Жизнь никогда не будет прежней

– Мэгг? Не ожидала так рано увидеть тебя дома, – Алиса выглянула из прихожей и продолжила поправлять перед зеркалом неброский макияж. Она как всегда выглядела идеально: в равной степени строго и привлекательно, что не ускользало обычно от внимания мужчин. Они с легкостью покупались на ее чары, но мало кто догадывался, что в хрупкой с виду женщине, живет настоящий дьявол, который доведенный до нужной кондиции, мог без зазрения совести изрыгать язвительные колкости и опускать ими ниже плинтуса, а так же способен был постоять за себя. Неудачливые кавалеры обычно оставались наедине с разбитой самооценкой, а особо настойчивые получали и боевые ранения. Алиса же снова становилась хладнокровной и недосягаемой, что ее, впрочем, полностью устраивало. Дома же этот тиран превращался в строгую, но любящую мать, и пусть случались в семье скандалы, главным образом из-за Эмили, которую абсолютно не устраивал любой контроль со стороны, но по большей части дни протекали мирно и спокойно. – Отменили последние пары, – Маргарет, как ни в чем не бывало, снимала с себя пальто, но взгляд был наглухо прикован к полу. Алиса, впрочем, увлеченная быстрыми сборами, этого не замечала. – И как дела на учебе? – она оторвалась от зеркала, положила в сумочку пудру и расческу, и уже стояла рядом с Маргарет, доставая из шкафа верхнюю одежду. – Все прекрасно: по последнему тестированию высший балл, а мистер Хонда как всегда провел изумительную лекцию, – та говорила с привычным воодушевлением, хотя на душе отчаянно скреблись потревоженные кошки. Алиса же моментально расцветала: пусть этого и не было бы заметно постороннему взгляду, но Мэгг слишком хорошо знала ее и видела с какой теплотой смотрели сейчас глаза. – Горжусь тобой, Мэгги, – она чмокнула легонько дочь в щеку, отстранилась и вновь казалась непробиваемой льдиной, – Я буду сегодня поздно – ужин в холодильнике. И присмотри за Эмили, не хочу, чтобы она опять смылась неизвестно куда на ночь глядя, – Алиса вздохнула тяжело, застегивая пальто. – Хорошо, – Мэгг перекинула через плечо объемную сумку с учебниками, – До вечера! – бросила на прощание она и скрылась в гостиной, пока сердце в груди отплясывало чечетку. Врать собственной матери было неприятно, но признаться, что она пропустила из-за своей глупости учебу, Мэгг не могла. Тем более что в сумке уже лежали конспекты за сегодняшний день – Маргарет успела позаботиться об этом, заранее договорившись с лучшей подругой. Дверь в прихожей хлопнула, и Маргарет, терзаемая своими мыслями, осталась, наконец, одна.

***

– … Яо как обычно ставит нам палки в колеса, – Алиса просматривала будничные бумаги, и лицо ее хмурилось тем сильнее, чем больше информации она из них черпала, – Впрочем, это не имеет никакого значения, он делает хуже только самому себе, – она отложила в сторону внушительную стопку. – Такими темпами он разорится раньше, чем закончится следующий год, – Моника сидела здесь же. Совещание уже закончилось, время клонилось к вечеру, и дирекция расползлась по домам или офисам, потому в конференц-зале остались только они вдвоем. – Если только у него не имеется инвесторов, о которых мы не знаем, – Алиса задумчиво смотрела в одну точку. Яо был тем еще жуком, и Керкленд ни на секунду не сомневалась, что он еще не раз преподнесет им какой-нибудь неприятный сюрприз. – Брось, мы запросто перебьем любые его связи, даже если они и вылезут наружу. В конце концов, этот китаец лишь мелкая сошка, не более, – Моника не только не видела в Яо проблемы, но и не рассматривала его как настоящего конкурента. Ее слова Алису не успокоили, и женщина тяжело вздохнула, – В любом случае оставь эти размышления до завтра. Рабочий день уже закончен, и незачем тратить свое личное время на этого проходимца. – Ты права, – Алиса нехотя согласилась и встала с насиженного места. Все тело ныло после долгого сидения – совещание длилось около двух часов, но ни к чему дельному так и не привело, – Что ж, идем? – Моника согласно кивнула, выходя вместе с подругой из душного, пропахшего чужим дорогим парфюмом кабинета. –… И все же я никак не могу понять, что задумал Яо, – они сидели спустя полчаса в небольшом уютном ресторане недалеко от дома Моники, а из головы Алисы никак не выходила работа. – Хватит, – Моника вдруг со звоном опустила чашку с горячим чаем на блюдечко и строго посмотрела на притихшую женщину, – Правда, Лис, довольно, нельзя настолько зацикливаться на делах, – голос ее заметно смягчился, и она уже подзывала официанта, чтобы заказать десерт. – Расскажи мне лучше, как дела дома и на личном фронте? Мы так долго не выбирались куда-нибудь не по работе, так что мне и впрямь интересно узнать, – ее голубые глаза смотрели по-своему мягко, и Алиса слабо улыбнулась. – Да было бы что рассказывать, – она неторопливо потягивала чай – вкусный, в отличие от столовской дряни, – и вспоминала, что вообще произошло за последнее время, – Личный фронт давно уже молчит и мало меня интересует, думаю, ты сама прекрасно это понимаешь. Вся жизнь на девочках, но и они уже взрослые, вряд ли им нужна теперь моя опека, – было в ее взгляде что-то до боли щемящее и грустное. Моника лишь покачала головой. – Брось, конечно нужна, девятнадцать лет – это все еще дети, пусть самостоятельные, но не более, – она повертела в руках принесенную вместе с тортом ложечку. – Совсем дети, Эмили так точно, – Алиса отстраненно улыбалась, вспоминая столь часто выкрикиваемые лозунги о свободе и независимости, и слезы дочери, которая первым делом мчалась к ней, стоило произойти чему-либо по ее мнению непоправимому. Но Эмили и впрямь была самостоятельнее Мэгг. Вечно активная, болтливая, веселая, она легко привлекала к себе внимание людей, и еще легче крутилась среди них, запросто подстраиваясь под чужие компании. Она, назло матери, уже не раз завязывала сомнительные отношения, но ветреная голова и свободолюбие не способствовали их постоянству. Обрывались все быстро, внезапно и без особых эмоций, разве что с потрепанными нервами Алисы. Мэгг была совсем другой. И если на счет старшей дочери Алиса всегда боялась, что та просто в один прекрасный день сбежит из дома в поисках приключений на свою пятую точку, то младшая… – Я так беспокоюсь за Маргарет, – вдруг вслух закончила она, выныривая из своих мыслей, – Мне иногда кажется, что у нее и друзей-то нет, и в обществе она всегда замыкается… А что будет, когда дело дойдет до семьи? – Алиса покачала головой, утыкаясь в свою чашку, – Она умная, добрая и слишком отзывчивая, воспользуются на раз-два, а она даже не поймет этого… – Господи, с чего бы такие мысли, – Моника улыбнулась, потрепав подругу за плечо. – Я помню, ты показывала мне ее фотографии и рассказывала, такая жизнерадостная и умная девочка, – она на секунду задумалась и продолжила.– Быть может, есть у нее кто, просто тебя она этим не нагружает? Ты же на работе вечно, устаешь, вот и не тратит твое время зазря, – Моника вдруг тихо рассмеялась, – По крайней мере, у меня сын так и поступает, пока сама не спросишь, вообще не расскажет. Так что просто поговори с ней на выходных, выберетесь вместе куда-нибудь всей семьей, – Алиса задумалась, и Моника замолкла, давая ей немного времени осмыслить все. – Знаешь, ты права, так я и сделаю, – наконец тихо произнесла она, – И все же ее зацикленность на учебе меня пугает. Мне иногда кажется, что книги ей намного дороже людей. – Не накручивай себя раньше времени, – Моника покачала головой и попросила счет, – Уверена, все не так плохо, как ты думаешь, так что не загружай себя еще и этими мыслями. – Хорошо, – Алиса слабо кивнула. Выглядела она крайне потерянной и озадаченной, что никак не вязалось с привычным образом сильной и уверенной в себе женщины. – Вот что, пойдем прогуляемся до моего дома и выпьем там немного: у меня есть отменный выдержанный виски из Шотландии, – строго предложила Моника, созерцая это великолепие, – Тебе просто необходимо хоть чуть-чуть расслабиться, а не нагружать себя постоянно волнениями и проблемами. – Но завтра же рабочий день! – возмутилась было Алиса, но тут же стушевалась под воистину уничтожающим взглядом. – Выпьем, не значит «в хлам», Лис, – покачала головой та, – Так что собирайся, буду силком вытаскивать из тебя все переживания, а то это уже ни в какие ворота, – Керкленд хотела было сказать что-то, но ей и слова вставить не дали, – И никаких «но»! Возражения не принимаются, – ее строгий голос затих в мерном гуле ресторана. Собирались они наскоро и в молчании. Пока Моника оплачивала счет, Алиса задумчиво смотрела на темную улицу, вновь украшенную падающим снегом. Она снова и снова думала о Яо, о работе, о Маргарет и Эмили и понимала, что Моника права. Даже ей иногда нужно расслабляться и отдыхать от всего. И сейчас для этого было идеальное время.