Станцуй для меня

– Ты опоздал. Кто на этот раз? Стив или Майкл-финансист? Мэтт выглядит так, словно у него не было ни минутки на сон этой ночью. Для Гарри удивительно, что он, несмотря на свою бурную ночную жизнь, умудряется просыпаться в семь утра ради завтрака с ним – своим лучшим другом. Однажды Гарри спросил, не лень ли ему поднимать свою задницу в такое время. Мэтт оскорбленно молчал все сорок минут, пока они пили кофе. – Финансист? – Мэтт зевает в кулак и сильно сутулится, как и всегда, когда ему холодно. Гарри смеется, забрасывает руку ему на плечи и прижимает к себе – идти так не очень удобно, потому что Даддарио намного выше, зато ему тепло. И Гарри тепло. Это главное. – Финансист. Ты о нем болтал пару дней назад по телефону. Не помнишь? Мэтт хмурится. Гарри не представляет, как можно быть таким кобелем, чтобы вот так забывать всех своих ухажеров. – И что я о нем болтал? Они останавливаются на переходе и ждут, пока загорится зеленый. Мэтт прячет лицо у Гарри на шее, глубоко втягивает его запах носом и стонет довольно. Гарри легонько дергает его за волосы, потому что ему щекотно. – Говорил, что горячее него только солнце. Мэтт фыркает, отрываясь от его шеи. – Это горячее тебя только солнце. Про кого-то другого я не мог такого сказать. – Да ты пьяный был. – Все равно не мог. Они спорят об этом, пока переходят дорогу, втискиваются вдвоем в узенькую дверь их любимой закусочной и садятся за привычный столик у стены: не напротив, а рядом друг с другом. Мэтт лезет ладонями Гарри под кофту, пытаясь согреться. Гарри хочет сделать заказ, а он мешает. Приходится укусить его за подбородок и отругать. Они снова начинают препираться. – Убери свои ледышки. – Тебе что, тепла жалко? – Оно мне самому нужно. – Тоже мне, друг называется. Кофе Мэтта приторно-сладкий, Гарри не представляет, как можно пить нечто подобное. Для Мэтта же крепкий напиток Гарри – это «отрава, от которой у нормальных людей разъедает стенки желудка». Солнце всходит. Гарри прикрывает глаза и подставляет лицо под теплые солнечные лучи. Они греют и немного щекочут кожу, как и взгляд Мэтта, который ощущается как-то подсознательно. – Значит, Стив. Все еще не открывая глаз. Мэтт издает какой-то раздражительный звук. – Стив-Биф, какая разница? Плевать мне, как его там звали. – Однажды ты влюбишься, выйдешь замуж и будешь вспоминать всех этих парней, как самое глупое, что было в твоей жизни. Гарри смотрит на Мэтта и видит солнце в его глазах. Такое яркое-яркое, разбавленное светло-шоколадными нотками нежности и сексуальным до чертиков озорством. – Я и так влюблен, – он отхлебывает из своего стаканчика. – А насчет замужества – просто скажи, когда будешь готов. Гарри пинает его по ноге под столом.