Золотая Флейта

      Эдвард смотрел на других нагов. С виду они подобны обычным людям, если бы не хвосты разных расцветок - жёлтые, зелёные, полосатые, пятнистые, даже ярко-синие и бурые - выявляли разнообразие их жизней. Ему казалось, что среди таких ярких расцветок он выглядел блёкло, серо - как белая ворона. Как-то... неестественно, неправильно, что это чувство заставило Стального алхимика почувствовать себя не в своей тарелке.       Все вокруг общаются, улыбаются, такие радостные, а он... он мало когда окунался в подобные радости. Угрюмый исподлобья взгляд и зажатость - вот всё, что он ясно показывал окружающим. Он не особо верил в хорошие исходы, повидав в своей жизни много смертей, слишком рано стал взрослым после своих детских ошибок. Он уже не видел для себя радости, оправдываясь научным умом, ведь он - алхимик. Но сейчас... он переродился. И та боль... она исчезла, как будто её и не было. Это должно было напугать юного нага! Но и этого страха он не чувствовал. Видно, это его сущность Омеги, успокаивает тем, что та жизнь прошла и началась новая. То есть... он умер тогда? Или же нет?       Неожиданно Эд почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Он увидел Нага-омегу (он чувствовал, что это Омега) не старше 10-12 лет: изящная фигурка, коричнево-зелёный крапчатый хвост, тёмно-русые волосы до плеч, а тёмные карие глаза смотрели на его, Эда, хвост. А точнее, его заворожила к себе золотая кисточка на серебряном хвосте. Вот он протягивает ладошку, чтобы её потрогать... Как Эдвард тут же решает немного с ним поиграть и не резко, но отдёргивает конец хвоста, пройдясь шёрсткой по открытой руке. А мальца это, видимо, раззадорило и он с бо́льшим рвением старается схватить кисточку. Элрик и сам втянулся в эту игру - даже не заметил, как оказался на земле, а на нём был тот паренёк-Омега. И они оба смеялись.       Врасс отвлёкся на этот смех и невольно залюбовался увиденной картиной. Он вспомнил, что также и он смеялся вместе со своим Папой-Омегой в своём детстве. Это было его последним воспоминанием о своей семье. А потом настали государственные думы да дни работ. С тех пор родителей своих он никогда не видел. А через некоторое время ему принесли письмо с горьким известием, что они умерли. Но Гнев не особо по ним и плакал. Он помнил, как учил его Отец-Альфа быть сильным, помнить, что когда тебя любят, на этом не расстаются никогда. Даже Смерть не в силах перерезать эту связь. И Глава Омег не жалел об этом. Он знает, что рано или поздно они встретятся... в следующей жизни.

***

      Стены Санталии возвышались среди высоких деревьев, оплетённые длинными зелёными плетьми лиан. От густой листвы едва было видно небо, только где-то там да проглядывал голубой кусочек, а лучи солнца пронизывали словно золотые иглы. Король Санталии расположился в тени листвы, почти сливаясь с джунглями. Ему было неспокойно из-за того, что состояние магов никак не менялось, хоть погода и затихла. Это уж слишком было похоже на затишье перед бурей. Да и сам он чувствовал нехорошо. В глазах мутило, в груди сердце сбивалось с ритма, а чешуи на хвосте то и дело трещали, но треск тот был совсем неестественным для змеиного хвоста. "Перекупался, видимо. Да и подхватил какую-то заразу," - подумал Зависть и решил выползти и погреться на солнышке, едва почувствовал снедающий его изнутри холод в совокупности с быстро бьющимся сердцем. Наг выполз на известную только ему полянку и расположился на валуне, грея спину тёплыми лучами солнца. Растения вокруг зашелестели, развигаясь, и дали солнцу больше места, а несколько листов, как по магии, накрыли чёрно-зелёную голову тенью. Энви почувствовал, что ему стало гораздо лучше. И чувствовал энергию в джунглях. Он знал, что ветра не было, и всё же растительность шевелится... не присущим ей движениям. - Похоже... - Энви огляделся вокруг, - магия понемногу возвращается к нам, - он поднялся и слез с валуна. - Пора приводить город в порядок, - чёрно-зелёный наг уполз обратно, во дворец.

***

      Время близилось к вечеру. На небе виднелись мягкие блики, окрашивающие проходящие медленно над землёй облака. Жители деревни провожали двух Омег на Нагасарах. - Вы точно не останетесь на эту ночь? - жалостливо спрашивает молоденький зелёный Желтохвостик. - Боюсь, что нет, - с виной в голосе отвечает Врасс. - Нам надо в город успеть до восхода полной луны. - Жаль, - с грустью вздыхает Мартин, подползая в своему другу детства. - Мы и так нечасто тебя видим...       Эдвард в это время вертел в неловкости головой и, каждый раз натыкаясь на восхищённые взгляды, замято отворачивался и краснел. Ну, не привык он к такому вниманию! Может, в той жизни это ему даже и льстило, но сейчас... он чувствовал себя так, как будто он не от мира сего. Но ведь это так! Он из другого мира. И он чувствовал себя несколько неуютно от таких взглядов... они походили на боготворящие. Буквально. А в его глазах он граничил с фанатизмом, и это пугало его. - Простите... - Эдвард повернулся на источник голос. Это был тот самый Омежка, что играл с ним и его хвостом. - Вы... ещё приедете к нам?.. - Эд терпеливо замер, давая высказать мальчику всё, что он хочет ему сказать. - Мы... всегда будем вам рады, Эдо-Шейли, - он поклонился серебряному нагу и все, как по инерции, поклонились тоже, показывая этим уважение к алхимику-нагу.       Эдвард Элрик замер, с трудом переваривая сказанное. Он обвёл глазами всех склонившихся перед ним нагов. А ведь это простые жители... ещё никто ему так не говорил. Внезапно он вспыхнул, наконец осознав всё. - Да!.. Нет же, я!.. - слова буквально застряли в горле от волнения. Наги приподняли головы, внимательно смотря на Омегу. - То есть... меня рано пока называть взрослым. И всё же я признателен вам за такое доверие ко мне, хоть я этого и не заслуживаю, - он в том же жесте поклонился и перед народом. - Я постараюсь оправдать ваши стремления.       Как только он закончил, как окружающие замерли, даже ветер затих. Никто не издавал ни звука. Эдвард внутренне напрягся, готовясь к худшему. Но его опасения оказались напрасны. Толпа буквально взорвалась овациями от его речи. Все аплодировали, Эдвард не чувствовал такой радости и... уважения. Его мало кто в своём мире принимали всерьёз. Разве что только друзья и близкие, даже через тернии непониманий. Но здесь... ему верят. Его уважают. Даже... любят. Внутри стало так легко. "Будто камень с души упал," - так подумал Эд.       Гнев видел всё это. И внутри его распирала гордость. Именно также приняли и его брата. А теперь они приняли и его Истинного, хоть они и не знали, что Эдвард - это Истинная пара Энви. Глава Омег улыбался и смотрел на улыбку Эдварда и его золотые глаза, буквально светившиеся от таких оваций. Ему было приятно, что его признала его родная деревня. Он и сам был готов присягнуть ему на верность, стать близким другом, одной из опор. Врасс убедился: его аники выбрал своего Истинного. А Истинный - значит судьба, будущее, его жизнь. Энви станет Совершенным и они с Эдвардом объединят этот мир, достигнут высот и даже смогут посетить другие миры!..       Но... об этом говорить пока рано. Надо идти дальше, следовать своей мечте, несмотря ни на что! Черноволосый Омега подтянул узды и повёл Нагасаров на Север, в родные джунгли. Эдвард махал рукой проводящих их жителей деревни и даже тот Омежка махал им рукой, и все они желали ему удачи. И вот Омеги скрылись за очередным холмом, за которым начиналась тропа, ведущая в Лесной город нагов - Санталию.

***

      В Санталии закончились приготовления. Жители уползли в дома, и они не появятся оттуда, покуда первый лунный луч не коснётся Священной площади, где стояло каменное изваяние, Изображённое в виде белоснежного, словно слоновая кость, безликого нага - Первого. Он был своего рода Богом для всех Нагов этого мира. Маги чувствуют приближение Луны, они выползают из тени по направлению к статуе и окружают её. Один из магов поднял руки и провёл пальцами в воздухе, описывая какой-то символ. Из ладоней заструились цветные нити, летящие по направлению к изваянию Первого. Скоро к ним присоединились нити энергии другого мага. Потом третьего... четвёртого... и вплоть до седьмого. Магия окружила камень и начала плести цветную сеть, постепенно которая росла и росла, с каждой минутой накрывая своеобразным одеялом и статую, и площадь.       Его Высочество из накрытого тенью каменного балкона своей комнаты смотрел на работу его поданных. Скоро взойдёт луна, которая сразу же начнёт питать сеть. И все наги растянут её на весь город...