Уравнение с двумя неизвестными

— Ладно, слушай сюда. Объясняю один раз, естественно не для протокола. — В каком смысле? — Эдик удивлённо вскинул пирсингованную бровь. — В том смысле, что я надеюсь на твоё умение держать язык за зубами и не трепаться об этом с каждого встречного броневичка. — Лады, — согласился физик, заинтересованный таким интригующим началом. — Так что за секрет-то? — Ну, это не то, чтобы секрет, — уточнил Рыжий, откидываясь и упираясь руками позади собственной спины. — Просто не особо приятная ситуация. Короче. Как ты наверняка в курсе, учебная программа — это не то, на что мы можем забить. В тот момент, когда министр образования поставил свою подпись, нам всем остаётся только взять под козырёк. Даже ректор… Ну, ректор, наверное, может что-то поменять, но тоже не с сегодня на завтра. — Прописная и исключительно логичная истина, — серьёзно кивнул Эдуард. — Но я ведь не о программе… — Да подожди ты! — раздражённо перебили его. — Дай закончить. Профессора, за редким исключением, преподавать не рвутся. Да и доктора, чего уж тут скрывать. Так что, ты не один такой экстремал. — Да я вижу! Только почему… — Да ты дашь мне договорить или нет?! — Понял. Всё. Молчу. — Остапов прикрыл ладонью рот, намекая на свою немоту с этого момента. — Что-то мне с трудом верится, — скептически хмыкнул Сеня и продолжил: — Только совсем исключить вас из этого процесса не получится. По многим причинам, я не буду вдаваться. — Да я, в общем-то, не дурак, сам понимаю… — Ну, тогда ты должен понимать, что всегда будут те, кто преподаёт, и те, кто не преподаёт. — Да я… — Дик! — Молчу. Как рыба об лёд. — Короче. Установленные ректором правила, против которых, естественно, ни ты, ни я, ни декан не попрём, требуют, чтобы на каждой кафедре был, как минимум, один читающий лекции профессор, на крайняк — доктор. — Но почему я? — опять нарушил обет молчания Эдуард. — Я всё понимаю. Я самый молодой, дедовщина не только в армии и всё такое, но, Сеня! Пять предметов? Если бы у меня их было просто больше, чем у остальных, я б даже и не пикнул! Но они все мои! — Дик, ты вообще в курсе, кто с тобой на одной кафедре? — устало протянул Рыжий. — Ну? — Баранки гну! У Григорьева такой блат, что не то, что я, его и декан не заставит! Наумов — старый маразматик… — Ты чего так грубо о дедке? — Да я на полном серьёзе, Дик! В медицинском, а не матерном, смысле. У него прогрессирующий склероз, с ним вообще не ясно, что делать. Лаборатория его, вроде, пашет, но там я особо не в курсе. А вот к студентам его стопроцентно подпускать нельзя. — Я не знал… — Конечно, не знал! Михал Федорыч этот факт скрывает лучше, чем свою нычку с коньяком! — Сеня чуть наклонился вперёд и заглянул Остапову в глаза. — Ты же понимаешь, что если об этом станет известно, дедка тут же турнут к чёртовой матери? — Понял. Я могила, — поклялся тот, заливаясь чуть заметным румянцем. А он-то такого себе надумал… — Ну, а у Таисии Михайловны что? — А у Звенигоровой американцы. — Что? — опешил физик. — Какие американцы? — Корейские, Дик! Ну, какие бывают американцы? — Сеня, не язви! — А то что? — Кого-то ты мне напоминаешь… — Кого? — Не знаю… Так, что за америкосы? — Контракт у её лаборатории с одной их фирмой. Не за бесплатно, конечно. Врубаешься? — Не особо, прости… — Дик, снимайся с ручника! Нам бюджет в прошлом году на треть урезали, а тут контракт, живые деньги, а не безнал, как у наших принято. Ну, доходит? — Но разве оплата не идёт напрямую университету? — Остапов удивлённо почесал макушку. — Конечно, — согласился Сеня. — Но и нам с этого что-то капает. Точнее, капнет, когда она закончит. А это значит, нормальная лаборатория для первокурсников, вместо той пародии на школьный кабинет физики, что есть сейчас. Это значит, нехватающее вам оборудование. Это много чего значит. Понятно? — Да, куда уж понятнее, — буркнул Эдик, опять откидываясь назад. — Всё ясно, только я тоже так долго не продержусь! Я ж не тягловая лошадь! — До января протянешь, коняшка? — А что, мне Дед Мороз на Новый Год дюрасельку в одно место подарит? — Мечтаешь о посторонних предметах в том самом месте? — язвительно хмыкнул Сеня. — Могу организовать прямо сейчас, зачем ждать до Но… Ай! — валявшийся рядом с Остаповым небольшой мяч метко ткнулся прямо в аккуратный конопатый нос. — Всё. Понял. Подожду до Нового Года. — Я сейчас ботинок сниму, — грозно пообещал физик. — Устроишь химическую атаку? — не остался в долгу Рыжий, и Эдик изумлённо уставился на его широко ухмыляющуюся физиономию. Такого Сенечку он не знал. Этот отморозок умеет дурачиться? Да ла-а-а-дно! — Ну, а если серьёзно, то в январе Таисия Михайловна заканчивает этот проект и забирает у тебя два предмета. Продержишься? — Можно подумать, у меня выбор есть… Ладно. Но только до января! — Не лови меня на слове, Эдик! Плюс минус пара недель… — Ладно, — он поднялся с пола, отряхнулся и, глядя на Сеню сверху вниз, поинтересовался: — Кстати, давно хотел спросить, почему ты Сеня, если ты Кеша? — А? — рыжий немного опешил от такого резкого перехода. — А это потому, что я Сеня. — Не понял… — Меня при рождении Арсением назвали, — пояснил тот. — А я это имя терпеть не могу. Ну, когда паспорт получал и попросил поменять. Только вот, прилипло ко мне это «Сенечка», с мылом не отмоешься. Людям, в принципе-то, плевать, что у тебя в дубликате бесценного груза написано, хоть стальная поварёшка. Как привыкли Сеней звать, так, гады, и зовут. — Прикольно, — хмыкнул Эдуард. Если честно, он ожидал чего-то менее обыденного. — Ну, я пошёл? — Подожди! — парень подорвался с пола и, подскочив к своему столу, начал перебирать сваленные кучей бумаги. — Вот, — протянул он лист с двумя номерами телефонов, — поговори с этими ребятами. Сашка — это один из аспирантов Григорьева, мог бы взять у тебя практические занятия. Опыта преподавания у него, правда, нет, но он толковый парень и, в отличие от тебя, полон энтузиазма. А Дима может помочь с обработкой данных твоего исследования. Декан не разрешает тебе пока свою аспирантуру, но можно провести это, как обмен опытом между факультетами. Он с математического. Занимается хаотическими моделями, так что вам есть, чем помочь друг другу. Я с его куратором уже говорил, он возражать не будет. — Сеня… — Эдик недоверчиво потянулся за бумажкой. — Сень, а ты хорошо себя чувствуешь, головой нигде не ударялся? А то ты какой-то странный сегодня… — Я не понял, — приподнялась рыжеватая бровь. — Тебе это не надо? — Надо! — физик быстро, пока не передумали, вырвал листок. — Просто непривычно. — А ты не привыкай! — хохотнул тот. — Ладно, всё. Вали отсюда. А то сейчас декан вернётся, будет со мной воспитательную беседу вести. Не хочешь присутствовать? Или я тебе потом на пальцах передам? — и он демонстративно хлопнул себя по плечу вытянутой вперёд руки. Б-р-р-р! Вот чего-чего, а этого Эдик точно не хотел. Вернувшись в свою лабораторию, он ещё раз прокрутил в голове произошедшее. Звезда в шоке. В культурном. Это вот он сейчас больше часа вёл абсолютно нормальный и осмысленный разговор с Сенечкой? Без матов? Без угроз? Без взаимных оскорблений? Неужели Солнышко был прав, и всё настолько просто? Всего-то и надо, что спросить… Капец, куда мир катится? Окрылённый удачей, Остапов снял трубку и набрал внутренний номер. — Алло, Сеня? Я забыл спросить, что там с лазером? — …! В …! И …! … со своим… лазером! …! …! Эдик облегчённо выдохнул. Некоторые вещи, всё же, неизменны! А то он, уж было, перепугался…

________________________________________________

Готичный гоблиН: Привет) Как день прошёл? Солнышко: Зашибись ( Меня из-за одного кретина начальство сорок минут дрючило! Готичный гоблиН: Сочувствую. Хочешь, я ему голову откручу? Солнышко: Начальству? Готичный гоблиН: Кретину! Солнышко: Ой, я не могу!!! Я б на это посмотрел! Готичный гоблиН: Мне тоже, кстати, не помешало бы бошку оторвать ( Солнышко: Есть за что? Готичный гоблиН: Аха… Парня одного подставил. Тоже перед начальством. А он мне помог, прикинь. Солнышко: Ну, бывает. Хочешь, как один вздрюченый, за другого, отпущу тебе твои грехи? Готичный гоблиН: Давай! Солнышко: Кстати, взял фильм, о котором ты говорил. Пойду сейчас смотреть) Готичный гоблиН: Наслаждайся! Уверен, тебе понравится! А знаешь что, я его сейчас тоже поставлю — будем как бы вместе смотреть) Солнышко: Хахахах… Да у нас прям свидание! Готичный гоблиН: О… Только, чур, руки не распускать! И они опять проговорили до полуночи.