - ляпнул он, и не прогадал: враг дрогнул и снова захохотал, презрительно осматривая окружение. В петлице его пиджака болтался смятый сиреневый георгин - тоже нечто не совсем стандартное для его обычного облачения. Брюс мгновенно вспомнил фудзоку - теплый пыльный воздух, страшный цветочный запах - предвестник смерти - и вдруг ощутил благой прилив сил. Но на этом пятиминутка внимания для него закончилась. - А что... Что случилось, Джо? - неожиданно совершенно спокойно выдал Джокер, кривляясь, словно в искреннем удивлении и хищно оглядел бедра Крейна. - Ты предал меня? Ах во-от как, предал. Ты отчаянный парень, а? Настоящий сорвиголова, раз осмелился на такое. Подобная общительность чертовому клоуну была совершенно несвойственна, и Брюс присмотрелся к нему внимательней: темный взгляд пропустил его начисто, словно уровень угрозы от черного рыцаря равнялся чему-то незначительному, и остро засверлил ирландца так, будто с минуты на минуту ожидалось явление Пугала. Крейн комично переступил с ноги на ногу, от страха отводя глаза. - Предал? Н-нет. Нет. Очень смешно, Джей, будто ты не знаешь, что я тут пленник. Ну, частично, - принялся лепетать тот, бесстыдно сигнализируя о своей невинности. - Понятия не имею, почему вот этот наш общий враг не сдал меня сразу... А что, я должен был ждать, пока меня тут разделают? Конечно же, я сбежал! Видел бы ты, как я взял низкий старт... Джей? Джей? Джокер пришел в странное оживление, цепко оценивая повреждения, полученные этим мясом на пути к своей вынужденной цели, но ожиданий не оправдал: даже не пошутил про взрослые раскраски, хотя после бэт-профилактики серое лицо Крейна хранило все красного и фиолетового, уверенно выведенных кистью кровоподтеков. - Пленник, значит? Разделают? Сбежал? Вот как... - участливо затянул он. - Ты, случаем, не бредишь? От страха начались глюки? О, у нас в больничке такое бывало. Да, Джо? Расскажи дяде Бэту, как ты боишься воронов в своем кукурузном хлебе. - Джокер! - рявкнул Брюс, почуяв неопределенные намерения, но тщетно: чертов клоун, похоже, вознамерился игнорировать его как что-то абсолютно неопасное. - Ты посмотри, Бэтмен в защитниках, Джо, - захихикал тот, вызывающе помахивая оружием в сторону Брюса, чтобы тот не двигался. - Неплохо устроился, мм? Феерично. Я тебе жопу порву, - ласково предупредил он, оценивающе глядя на Крейна. - Работаешь на виджиланте? Сучка Гордона? И рад бы посвятить всех в мои планы, да не можешь, мм? Перепуганный Крейн отшатнулся от хранящего опасность прохода, поджимая губы. - О, не бойся, зассыха, я могу пощадить тебя, - поднажал Джокер, излучая самодовольство. - Ты довольно полезен. Все произошло очень быстро - как иначе, когда имеешь дело с этим человеком? - и Брюс, взведенный, отскочил, лишаясь сомнительного удовольствия быть прошитым пулевой очередью, успевая только оттащить Крейна за шкирку. - Святые угодники! Вам обоим нужна терапия... - уныло проскрипел ободренный спасением не-Пугало, задыхаясь. - Я принимаю после восьми, что ли... - Как же ты меня достал, сучара, - с наслаждением, никак не совпадающим с выражением лица, просмеялся Джокер. - Заведется же такая мышка, чистый паразит, мм? Ах, ярмарка приехала в рабочий день... Не успеваю развлечься. Брюс от души скрипнул зубами, скрывая наползающее на его лицо настоящее выражение, тайное до поры, и с немалым удивлением обнаруживая, что основной мишенью не был. В планах было только выманить вездесущего клоуна, отделить от основной массы местных громил - он один был слишком непредсказуем, чтобы тратить на него внимание в толпе - и равнодушное игнорирование в схему никак не вставало, снижая шансы на успешный финал ночи. И не так уж важно, что там за таинственный приз ждет победителя, если дело стоит за его пленением. - Так, хватит. Освободи меня, - распорядился Крейн, которого награды тоже не волновали, вполне справедливо полагая, что жалобным обликом и покладистостью добился у своего временного повелителя расположения, однако делая в корне неверные выводы о его напористой, настырной личности. - И побыстрей, и поможет нам бог... Брюс шагнул к нему поближе, вырастая за его спиной каменным основанием, и он просиял, нетерпеливо подергивая затекшими кистями рук, нечуткий и поспешный. Но Джокер отсутствием внимательности не страдал, и застыл, подкупленный нелогичным развитием событий, заинтересованно склоняя голову - и он бы и хотел заскучать, но не нашел повода: черное предплечье материализовалось у шеи союзника, сдавило слабое горло, и Крейн обмяк, сложился оземь неаккуратным мешком. - Вот это номер, - безэмоционально откомментировал он происходящее, взглядывая из темноты. - Не слишком оригинальничай, Бэт, а то я чуть не принял тебя за кое-кого другого. Все эти маски иногда не кажутся смешными. Легко, знаешь ли, обознаться. Никого, подобного Бэтмену, в этом городе не существовало, и Брюс принял вполне прямые слова за привычное наворачивание плотного кокона бессмысленной лжи, которое время от времени практиковал этот невыносимый человек. - Не понимаю, о чем ты, - честно ответил он, и добился нового безудержного взрыва хохота, разорвавшего покой тоннеля. - Но не так уж важно, клоун, кто Бэтмен, если он тот, кто встанет между тобой и... Атмосфера сгустилась, и он с досадой оборвал свои пламенные, праведные, неловкие речи: противник явственно транслировал что-то дерзкое и непочтительное. - Не важно? Ну ладно, учту. Но ведь успел нагадить Джонни-бой перед смертью, мм, - протянул Джокер, мстительно наслаждаясь подобной беспечной неосведомленностью, отвратно расчесывая фиолетовыми руками свое уродливое лицо - пальцы с усилием впивались в неожиданно дряблую кожу, и в полутьме казалось, что еще немного, и грим отойдет вместе с верхним покровом, обнажит сухожилия, лицевые кости, яркую плоть... Оценивший вражьи опасения саморикошета - уместный момент для стрельбы настал и прошел впустую - Брюс заставил себя очнуться, но глаз от гипнотизера не отвел. - Он еще жив, - резко проговорил он, сбрасывая оковы гнилостных, словно перезревшая фруктовая мякоть, клоунских чар. - А вот насчет тебя... Джокер излучал это. Эти образы, навязывал их. - Да-да, пока нет. Но считай, что он уже мертв, - проникновенно прогремел тот, и голос его отозвался эхом от стен. - Весьма мило, что ты подготовил его для меня. - он снова подступил, тошнотворный, в тайниках ненастоящего безумия ужасный и непривычно возвышающийся, виртуозно распоряжаясь сменой притворных эмоций. - Ты никогда-а не мог остановиться вовремя. Настроившийся на предполагаемое вербальное противостояние - привычное и протяжное - Брюс почти пропустил момент нового покушения на ныне бессознательное ирландское тело - но рванул, успевая остановить нож в миллиметре от пункта назначения: оголенного горла. Неожиданное упорство в достижении цели его так поразило, что он приложил куда больше сил, чем было разумно, смыкая пальцы на клоунском предплечье - захрустели кости, от резкого движения клацнули желтые зубы. Джокер одобрительно захихикал, наслаждаясь, и вызвал скрытое лезвие, но и это не помогло - Брюс ловко наступил на него, ломая пневматикой в собственном ботинке. Привычная неторопливость оказалась погребена под бурным развитием событий - новый пинок каблуком без промедления хрустко впечатался в челюсть поверженного Крейна, не попав только в желанный висок, и очередное нападение ознаменовал глухой удар черепных костей о заскорузлый, морозный кирпич стены. Подобную прыть можно было обдумать в состоянии относительного покоя: за сотрясение гениального ирландского мозга Джокер заплатил окончательным и бесповоротным пленом в его руках. Глок тоже поменял хозяина. Теперь Брюс почти почувствовал к Крейну что-то вроде расположения: сработал уникальный инстинкт покровителя. - Да что с тобой происходит, Джокер? - раздраженно выплюнул он, косясь на бездыханное тело, чтобы хоть примерно определить повреждения, настигшие очередную жертву, которую он не смог защитить. - Ты резко поглупел? Но подобное инфантильное восклицание было лишено практического смысла. Чертов расчетливый клоун прежде никогда не терял присутствие духа, которое могло сподвигнуть его на невыгодные шаги - чего стоит блистательное укрощение Крока с прискорбно мешающимся по полной под ногами неосведомленным союзником - поэтому логично было предположить, что устранение искомой цели того стоило. Неспешно оценивая уровень повреждений, который уже нанес и еще мог нанести, Брюс в тысячный раз пожалел, что при соприкосновении с этим человеком теряет самообладание - насколько усложняется все, когда он появляется? Прежде он предпочитал думать, что Джокер способен оказать сопротивление только на расстоянии; что он опасен для него самого, только как мягкотелая угроза с детонатором в своих отвратительно изящных пальцах. - Хватит дергаться, Джокер, а то я тебе всыплю, - добавил он куда-то в клоунскую шею, когда плененное тело активно заерзало, тяжело дыша и самодовольно похихикивая. Но тут он совершил ошибку и, похоже, это был серьезный промах: когда попытался уже привычно взвалить чудовище на плечи, Джокер победно усмехнулся, умело читая его, и совершил малопонятный, ловкий кульбит, почти опрокинув его на спину. Кости затрещали почти оглушительно. Разумеется, они оба удержались на ногах - но несостоявшийся пленник, обретший свободу, издевательски застыл на приличном расстоянии, скалясь из темноты с возвышения - с полутораметрового парапета заграждения - фальшиво покачиваясь, хотя единственным последствием шага на этот импровизированный канат стал садкий стук его обуви. Брюс пожалел о погибшем времени, когда Джокер удерживался от цирковых упражнений в его присутствии. - Когда ты говоришь, что собираешься развлечься, я обычно принимаю это за провокацию... - пробормотал он раздосадованно. - Но иногда мне кажется, что ты и правда придурок. Джокер резко и демонстративно отвернулся, изображая обиду и явно насмехаясь над опасностью, которую в себе таил - по крайней мере, он сам был в этом уверен - разозленный герой, осаждающий его, словно растерянная странным запахом химии немецкая овчарка. - Мне нравится с тобой играть, - прошипел он, сдерживая хохот, и опасно покачнулся, хотя на его месте стоило ждать несанкционированных захватов, - ты так наивно уверен в себе, мм... Брюс мог бы сказать то же самое. - Почему ты такой подонок, а? - устало удивился он, как и прежде и неизменно, так и не привыкнув к внезапным явлениям клоунской харизмы. Джокер вдруг сник, выпрямляясь, чтобы замаскировать уныние. - Только потому, что я такой, ты еще жив, - резко хлестнул он еще до того, как стих звук иного голоса, и вдруг отвернулся. - Жаль, что ты его недодавил. Я серьезно. - Ты же не думаешь, что я сделал бы для него исключение, - раздраженно ответил Брюс на эти неожиданно высказанные сожаления, осторожно отбрасывая бедового психиатра носком ботинка подальше от поля боя, как нужный, но дешевый трофей. - Ну правильно, как ты можешь позволить погибнуть такому ценному сотруднику подворотен, мм? Кто же будет пускать производство ядов и дурных намерений на конвейер? Брюс ловко пропустил в какой-то мере логичный укор мимо ушей. Втягивая прохладный, землистый воздух поля боя, он разрешил себе не замечать некоторых не самых лестных для себя аспектов бытия: еще немного, и вечер будет куда лучше самого праздничного дня. Он осознал, что пауза затянулась и досадливо спохватился. - Я бы тебе сказал, кто, Джокер, - пригрозил он бессмысленно. - Слезай. Что ты тут забыл? Чем он тебе так мешает? - Время для интервью! - восхитился чертов клоун, одобрительно изучая противника сверху вниз. По его губам промелькнула усталая улыбка, впервые искренняя - мимолетная, она осталась бы незамеченной, если бы у этого преступника не было личного надзирателя. Интервьюер смиренно покорился надлежащему течению событий, не меньше него нуждаясь в передышке. - Чего ты хочешь? - неловко поднажал он, застывая напротив: плюс полтора метра высоты бордюра к и без того внушительному клоунскому росту изрядно злили его. - Занять президентское кресло. - Джокер. - Не скажу. Служи. Брюс не слишком неспешно пришел в самолюбивую ярость, но здраво счел, что пришло время применить иной подход, прежде неизведанный. Позволить себе желанную схватку - о, Джек тоже этого хотел, иначе не трясся бы сейчас в предвкушении - он все же не мог - не тогда, когда под этими сводами происходит что-то особенное - может, и не грандиозное в разумных пределах, но, несомненно, мерзостное. - Поговори мне еще, - тем не менее властно выдал он. - Отвечай. - Не говорить? - неожиданно привычно заиздевался Джокер. - Отвечать? Определись, - он замялся, будто забывшись. - Ты такой чистый... - вдруг свирепо выдохнул он, покачиваясь на перилах, словно терял равновесие. - Грязь не прилипает к тебе. Коричневые ботинки тревожно скрипели на тонкой наледи, покрывшей канальный бортик - хладогенератор, похоже, сюда добивал на полную мощность. - Отойди от края. Или тебе не терпится искупаться? - не выдержал Брюс, борющийся с желанием снова схватить его и транспортировать подальше от проклятого Айсберга, но сам легко поднялся на край, не слишком осторожно ступая, не желая увеличивать дистанцию с целью: в этом детском поведении он увидел намерение совершить очередной побег, и мрачно оценил высоту и угол падения. Положение, в котором он был непреодолимым препятствием для такого опасного и ловкого человека, изрядно льстило его самолюбию. Джокер, похоже, уже и забыл, что в здании есть кто-то еще, кроме них двоих, показывая удивительное равнодушие к прежде так страстно уничтожаемому Крейну. - Отвали, я не плаваю, - фальшиво бодро ответил он, намеренно опасно вышагивая. Тоннель, очевидно, выходил куда-то вверх, на улицу: тощее клоунское тело - четкий бордовый абрис прилично раздражал - обвевал ледяной сквозняк, и приборы показывали температуру темнеющей воды под ногами как близкую к замерзанию. Потоки воздуха хватали, трепали уродливый пиджак, и черный, на этом человеке совершенно неуместный траурный галстук, перебирали некрасивые зеленые волосы. Подбираясь с подветренной стороны, Брюс вдруг почувствовал агрессивный запах оружейной смазки и почему-то табака и медицинского стерилизатора. - Хоть что-то ты не умеешь, - неловко хмыкнул он, намеренно игнорируя угрозы и враждебность: в его перчатке был готов разряд шокера для этого измученного медицинским электричеством тела - еще немного, еще ближе - и все будет кончено. Джокер застыл, приманенный ответной несерьезностью: то ли решал, впасть ли в ярость, то ли просто что-то прикидывал в своей привычной расчетливой манере. Способность расценивать глупости и примитивные шутки - что-то эфемерное - словно какую-то неналичную, но весомую валюту, привычно поражала. - Я не могу не уметь плавать, я профессионал! - оскорбился тот наконец наивно и игриво. - Умею, но не люблю. Если скинешь меня туда, я назло тебе потону, мм? Не ожидавший, что его уловка на самом деле сработает, Брюс притаился, усиленно ожесточаясь. - Джек, - прошептал он тихо - слишком, звук имени сразу же впитался в тишину, словно его и не было. Но Джокер его услышал - все что-то высчитывающий, он повел подбородком, неосторожно открываясь, ожидаемо удивленный неподотчетным поведением врага, его странной терпеливостью. - Что? - оскаливаясь, подтвердил он свою чуткость, и к алеющему по белилам порезу на его виске, черт знает как заполученному в противостоянии за недостойную-драгоценную жизнь Крейна, черная рука прижала санитарную салфетку. Пользуясь ожидаемой заминкой, подлый герой шагнул вперед, чувствуя себя то ли укротителем, то ли мусорщиком. - Поберегись, - низко хлестнул он, наклонился, оказываясь вдруг слишком близко, и прижался сухим ртом к напомаженным губам. Его впустили. Он углубился, прижался плотнее, принимая и отдавая, даже смог скользнуть между улыбающихся губ языком, огладить зубы... Заласкивая языком теплоту клоунских десен, он только уговаривал себя не стыдиться обмана, основанного на столь тонких материях - или они становились такими от подобного отношения? Или все, что связано с человеком, зовущим себя Джокером, становится особенно непрочным? - все равно, даже такая недостойная хитрость теперь была необходима, если он хотел вновь пленить страх на прежних условиях, вернуть контроль. Окончательно разрушить хлипкое, непрочное доверие. Обнаружив в себе изрядную долю сочувствия, он не дрогнул, хотя чужая гордость, на которую он теперь нападал, ценилась им, пожалуй, слишком высоко. По спине и плечам разлился жар, потек по канатам мышц, наливающихся силой; его пустили и дальше, и он вспыхнул весь, с наслаждением сжимая безразличным кевларом ладони бордовое бедро, подтянул поближе, ненавидя равнодушие доспеха, установил вплотную к своему, балансируя на чертовом бортике, как канатоходец, прогладил, словно плоть можно было подготовить к задуманной подлости.. Глубоко вдыхая запах ветивера, чужеродного табака и пыли от ненавистной красной одежды, торжественно натолкнулся языком на язык, огладил твердо и властно, встречая чудесный отклик, позволяя злобной плоти потираться о десны в свою очередь, передавать горечь слюны... Острый язык скользнул по зубам, отправился поглубже к горлу; неловко лизнул небо, спасовав на середине пути, пока Джокер укладывал руку ему на спину, суетливо забираясь под плащ. Брюс сразу же презрительно пожалел его, насмешливо выбирая место для удара. Бедро - не слишком ли унизительно близко к гениталиям? Он вдруг засомневался, рассеянно водя перчаткой по глупой красной ткани - поясница-позвоночник, слишком высок риск парализации, поврежденные колени - тоже ни к чему, в груди - опасно близко самый важный мотор... Пока он, внимательно пялясь в темноту, занимался своими плотскими изысканиями, Джокер отстранился, сыто щурясь на линзы маски. Брюс сглотнул - рот наполнился ядовитой, сладковатой от грима слюной. - Когда-нибудь я научу тебя никому не доверять, - зашептал чертов настоящий предатель ему в рот, брезгливо оттирая о брюки обтянутую цветной кожей ладонь, осветившую своим вниманием поясницу, и хрусткий холод его голоса был куда сильнее местных хладогенераторов. - Никогда никого не жалей, мисси. Меня - особенно. Сильный пинок в живот разумеется лишил его равновесия, но был бессмысленным с его снаряжением. Но как только "кошка" уцепилась за каменную кладку бортика, раздалось характерное шипение, сопровожденное взрывом - и стартовала осколочная осыпь, тучи пыли, грохот, стон динамиков... Потерявший всякий наносной интерес Джокер театрально повернулся к поверженному врагу спиной, разгоняя своей сухой рукой дым и поднятую в воздух пыль, всем своим видом выражая равнодушное презрение к угрозе от не до конца выведенного из строя героя, и бодро устремился к обездвиженному телу бывшего слуги, торопясь закончить начатое, и лишить Крейна жизни окончательно. Брюс еще мог все исправить - о, сглупить оказалось так несложно - но прекрасно помнил жест, предваривший взрыв, поэтому потратил остатки времени на изъятие цепко прилипшей к броне взрывной "астры" со своей спины. Отшвырнул ее в сторону вовремя - раздался новый взрыв, поднял в воздух фонтаны жидкой грязи. Все почернело, словно внутри разлилась ночь; на секунду отказало зрение. Оставшись без точки опоры, он мрачно улыбнулся, и гнилые воды сомкнулись над ним, все еще не верящим в стыдный пинок, но вместо приличествующих случаю метаний он вдруг вспомнил, как Джим укрыл его плечи своим пиджаком. Никого он не жалел...