Станцуй для меня

Не так давно Гарри понял: если Даддарио зовет тебя на прогулку, лучше отказывайся, ну, или продумай план прогулки сам, не привлекая его к этому делу. Потому что иначе он потащит тебя в какой-нибудь питомник или голубятню, а в худший день – помогать работникам конюшни вычищать стойла (чтобы вы понимали, Гарри раньше понятия не имел, что такое стойла – вот что делает с ним любовь к Мэттью Даддарио). Это не шутка, Гарри уже давно на вопрос журналистов о том, как он относится к Мэттью, говорит: «Я бесконечно люблю Мэтта, люблю его актерскую игру, все его заслуги и его талант находить бездомных животных в центре города за мусорными баками». Мэтт в машине весело постукивает пальцами по рулю, подпевает какой-то попсовой песенке, растекающейся по салону. Гарри посмеивается и медленно засыпает под его голос, потому что сейчас раннее утро, а он поздно лег. Он просыпается, когда они останавливаются. Даддарио бодро выпрыгивает из машины, и, пока Шум трет глаза, зевая, он уже оббегает автомобиль вокруг и открывает для него дверь. – Готов повеселиться? – чересчур громко спрашивает он. Гарри без понятия, где его парень ворует энергию. – Угу, – бурчит Шум и вслед за Мэттом выходит на улицу. И это просто… – Ты ведь не серьезно? – спрашивает он, все еще держась за дверцу машины, словно надеясь успеть сбежать. Мэттью кладет руку на его плечи и широко улыбается. – Ладно тебе, зай, это всего лишь малюсенькая ферма. Тут есть коровы, представляешь? И он уходит в сторону большого загона, откуда ему машет плотный фермер в сапогах и странной шляпе. Гарри смотрит в его спину: – Коровы. Класс.

***

Мэтт знакомится со всеми коровами. В прямом смысле. Он обходит загон, подходит к каждой корове, спрашивает у фермера ее имя (предположим, Берта), говорит «Привет, Берта, я Мэттью» и несколько минут с ней о чем-то шушукается. Гарри чувствует себя брошенным и ревнует к коровам. Вскоре фермер оставляет их и куда-то уходит, а Гарри чувствует панику, потому что кругом коровы, поле, какие-то постройки, и Мэтт так доверчиво близко к этим животным… – Родной, если ты насмотрелся, может, мы поедем уже? – Что? – глаза Даддарио на фоне окружающей их зелени кажутся просто огромными, когда он смотрит на него. – Ну, нет, мы только приехали. И… ВАУ, посмотри, это же маленький теленок! Он такой маленький-маленький теленок. Гарри готов получить сердечный приступ, когда Мэтт просто ПЕРЕПРЫГИВАЕТ через невысокий заборчик прямо в загон к одной из коров, и, да, там маленький теленок, но еще там КОРОВА, и это ЕЕ теленок, а вдруг она взбесится?! – Мэтт, ты с ума сошел?! – Ты посмотри, какой он крошечный! – происходит что-то еще более страшное и ужасное – Мэтт берет теленка на руки. Гарри чувствует, как его сердце бухает в пятки, а потом… Он видит, как широко Мэттью улыбается. Он держит этого теленка и смотрит на него, словно это какое-то чудо, и это просто… Он выдыхает, понимая, что Мэтту ничто не угрожает, более того – корове, судя по всему, вообще нет дела до того, что он взял ее теленка. – Гарри, иди сюда, – просит он. Шум проглатывает волнение. – Что? – Иди, погладь его. Он фыркает: – Вот уж спасибо, ты мне еще должен ту одежду, которую мне пришлось сжечь после конюшни… – Малыш, ну же. Гарри смотрит на протянутую ему руку, и, блин. Он вкладывает пальцы в ладонь Мэтта, тот тянет его, заставляя подойти ближе к заборчику. Гарри чувствует дрожь, когда его пальцы касаются гладкой мордочки животного, и смеется, стоит только горячему шершавому языку мазнуть по его руке. Мэтт смеется тоже и смотрит на него огромными светящимися глазами. – Видишь? Ты еще жив.

***

Когда они уезжают, Гарри берет у фермера визитку, потому что ему кажется, что предложение руки и сердца в коровнике Мэттью оценит больше, чем предложение где-нибудь в Париже рядом с Эйфелевой башней.