Нерассказанные истории

      Ветерок тщетно пытался осознать только что узнанный факт, но как-то не особо получалось.       Потому что информация напрочь отказывалась укладываться у него в голове — его отец и целительница Грозового племени? Каким таким образом это вообще было возможно?       И какого он вообще не знал обо всем до этого самого момента?!  — Ветерок? — чуть обеспокоенный голос Росинки немного вывел оруженосца из ступора, и тот с очень смешанными чувствами перевел взгляд на старую кошку. — Конечно, Грач в молодости совершил много ошибок, но тем не менее, сейчас он является преданным воином своего племени, — мягко произнесла она.  — И разговаривает на Советах с бывшими подругами, — фыркнул Корноух, судя по всему, решив, что раз уж Ветерок узнал кое-что из жизни собственного отца, то уже можно не опасаться этой темы. Росинка метнула в воителя угрожающий взгляд. — Ладно-ладно, молчу.  — Звездное племя ему судья, — уже без былой мягкости добавила старейшина. — Не стоит ворошить прошлое без надобности, — тяжело вздохнув, Росинка с заметным трудом выпрямилась, глядя на Ветерка. — Не стоит судить его слишком строго. Все мы совершаем ошибки, — было заметно, что Корноух с трудом удерживается от новой язвительной реплики, и потому пестрая кошка быстро завершила свою речь, прежде чем Ветряной воитель успеет озвучить свои мысли: — Вот что я тебе скажу — не забивай себе голову этим. Все в прошлом. А пока просто постарайся стать достойным воином своего племени.  — И желательно не влюбиться в процессе в какую-нибудь хорошенькую кошку из другого племени, — ехидно заметил Корноух.       Ветерок, не прислушиваясь дальше к новой перебранке соплеменников, молча поднялся. Казалось, сразу сотни мыслей закружились у него в голове, но оруженосец попытался хотя бы на какое-то времени отгородиться от них. Нельзя поддаваться эмоциям, нельзя — особенно сейчас, когда он мог натворить все, что угодно.       Резко втянув воздух сквозь зубы, Ветерок медленно выдохнул в тщетной попытке успокоиться. Ему необходимо было побыть одному, однозначно.       Быстро оглянувшись по сторонам и убедившись, что Белогрудка слишком занята разговорами с Однозвездом, чтобы обращать на своего оруженосца внимание, Ветерок перевел взгляд на выход из лагеря. Конечно, если он уйдет из лагеря без разрешения, то проблем потом не оберешься, но и находиться среди остальных котов сил у ученика не хватило бы.       И постаравшись не думать о последствиях, Ветерок стремительными шагами, стараясь не срываться на бег, пошел к выходу, понадеявшись на то, что никто не заметит его отсутствия.       Ему нужно было слишком многое обдумать.

***

      Некоторым временем позже, безрезультатно пытаясь отмахнуться от настойчивых расспросов Сумеречницы, Ветерок на мгновение пожалел о том, что вообще выходил из лагеря. Обеспокоенная мать категорически не желала оставлять сына в покое, с завидным доводя его все новыми и новыми вопросами, которым конца и края не было. И, скорее всего, не будет.  — Ветерок? — оруженосец мрачно уставился на угольно-черную воительницу, обеспокоенно смотрящую на него. — Что случилось? — этот вопрос уже не раз прозвучал за весь вечер, но сейчас в голосе Сумеречнице слышалась какая-то бесконечная усталость. И, наверное, только сейчас Ветерок осознал то, что та действительно волновалась за него, а не пыталась довести до белого каления.  — Ты же знаешь, что Грач был другом Листвички, да? — прямо спросил Ветерок, не видя смысла в том, чтобы скрывать то, что он узнал об этом.       Сумеречница заметно вздрогнула. Но буквально сразу же, к удивлению Ветерка, вздыбила шерсть на загривке и тихо зашипела, резко отвернувшись. Однако воительница быстро сумела взять свои эмоции под контроль.  — Все воители знают об этом, — сухо сказала она, но едва заметная горечь в словах не ускользнула от ученика. — В любом случае, неважно, — как-то слишком поспешно добавила кошка.  — Неважно? — повторил Ветерок, сощурив глаза. — Неужели тебе без разницы?       Ответ последовал не сразу. Сумеречница глубоко вздохнула, явно не зная, что говорить. И Ветерку почему-то показалось, что мать просто не желает делиться с ним своими мыслями, раздумывая, стоит ли отвечать на вопрос.  — Похоже на то, что мне все равно? — неожиданно спросила она, с болью посмотрев на оруженосца. Тот невольно поежился под пристальным взглядом Сумеречницы. Если говорить совсем откровенно, то он не ожидал того, что воительница все-таки не закроет тему и решится поговорить с Ветерком.  — Не особо, — он не раздумывал над словами — достаточно было вспомнить реакцию Сумеречницу на простое упоминание о целительнице Грозового племени, чтобы быть уверенным в ответе.       Снова тишина.  — И это еще мягко сказано, — невесело усмехнулась воительница. Ветерок ожидал, что она скажет что-то еще, но Сумеречница молчала, уставившись вдаль.       Внезапная догадка заставила оруженосца дернуться и резко вскинуть голову.  — Ты думаешь, что Грач по-прежнему любит ее? — медленно произнес Ветерок, отчетливо почувствовав, как в горле встает ком. Но горечь сменилась злостью спустя пару мгновений — и ученик, вскочив на лапы и с трудом подавив рвущееся из горла рычание, вперил немигающий взгляд в Сумеречницу. Одна только мысль о такой возможности приводила его чуть ли не в бешенство.       Но почему?       Грачу всегда было плевать на свою семью, что он и никогда не скрывал. Так почему же возможность того, что, вероятно, воитель по-прежнему как-то привязан к целительнице из чужого племени, хоть и старается держать это в тайне, приносит такую боль? Ветерок же сам не раз убеждал себя в том, что ему неважно мнение отца, раз уж и ему все равно — неужели на самом деле он обманывал себя?       Но, еще раз посмотрев на Сумеречницу, Ветерок неожиданно понял, что, скорее уж, по большей части ему было жаль ее, а не себя. Ведь и слепому кролику видно, что та любит Грача или, по крайней мере, испытывает к нему какие-то чувства.       Подавив гнев, оруженосец сделал несколько осторожных шагов по направлению к матери, подойдя к ней почти вплотную, а потом довольно неуклюже ткнулся носом ей в плечо, словно бы пытался как-то подбодрить. Сумеречница, мгновенно очнувшись от своих раздумий, лизнула в ответ сына в ухо. В любое другое время тот бы непременно отшатнулся, а потом возмущался, что уже не маленький, но сейчас предпочел проигнорировать такое уже вроде бы обыденное действие.  — Когда-нибудь все наладится, — Ветерок, отстранившись и чувствуя себя немного смущенным неожиданным проявлением теплых эмоций, отвел глаза. Сам он, конечно же, не очень-то верил в это, но, во-первых, надо было чем-то заполнить вновь наступившую неловкую тишину, а во-вторых, поддержать Сумеречницу. Пусть и довольно безуспешно.  — Наверное, — тихо произнесла кошка, вероятно, только из-за того, что нужно было как-то ответить.       Но не нужно было еще каких-то слов, чтобы мать и сын поняли истинные мысли друг друга.       Никто из них не верил в это.