***
Блейн знал, что возвращение в школу станет для него испытанием. В большой группе людей он будет чувствовать себя незащищенным. Он знал, что будет сложно избегать прикосновений и резких звуков. Он пытался подготовиться. Но в действительности не предполагал, насколько сложным это все будет. Неожиданно он не мог сосредоточиться. Он сидел в классе, его мысли находились далеко от темы урока. Это даже была не вспышка воспоминаний — он знал, что они по-любому будут еще появляться, но нет, он осознал, что думает просто о чем-то, о чем угодно. Или вообще ни о чем. Да, были моменты, когда воспоминания об изнасиловании возвращались и заставляли его паниковать. Один раз ему пришлось убежать в ближайшую туалетную комнату после того, как он ощутил запах сигарет через открытое окно от одного из курящих парней. Он поклялся никогда больше не ходить тем путем. Он почти провалил тест по истории, потому что Бен, парень, который сидел перед ним, со спины был очень похож на Эрика, особенно когда он слегка поворачивал голову. Блейну потребовалось двадцать минут, чтобы эти картинки исчезли из его мыслей, после он попытался успокоить дыхание и сконцентрироваться на заданиях. Были десятки подобных моментов — ребята давали ему "пять", как и прежде, но неожиданно это казалось не таким невинным жестом. То, как все хотели с ним поговорить, а все, что он мог делать, ─ это пытаться фокусировать свое внимание. Один раз, когда Уэс незаметно подошел к нему сзади и похлопал его по спине, Блейн почти ударил друга. Но большую часть времени от переизбытка внешних стимулов и вещей, которые он не мог контролировать, он старался вообще ни о чем не думать. Блейн привык держать все под контролем. Он всегда надевал что-то наподобие маски, чтобы выглядеть в Далтоне более собранным, правильным и соответствующим тут всему. Это не было проблемой, потому что стало частью его личности. Он смотрел на все, как на простое совершенствование некоторых своих качеств, которые ценили в школе. На протяжении учебы он легко сохранял такую маску, но на собраниях Соловьев и дома, в компании друзей, эта маска ослабевала. Но теперь образ уверенного в себе улыбающегося парня стал для него постоянным и требовал усилий. Блейн знал, что ему нужно будет вести себя так, словно ничего не произошло. Он не мог сказать никому о том, кем он стал. Не все люди были такими же понимающими и принимающими, как Хаммелы. Он же был популярным студентом Блейном Андерсоном и одним из лучших и главных солистов в Далтоне. Он не мог так просто сломаться и погрузиться в себя, даже если это было единственным, чего он хотел. У него были обязанности. Но из-за того, что он тратил слишком много сил на поддержание своего образа, все остальное вокруг него начало разрушаться. Всего за неделю его оценки заметно ухудшились, и учителя, один за другим, начали смотреть на него с осуждением в глазах. На репетициях Соловьев единственное место, где он был счастлив, где можно было так легко забыться в музыке и полностью себя проявить, он просто не смог этого больше делать. Возглавлять такую группу было действительно большой ответственностью, и теперь он хотел, чтобы кто-то другой управлял хором, показывал ему, что и как надо делать, помог ему вернуться к нормальному состоянию. Он пытался, так сильно пытался, больше чем неделю. В конце концов, именно перед Региональными он не мог их всех разочаровать. Чем больше Блейн себя ненавидел за это, тем скорее должен был признать свое поражение. Слишком большой риск, что он сломается перед соревнованиями или, еще хуже, прямо посреди них. Это было осознанным решением. Он будет петь на бэк-вокале. Или вообще уйдет из хора и позволит кому-то другому петь вместо него, кому-то достойному. Когда он подошел к Уэсу, чтобы поговорить об этом, то заметил в глазах друга беспокойство, но свое решение он не объяснил. Он просто сказал, что устал и ему необходим перерыв. Он позволил переубедить себя от ухода, но договорился о том, что на некоторое время не будет много петь. Одной проблемой стало меньше, но легче от этого почему-то не стало. Он все еще не чувствовал себя целостным. Черт, если бы он только мог собрать себя из этих осколков! Курт проводил со своим бойфрендом столько времени, сколько мог: они сделали это традицией — приходить в школу пораньше, чтобы полчаса провести вместе, сидя в своем уголке, держась за руки и разговаривая. Похоже, что это помогало Блейну держаться на протяжении дня, насколько это было возможным. После школы они ходили выпить кофе или ехали домой к Курту, где вместе делали домашнюю работу. Но он продолжал волноваться. Блейн старался этого не показывать, но ему точно становилось хуже. Круги под глазами становились темнее, настроение хуже, чем обычно, и все чаще, закрывая глаза, он терялся в своих мыслях. Он больше не улыбался и почти ничего не ел, если Курт его не заставлял. Парень объяснял это просто отсутствием аппетита. После недели занятий стало очевидным то, что ничего не поменялось — и вскоре у него точно появятся серьезные проблемы в школе. Курт ненавидел то, что не мог ничего изменить. Единственными, кто мог что-то сделать, были родители Блейна, но они, похоже, вообще не заботились о том, чтобы поменять свое отношение к сыну.***
Уэс поймал Курта в середине второй учебной недели, когда тот возвращался в класс после обеденного перерыва. Пару минут назад Блейн ушел в противоположном направлении на урок английского. ─ Курт, мы можем поговорить? Парень взглянул на время. ─ Да, но через пять минут у меня начинается урок французского, поэтому давай пойдем в мою сторону. Что ты хотел? Уэс немного сомневался. ─ Это насчет Блейна. Я знаю, что вы двое… встречаетесь? Курт смущенно покраснел. ─ Да, что-то вроде того. Почему ты спрашиваешь? Встречаться среди Соловьев запрещено? ─ Нет, совсем нет. К тому же большинство из нас рады, что вы, наконец, перестали ходить кругами и сделали шаг навстречу друг другу. ─ Ох. Тогда в чем проблема? ─ Это просто… Я думаю, что ты единственный можешь знать, что происходит с Блейном. После каникул он вернулся с синяком на лице и сказал, что это был несчастный случай, но… Он изменился, он стал тихим и отстраненным. И он поет совсем иначе. Будто бы… Я не знаю, будто бы он потерял искру, ты этого не заметил? И вчера он пришел и сказал, что не может петь соло на Региональных. Он вообще хотел уйти из хора. Это совсем на него не похоже. Я вижу, что с ним что-то не так. Все это видят и все волнуются. Пожалуйста, скажи, ты что-нибудь знаешь? Можем ли мы как-то помочь? Курт закусил губу, пытаясь принять решение. Блейну действительно была необходима сейчас сильная поддержка. Конечно, у него был Курт и вся семья Хаммел-Хадсонов, но больше он ни с кем не был так близок. Курт не мог быть рядом все время, у них были разные уроки, на протяжении дня Блейн долго оставался один в компании других ребят. Он подпрыгивал от любого громкого звука и вздрагивал, если кто-то случайно его задевал. Постоянный стресс плохо на нем сказывался, он почти был на грани своих возможностей. И, несмотря на то, как Курт хотел его защитить и успокоить, он делал это в одиночестве. Он знал, что Соловьи были словно одна семья. Они заботились друг о друге и о тех, кто нуждался в помощи. Он заметил это в прошлом месяце, когда отец Кевина находился в больнице после действительно серьезного происшествия. Все Соловьи были рядом с парнем, проявляя свою заботу в мелочах — всегда был кто-то, с кем он мог поговорить, парни помогали ему с домашним заданием, следили за тем, чтобы он ел, подвозили его в больницу, просили учителей сбавить для него нагрузку на некоторое время. Теперь и Блейн мог получить все это, но… ─ Уэс, это действительно не мой секрет, чтобы рассказывать, прости. Ты прав, произошло кое-что плохое. Я уверен, что вы, парни, сможете помочь, но я не вправе рассказывать вам об этом. Парень смотрел на него долго и внимательно, и Курт надеялся, что тот поймет немую просьбу в его глазах. Пожалуйста, дайте ему понять, что вы рядом, ему это необходимо. Это все, что он мог сделать. В конце концов, Уэс кивнул и с серьезным выражением лица продолжил. ─ Я понимаю. Спасибо. И пока мы разговариваем, я также должен тебе сказать, что ты получил соло на Региональных. Официально об этом скажут на собрании Соловьев, конечно, но… ─ Я? Соло? На Региональных? ─ челюсть Курта почти достала до пола. ─ Да. После прослушивания ты стал нашим вариантом номер два, и так как Блейн убрал свою кандидатуру… И конечно же нам необходимо найти песню, которая покажет твой голос наилучшим образом. Думаю, что это будет новая песня. Что же, увидимся на репетиции, ─ махнув рукой на прощание, Уэс скрылся за углом. Курт стоял и просто продолжал безмолвно моргать. У него наконец-то появился шанс. Но он не переставал думать, что лучше бы он не получал этот шанс из-за того, что Блейн был слишком сломленным, чтобы выступать.