Драконы в законе

      Нила (та самая Нила, настоящая, последним воспоминанием которой стала «смерть» от рук Флер) медленно и осторожно брела по коридорам какого-то неизвестного здания. Все двери здесь были распахнуты, факелы сбиты со стен из запачканного голубого кирпича. Это был этаж со спальнями и, судя по всему, здесь произошло что-то ужасное, потому что везде царили жуткие беспорядок и разруха.        Хмурясь и сильнее закрывая челкой глаз, девушка заглянула в очередную спальню и заметила на балконе силуэт. Она немного помедлила, но после зашла в комнату и огляделась. Шкафы покрылись пылью, почти все их содержимое валялось на полу, на стене, проткнутый кинжалом, висел весьма реалистичный рисунок, изображавший ссору каких-то детей — маленькой блондинки и мальчишки в клетчатом шарфе. В углу валялись изуродованные кресла, а мягкий голубой ковер украшали багровые капли давно засохшей крови. От увиденного Нила недовольно поежилась и прошла прямо на балкон, к силуэту.  — Эй, — Голем медленно вышла на улицу и замерла, удивленно рассматривая незнакомку. Эта странная особа была облачена в длинное розовое платье с широкой юбкой. Ее золотые волосы были крепко завязаны в аккуратную кичку на макушке, только две пряди обрамляли лицо. Когда незнакомка повернулась, то на Нилу пристально и дружелюбно взглянули теплые карие глаза.  — Здравствуй, — вежливо поздоровалась незнакомка, слегка наклонив голову. — Добро пожаловать в мои воспоминания. Прости, здесь все немного разрушено. Я не хотела что-то менять.  — По крайней мере, я узнала, куда меня занесло, — недовольно фыркнула Нила, скрещивая руки на груди и недоверчиво смотря на блондинку. — Объяснишь тогда еще, кто ты и как я сюда попала?  — Конечно, — девушка смерила Голем изучающим взглядом и снова отвернулась, облокотившись на перила балкона. — Меня зовут Люси Хартфилия, а ты здесь потому, что моя душа временно оказалась в твоем теле. Только не сердись, пожалуйста, так было нужно, иначе ты бы совсем умерла, а так у нас вышло тебя спасти, — Люси повернула голову к Ниле и виновато улыбнулась. — Правда, чтобы вернуть тебе тело, я должна вспомнить, кто я есть на самом деле, а я не знаю, как.  — В смысле не знаешь? — Голем покрутила головой, запутавшись в словах неожиданной знакомой. Девушка осторожно подошла к Хартфилии и тоже посмотрела вниз. Там была пустая площадь, в центре которой виднелись два темных круга, отражающих слабый, будто бы искусственный, солнечный свет. — Что это?  — Экраны, — спокойно ответила Люси, наблюдая за черными пластинами. Тут одна из них начала мигать, будто пыталась включиться. — Тот, который начал работать, показывает мне все, что творится со мной в твоем теле. Как если бы я сидела у тебя в голове и следила за твоей жизнью. А темный — это экран моего настоящего тела. Сейчас оно мертво, поэтому он темный. Смотри, ты, то есть я в твоем теле, мы скоро проснемся. Нила завороженно смотрела на посветлевший круг. В нем отображалась незнакомая комната.  — Где это я? — удивленно спросила девушка.  — У Ангелины, — поймав непонимающий взгляд, Люси уточнила. — Ангелины Мелени, твоей одноклассницы. В ее теле сейчас находится моя соратница. Правда, сама я ее пока не знаю, только мое другое я.  — Как это, другое я? — в очередной раз поинтересовалась Голем, наблюдая, как «она» поднимается с кровати и смотрит на ту самую одноклассницу. Действительно, странная и замкнутая троечница с наушниками, на которую тоже напали.  — Понимаешь, когда я была еще совсем маленькой, наш замок захватили мятежники и нас с братом пытались убить с помощью зелья обратного времени. Оно почти подействовало, наши года уже дошли до того момента, когда мы были младенцами, но друг нашей мамы успел спасти нас. С тем пор одна жизнь стерлась, настоящая я застряла здесь и росла так, как это положено. А другая я проживала новую жизнь, от младенчества до, как у вас говорится, дошкольного возраста, — Люси грустно усмехнулась и в этом жесте промелькнуло едва заметное проявления обиды. — Ты бы знала, как я хочу поскорее стать настоящей собой и как следует врезать своему братцу. Что одному, что второму! Надоели бросать постоянно, другая я же маленькая, как можно с ней так поступать? Нила внимательно слушала новую знакомую, но ничего не отвечала. При упоминании о братьях она отвела глаза и глубоко вздохнула, вспоминая аварию. Люси оторвалась от экрана, взглянула на Голем и положила руку ей на плечо, крепко его сжимая.  — Прости. Я, конечно, не имею права вмешиваться, но все же скажу. Я знаю о твоей трагедии и понимаю тебя, но никогда нельзя зацикливаться на одном моменте прошлого и жить им, — Нила грубо повела плечом, сбрасывая руку блондинки и диковато скалясь.  — Ничего ты не понимаешь, — рявкнула девушка, отходя от Хартфилии. — У меня эта авария все отняла! Маму я почти никогда не вижу, она редко приезжает. В школе друзей нет, я целыми днями одна шатаюсь. В полном одиночестве.  — А ты не думала, что дело в тебе? — отпарировала Люси, нагло обходя Нилу, чтобы увидеть ее глаза. — Хочешь секрет открою? У тебя уже есть подруга в школе. И знаешь кто? Хитоми. Да, можешь сказать спасибо мне мелкой, она девочку на такой откровенный разговор вывела, что заслушаешься. Да, Хито уже знает твою историю, а «ты» знаешь все ее чувства. И знаешь, она была очень рада, когда ты, то есть я, снова начала улыбаться! — Хартфилия твердо и непоколебимо наступала на шокированную Голем, тыкая в девушку острым ноготком. — А про одиночество ты бы вообще молчала. Да я лет десять тут одна слоняюсь! Все мое развлечение — это следить за новой собой, ругаться на нее, сожалеть с ней, жить с ней. Я же просто воплощение закрытых воспоминаний, мне не нужно пить, есть, спать, я не живу, поэтому не могу умереть или исчезнуть, поэтому я просто день за днем пялюсь на этот чертов экран и смотрю кино. И ты мне говоришь про одиночество? О, нет, дорогуша, ты просто не знаешь, что значит быть по-настоящему одинокой! Люси раздраженно фыркнула и вернулась на свое место, снова наблюдая за миром Нилы. Там Лилейный наливал чай сонной и израненной Ангелине, которая благодарно улыбалась и все норовила ускользнуть к пианино, чтобы потренироваться, но заботливый оборотень вовремя ее ловил и усаживал обратно на стул. — Кто это? — поинтересовалась Голем, стыдливо отводя глаза и не переставая думать над словами блондинки.  — Это Лилейный, друг Ангелины. Точнее, Леви, которая сейчас в теле Ангелины. Не обращай внимания, он из нашего мира, так что ты вряд ли его когда-нибудь еще увидишь, — Хартфилия более терпимо взглянула на Голем и улыбнулась. — Ты смотри и привыкай. И спрашивай, если что. Я на все отвечу. Люси щелкнула пальцами и весь двор огласился недовольным ворчанием оборотня и слабым смехом измотанных сонных девушек.

***

 — Да что ж такое, ну неужели нельзя просто выпить чаю и собраться? — бубнил себе под нос Лили. Хеппи кружился вокруг Нилы и старался ее пощекотать, чтобы отвлечь от грустных мыслей, а Ангелина все продолжала тоскливо смотреть на пианино. — Хватит строить эти щенячьи глазки, Леви. Как только мы с ребятами уйдем, ты сразу же сядешь туда. В конце концов, сегодня экзамен.  — Именно это меня и беспокоит, — фыркнула рыжая, припадая к краю чашки и обиженно фыркая, погружаясь в свои мысли. Чертов Гажил. Все никак не могу выбросить его из головы. Он безумно отвлекает. Мне скоро играть, а я все думаю о том, как он. С другой стороны, это логично, ведь он мой последний шанс найти связь с Металиканой и узнать наследника Фиора. Но при этом именно он и предал ее, из-за него я попала в тот мир. Я совсем запуталась, друг он или враг. Мне нужно будет просто с ним поговорить, когда все придут в себя. Может, он объяснит свое поведение. А может и пошлет куда подальше. Но я все равно узнаю правду, иначе никак!        — Лили, а разве ты сегодня пойдешь с нами? — отвлекаясь от борьбы с Хеппи, произнесла Нила. Ее глаза немного покраснели из-за бессонной ночи, но в целом она не производила впечатления обиженного жизнью подростка. Или усердно старалась делать вид, что все хорошо. Однако Лилейный прекрасно видел страх и печаль где-то в глубине этого большого голубого глаза, открытого миру. Парень вздохнул и, подойдя к Голем, присел перед ней на корточки и крепко сжал ее плечо.        — Не беспокойся. Я обещаю, что с твоим братом все будет хорошо. Даже если сегодня он тебя не узнает, все равно где-то в глубине души он помнит все, что было между вами последние дни. Сейчас он слаб, он не сможет сам справиться, но мы обязательно его спасем. Сегодня ты вернешь ему амулет, — после этих слов Нила опустила глаза и сильно сжала в ладони висевший на шее зеленый сапфир. — А теперь соберись, у тебя репетиция конкурса сегодня! Ты должна показать себя во всей красе!

***

      — Какого конкурса? — удивленная Нила посмотрела на Люси, которая сдержанно и загадочно ей улыбнулась. — Прекрати ты уже так улыбаться!        — Хочу и улыбаюсь, мне можно все, — вскинула голову принцесса, деликатно посмеиваясь. — Конкурс талантов. Как оказалось, у тебя очень красивый голос. Вернешься — воспользуйся этим. Может, вам удастся с Ангелиной создать что-то вроде дуэта?       — Она твоя подруга, мне она никто, — фыркнула Нила, но вспомнила упреки Люси и опустила глаза. — Извини. Твоего я.        — Ну, что я и говорила, — победно фыркнула Хартфилия, внезапно усаживаясь на перила и заглядывая прямо в глаза Ниле. — Ну ты и зануда. Выбирайся из своего плена грубости. Ты же на самом деле милая, уж кому это знать, как ни мне или Хито. Кстати, Ангелине тоже не сладко в этой жизни пришлось. Ты знаешь, что играет она только чтобы родители, великие музыканты, ее заметили?        — Нет, не знала, — Голем виновато отвернулась, обдумывая слова блондинки и внимательно наблюдая за шедшими рядом с ее телом мальчиком и молодым парнем. В ее голове невольно рождалась мысль о радости, которую, вероятно, сейчас она могла бы испытывать, если бы рядом были друзья. И, может, стоило бы действительно прислушаться к помудревшей за время одиночества принцессе.        — Нила! Кого я вижу! — Настоящая Нила вздрогнула от голоса, который предвещал беды, но пошатнувшееся изображение показало совершенно изменившуюся Хито. Светлые волосы были завязаны в высокий хвост, который причудливо колыхался из стороны в сторону от любого движения Сакаи. Но уже через секунду растянутые в улыбке губы сжались, а глаза недовольно сощурились. — Позволь узнать, чем ты занималась ночью? Неужели…        Изображение заколыхалось от Лили, на которого хитро посмотрела Хитоми, и обратно, от чего Люси залилась смехом, а настоящая Нила сильно смутилась.        — О чем ты? — наивно спросила Люси-Нила, чем вызвала у Сакаи еще более хитрую улыбку.        — И правда, о чем я? Ты идешь сонная рядом с парнем из нашей школы!        — Что ж, вынужден тебя огорчить, мы просто соседи Ангелины, — фыркнул в ответ брюнет и протянул Хитоми руку. — И мы, видимо, не знакомы. Я Лили.        — Интересное имя для парня. Я Сакаи Хитоми, — девушка слегка помахала рукой в знак приветствия и снова обратила свое внимание на Нилу. Оказавшись в немного неловком положении, Лилейный спокойно кивнул Хеппи и ускорил шаг, дабы не мешать общению дам.        — Неужели это и правда Сакаи? — настоящая Нила недоверчиво взглянула на в очередной раз улыбнувшуюся Люси. Тяжело выдохнув, Голем присела на пол и уткнулась головой в перила. — Что еще изменилось после моего ухода?        — Хито призналась Грегу, Грег оказался сыном классной, Гажил вроде бы симпатизирует Ангелине, хотя это не точно, да и к тому же он вместе с Нацу периодически теряет память. Знаешь, очень интересно за этим наблюдать, то они заклятые враги, то хорошие друзья, то снова враги. Если честно, из всех парней вокруг адекватными остаются только Лили и Грег. Ну, Хеппи не в счет, — Люси повернула голову и проследила взглядом за Нилой. Девушка устало поднялась, волоча ноги дошла до ближайшей кровати и обессиленно рухнула на нее. Через какое-то время слух Хартфилии уловил тихие всхлипывания.        — Я понимаю, тебе тяжело, — принцесса подняла голову. Там, наверху, сияло солнце. Такое же солнце, как когда-то давно. И такое же, как там, в другом мире. Вечное солнце, которое никогда тебя не оставляет, оно преследует, как ангел-хранитель, куда бы ты не попал, оно все равно существует и все равно светит. Кому-то, но светит, обязательно светит. Люси невольно усмехается, вспомнив, что время застыло. И что она давно уже не помнит, как выглядят звезды. А она так любила звезды и созвездия. Как и мама, и брат. — Но времена меняются. Если здесь застыла даже природа, то там, в твоем мире все идет так, как должно идти. Меняется погода, день сменяет ночь, а зима — осень. И боль рано или поздно сменяется радостью. Ничего, поплачь. Это не страшно. Тебе нужно научиться жить с мыслями о новом течении собственной судьбы.

***

       — Ты чем-то обеспокоена? — поинтересовалась Хитоми, когда Лилейный и Хеппи отошли на достаточное расстояние. От подобного вопроса Нила опустила глаза и невольно потянулась за сигаретой из-за возникшей в груди боли.        — Скорее всего сегодня Нацу и Гажил забудут все, что было вчера, — Голем чиркнула зажигалкой и, зажимая сигарету зубами, показала подруге кулон брата. — Видишь? Мы достали его. Осталось заставить Нацу надеть его. Что скажешь, поможешь мне после репетиции?        — Знаешь, если уж это освободит его и Гажила, то можешь на меня рассчитывать, — Сакаи отошла на пару шагов и помахала рукой, отгоняя от себя дым. Бросить оказалось труднее, чем она думала, каждый раз приходилось отвлекаться на что-то, чтобы только побороть желание закурить. — Я многим обязана ребятам. А особенно Гажилу.        — Знаешь, что? — внезапно Нила вскинула голову и осторожно сняла с груди крест, после чего протянула его Хитоми. — Возьми. Он может понадобиться, если Флер решит снова переманить тебя на свою сторону.       — Спасибо, Голем, — Хито благодарно кивнула и надела крест себе на шею, после чего спрятала его под одеждой и через нее трепетно сжала. — Мы не дадим ей выиграть!