Станцуй для меня

– Мистер Шум! Мистер Шум! – слава Богу, их не толпа, а лишь двое – два журналиста, одна из которых совсем еще девчонка, больше похожая на фанатку – растрепанная и с огромными глазами, полными восхищения. Гарри устало вздыхает, останавливается… – Пожалуйста, ответьте на пару вопросов!! – Простите, – он старается быть мягким с ней, говорить спокойно, надеясь на простое человеческое понимание. – Я здесь, чтобы насладиться фильмом, а не для общения с прессой. – Только один вопрос! – умоляющий взгляд. Боже правый, девочка, как ты вообще попала в эту сферу акул, которые откусывают головы за хороший материал? Гарри сдается. – Всего один. Он уже жалеет, что пришел на премьеру. Он мог бы провести этот день в тренажерном зале: включить музыку погромче и позволить тяжести железа высосать из него горечь одиночества вместе с потом. – Хорошо. Только один вопрос. Девчонка вздыхает с облегчением, протягивает дрожащую руку с зажатым в ней диктофоном. – Почему ваш муж не пришел с вами на премьеру? Вот тебе и малышка-божий-одуванчик. А вопросы задает такие, что словно мечом пополам разрубает. Гарри долго пытается максимально незаметно глотать воздух. Он не моргает, не двигается, только вдыхает и выдыхает носом, надеясь, что его в данную секунду не снимают, и вспышки фотокамер направлены на кого-ото другого. – Мэттью…, – в горле першит, и он прокашливается. Проклятье. – У Мэттью много нагрузки в этот период. Он не всегда может найти время на походы в кино. Улыбаться. Улыбаться как можно естественнее. Миссия. Установка. Сделай это, сделай. Девчонка кивает, но смотрит с сомнением, а потом нарушает свое обещание и задает еще один вопрос: – А это никак не связано с тем слухом? О том, что вы разводитесь? Гарри не бьет девушек, он даже никогда не хамит им, он, блять, джентльмен, но в данную секунду ему хочется ударить эту маленькую стерву по щеке. Он улыбается, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Немного наклоняет голову, заглядывая собеседнице в глаза, тихо говорит: – Всего хорошего. Он уходит с желанием заткнуть уши, как в детстве, затопать ногами, напевая какую-то глупость себе под нос, только чтобы не слышать очередные жестокие выкрики в свою спину: – Это ваш второй брак, вы чувствуете, что сами рушите свои отношения?! Проблема в вас? Мистер Шум, почему вы еще носите кольцо?! Мистер Шум, мистер Шум! У него трясутся руки, когда он плещет себе в лицо холодной водой в мужском туалете. Внутри пусто, через минуту начнется показ, и это первый раз, когда он вышел на публику за последние три месяца… Это изначально было плохой идеей. Ему плевать на «Звездные войны», на то, что Доминик, Кэтрин и Альберто забронировали столик, чтобы они могли отдохнуть вчетвером после фильма. Он хочет уснуть прямо здесь, свернувшись калачиком под начищенной до блеска раковиной. Новое сообщение. Строчки такие холодные, равнодушные. Хлещут, как плети, по всему телу, причиняют боль. «Ты не находил мою джинсовую куртку в своих вещах? Перерыл все чемоданы, не могу найти». Зажмуривается крепко-крепко, до боли закусывая щеку изнутри. Хочется орать, хочется криком разбить все зеркала в этом туалете, хочется ударить в стену кулаком, содрать кожу до мяса… Берет себя в руки, как по щелчку – привычка. «Ключ на старом месте, меня не будет до завтра, можешь прийти, поискать».