I hurt myself today to see if I still feel I focus on the pain the only thing thatʼs real
Когда Гусохвост видит перед собой распростертое тело сестры, залитое кровью, в первое мгновение он застывает на месте, не в силах понять и осознать ситуацию. Лишь беспомощно смотрит на мертвую Лунницу, не ощущая больше ничего. Рядом что-то говорит Острозвезд — целитель слышит его голос, сами слова, но не может разобрать ни одно из них, не сводя взгляда с погибшей соплеменницы. Затем по ушам ударяет громкий визг, Гусохвоста сбивают с лап и опрокидывают на землю. Боль, последовавшая после того, как целитель ударяется затылком о землю, отрезвляет его сознание, заставляет вернуться в реальность. Обретя способность двигаться и понимать все происходящее вокруг, он уже может воспринимать злое шипение Ветреницы у него над ухом и чувстовать то, с какой силой его прижали к траве, не давая подняться. Гусохвост никак не сопротивляется, когда замечает занесенную лапу с когтями, не препятствуя обезумевшей кошке. Только через пару секунд с каким-то равнодушием следит за тем, как опомнившиеся воители оттаскивают от него воительницу. Словно во сне или наблюдая самого себя со стороны, кот медленно поднимается на лапы, постепенно вновь утрачивая всякий дар осмысливать действительность и погружаясь в собственные мысли. Рассеянно отряхивает собственную шерсть от приставшей земли, пытаясь собрать мысли в единое целое. Так не должно было быть. Видения говорили об обратном. В этой битве не должен был погибнуть ни один Грозовой кот, и Гусохвост был уверен с самого начала, что все будет хорошо. Его видения всегда сбываются, заменяя собой истинную реальность. Их нельзя было как-то изменить или поменять, они раз за разом становятся действительностью, вне зависимости от того, что пытаются предпринять коты. Но не в этот раз. И похоже, Гусохвост окончательно потерялся в них, запутался, словно в искусно сплетенной паутине, из которой уже никогда не выберется до самой смерти. Все попытки хоть как-то освободиться все равно окажутся тщетными, и он лишь сильнее погрязнет в этом — целитель Грозового племени еще с самого рождения обречен жить такими миражами. Его личное проклятие, которое останется с ним до последних дней его жизни. И сейчас единственная вещь, в существование которой верится Гусохвосту — боль. Она всегда сопровождает его как с любыми видениями, так и с настоящим миром. И будет сопровождать дальше.the needle tears a hole the old familiar sting try to kill it all away but I remember everything
За все это время Гусохвост уже привык к зрелищу смерти. Любой воитель, живущий в лесу, рано или поздно смиряется с тем, насколько опасна жизнь племен. Насколько кровавыми и жестокими бывают битвы. Знают и о том, насколько жестокими бывают и противники, причем не всегда ими оказываются соседи по границам. Весь жизненный путь любого воителя связан с болью и лишениями. Кто-то выносит свалившийся на него груз ответственности, кто-то ломается под ним, отчаявшись окончательно, а кто-то погибает и сам, не сумев освоиться. Каждому так или иначе приходится страдать, чтобы элементарно выжить. И кому-то приходится страдать гораздо больше, чем остальным. Тяжело привыкать к подобным мучениям. Но ближе к концу начинаешь все более спокойнее воспринимать происходящее вокруг, понимая, что это неизбежно. Боль становится неотъемлимой частью самого тебя, чем-то очень знакомым. И ты помнишь абсолютно все события, повлекшие за собой очередную трагедию. Гусохвост помнил. Но, несмотря на то, как часто ему приходилось лицом к лицу сталкиваться со всем этим, каждая новая беда оставляет след в его душе, неуловимо меняя до неузнаваемости его самого. Ведь у него нет шанса отгородиться от будущих катастроф, которые обязательно произойдут.what have I become? my sweetest friend everyone I know goes away in the end
Гусохвост понимает — он никогда до конца не сможет привыкнуть к своему странному дару. Неважно, что тот присутствует с самого его рождения. Эта способность со временем кажется все более бесполезной и бессмысленной. Какой прок от видений, если их невозможно изменить, нельзя жить нормальной жизнью из-за них, нельзя хоть как-то помочь тем, кто уже обречен? Целитель мог быть только невольным наблюдателем, следя за тем, как ломаются жизни окружающих, не в силах предотвратить этого. А еще лучше Гусохвост понимает, как сильно его изменил дар. Если бы его не было, у кота бы оставался шанс на нормальное существование. На него не смотрели с подозрением и опаской в начале его обучения, а потом с непрекрытым презрением уже в конце жизни. Впрочем, Гусохвосту все равно, что думает о нем племя — в первую очередь он смирился с предвзятым отношением к себе. Косые взгляды не были чем-то новым, и неважно, какими эмоциями они сопровождались. Ничего от осознания этого не переменится. Гусохвост всегда будет изгоем в собственном племени, котом не от мира сего, странным и, по мнению остальных, ненормальным стариком. Кем он стал в итоге, что получил благодаря этому видению будущего? Все, кого он знал и хоть как-то любил, ушли, либо же отвернулись от него. Родители, сестра — вторая еще до своей гибели отдалилась от брата, предпочтя ему Вихрегона. Раньше Гусохвоста раздражала такая беспечность и слепая преданность Лунницы этому комку шерсти, но затем даже это отошло куда-то на второй план. Целитель слишком хорошо знал, что не сможет повлиять на воительницу и ее мысли, а потому не предпринял никаких попыток вернуть ее. В этом просто не было смысла. Приходилось покорно мириться с происходящим, понимая, что ничего не изменится. Гусохвост, будучи самым могущественным котом племени, целителем, знающим почти все, никогда не сумеет поменять ход событий. И, пожалуй, на самом деле он самый беспомощный среди своих соплеменников, несмотря на свои познания. Какой от них толк, если он может лишь смотреть за тем, как воплощаются в реальность самые страшные кошмары?..and you could have it all my empire of dirt I will let you down I will make you hurt
Невольные злость и отчание охватывают Гусохвоста, когда он видит то, насколько беспечно Синегривка относится к пророчеству, не желая в него верить и не представляя себе его значимость. Целитель не знает, как убедить свою племянницу в том, как опасно игнорировать такие знамения, как показать ей то, что Грозовое племя стоит на грани гибели — один неверный шаг, и все падет крахом. Только пока Гусохвоста не тревожат мрачные видения, связанные с печальным будущем соплеменников, если что-то пойдет не так. Сейчас в последующих событиях кот может обнаружить только Синегривку, стоящую во главе племени. Но кому, как не Гусохвосту, знать, как легко может все измениться? Старик, была бы у него такая возможность, со всей ясностью продемонстрировал бы Синегривке то, чем может обернуться ее легкомысленность. Но нет. Весь груз ответственности, свалившийся на него этим проклятьем, он должен нести в одиночку. Никто не поверит ему. Гусохвост чувствовал и видел, что соплеменники уже давным-давно не воспринимают его всерьез, в том числе и его предостережения. Даже если бы он в точности до мельчайших деталей поведал им о том, что произошло и что должно будет произойти, результата бы не последовало. Раньше Гусохвост отчаянно хотел как-то помочь, но со временем все яснее понимал, что все будет напрасно. И он позволит страдать своим соплеменникам. У него все равно нет выбора — и никогда не будет.I wear this crown of thorns upon my liarʼs chair full of broken thoughts I cannot repair
Гусохвост с трудом приходит в себя после очередного видения, через силу заставляя себя стоять на лапах и не поддаваться эмоциям. Он считал, что уже ни одна кровавая сцена, полная боли и смерти, не сможет привести его в такое состояние. Он ошибается уже в который раз. Лжет самому себе, убеждая себя, что ничего страшнее уже не случится — и очередной призрак будущего рушит его мир. Хрипло дыша, Гусохвост ищет в лагере Синегривку — и, найдя ее, изможденно и неверяще глядит на участницу пророчества, прокручивая в голове увиденное не так давно. Возможная гибель Грозового племени, возглавленного Остролапом, сильно ударяет по Гусохвосту. Не раз видя то, как погибают его соплеменники, на этот раз он почти ломается, четко осознавая, что такое развитие событий в нынешних реалиях более чем вероятно. Точнее, именно так и произойдет, если племянница целителя пойдет по другому пути. Щуря глаза, Гусохвост пристально следит за Синегривкой, все еще не до конца веря в то, что та влюбилась в Речного воина. И с горечью отмечая то, что дочери Лунницы, как и она сама, выбрали не в тех котов. Раздробленные на мелкие частички мысли не дает трезво соображать и оценивать ситуацию. Целитель опускает голову, даже не пытаясь собрать их в единое целое. Единственное, в чем Гусохвост уверен — он не уснет сегодняшней ночью. Потому что последует к Четырем Деревьям за Синегривкой, чтобы убедиться в реальности ее отношениях с чужим воителем. Он уже не лжет себе. Если это кажется правдой, то всему конец.beneath the stains of time the feelings disappear you are someone else I am still right here
Осознание действительности подводит Гусохвоста все больше. Большую часть времени целитель вовсе не воспринимает все происходящее вокруг, целиком и полностью увязнув в смутных картинах будущего, настоящего и прошлого, лишь изредка приходя в себя. Он оставил попытки борьбы с этим — в любом случае все действия бесполезны. Как сопротивляться бушующему потоку реки, когда силы уже на исходе, тело не подчиняется приказам, а сам захлебываешься водой. Все безуспешно. Гусохвост порой даже не знает, что ощущает и какие эмоции испытывает при очередном кошмарном видении, которые с каждым разом становятся все хуже. Целитель может только безразлично и непонимающе смотреть на творящийся вокруг него хаос, не чувствуя ничего. Изредка приходит короткое прояснение в разуме, но даже тогда у Гусохвоста нет возможности передохнуть, потому что все кругом напоминает ему о будущем. Он безумно смотрит на Когтишку, когда тот с остальными котятами вламываются в палатку — и почти сходит с ума, вспоминая то, что видел. Тварь, маленькая дрянь, стоящая перед ним и которая не должна была выжить. Если в видениях Гусохвост оторопело наблюдал за тем, какие чудовищные вещи творит это существо, то сейчас он готов наброситься на него, разорвать глотку и убить, чтобы искоренить зло, пока не стало слишком поздно. Но Гусохвост удерживается. Он не сможет переиначить будущее. Он может только быть наблюдателем. А чуть позже Гусохвост задается вопросом, какого Сумрачного Леса еще жив, если пользы от него с каждым днем все меньше, а кровавых видений больше.what have I become? my sweetest friend everyone I know goes away in the end and you could have it all my empire of dirt
Он устал. Смертельно устал от всего. От той роли, которую уготовила ему жизнь, от своего собственного бессилия перед тем, что должно произойти, от своего дара-проклятия. Гусохвосту порой кажется, что никто еще так не страдал и не сходил с ума, как он. Мучительно, путая явь и то, что случится в будущем или уже случились. Реальность перемешивалась с видениями, сбивая целителя с толку, втягивая в какое-то безумное измерение, состоящее из запутанных, переплетенный между собой событий из разных временных отрезков, окончательно дезориентируя кота. Раньше, кажется, он мог противостоять этому. Или нет? Иногда Гусохвост даже не может вспомнить то, что было вчера, не говоря уже о чем-то другом. Однако он порой отчетливо понимает, что сейчас точно рехнулся. Не самый лучший конец. Но когда ему везло? Однако Гусохвост еще не сдался совсем (пусть и чувствовал, что его смерть близка) — он должен убедиться в том, что Грозовое племя попадет в правильные лапы. Обязан довести свое дело до конца, удостовериться в том, что Синегривка выполнила свое предназначение. И, пожалуй, после этого ему будет незачем цепляться за жизнь.I will let you down I will make you hurt
До того, как окончательно сойти с ума и потерять связь с реальным миром, Гусохвост еще испытывал какие-то чувства, кроме вечной тревоги и отчаяния. Тогда он еще мог мыслить адекватно, умея расставлять приоритеты и зная, к чему приведут те или иные действия. И хоть немного мог понять остальных котов. Например, ту же Синегривку. Не сказать, что Гусохвост полюбил племянницу за время их знакомства — нет, смерть Лунницы раз и навсегда разделила их, оставив между ними огромную пропасть, и лишь пророчество создавало шаткий мост. Только из-за знамения они иногда пересекались и говорили тоже исключительно о нем. Такое положение дел устраивало обе стороны. Гусохвост уже никогда бы не смог полюбить кого-то, а Синегривка после роковой битвы уже не питала к целителю теплых чувств или какой-либо симпатии. Их связывало только родство и то самое предсказание, сломавшее воительнице жизнь. И все же, она была единственным членом племени, который совсем немного, но еще сохранял веру в Гусохвоста. Единственной кошкой, с которой Гусохвост мог поговорить более-менее откровенно. Был еще Пышноус, к которому Гусохвост тоже относился теплее, нежели к остальным — но молодой целитель так же как и остальные считал, что его наставник уже не такой, как раньше. Разве что только относился не с презрением и недовольством, а с навязчивой заботой и желанием опекать своего учителя. Но Гусохвост никогда бы не смог поговорить с ним начистоту. В отличие от Синегривки (хотя и от нее приходилось многое скрывать). И даже сам Гусохвост не отрицал того, что все же как-то привязался к ней. Нет, их отношения никогда бы не улучшились, а они сами не стали бы к друг другу дружелюбнее. Их обоих уже было не изменить. И Гусохвост понимал, что по большей части они общались только потому что так надо. Но он не чувствовал огорчения по этому поводу и не претендовал на что-то большее. Только говорил, что нужно делать и направлял на верный путь — вот и все. Разве что иногда давил в себе чувство вины. С самого начала он знал, как много придется вытерпеть Синегривке. Но не имел права рассказать об этом. Не мог сказать, что под ее предводительством племя будет вынуждено перенести много бед и лишений, что в конце концов и сама кошка отчаится, сломленная внезапным предательством, что на самом деле ее лидерство не будет самым хорошим периодом в жизни Грозовых котов. Молчал обо всем этом, зная, что в ином случае все будет гораздо хуже. Просто Синегривка была лучшим вариантом, чем Остролап. Других вариантов больше не существовало. И ради блага племени Гусохвост будет молчать и дальше, скрывая от племянницы те страдания, с которыми ей придется столкнуться.if I could start again a million miles away I would keep myself I would find a way
Если бы он только мог начать все с начала, с чистого листа. Без этой способности, которая стала причиной всех его бедствий. Гусохвост согласен забыть обо всем, быть самым обычным котом, ничем не отличающимся от остальных — все, лишь бы только у него появился шанс прожить жизнь заново. Да, он был бы другим, отличался бы от себя нынешнего. Но, возможно, тогда бы это и был настоящий он? Гусохвост жалеет о своей жизни. Он не принес особой пользы племени, хотя изначально и был уверен в том, что с его необычной способностью точно сумеет помочь и предотвратить многие катастрофы. Но дальнейшие события быстро разуверили его в этом. Дар никак не мог помочь, он только усугублял ситуацию. И Гусохвост ненавидит всей душой свою особенность, свое бессилие, Звездное племя, неизвестно зачем наделившее его таким проклятием. Кленовница права, он с самого начала был обречен. Обречен жить так, как он и жил — вечно беспомощным, ненормальным сварливым целителем, потерявшим веру в хорошее с того момента, когда обнаружил в себе это умение. У него должно было быть другое предназначение. Стать воителем, защищать свое племя, ходить в патрули — стандартные обязанности для большинства котов, недостижимые для Гусохвоста. Он никогда не хотел быть целителем. Тем более только из-за того, что мог видеть мертвых предков — в детстве он точно не интересовался травами, а обучение давалось ему тяжело. Его путем не было целительство — и успешные тренировки с Кленовницей подтвердили это. Не каждый целитель смог бы сражаться наравне с Сумрачной воительницей. Точнее, ни один целитель не должен уметь так сражаться. У них другая судьба. В их жизни нет места битвам и борьбе. У Гусохвоста же вся жизнь — сплошная битва. И неважно, что с самим собой. И он не страшится своей смерти, когда видит ее в очередном видении. Даже, наверное, рад этому. Его путь наконец-то закончится.