Открывайте двери, кровососы, я припёрся!

Расспросы мулатомальчиков ни к чему не привели, как я ни старался. Они вообще не помнят, как тут оказались, единственное, что запомнили, так это психа - Данте, - и то, что теперь они должны меня купать, а если не будут, то их смерть будет жуткая, это не говоря уже про то, что не дай Бог они меня обидят или позволят что-то лишнее - например укусить и испить моей кровушки. Пока я переваривал рассказанное, они уже полностью разделись, подошли ко мне и стали принюхиваться, а затем ласково пробасили, что готовы меня купать! Да я с ними на одном поле побоюсь «гадить» садиться, не то, что в одном бассейне плавать! У них же такие морды протокольные, как будто не один срок на зоне отмотали, поэтому, сославшись на грязный бассейн, я поспешил в комнату, и надеюсь, там не будет этой самодовольной вонючки Данте, иначе я его прибью! Вонючке повезло, и в комнате его не было, зато был сияющий как медный самовар Руфик и ещё какой-то мужик с невообразимой причёской на голове и весь из себя такой важный-влажный. - Как прошло купание? – довольно спросил Руфик и уставился на меня. - Гррр... ещё раз спросишь, и будут они тебя всегда купать, а ещё я специально их попрошу, и они тебе ещё на ночь колыбельную петь будут после купания! – пригрозил я ему. Руфик побледнел с лица и завис, видимо представляя, как эти два шкафомулата будут его сначала купать, а потом на руках переть до кровати и, убаюкивая (местами прикладывать его по башке чем-нибудь тяжёлым, чтобы не брыкался), будут колыбельную петь своим басом. - А ты ещё что за кекс? – обратился я уже к мужику с непроницаемым лицом и хаером непонятным на башке. - Портной. Он подберёт тебе одежду к ужину и на каждый день, - отошёл Руфик и ответил за мужика, а в комнату вплыли два парня с кучей вещей. Кекс оживился и, презрительно осмотрев меня, выбрал из этой кучи шмотья такое, что моя челюсть на пол упала второй раз за день. Мало того, что все вещи были золотистого-розового цвета, так ещё и в рюшечках, мать его за ногу. - Я это не надену! Я что, похож на бабу?! Ты мне ещё колготки притяни! – зарычал я, а кекс, надменно покосившись, как раз из кучи вытянул тёмно-коричневые колготки и туфли цвета свежеотложенной какашки, с большими золотыми пряжками и на каблуке. - Пиздец! Убейте меня кто-нибудь, или я сейчас задушу колготками этого модного кекса! Папаня решил на сынульке сэкономить и скупил это всё у нищих? – спросил я у офигевшего Руфика, перебрав кучу тряпья. - Это последний писк моды, - процедил сквозь зубы портной и отвернулся от меня. - Какой писк?! - взвился я. - Все одеты по нормальному, а я буду как шут?! - Так одеваются только охранники и иницианированые, - презрительно поджав губы парировал кекс, видно сразу поняв что я намекал на одежду Руфика, причем нормальную одежду: рубашку, кожаные штаны, и сапоги, а не колготы с рюшками. - Дядя, сейчас ты издашь последний писк в своей жизни! - сжав кулаки я кровожадно надвинулся на этого модельера, который даже не рыпнулся, пока мне не пришла в голову замечательная идея: - Неси карандаш и бумагу, сейчас буду сам создавать моду, отсталые вы мои от жизни кровососы, - сказал я и, скинув всё шмотьё на пол, уселся на кровать. - Руфик, а тут вообще кормят? – между прочим обратился я к Руфику, пока кекс доставал мне карандаш и бумагу. Кровосос кивнул и вышел. Через десять минут передо мной стоял целый поднос с едой. - Ну вот, теперь можно и своим имиджем заняться, - весело пробормотал я и принялся рисовать, параллельно забацав себе такой нехилый бутер под названием «порвиебало». Рисовал я неплохо, поэтому через час кекс брезгливо рассматривал мои эскизы. Время летело быстро, и я не заметил, как перевалило за обед. В комнате, кроме меня, кекса с помощниками (которые очень подозрительно ко мне принюхивались) и шкафомулатов, никого не было, хотя это и к лучшему: нефиг у меня под ногами путаться. Арни с Эйлдаром я тоже решил приодеть, они сначала скептически на меня посмотрели, но, увидев эскизы, расплылись в улыбках и согласились, короче, понесло меня. Из той кучи тряпья я всё же выбрал для себя тёмно-серые удобные бриджи и обычную серую рубаху, а на ноги удобные сапожки из мягкой кожи. Не ходить же мне голым и босым! Буквально через пару часов в комнату вплыл кекс с помощниками и протянул мне несколько вещей, созданных по нарисованным мной эскизам. Шустро они! - Пока готово только это, - надменно произнёс он и, развернувшись, направился на выход. – Весь остальной позор будет завтра, - фыркнул напоследок он и скрылся за дверью. - Ах ты ж плесень старая! Позор?! Да на себя посмотри, чмырь! Что-то не заметил я, чтобы ты сам в розовом шмотье ходил! Упырь! Да я тебе чеснок в жопу затолкаю, а сверху впихну пробку анальную из осины! – заорал я, хоть этот кекс порченный уже смылся, зато вместо него в комнате материализовался Данте с мордой лица, не выражающей никаких эмоций. - Нас ждут через десять минут на ужин, так что советую одеться подобающе, - бросил он и, сложив руки на груди, уставился на меня своими сканирующими, но в то же время красивыми, невероятными глазами хищника. От него просто волнами исходила убийственная холодность и опасность. Шкафомулатики как-то сникли и вообще ретировались в ванную, сцыклы, оставив меня перед этим чурбаном бесчувственным стриптиз устраивать. Ну да ничего, сейчас я ему покажу стриптиз! Эротично развернувшись и потянувшись, я стал медленно стягивать рубашку. Жаль, музыки нет… Когда рубашка оказалась на полу, я провёл руками по бокам и стал медленно снимать бриджи, выгибаясь, эротично наклоняясь и демонстрируя свои чудесные, ровные ножки, стараясь ещё и отклячить попку посексуальнее. Посмотрев из-под опущенных ресниц на реакцию Данте, я чуть не зарычал. Этот гад как был с непроницаемой мордой, так и остался, мало этого, он ещё и стал когти полировать! Я тут ему свои прелести показываю, а он! Грррр! Козёл! Собрав свои шмотки в охапку, я двинулся к шкафомулатикам. И пусть этот самоуверенный индюк и дальше тут когти точит! Один! И вообще чего я так злюсь? Я же тут не навсегда, так что нефиг тратить свою нервную систему на всяких упырей кровососущих! Домой вернусь, я себе такого парня найду, что он от ревности когти ещё и на ногах сгрызёт! Тьфу ты на этого Данте! Подумаешь, красивый, мужественный, с шикарным телосложением, обалденными глазами, весь в коже, и пахнет от него новой машиной! И пофиг, что при его виде у меня сердце бьется чаще, колени слабеют, горло пересыхает, мысли путаются, а в трусах жизнь активная пробуждается! Плевать! Вот ужин закончится, и буду отсюда выбираться, и никакой Данте меня не остановит! И не влюбился я в него! Просто как мужик он потрясный! Я видел-то его пару раз! Это как в журнале - фото красивое, на которое вздрочнуть можно. Всё, решено: домой. Одевшись в новые дизайнерские вещи, сделал себе причёску и придирчиво осмотрел себя, потому как мои личные мулатки выпали в осадок и только глаза таращат с открытыми ртами. Ха! Молодец я! Не зря всё-таки весь день мучился с эскизами. Чёрные штаны с низкой посадкой, не в облипку, но довольно чётко подчеркивающие мои ноги и ягодицы, сидели как влитые, были сделаны из какой-то странной ткани, но явно очень качественной, и приятной для кожи. Рубашка (всё-же я думаю, это рубашка) вообще была просто обалденная: шёлковая, наверное - в тканях я не силён, легкая, с тонкой, словно кружево, серебристой вышивкой. Воротник – стоечка, с такой же вышивкой. Пуговицы – просто верх совершенства: вырезаны из какой-то то ли кости, то ли рога, в виде лисьей морды, и было таких пуговичек всего лишь три. К рубашке ещё имелся жилетик короткий, со вставками из ярко-рыжего меха и капюшоном. На ногах были удобные полусапожки, цветом схожие с мехом на жилете. Всю картину довершала моя причёска, а-ля шандарахнуло током, как говорит моя мама. Короче, вот если бы я такого увидел парня, точно влюбился бы. В комнате Данте смерил меня скептическим взглядом и кивнул на дверь. Вот сука! Даже мулатики были в шоке от такой красоты, а этот упырь и ухом не повёл. Бесит! По коридору мы шли молча. Впереди шествовал этот кровососущий упырь, а я плёлся сзади и думал, какую гадость вытворить, ибо его задница, обтянутая кожей, очень уж наводила меня на неприличные мысли. Я заметил впереди лестницу, и идея пришла мгновенно. Как только Данте сделал пару шагов, я сделал то, что мечтал проделать с нашей химичкой: пнул его под коленки. И ничего я не злой! Доводить не надо… Я уже приготовился насладиться чудесным зрелищем и злой перекошенной моськой этого высокомерного упыря, но почему-то оказался прижатым к холодной стене, а у моей шеи в опасной близости объявились острые десятисантиметровые когти. Пипец! Как это он так?! - Ещё одна такая шутка, и охрана тебе больше не понадобится, - прошипел мне в лицо Данте, а я как завороженный смотрел в его необычные, завораживающие рубиновые глаза и плавился, как баба снежная весной, не говоря уже про то, что штанцы стали мне тесны, а улыбка на лице была, как у идиота. Поморщившись, как будто съел кислый лимон, этот гад убрал от моего лица когти и, развернувшись, отошёл от меня. Это он что, боится заразиться идиотизмом? Плюнуть на него, что ли, чтобы не один я страдал? - Пошли, князь с гостями уже ждут, - процедил этот злой козёл и, подождав, пока я пройду, двинулся следом. - Выискался, конвоир, - пробубнил и прямо почувствовал прожигающий спину взгляд. – Так бы и сказал, что тебе нравится мой вид сзади, - пробормотал я, чтобы позлить эту надменную скотину. Естественно, на мои слова эта скотина клыкастая даже не обратила внимания. Шли мы долго. У меня даже ноги заболели, но слава всем яйцам няшек, остановились около огромной резной двери, которая тут же открылась. Огромный зал, выполненный в готическом стиле, был забит людьми. - Ахереть не встать… - только и смог вымолвить я от открывшегося вида на толпу разодетых клыкастых мужиков. Данте только снисходительно на меня посмотрел, как на прилипшую какашку к его великолепному заду, и подтолкнул вперёд. - Клыки вырву и бусы сделаю, - не подумав, огрызнулся я, но услышав сзади грозное рычание, быстрее газанул в зал. - Лучше береги свою шею, - тихо раздалось сзади, но я услышал, после чего у меня от страха включилось внутрижопное давление, что позволило мне пролететь всю эту толпу с огромной скоростью, потому как краем глаза я успел заметить, как ко мне со всех сторон стали принюхиваться и скалить клыки окружавшие меня вампиры. Ипать мой лысый череп! Так что, охрана всё-таки не просто так была ко мне приставлена?! Почему хорошая мысля приходит опосля? Аааааа! Хочу к Данте на ручки и не слазить с них! В самом конце зала был трон, украшенный разными резными скульптурами, изображавшими всевозможных жутких тварей, причём вырезанных явно из костей. Вот к трону прямиком я и вылетел. На троне, облаченный в чёрный расшитый золотом и красной нитью костюм, восседал мой батяня Кровосос Пупырчатый собственной персоной. Осмотрев меня с ног до головы, он слегка скривил губы, но, не подав виду, поднял руку и, как только в зале воцарилась тишина, холодным тоном произнёс: - Аким, мой будущий наследник… А сейчас я кто, не наследник? - мысленно спросил я сам у себя, но ответ пришёл незамедлительно. - Как только пробудится в нём кровь древних, - закончил мой батяня. Пипец! Какая нахрен кровь древних?! Совсем они тут того?! Пока я мысленно возмущался, в зале все вампиры слегка склонили головы, кроме Данте, батяни и… как же этого зовут… Весь в косичках… О! Карос! Эта жертва негритянских косичек вообще откровенно меня разглядывал, разделывал и примерялся к шее. В итоге, пока он смотрел на меня, как на будущий обед, а я на него, как на жертву моих будущих пыток, издевательств и глумления, всех позвали за стол. Вывел меня из ступора Данте, который подошёл и подтолкнул меня к другому залу, где находился огромный стол уставленный всякой всячиной, и явно человечиной… Первый за стол сел батяня, затем Данте, напротив Карос с какими-то двумя мужи… ой, упырями, и уж потом усадили меня, около Данте и какого-то блондина, который также, как и Данте, рассматривал меня довольно пренебрежительно, а потом и вовсе стал брезгливо принюхиваться ко мне. Тут я уже не выдержал и меня понесло. - Ещё раз своей носопыркой поведёшь в мою сторону, я тебе из неё пятак сделаю, гланды вырву через ухо, а кишки через задницу достану и вздёрну на них же! Понял?! – прошипел я довольно громко и с улыбкой. Чува… кровосос посинел и стал отливать зеленцой. А что он думал? Меня уже до него довели всякие красноглазые ледышки, да и куча просмотренных мной ужастиков сгодилась. - Какая фантазия у будущего наследника! – едко произнёс сидевший напротив Карос, услышав, что я сказал этому блондину. - А у кого-то очень большие уши и нос, я погляжу, - тут же ехидно ответил я. Никогда не терпел, когда без затычки не в своё дело нос суют, особенно вампиры. Батяня посмотрел на меня очень хмуро, я бы сказал что его перекорежило, и скривил недовольно губы. Ох ты ж бля, какой весь папаня ранимый! Раньше воспитывать надо было, теперь поздно. Сам виноват, я в азарт вошёл. Хамить так хамить, а то мало мне было Данте вечно с мордой, не выражающей ничего, так теперь и новоприобретённый родитель губы кривит! Так что я развлекаюсь и снимаю нервный стресс! Схватив рядом стоявший кувшин с чем-то красным и налив в бокал себе и своему нежно-зелёному соседу, отхлебнул, покатал во рту, и весело произнёс: - О! Четвертая положительная! Я-то думал, если князь, то и кровушка редкая, девственная, а тут фуфло какое-то! Если честно, то вино было вкусным, но я никому об этом не скажу. Рядом сидевший Данте только покосился на папаню осуждающе, а папанька так вообще когтями стол поцарапал. Процесс пошёл! Короче, ща они меня сами домой вернут! Ха-ха-ха! Ещё и денег дадут, чтоб забрали! - Уау! Вот это да! – громко произнёс я и, осмотрев стол, потянулся к блюду с чем-то красным и желеобразным. – Печень в собственном соку! Ещё тёпленькая! Ням-ням! – облизнувшись, я взял вилку и, зачерпнув этого красного желе, положил в рот и стал смаковать. Между прочим, это именно желе и оказалось. Мням… Сидевшего рядом блондинчика почему-то перекосило, поэтому я решил и ему предложить. - Хочешь, пока тёпленькое и кровь не свернулась? – наивно хлопая глазками, предложил я. От тошноты его спас я. Свернув из салфетки кулёчек я протянул его блондину со словами: - Для тошнотиков. Ты только, когда переполнится, отхлебни, чуть что, чтобы я успел свернуть ещё один, а то такие красивые мраморные полы грех пачкать. Подмигнув ему напоследок, я довольно пронаблюдал, как он, что-то зашипев на непонятном языке, куда-то удрал. Со стороны папани я услышал рычание. Ой! Папенька гневаться изволит! Сейчас исправим! - Папочка, я тебе так благодарен за такой чудесный ужин, - сделав самую милую мордочку и состроив самые жалобные глазки, сказал я. – А тушеные сердечки девственниц когда подадут? – сразу же добил я его своим вопросом. Очередная партия вампиров со слабым желудком газанула за дверь. Батяня, что-то зашипев, встал из-за стола и, прожигая меня взглядом, уже хотел что-то сказать, как его прервал Карос. - Князь, я предлагаю мировую за наше обручение с твоим будущим наследником, - произнёс безразлично он, а я чуть со стула не упал. - Я научу младшего мужа правилам приличия и сам проведу ритуал пробуждения крови… Довыёбывался я…