Птица в клетке

Раннее утро. Просыпаюсь от того, что катастрофически не хватает воздуха. Я прижата к потному телу мужчины, опутанная его руками и ногами. Брезгливо скидываю его конечности с себя и встаю с кровати. Беру с собой чистые вещи и направляюсь в душ. Он поможет мне расслабиться и немного забыть эту ночь. Каждую такую ночь… Закончив водные процедуры, выхожу из душевой, но так не хочется вновь возвращаться в пропитанную грязью и похотью комнату… Я готова лежать здесь в уголке на холодной плитке вечность, лишь бы меня больше не трогали… Захожу в комнату, мужчина развалился на кровати, даже не удосужившись прикрыть себя. Уже проснулся… — Доброе утро, но жаль, что утро, ночка была горячей. А ты была очень хороша… — произносит он, широко улыбаясь. — Рада слышать. — Может, развлечемся ещё? — предлагает он. — Извините, но вы платили только за ночь, так что, никаких «развлечемся ещё», — отвечаю я, расчесывая волосы. — Тогда я доплачу… — шепчет он мне в ухо и обхватывает мою грудь. Это уже лишнее… — Я сказала, можете идти. Мы работаем только ночью! — говорю я, едва сдерживаясь, чтобы не расцарапать его мерзкую физиономию, убирая руки с груди. — Тогда жди меня и этой ночью, детка, — подмигивает он, собирая свои вещи. Поскорее бы он ушёл, не могу больше… Как только дверь за ним захлопывается, я срываю всё постельное бельё с кровати и выбрасываю в корзину для мусора, постелив новое. И так всегда. На улице такой прекрасный день, солнечный. Так хочется прогуляться или просто посидеть на лавочке в парке, поедая мороженое, отбросив все плохие мысли, наслаждаясь маленькой свободой и красотой природы. Но Питер практически никуда нас не выпускает или же приставляет к нам Ала, чтобы тот следил за нами. Пусть хоть так, чем сидеть в четырёх стенах и загибаться от грусти и тоски… Выхожу в зал и пробегаюсь по нему глазами в поисках ненавистного мне человека, но его нет. Значит, в кабинете, идти туда жутко страшно, но выбора нет, поэтому, постучав несколько раз, вхожу… Питер восседает в своём кожанном кресле, что-то просматривая в ноутбуке. — Говори быстро, что ты хотела и иди, мне некогда, — произносит он, даже не глядя на меня. Хоть это радует. — Хотела отпроситься погулять. Да и в магазин одежды мне надо. — Если нужны были какие-то вещи, надо было заказывать их вчера, — нервно отвечает он, полоснув по мне недовольным взглядом. — Я хотела бы выбрать то, что нравится мне! Тем более, это личные вещи, — привожу я веский, по моему мнению, аргумент. — Ладно, сегодня ты свободна. Ал пойдёт с тобой, — ну, конечно, как же без него. — Спасибо и на этом, — бурчу я, собираясь выходить. — Повтори, я не расслышал. — Я говорю, спасибо, мой Господин, — громче повторяю я и, как пуля, вылетаю из кабинета. Надеваю более подходящую для прогулки одежду, беру деньги и направляюсь к выходу. — Привет, Ал. Хозяин разрешил погулять, а тебя взять с собой, — улыбаюсь я, делая тонкий намёк на то, что он шавка Питера, а никакой не охранник. — Я уточню, — кинув на меня презрительный взгляд, он отходит к телефону. — Ну что? Мы можем уже идти? — довольно спрашиваю я, видя недовольную рожу этого амбала. — Только без глупостей. Если в прошлый раз я тебя за это не убил, то сейчас с радостью сделаю это, — грозит он, но не на ту напал, пуганая уже. — За что же ты меня так не любишь? — удивляюсь я. — Скажу больше, я вас всех здесь ненавижу, — цедит он сквозь зубы, давая понять, что ему противно со мной разговаривать. — Зачем же тогда здесь работаешь? — не отстаю я. — Деньги, Трис. Питер платит мне большие деньги, — сладко улыбается он, а мне становится тошно. Неужели, весь мир помешан на этих проклятых деньгах?! Весь оставшийся путь до торгового центра мы шли молча, мне было противно от одного нахождения рядом с ним, да и он не горел желанием со мной разговаривать. Оно и к лучшему. Прохожусь по рядам с одеждой, ища мужские рубашки. Почему-то обожаю носить свободные мужские рубашки, закатав рукава и подпоясавшись ремешком. Просматриваю каждую, продвигаясь дальше. Но так как не смотрю, куда иду, то врезаюсь во что-то, а точнее, в кого-то. Подпрыгнув от неожиданности, быстро произношу слова извинения: — Извините, пожалуйста, я вас не заметила, — говорю я и упираюсь своим взглядом в карие и, почему-то, очень знакомые глаза…