Нерассказанные истории

Iʼm a silhouette chasing rainbows on my own But the more I try to move on, the more I feel alone So I watch the summer stars to lead me home

      Шмель все это время был уверен в том, что никогда не полюбит кого-нибудь. Но похоже, ни в коем случае нельзя было быть уверенным в чем-то полностью.       Потому что с недавнего времени воитель начинал ловить себя на том, что постоянно бросает взгляды на одну серую молодую воительницу. И если сначала он убеждал себя, что это исключительно будничный интерес к довольно замкнутой кошке, то после одной недолгой прогулки окончательно понял, что это не так.       А как еще объяснить бешено колотящееся сердце, некоторую боязнь пересечься взглядом с возлюбленной и желание побыть с ней как можно дольше одновременно?       Шмель иногда чувствовал себя настоящим предателем, когда замечал на себе настороженные взгляды Пестроцветик и удивленные — Иглогривки. Он ведь не мог бросить сестер, верно? Так почему же как только в его поле зрения оказывается Голубка, он теряет всякий контроль над собой, внимательно всматриваясь в лицо молодой воительнице и пытаясь угадать ее чувства. И он все так же прекрасно видит, как Пестроцветик порой смотрит на серую кошку, словно бы стараясь просверлить в ней дыру. И Шмель в который раз тщетно старается подавить свои собственные эмоции, виновато улыбаясь сестре, как будто безмолвно убеждая ее в том, что все хорошо.       А ничего хорошего в этом нет.       Даже слепой заметил бы то, как каждый раз Голубка решительно отстраняется от Шмеля, когда тот осторожно пытается придвинуться к ней поближе. Голубые глаза смотрят на него почти что умоляюще, но воительница ничего не говорит, делая вид, что ничего не произошло, запрокидывая мгновением позже голову наверх и задумчиво смотря на посверкивающие в небе звезды.       Что может быть несправедливее неразделенной любви?       Ведь Шмель прекрасно понимает, что это не робость и не неуверенность — спустя столько времени все это должно было пройти. Но судя по всему, Голубка просто не заинтересована в коте, но боится сказать об этом, дабы не обидеть его. Шмелю же кажется, что лучше уж сказать об этом сразу, а не заставлять мучиться по ночам, надеясь на невозможное. Но ведь это Голубка — скрытная, хранящая множество тайн, как всегда казалось воителю, вечно витающая где-то в своих мыслях. И при этом добрая. Вряд ли она когда-нибудь решиться отказать кому-то, пусть даже и сама будет потом страдать.       И это становится осознавать все больнее, пока наконец Шмель не смиряется и не оставляет Голубку, не пытаясь выведать у нее что-то.       Но на душе по-прежнему становится тоскливо, когда он смотрит на воительницу и убеждает себя, что так лучше для всех. Чувствует себя до безумия одиноким и опустошенным — но заставляет себя не вмешиваться.       Как-то раньше он же жил и без Голубки, да?       Он будет жить и дальше, и в итоге вся боль скоро утихнет, хоть и Шмель все равно будет ощущать себя будто бы неполным. Но ему же не привыкать к этому. Так что все будет в порядке.       А пока он будет сидеть на небольшой полянке и смотреть на звезды уже один.