Переплетённые нити судьбы

Крайнее время у меня складывалось ощущение, что все летит ко всем чертям. Стоило только одному убеждению прижиться в голове, как тут же случалось что-либо полностью опровергающее его как данность. Пытаясь хоть как-то систематизировать имеющиеся сведения, и вновь, и вновь не добиваясь внятного результата, у меня всё больше складывалось впечатление, что значительной части пазла не хватает. Я отлично понимал, что мои эмоции мне в данный момент лишь мешают, но абстрагироваться от них никак не получалось. Дельного советчика, в лице Лесли, я тоже, судя по всему, лишился. Не знаю, что произошло, и как Гвен удалось её переубедить, но я очень точно чувствовал, что мне не удастся вытянуть из этого персонажа ни словечка. Впрочем, это не помешало мне позвонить и устроить грандиозный скандал сначала Лес, а потом и Рафаэлю, который пребывал в ужасном шоке от новости, что Гвенни общается с Шарлоттой. Мой наивный братец долго не мог поверить в то, что его милая невеста прекрасно осведомлена в этом вопросе, но, похоже, Лесли развеяла все его сомнения совершенно неискренней попыткой удивиться. В этом плане моя будущая родственница была просто находкой для шпиона — невероятно искренняя в своих эмоциях, она совершенно не умела врать, в её неумелые отговорки не поверил бы даже пятилетний ребёнок. Только вот упрямства от этого в ней меньше не становилось и узнать от неё правду мне не светило, даже если бы я начал её пытать. Кроме того, очень остро меня занимал один из самых жутких кошмаров семилетней давности — этот до ужаса отвратительный парень с выпускного. Который, словно, чёрт из табакерки вновь появился в моей и без того запутанной жизни. О, Боже! Мне вполне хватало Алекса и мистера Джорджа для плохо скрываемой ревности. Гвенни, да ты просто издеваешься надо мной… Ночь в очередной раз выдалась неспокойной. Я уже затруднялся сказать, когда я нормально спал. Пугать Саманту своим хмурым видом, похоже, вошло у меня в привычку. Она незамедлительно принесла мне крепкий кофе и сообщила, что мисс Шеферд отбыла в командировку на день раньше, на что я лишь мрачно усмехнулся. Закрадывались смутные подозрения, что моя собственная секретарша считала меня толи невменяемым, толи наркоманом. Чудненько, что ещё сказать… Все мысли упорно вертелись вокруг поездки Гвен, чутьё подсказывало, что раньше она отправилась не просто так и уж явно не одна. Злость становилась всё сильнее с каждой минутой и к обеденному перерыву все силы уходили лишь на то, чтобы в припадке гнева и бессилия не начать крушить мебель. А время, словно в насмешку, шло всё медленнее и вскоре почти остановилось. Напряжение всё же достигло своего апогея и, бросив изумлённой Саманте, что мне необходимо срочно отлучиться, я вылетел из здания так до конца и неуверенный, куда я направляюсь. Только сидя в машине, я точно понял, куда меня всё-таки тянет посреди рабочего дня. Забавно, нужный мне адрес находился всего в пяти минутах езды. Какая ирония, что нужный мне человек всё это время находился так близко. Тяжело вздохнув, я уверенной походкой направился внутрь. Мягкие ковры и дорогой антиквариатный стол в приёмной невольно напомнили мне старый дом Монтроузов. — Вы по записи? Ещё слишком рано. У мисс Монтроуз обеденный перерыв. — Оторвав глаза от компьютера, сказала миловидная шатенка, сканируя меня внимательным взглядом. — Мисс Монтроуз задолжала мне объяснений, так что рискну прервать её трапезу. Я направился прямиком к двери, под нелепые возгласы девушки, которая вскочив со своего места, пыталась меня остановить. Безуспешно конечно. Она едва доставала мне до плеча. Дверь легко поддалась и предо мной открылась прелестная картина в виде рыжеволосой девушки, которая когда-то была моей лучшей подругой, а потом в одно мгновение разрушила мою жизнь. — Здравствуй, Гидеон. Я ждала тебя намного раньше… — сказала она глядя мне прямо в глаза. — Оставь нас Эбби. Всё нормально. Эбби с не скрывая удивления, резво выскочила из кабинета, не забыв плотно закрыть дверь, а я не дожидаясь приглашения, уселся на удобное кресло напротив стола. — Где же ваши манеры, мистер де Виллер? — Притворно возмутилась Шарлотта. — Я, в данный момент, изо всех сил сдерживаюсь, чтобы тебя не придушить, так что оставь свои игры для кого-нибудь, кто в этом заинтересован. — Мой голос не мог стать ещё более грозным, даже если бы я очень постарался. — Как давно ты меня ждёшь? Тебя предупредила Гвендолин? — Нет. Она говорила, что ты можешь прийти в связи с последними событиями, но ждала я тебя гораздо раньше. — Она притворно нахмурила лоб, изображая крайнюю степень задумчивости, вызвав у меня новую волну гнева.- Лет так пять, или шесть назад… — Шарлотта, этот спектакль конечно очень занимателен, но я просто хочу узнать, что происходит. И в связи с некоторыми обстоятельствами, о которых ты, надеюсь, не забыла, смею рассчитывать на некоторую искренность с твоей стороны. — Ах, Гидеон, ну, почему ты пришёл так поздно? При всём моем желании я не могу тебе всего рассказать. Я взглянул на неё отрешённым взглядом. Она мало изменилась за эти годы, только глаза выдавали немалый опыт. Всем нам жизнь порой даёт урок и далеко не всегда он слишком приятен. Тон Шарлотты был действительно печальным. И внутренний голос подсказал, что она не издевается, но и на ответы рассчитывать не стоит. Как же я от этого устал… Мои плечи сами по себе понурились, и мне вдруг страшно захотелось отдохнуть от всех этих интриг и недомолвок. — И почему же? — Без особой надежды спросил я. — Ты уже знаешь ответ, Гид. Она попросила. Воздух с шумом вырвался из моих лёгких, и я в полном отчаянии возвёл глаза к потолку. Шарлотта встала со своего места и подошла ко мне, положив руки мне на плечи. — Гидеон, прости меня… — Ох, Шарлотта один раз я уже это слышал, и это не обернулось для меня ничем хорошим, давай не будем повторяться. Объясни хотя бы что можешь. Побудь полезной хотя бы раз! — Речь, начавшаяся с шёпота, к концу почти сорвалась на крик. Я ожидал обиды с её стороны, очередных женских штучек, но она удивила меня, потрепав мою шевелюру, направившись к окну и начав говорить ровным тоном. — Я не вижу особого смысла в попытках каким-либо образом обелить себя и оправдать свои поступки, поэтому постараюсь излагать суть. Я была маленькой эгоистичной дрянью, уверенной в своей уникальности. Мама не уставала повторять, что я достойна лучшего, что я самая лучшая и весь мир мне обязан. Так жить не плохо пока жестокая реальность не оповещает, что это не так. И ты начинаешь злиться. Как так?.. Всех обидчиков надо поставить на место. — Шарлотта ненадолго замолчала, а я затаил дыхание. — Врагом номером один стала Гвендолин. Смешно, но я всегда ей завидовала. Родители, не требующие от неё идеальности, а любящие её просто за то, что она есть, лучшая подруга, готовая едва ли не жизнь за неё отдать, даже наша общая бабушка, не чаявшая в ней души, ну, а потом ещё конечно и ты, предел моих мечтаний многие годы… Всё это глупо, теперь я это понимаю. Но не тогда. Мама только подогревала во мне эту ненависть, и я решила ей отомстить, за то, что она жила так, как хотелось бы жить мне. Молчание в этот раз длилось дольше. — Я опоила тебя каким-то опиатом, не спрашивай каким, я не знаю, Гленда объяснила только, как он действует, а большего мне тогда и не надо было. У неё был свой интерес — поквитаться за дом, который нам не достался. Идиотизм, конечно, но не в этом суть. Ты вырубился практически моментально, я еле успела довести тебя до спальни и раздеть. Забавно, ведь мы даже не переспали. — Мои кулаки непроизвольно сжались, а Шарлотта тем временем продолжила. — Но этого и не потребовалось. Я наслаждалась своим триумфом, что всё получилось даже лучше, чем я планировала. Было ясно, что Лесли тоже впала в немилость. — Пояснила она. — А дальше стали происходить непонятные события. Для начала случай на выпускном, это было настолько не похоже на Гвен, что я растерялась, но в меру своей испорченности решила, что следующим её шагом станет месть мне. Я решила поговорить с ней, рассказать, что я сделала, не от доброты душевной, правда, а чтобы доказать себе и ей, что я умнее, но сделать этого мне не удалось. Так я узнала, что дом продан. Что тоже наводило на размышления. Мать была просто в бешенстве. Она добилась того, чтобы мой отец, используя свои связи, нашёл её. Но сколько бы Гленда не причитала, а папа не старался, найти её нового адреса мы не смогли. А потом у мамы обнаружили рак, и нам с ней пришлось многое пережить. Не скажу, что моё мировоззрение сильно изменилось в то время, но однажды в начале зимы раздался звонок. — Шарлотта нервно сглотнула, полностью окунувшись в воспоминания. — Не могу рассказать детали, но я встретилась с Гвендолин. — По щекам рыжеволосой девушки покатились слезы, и она сделала несколько глубоким выдохов, чтобы успокоиться. — У неё… — голос Лотти сорвался, а в моей душе что-то нервно перевернулось — У неё всё было плохо… Хуже чем у нас. Не она была инициатором той встречи и звонка, просто так сложились обстоятельства. И она при всех своих проблемах, а их у неё было немало, помогла нам. Оплатила маме лечение. Это не помогло, правда… Мама умерла, не дожив до весны. Но все же… Кабинет, в который раз погрузился в тишину. — Всю мерзость своих действий я осознала сразу же, как увидела Гвен. До того как она стала нам помогать, честно… Знаешь, что она спросила у меня первым делом: «Ты теперь счастлива?» Без издёвки, без иронии, просто интересуясь. Я разрушила ей жизнь… Действительно, без преувеличений, одним глупым поступком. Гораздо хуже, чем тебе… А она даже не злилась, когда я всё ей рассказала. — Но почему она не рассказала мне? Ну или ты? Передо мной ты не ощущала вины? — Я хотела. Собиралась всё объяснить, но Гвенни запретила. И поверь у неё был очень веский повод оставить всё как есть. — Веский повод? Веский повод?! Не тот ли рыжеволосый парень её веский повод?! — Утихший было гнев, вновь вспыхнул даже сильнее чем раньше. Шарлотта посмотрела на меня как на умалишённого. — При чем здесь Ник? — В ступоре спросила она, лишь через пару секунд осознав, что ляпнула лишнего. — Ааа… Уже значит Ник. — Мои недобрые намерения было видно невооружённым взглядом, судя по выражению ужаса на лице Шарлотты. — Гидеон, успокойся. Ты не прав. Гвендолин итак тяжело пришлось. Не заставляй её страдать ещё больше. Отпусти её, в конце концов! — Хоть кто-нибудь хоть раз подумал о моих страданиях? Подумал, какого мне пришлось жить все эти годы, думая, что Гвен считает меня предателем и мерзейшим представителем рода человеческого? Но нет, все пекутся о ней и о её невероятных лишениях судьбы, хотя никто вот только не говорит, что уж там такое страшное произошло, и что-то закрадываться смутные сомнения, что там было что-то помимо очередной неудачной любовной истории. Просто никто не хочет признать очевидный факт, что, похоже, единственной пострадавшей стороной здесь являюсь я. — Посередине этой яростной речи я вскочил с кресла и подошёл вплотную к Шарлотте, высказывая ей все свои обиды. — Что нечего сказать? — Продолжил я бушевать. — Есть, де Виллер. — Шарлотта внезапно успокоилась и вернулась за свой стол. Спокойно присев, и не обращая на меня ни малейшего внимания, набрала номер на телефоне и ждала ответа со скучающим лицом. — Он здесь. Беснуется и требует ответов. Хорошо. Шарлотта вновь подняла на меня глаза. — Будешь кофе? — Что? — Будешь кофе? — Ты издеваешься? — Ни капельки. — Ты звонила Гвен? -Да. — И? — Она сейчас приедет. У неё есть к тебе предложение. Кофе будешь? — Да не буду я твой кофе! Что она мне хочет предложить? — Гидеон ты можешь кричать, топать ногами, переломать здесь всю мебель, но я тебе больше ничего не расскажу. То в чем я виновата, я призналась, а об остальном говорить я не имею никакого морального права. — Не припомню когда тебя стали останавливать вопросы морали. — Грубость легко сорвалась с губ. Шарлотта ехидно выгнула бровь, но промолчала. Я хмыкнул и удобно развалился в кресле. Прошло всего пятнадцать минут, и секретарша известила о прибытии мисс Шеферд. Гвен лёгкой походкой зашла в кабинет, Шарлотта встала, и они мимолётно обнявшись, обменялись странными взглядами. — Пока, Гидеон. — Бросила Лотти, выходя из кабинета. Гвенни села на её место и чуть склонив голову спросила — Вот как значит, проводит рабочее время мой заместитель? — Вы, мисс Шеферд, тоже не создаёте видимости деловой поездки в Германию. — Она лишь слегка улыбнулась на мой едкий ответ. — К слову, ваши отношения с кузиной гораздо улучшились. Гвен развела руками, что, по-видимому, означало — как видишь. — Мне вот только что пришла в голову занятная мысль — а может вы вдвоём придумали весь этот план по выставлению меня в дураках? — Гидеон, ну это прям совсем далеко от истины. — Она всё также улыбалась, по-видимому, пребывая в прекрасном расположении духа. — Ты что-то помниться хотела предложить, — процедил я сквозь зубы. — Может, отступишься сам? — Она снова улыбнулась, только на сей раз печально. — Даже и не подумаю. Мне нужна правда. — Может что-то ещё? Подумай. Я многое могу предложить. — Весёлость Гвен исчезала на глазах. — Нет. Меня это не устраивает. — Рассказывать я тебе ничего не собираюсь. Мы расстались семь лет назад. Этого мало? Никто из посвящённых людей тебе и слова не скажет. — Но я не перестану искать ответ. Гвенни откинулась на кресле, тяжело вздохнув. — Слушай моё предложение. — Очень тихо начала она говорить. — Я готова провести с тобой ночь на условии того, что ты перестанешь лезть в мою жизнь и больше не задашь не единственного вопроса, не касающегося работы ни у меня, ни у моих знакомых. Я впал в шок от услышанного и на несколько минут просто потерял дар речи. — Что, прости? — Я готова провести с тобой ночь, на этих условиях. -Ты шутишь? Я встал и, передвигаясь, словно во сне подошёл к ней, она тоже поднялась на ноги и, глядя мне прямо в глаза, спросила очень серьёзным тоном — А похоже? — Я ждал тебя столько лет и прошу просто хотя бы раз в жизни быть со мной откровенной, а ты предлагаешь мне перепих на одну ночь? Господи, Гвенни, ты просто послушай себя! — Я схватил её за плечи и легонько встряхнул. — Ты ведёшь себя как дешёвая шлюха! Лицо Гвен исказила гримаса отвращения. — Это всё, что я могу тебе предложить, чтобы ты оставил меня, наконец, в покое. Я молча продолжал вглядываться в такие знакомые и любимые черты, но было ощущение, что я вижу их в первый раз. — Хорошо. — Мой голос был не узнаваем. — Хорошо. Ладно. Думаешь, я откажусь и перестану к тебе лезть? Нет, я согласен. Всё считаешь, что я благородный рыцарь по отношению к тебе? — Я подхватил её за талию и усадил на стол. — Что? Начнём прямо здесь? Гвендолин вдруг рассмеялась, не очень искренне, но громко. — Да нет, Гидеон. Это как раз то чего я ожидала. Если ты не возражаешь, то предлагаю добраться до дома, а то Шарлотта вряд ли будет рада твоему энтузиазму. — Горечь в своих словах, она пыталась компенсировать кривоватой усмешкой. — Ну, тогда поехали, чего мы ждём. Ярость в моей груди продолжала набирать обороты. Я грубо схватил её за руку и, стащив со стола, направился к выходу. Мне казалось, что Гвен вот вот вставит ехидный комментарий, но она продолжала молчать. Лишь выйдя на улицу, она попыталась выдернуть руку, движением головы указывая на свою машину. — Ну, уж нет, милая. Поедем на моей. — Пробормотал я, открывая пассажирскую дверь, Гвендолин безропотно уселась на сидение. Путь до дома не занял бы и десяти минут, если бы мы тут же не встали в небольшую пробку. В машине сгущалось напряжение. — Надеюсь, ты понимаешь, Гидеон, что один вопрос, и я уйду. И ты больше не будешь пытаться ничего выяснить. — Гвен хмурилась и сосредоточенно смотрела в окно, говоря мне это. — Я прекрасно понял Вас, мисс Шеферд. Постараюсь трахать Вас молча. — Зло ответил я, чётко произнося каждое слово. Она лишь закатила глаза. Минут через тридцать, прошедших в гробовой тишине, мы припарковались у дома. Если Гвен рассчитывала, что я остыну за это время, то я её разочаровал, все так же раздражённо хлопая своей дверью. Она не стала дожидаться от меня джентльменства и вышла сама. До нужного этажа мы добрались без приключений и, выйдя из лифта, я широко раскинул руки в немом вопросе. — Лучше к тебе. Я не ответил и направился к своей квартире, так до конца и не веря, что всё это происходит на самом деле. От шума захлопнувшейся двери за её спиной Гвен вздрогнула. — Какую комнату предпочитаешь? — Ехидство так и плескалось в моём голосе. Гвен повернулась лицом ко мне и вновь взглянула в глаза. Уж не знаю, что она в них увидела, но в следующую секунду она приникла к моим губам, прильнув ко мне всем телом. Для меня это стало сущей неожиданность, но уже в следующее мгновение я с жаром ответил на её поцелуй. Как же давно я об этом мечтал, во скольких снах представлял, но только сейчас, обхватив ладонями её лицо и с наслаждением прикусывая эти пухлые губы, я вновь испытал то щемящее ощущение счастья где-то в груди. Не отрываясь от неё ни на секунду, я подхватил её за бедра, приподнимая, а она обхватила меня за талию своими ногами. Целуясь так страстно, в полутёмной прихожей, с любимой женщиной, в моей голове билась только одна мысль: « Остановись, Гвенни, умоляю. Не делай этого со мной. Только не ради того, чтобы я исчез из твоей жизни!» При этом лишь крепче сжимая в своих объятиях, всё глубже проникая в её рот языком. Я прислонил её к стене и шептал чуть слышно в самые губы — Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Не оставляй меня. Будь со мной. И сцеловывая слезы с её лица я понимал. Это ад. Это рай. Только мой и её.