Неудачная шутка

Брюс заставил себя смотреть прямо. Благородный рыцарь в нем, так часто подвергающийся насмешкам, находился теперь на последнем издыхании - тем лучше, тем ближе к человеческому. Заложница была на время позабыта. Случайная эпопея с именем закончилась, вопросов больше не осталось, но он никогда бы не смог забыть те четыре жизни - по одной за каждую литеру... Тайна, в уродливом зазеркалье чужого разума достойная жертвенных закланий, разом обратилась в товар, во что-то обменное, непростительно материальное. Избранность превратилась в подобие, равняя его с остальными обманутыми. - Не очень мне нравится этот этап за предсказуемость, но продуктивность стирает все недостатки, - несколько сипло проговорил Джокер, заинтересованно высматривая реакцию хозяина: его невидимые в черноте грима глаза пусто оглядывали периметр. - Вот ви-идишь, Освальд, теперь Бэтмен равен брелку на моих ключах, не более. Никаких лишних трат моего времени и твоих ресурсов. Он бойко кивнул сам себе, хотя давно уже не открывал замков традиционным способом. Пингвин выразил своим странным лицом сомнение в неоспоримости высказанного факта, и чертов омерзительный клоун лихо выставил ладонь, призывая дать ему возможность продемонстрировать доказательства. - И не смотри так, ты его просто не знаешь: дал ему немного свободы и раз! на нас уже выписывают ордер. Так что ты - внимай, господа прихвостни - по углам, а ты, Бэтмен, давай-ка, вали отсюда подальше, - распорядился он, намеренно неумело изображая суровость, и деланно оправил свой мрачный галстук, затянутый непривычным немецким узлом. "Ресурсы" - вооруженные люди - послушно отступили, не дождавшись официального приказания, но время - никому не подконтрольная субстанция - разумеется, не покорилось ему. Прежде уверенный в том, что сможет отбить любую из представленных в этом зале потенциальных жертв, Брюс хмуро вскинулся, но огромные руки сжали Линду сильнее, пусть и не сумев высечь из нее крик, но определенно доставляя боль: о, он мог так же взять любую из женщин, проклятое чудовище, так же возвести над ней свой печальный знак смерти. Но он выбрал эту, прошаренное создание... И Брюс был готов уйти, бежать, позорно отступая, и это не осталось незамеченным. - Вот же больной ублюдок! Он абсолютно нелогичен! - с восхищением зааплодировал Освальд, внимательно следящий за предложенным представлением. - Уйти, мы тебе, конечно не дадим... во избежание недоразумений. Руки за голову и на колени. Джокер вяло усмехнулся, буквально отступая в тень - за свой придворный насест - с презрением глядя, как Бэтмен и правда подчиняется. - Нелоги-ичен, пожалуй, - недовольно протянул он, устало следя, как мягко укладывается на пол драпировка черного плаща. - Да, это т'а-акая проблема, мм... Брюс счел это вызывающее игнорирование фактов с его стороны тоже не слишком логичным: ни эта поза, ни отступление ничем помешать ему уже не могли, и как можно было этого не понимать? Так он все равно ничего не терял. Все эти раздражающие примеры словоблудия, замаскированные под намеки, были, между тем, слишком пассивными. Что мог потребовать Пингвин, он мог себе представить - ничего особенного, сорвать маску или оборвать жизнь, и если последнее врагу заполучить объективно не светило, с анонимностью все обстояло куда хуже. Его собственные пальцы, словно захваченные инструменты, были готовы вскрывать любые запоры, подчиняясь непреодолимому препятствию в виде представленной угрозы. Что мог искать в этом месте Джокер, понять было невозможно: ему не нужно ни лица, ни имени. И даже его жизнь он забирать не спешил. - Ну что ж... - спокойно заключил Пингвин, потирая своей клешней с ловко зажатой в ней сигарой запястье другой недоруки. - Дело твое, Джек. Ты мое мнение знаешь. Этот молодой человек в прошлый раз ускользнул от меня так быстро, что я даже не успел его поприветствовать - хвалю, очень впечатляет: исчез, словно растворился в воздухе! Но теперь уже - все. Его старомодный, вызывающе необычный монокль от этого движения рванулся из глазницы на свободу, и он придержал его резким движением лицевых мышц - словно при ударе невралгии, его облик исказился - округлился рот в фальшивом удивлении, нижняя челюсть резко и на секунду отправилась вниз, придавая ему жалкий и комичный вид. - Вы предпочитаете поприветствовать меня теперь - и таким спорным образом? - не удержался от скепсиса Брюс, хотя уже был готов смиренно участвовать в очередном безобразном представлении. - Я предпочитаю не делать лишних движений, - степенно ответил ему Освальд, неожиданно неодобрительно покачивая головой на уважительное обращение, и его густые, кустистые брови взлетели недовольно и грозно. - Жизнь так коротка! Вижу, вы не очень понимаете меня? Какое характерное для вас поведение... Я, знаете ли, родился в месте, которые вы уничтожили. Столько сентиментальных чувств превратились в воспоминания... Это был отличный источник дохода. Верный куртуазным представлениям о ведении беседы, какой бы она не была, Брюс неторопливо оценил список значимых мест, которые мог уничтожить (бандитские норы от номера первого до номера пятьдесят шестого, мрачный наркоманский притон в заморских горах, свою нормальную, обычную жизнь без рисков и противления государственным законам, и прочие, менее важные просторы), но остался в недоумении, не сумев приладить куда-нибудь нелепую фигуру Освальда. За спиной тихо, по-бабьи вздыхал не-спасенный психиатр. - Когда питаешься отходами в застенках канализаций, невольно появляется вкус к иному, вот такой вот однозначный факт, - пустился в разглагольствования раздраженный царящим в зале спокойствием Пингвин. - Все так амбивалентно, вы не находите? Когда Джокер одним махом убрал моего делового партнера и, по совместительству, главную угрозу моему благополучию, я был впечатлен и обрадован. Когда следом появился ты, паренек, и разрушил мою Аркадию подгородную, я был несколько... уязвлен. Всего одно явление на новом месте - и как разнится эффект! - Не очень понимаю твою уверенность, Освальд, - не выдержал вдруг Джокер, беспокойно почесывая свое плечо-без-клейма, непринужденно, но скорее всего с большой вероятностью просто проверяя какую-нибудь хранимую там до поры секретную гадость. - "Паренек"? Ты так уверен, что эта махина еще молода? Как по мне, у него уже песок сыплется. Пингвин придирчиво осмотрел впечатанные в пол колени Бэтмена, словно и правда ожидал увидеть под ними бархан-другой. - Или я чего-то не знаю? - продолжил Джокер, и Брюс знал, что это: одна из редких обсессий этого человека, возводящего любую информационную жилу в ранг золотоносной, даже если подобные драгоценности были ему ни к чему. - О чем ты, Джек? - невозмутимо воскликнул его странный соратник. - Неужели ты думаешь, что я стал бы сомневаться в тебе? Или это я, быть может, о чем-то не осведомлен? - Если бы тем, ради чего я сегодня прею здесь, в подвале, вместо твоей башни, была тайна его личности, я бы перестал себя уважать! - горячо в тон ему возразил проклятый шут подкупающе неловко, не соврав, разумеется, ни на гран, но совершенно неестественно. Неожиданная петушиная раскадровка какой-то схватки самомнений немного отвлекла Брюса от брезгливых воспоминаний о "Подземной Аркадии". Освальд, похоже никакими тайнами и правда не интересовался - весьма разумный подход для того, кто полагает, что может стянуть маску с беззащитного трупа. Но этот человек, застывший на возвышении, слабый, хитрый и подверженный частым, хоть и незаметным сменам настроения был, без всякого сомнения, прилично вышедшим за рамки здравомыслия. Брюс уже привычно заскрежетал челюстью, и ужаснулся себе - усталость обуяла его, он почувствовал себя бессильным. Чертовы психи, и нет никакого просветления в черном торнадо его жизни - весь город показался ему огромным Аркхемом, мрачным больше всякой меры, диким и неадекватным... - Завязывайте с этим, - грубо выплюнул он, не отводя взгляда от раздражающего циркача. - Отпусти заложника. Лицо Пингвина вдруг исказила такой силы ярость, что несчастная линза наконец отправилась в бреющий полет, но была поймана безразличной клоунской рукой у самого пола. - Держи себя в руках, - суховато прокомментировал чужую неожиданную эмоциональность Джокер, присваивая позабытый предмет. - Мое терпение тоже не безгранично. Где-то вдали вдруг раздался еле уловимый скрип лебедки подъемного привода, услышанный только бэт-приборами - старомодная конструкция - не ведет ли она к той самой вышеупомянутой башне? Пингвин через силу улыбнулся - так, словно это он был в заложниках, и не в равнодушных руках плутоватых дельцов, вроде них, шута и короля, а в лапах кого-то легендарного, вроде невидимого Зодиака - кого-то, кого нельзя подкупить в его униженном, безвольном хищничестве, тупоумном и непреодолимом. Но он не был напуган, отнюдь: все беспокойство было направленно на какое-то абсолютное нежелание потерять присность Джокера. - Да, разумеется, - он слабовольно хихикнул, суетливо разыскивая платок, призванный промокнуть выступивший на лбу пот, влажно выплевывая банальность. - Я немного отвлекся... Не люблю, когда в моем доме заводятся вредители вроде грызунов! Чертов клоун отлично его обработал - знать бы еще, что он такое пообещал ему... Но Брюс знал, что любые сильные эмоции в любом случае исходят из пыльного угла, хранящего страх - по крайней мере, был в этом уверен - и если он боится не Джокера, уповая на него, кто же тогда так сильно его пугает? И его ненависть к Бэтмену, тоже, похоже, и правда происходила из того же источника, что и его симпатия к Джокеру; впрочем, назвать так то слепое, беспокойное поклонение, щедро замешанное на опасениях и депрессивных жестах, что он оказывал чертовому клоуну, было нельзя. - Но я все равно готов намотать твои кишки на кулак, твое счастье, что я способен держать себя в руках! Будем мудры, как змеи, и кротки, как голуби! Солнышко, налей мне еще стаканчик, - закончил Освальд, обращаясь в конце спича куда-то в сторону, и Брюс уныло вздохнул: точно, еще один безумец. - Ух, какой ты опасный, Ося! - восхитился Джокер, полыхая карей темнотой своих предательских глаз, и взмахом руки останавливая челядь, чтобы принять на себя почетную обязанность виночерпия. Пингвин легко принял бокал из его рук, и был моментально окрещен стороной добра сраным экстремалом. - Благодарю, - довольно проворчал он. - Не будь так строг к старику... - Да-да, как я... строг, мм... - Ваш гость прибыл, хозяин, - провозгласил какой-то из Гумбертов, и шагнул в сторону. Впервые растерявшись, Брюс уставился на дверной проем. Несмотря на то, что вопросов сразу стало больше чем ответов, кардинальным, как и прежде, остался единственный: что, черт возьми, должен был такое наплести тут проклятый гениальный клоун, чтобы получить желаемое? Все эти игры слишком напоминали липкие паучьи сети... - Вот, мишутка, а ты не верил! - одобрительно потирая свои странные руки, воскликнул Освальд, и правда готовый так дорого заплатить за их проклятый союз. Чертов сыскной клоун нашел-таки подозреваемого - быстро-непредсказуемо-смертоносно: за спиной слуги спокойно стоял ждущий своей очереди Алый - неужели то самое сокровище этой ночи? Брюс мгновенно все понял, и сжал губы, пытаясь определить, чем ему лично грозит эта новая смена направления. Осматривая местный главный приз, он снова удивился его узким плечам, хрупкости и небольшому росту. Просторный красный бомпер вкупе с пафосным бордовым плащом не могли скрыть узких плеч, тонкой талии и очень худых ног, хлипких как беззащитные полевые тростинки. Его неприятного слуги-азиата рядом не было. Алый признаков беспокойства не проявил - напротив, казалось, был доволен - его лицо закрывала трикотажная балаклава, поэтому точно сказать было нельзя. Джокер тоже пришел в благоприятное состояние духа - и Брюс был готов биться об заклад, что этот этап его мутных планов должен был проходить как-то иначе. Менее гладко. - Присаживайтесь, господин посол, - умиротворенно подал голос держатель балагана, копаясь в сигарной коробке. - Только давайте сперва за дело, а потом можно и шутки шутить. Новоприбывший преступник ничего не ответил, словно не услышав обращения, но неторопливо прошел пару шагов и застыл поодаль, чтобы пуститься в жадный осмотр возвышения - его глаза быстро двигались в прорезях маски. - Ах, я серьезный человек! - воскликнул Джокер, подходя поближе к креслу хозяина. Раздались жидкие смешки из толпы королевской свиты, и он пожал плечами, усаживаясь на подлокотник трона. - С таким не шутят, Освальд. Даже если это очень весело. - Весело? - нежно вопросил тот, окончательно расслабляясь, и позабыл про то, что собирался встать. - Тебе здесь весело? - Ага-а! - с наслаждением протянул чертов мерзостный клоун, размазывая красный грим перчаткой по шрамам - от уголка губ к уху. - Ты мне нравишься, Ося. - Правда? - почему-то удивился Пингвин. - Правда! Вы только посмотрите на этого парня: король! - продолжил непрочный, хрупкий, уязвимый Джокер, наивно глядя на местного божка стороной. - Как не покориться? Проявив к новоприбывшему минимальный интерес, он вдруг крупно вздрогнул, злобно щурясь, словно встретил на своем пути порыв ледяного ветра, и Брюса тоже передернуло от омерзения. Юркие пальцы оправили шелковый хвост вызывающе яркого шейного платка у освальдова горла, и физическое отвращение в его груди перетекло во что-то безусловно иное, рожденное инстинктом. Оставшийся без должного общего внимания Алый хмыкнул и оперся плечом о книжную полку подле возвышения, неуловимо воспроизводя движения проклятого шута, и всем своим видом выражая готовность ждать своего часа. Брюсу даже показалось, что он рассматривает и его маску тоже - и не мог же он не догадываться, что его ждет? Совершенно спокойный, тщедушный в обрамлении своей вызывающе спортивной одежды, он наводил на мысли о довольстве и покое - будто все, или почти все, чего он желал, уже исполнилось. - На эту тему есть отличный анекдот! Заходят как-то в бар врач, педофил и вор... - совершенно непринужденно вдруг начал Джокер, вялый и равнодушный, но осекся, откашливаясь. Участь Алого вызывала разумные опасения. Чертов клоун снова перетек, бескостный, словно собирался опуститься перед Пингвином на колени - окружение удивленно застыло, затихли даже обнаженные наяды, почуявшие нестандартное назначение движения даже через плотный дым дурманов, качающий их. Крейн глубокомысленно уставился на свои ботинки. Брюс потратил мгновение паузы на оценку обстановки, но глаз отвести до конца так и не смог: Джек и правда это сделал. - Джокер! - рявкнул он, разглядывая служью позу, в которой застыло легкое клоунское тело, словно тот был ремонтником или рабочим сцены, и стиснул челюсть, чтобы не сказать лишнего: слишком много ушей. - Бэтмен! - весело откликнулся преклонивший колени перед троном Джокер, поглаживая окаменевшую от неожиданности ногу сообщника. Но никакого созидательного мастерства этот человек бы не проявил - по крайней мере, не в этих стенах. - Не делай этого, - угрожающе прорычал Брюс. - Дурная привычка. Последний раз предупреждаю... От ожидания он совсем сдал, и это было не благое гневное величие - на лбу под маской выступил пот, под глазом забился, набух особенный сосуд - нервическая жилка гнева - по спине прошли мурашки. Он же не мог так с ним поступить, только не так... Джокер подзакатил глаза в преувеличенном жесте, должно было изобразить, как он устал от чужой тупости - но получилось что-то инфернальное в желтизне и розовости лишенных зрачков склер. - А бармен такой: "О, привет, Джо!", - закончил он, и совершил одновременно два особенных действия: всадил неожиданно - для всех, кроме Брюса - возникший в его предательских пальцах нож в плотную плоть бедра своего обманутого союзника и, скалясь, воздел в сторону руку, предусмотрительно наводя ствол на единственного способного ему сейчас помешать человека - Алый хладнокровно уставился на угрозу, но позу побежденного, воздевая вверх руки, принял немедленно, все такой же спокойный. По дорогой угольно-черной ткани, покрывающей хозяйские ноги, потекла слабая струйка крови - не хлынула, живая - чертов опытный мясник намеренно выбрал верный угол, удобно отсрочивая активное развитие событий. Поднялся невообразимый гвалт.