***
Курт едва закрыл за ними дверь, как Пак вылетел из гостиной и почти что в него врезался. ─ Курт! Ох, привет, Блейн, ты тоже здесь. Это хорошо, вы оба захотите это узнать. ─ Узнать что? ─ Давайте, садитесь, ─ Пак почти протолкнул Курта в гостиную, Блейн неуверенно поплелся за ними. Комната была пустой, и они могли слышать, как на кухне шумят посудой. Скорее всего, Кэрол готовила ужин. ─ Итак, к чему это все? Ты выглядишь не слишком взволнованным. ─ Я приехал сюда сразу после тренировки, даже пропустил душ. Я должен был рассказать тебе, пока девчонки об этом не узнали и не начали на тебя давить. ─ Узнали о чем и начали давить, чтобы я что-то сделал? К тому же, уххх. ─ Чтобы ты вернулся назад. ─ Пак, ты снова ел особые капкейки своей бабушки? О чем ты говоришь? ─ Окей, сейчас объясню. Карофски перевелся. Никто не знает куда. Как говорят слухи, его старик обнаружил как он дрочил на — внимание — гей-порно. И, по-видимому, он признался, что играет за другую команду. Карофски, можешь в это поверить? После чего у него был срыв, он кричал, что не может вернуться в МакКинли, что его замучают до смерти, если узнают, и что он не ты и не сможет это вытерпеть. Не знаю, сколько правды во всем этом дерьме, но суть в том, что сегодня его отец пришел и забрал все его вещи, и тренер Бист это подтвердила. Он ушел. Курт старался не показывать на своем лице эмоции. Это было непросто. Несмотря на то что он презирал и боялся Карофски, сейчас ему было его жаль — этот уход был одним из худших кошмаров для гея. Все равно он не понимал такой спешки в голосе Пака. ─ Хорошо, но что из этого? ─ Ты не понимаешь этого? Как только все об этом узнают, то попытаются заставить тебя вернуться в МакКинли. В Хор. Потому что ты нам нужен, и ты можешь поехать с нами на Национальные. И теперь ты будешь в безопасности. Я просто подумал, что расскажу тебе первым, чтобы ты мог подумать, хочешь ли ты переходить, пока остальные не начнут тебя принуждать. ─ Вау, Пак. Я не знаю, что сказать. Это дальновидная мысль. ─ У меня иногда бывают озарения. Ладно. Мне пора бежать. Вернусь завтра. ─ Спасибо. Пару секунд спустя у него зазвонил телефон, до того как он вообще смог осознать то, что он услышал, и все было так, как сказал Пак. Меньше чем за час он поговорил с Рейчел, Тиной и Мерседес, говоря им, что да, он все слышал и нет, он пока об этом не думал, и да, ему необходимо подумать, это не так просто, и дайте мне немного времени, девочки. Но так, как Пак и предполагал, они были настойчивыми, и это заняло много времени и потребовало много усилий, и, конечно, он пообещал, что позвонит им, как только все решит. Это, наконец, помогло закончить с ними разговор. На протяжении всего этого времени, поглощенный всем этим хаосом новостей и требовательными девушками, он не заметил, насколько Блейн побледнел, как крепко он держался за лямки своего рюкзака, даже его костяшки побелели. Если бы он это заметил, то сразу же бросил трубку и в мгновение ока начал его убеждать, что он никуда не уйдет. Но, возможно, хорошо, что он этого не сделал. Потому что, честно говоря, он не мог уверенно это сказать. Останется ли он в Далтоне, в этой золотой клетке, когда ему это больше не требуется?***
Когда Блейн слушал Пака, то чувствовал, как все внутри него замерло. Он сразу же осознал последствия ухода Карофски, даже если Курт этого еще не понял. Это означало одну вещь ─ Курт уйдет из Далтона. И, в конечном счете, Курт тоже его оставит. Он знал это наверняка. Курт никогда не чувствовал себя в Далтоне как дома, он никогда сюда не подходил. Он был вольной птицей, его индивидуальность не поддавалась контролю. Ему было сложно приспособиться к до смешного строгим правилам приватной школы. Он никогда не будет здесь счастлив, его всегда будут принуждать к изменениям, всегда будут связывать его крылья. К тому же в МакКинли у него есть друзья, люди, с которыми он дружит, и даже их любит и каждый день скучает по ним. Блейн мог видеть это в его глазах, когда о них заходил разговор. Там у него был его старый хор, где он мог выступать с любой песней, где он мог сиять, даже если ему не давали соло. И у него был шанс поехать в Нью-Йорк на Национальные, а Блейн знал, насколько огромной была эта мечта, насколько горьким было разочарование, когда Соловьи проиграли Региональные. Если прибавить к этому еще финансовый фактор, не было причины, чтобы Курт оставался в Далтоне еще хоть день. Но, может, была одна. Одна глупая, слабенькая, нематериальная причина. Он. Что, конечно же, не будет значить много по сравнению со всем остальным. Не было ни единого шанса, что Курт останется в школе, где чувствует себя неуютно. Он не пропустит шанса воссоединиться со своими друзьями, быть свободным в самовыражении, увидеть Нью-Йорк и уменьшить затраты своей семьи только лишь для того, чтобы остаться со своим бойфрендом. Даже если сейчас он требуется этому бойфренду как воздух. Конечно, он не усложнит положения Курта и не будет говорить о собственных нуждах. Он будет улыбаться и терпеть. Он будет притворяться, словно это ничего не изменит. Он притворится, что ему не разбили сердце, когда у Курта будет оставаться на него все меньше и меньше времени и тот будет занят своей отдельной жизнью. И он притворится, что однажды примет слова Курта, когда тот скажет, что это больше не имеет смысла, и после он отправится домой и притворится, что все в порядке. Он не мог слушать разговоры Курта с девушками из хора, каждое слово было похоже на насмешку, которая давала ему ложную надежду, поэтому он встал и вышел из комнаты. Он положил свой рюкзак рядом с лестницей, чтобы потом забрать, и пошел на кухню, где Кэрол чистила картошку на обед и тихонько напевала. Не сказав ни слова, он взял второй нож из ящика и стал рядом, чтобы ей помочь. Ее глаза засияли, и она аккуратно его приобняла, не прикасаясь мокрыми руками. ─ Привет, милый. Я так рада, что ты пришел! Поговори со мной. Я хочу знать все! Как школа? И как там твои родители? Как ты себя чувствуешь? ─ Хорошо. Все приходит в норму. Мои оценки повышаются, хотя пока еще не вернулись к нормальным. Жизнь дома заметно лучше, и я никогда не смогу вас за это отблагодарить. В скором времени моя мама даже хочет встретиться с Куртом, понимаете? Она вроде как взволнована по этому поводу. Думаю, я в порядке. Это все еще борьба, но, по крайней мере, сейчас я уже научен тому, как бороться. ─ Но все же что-то тебя беспокоит. Ты выглядишь… проигравшим. Что случилось? ─ Ничего такого. ─ Не лги мне, молодой человек. Если бы это было несерьезно, ты бы не выглядел так, словно готов расплакаться. ─ Ладно, это не ничего серьезного, но кое-что, чему я не смогу помешать. ─ Расскажи мне. ─ Это… насчет Курта. ─ Курта? Он сделал что-то не так? ─ Нет, нет. Это просто… Вы разговаривали с Ноа? Он рассказал, почему он здесь? ─ Да. Он хотел поговорить с Куртом о том, что парень, который его терроризировал, перевелся. ─ Вот именно. ─ И? ─ И теперь Курт на связи с половиной своего хорового кружка, и они пытаются уговорить его перевесить обратно в МакКинли так быстро, как только можно. И я это понимаю. Просто… я буду по нему скучать, понимаете? И я не уверен, что отношения на расстоянии могут сработать, особенно в старшей школе, и через такой короткий промежуток времени, поэтому… ─ И ты так уверен, что он переведется обратно? ─ Конечно, он это сделает. ─ Не знаю, но думаю, что он все еще может тебя удивить. Но, конечно же, он должен принять это решение. Я просто хочу сказать, что ты не должен пока лишаться сна из-за такого. Но Блейн просто знал. Он знал, что у него не осталось ни малейшего шанса, и он просто пытался подготовиться к такому. Одна только мысль об этом причиняла ему боль, поэтому, когда вечером Курт затронул эту тему, он его остановил. ─ Курт, это твое решение. Я просто хочу, чтобы ты знал, что бы ты ни решил, я пойму тебя и поддержу. Когда в тот же вечер они заходили в дом, Блейн хотел побыстрее пойти в спальню и поцеловать своего бойфренда. Сейчас он просто хотел обниматься. Прижиматься так близко, чтобы почувствовать Курта под своей кожей, вдыхать его запах, навсегда запомнать его тепло и его прикосновения.***
Пак снова вернулся в субботу, как и обещал, вместе с Сантаной. Совсем скоро они с Финном оказались посреди поединка в Наlo 3, Курт же их отвлекал, спрашивая новости хора, без сомнения в предвкушении, что скоро к ним вернется. Блейн сидел на полу чуть дальше, ненавязчиво наблюдал за ними, ладно, в большей степени за ним. Или, по крайней мере, это было незаметно, пока Сантана не села рядом с ним и не бросила на него понимающий взгляд. ─ Итак, ты и Курт? ─ Это так очевидно? ─ Для меня? Всегда. Но, вообще-то, я услышала от Финна. И почему же ты распускаешь сопли? ─ Я этого не делаю. ─ Ох, поверь мне, еще как делаешь. Настолько сильно, что твоя аура становится почти синей. ─ Что? ─ Ладно, забей. Но серьезно, что не так? Ты можешь рассказать тетушке Тане. ─ Это все из-за того, что Курт возвращается в МакКинли. ─ Подожди, что? Он переходит обратно? Он тебе это сказал? ─ Ну, вообще-то, нет. Он думает об этом, но он перейдет обратно. ─ Ты так уверен насчет этого. ─ Да. Почему он останется в Далтоне, если единственная причина, по которой он ушел из МакКинли, исчезла? ─ Дай-ка подумать. Возможно, из-за тебя? ─ Ага, конечно. Бойфренд — действительно весомая причина. ─ Просто бойфренд ─ нет. Но бойфренд, в которого он безоговорочно влюблен, может быть причиной. Если бойфренд действительно в нем нуждается, я думаю, что шансы довольно высоки. Блейн застыл. Звучало так, словно она что-то знала. ─ Что ты такое… ─ Милый, возможно, по мне и не скажешь, но я много знаю. Я подмечаю разные вещи. И позволь сказать тебе, что я никогда не поддерживала то, что Хаммел находится здесь, но я знаю, что в этой школе у него самое чертовски огромное сердце. Он может этого и не показывать, но так и есть. И он ничего не может с этим поделать. Он заботится. И то, как он на тебя смотрит? Я никогда не видела, чтобы он так о ком-то заботился. На твоем месте я бы просто ему верила. Он не причинит тебе боль. ─ Спасибо, Тана.***
Курт хотел сказать, что это было простым решением, но это было бы ложью. Он взвешивал все варианты, поместил их мысленно на весы ─ на одной стороне Далтон, на другой ─ МакКинли. Школа, которой он не принадлежал, но в которой находился Блейн, против школы, в которой были его друзья, его старый хоровой кружок, Национальные, школа, которую он, по сути, никогда не хотел оставлять. То, что покажут эти весы, было довольно-таки очевидным, но все равно от такого решения его сердце болело. Он поставил себе дедлайн ─ он все решит до вечера воскресенья. Поэтому об этом он размышлял все выходные. По сути, это никогда не выходило из его мыслей, эти навязчивые размышления ─ будет ли это правильным решением? Блейн сказал, что примет любое его решение, но будет ли это действительно так? Он не понимал, насколько важным это было для Курта. Он заберет свои слова назад, когда Курт скажет ему свое решение? Он сможет его принять? Или это его оттолкнет? В конце концов, решение должно быть принято. Поэтому он это сделал. Это не будет просто, но они выживут. Теперь, перед тем как рассказать все Блейну, ему необходимо поговорить с отцом, увериться, что тот не будет против.