soulmates never die

      Гаюс говорил как-то, что первый шаг к решению проблемы – признание того, что у тебя есть проблемы. (правда, они тогда говорили о квантовых частицах, и Мерлин отчаянно не желал соглашаться с тем, что немного напутал со всем этим, но, в конце концов, физика – его хобби, а не специализация, так что тут случается всякое)       Хорошо. Ладно. Мерлин готов признаться хотя бы себе в том, что у него проблемы. Одна огромная, грандиозная, ни с чем не сравнимая заноза в заднице, и имя ей – Артур Пендрагон.       Мерлин раздражённо прикрыл глаза, вспоминая этого засранца, а когда открыл, заметил, что едва не проехал свою остановку. Он подхватил с пола рюкзак, вскочил на ноги, путаясь в наушниках и собственных конечностях, зацепился кедами за чью-то сумку, пробормотал извинения и, наконец, вывалился вместе с толпой из вагона, вовремя успевая подхватить съехавшие с носа очки. Он перевёл дух, закидывая рюкзак на плечо, и это, чёрт возьми, именно то, чего он не должен был сейчас делать. Ему надо выходить на левую сторону, но толпа упорно выносит его направо, и, ей-богу, он не может сейчас просто так взять и развернуться, поэтому смиренно доходит до верха лестницы и только тогда поворачивает обратно.       И надо же ему было именно в этот момент столкнуться нос к носу с Пендрагоном! – У тебя что, сломалась машина? – не думая, сказал он, и, господи-боже, это определённо не то, что он должен был говорить своему начальнику, случайно встретив его в метро (хотя Артур всё же больше друг, чем начальник, но всё равно).       Артур прищурился, критически оглядывая его с ног до головы, а потом спокойно спросил: – Мерлин, скажи мне, будь так добр, что прописано в твоём контракте о твоём внешнем виде? – Никакого дресс-кода, – радостно сообщил Эмрис, удобнее перехватывая лямку рюкзака. – Я работаю в IT-отделе, если ты не помнишь, мне необязательно придерживаться делового стиля одежды, потому что когда я взламываю системы твоих конкурентов, им всё равно, как я выгляжу. Даже если я буду в пижаме с единорогами, Артур, я тебя уверяю – им будет не до этого. – У тебя есть пижама с единорогами? – тут же удивлённо спросил Пендрагон, и Мерлин весело на это фыркнул. – Есть, можешь не сомневаться. И если что, нам в другую сторону, – он махнул рукой, показывая направление, и Артур тут же самодовольно улыбнулся. – Я ориентируюсь в метро, Мерлин. Я шёл в Старбакс. – Оу. Утренняя порция кофе, точно. Неужели Гвен не может принести тебе чашку кофе? – Она, знаешь ли, находится в том положении, когда все стараются поменьше её напрягать, если ты забыл, – ехидно усмехнулся Пендрагон. – Я помню! – тут же обиженно вскинулся Эмрис, и Артур ослепительно улыбнулся. – Меня чрезвычайно радует этот факт. А теперь позволь мне пройти.       Мерлин послушно отодвинулся в сторону и подождал, пока Артур пройдёт мимо, чтобы украдкой показать ему язык.       То утро в очередной раз доказало ему, что Пендрагон – осёл. ***       На самом деле, он знал Артура всю свою жизнь, потому что их отцы – лучшие друзья и деловые партнёры, и когда Балинор узнал об ориентации сына, он сначала разозлился, заморозил все счета и выставил из дома, а уже потом сел и всё тщательно обдумал. Мерлин никогда не боялся трудностей, поэтому тут же устроился на несколько работ, чтобы иметь возможность продолжить учёбу. Артур встретил его в одной из кофеен, где подрабатывал Эмрис, и предложил свою помощь.       Отец, конечно, спустя какое-то время смягчился и они наладили отношения, но Мерлин настолько привык к комфортным условиям в компании Артура, что упорно не хотел уходить оттуда. Балинор со скрипом принял это решение, так что младший Эмрис продолжал трудиться на Пендрагона, стараясь по максимуму игнорировать тот факт, что отец втайне до сих пор надеется, что его соулмейтом окажется девушка.       Зная собственную везучесть, Мерлин бы не удивился.       Вообще, вся эта ситуация с соулмейтами его сильно напрягала. Эмрис-младший с удовольствием бы прожил без осознания того, что где-то обязательно существует идеально подходящий ему человек. Ситуация с родителями убедила его в том, что это просто красивая сказка, активно используемая повсюду, особенно в кинематографе, однако в реальности родственные души зачастую друг друга абсолютно не понимают. Нет, его родители любили друг друга, просто…       Просто они были слишком разными, и к двадцати трём Мерлин это окончательно понял.       Однажды они даже напились с Артуром по этому поводу. Он тогда жил у Пендрагона, и ему в тот вечер требовалось много, очень много алкоголя, чтобы забыть встречу с родителями (отец продолжал кричать, мама продолжала его успокаивать, Мерлин продолжал делать вид, что всё в порядке). Он валялся на диване, закинув ноги на спинку и пачкая подошвами кед светлую обивку и дизайнерские обои за тысячу долларов, размахивал стаканом с четвёртой двойной порцией виски и жаловался на жизнь. Артур молча приканчивал свою выпивку, а затем повалился рядом, вытянул вперёд руки, удивлённо их рассматривая, и признался: – Мой отец обожал мою мать, но совершенно ничего о ней не знал. Он однажды на годовщину подарил ей лилии, а мама угодила в больницу на неделю, потому что у неё была чудовищная аллергия на них. А когда она была беременна мной, то он накормил её рыбой. А ей рыбу было нельзя. И он никак не мог запомнить, как зовут её лечащего врача и кто её лучшая подруга. В итоге Мередит узнала о её смерти из газет. Отец даже не знал, что её надо позвать на похороны. Зато когда в завещании оказалось, что ей отходит мастерская мамы – вот тогда он её запомнил. – Мне жаль, Арт, – пьяно икнул Мерлин, сваливая свои конечности Артуру на колени. – Она была чудесной. Я до сих пор помню её восхитительные пирожные. – У нас где-то в холодильнике есть пирожные, – пробормотал Пендрагон, рассеянно хлопая Мерлина по руке. – Моргана оставила вчера, помнишь? – Угу, – кивнул тот. – Представляешь, мой отец заявил, что хотел бы, чтобы Моргана оказалась моим соулмейтом. Господи, ну что за бред, а? Кому вообще нужны эти соулмейты? – Не знаю, – покачал головой Артур. Это выглядело крайне забавно, учитывая тот факт, что он лежал, свесив голову вниз. Отросшие светлые пряди доставали до ковра, и Артур раздражённо поморщился, приподнимаясь. Мерлин тогда истерично заржал, прикрывая ладонью рот, потому что видок у Пендрагона был тот ещё.       Всё тогда закончилось шутливой потасовкой на светлом ковре, который они безбожно заляпали уличной грязью с ботинок, вымазанным диваном и разбитой раковиной в ванной (никто из них так и не вспомнил, почему она оказалась разбита). Артур тогда поклялся больше никогда с ним не пить (и нарушал своё обещание ещё минимум восемь раз) и запретил приближаться к алкоголю и Мерлину.       Впрочем, сейчас был уже девятый раз, когда Артур Пендрагон – внимание, дамы и господа, собственной персоной! – стоял на пороге его квартиры с бумажными пакетами из ближайшего гипермаркета, из которого торчало горлышко бутылки и наверняка имелось что-нибудь съедобное.       Желудок Мерлина радостно заурчал, предчувствуя скорый ужин, и Эмрис с готовностью пропустил гостя в квартиру. Артур, явно из желания подразнить, медленно и аккуратно поставил пакеты на тумбочку, скинул пальто и туфли, нырнул в тапочки, которые Мерлин держал исключительно для этого случая (когда Гавейн попробовал их надеть, то услышал в свой адрес много интересного) и церемонно спросил: – Я не помешаю?       Мерлин расхохотался, покачал головой, подхватывая пакеты, довольно пошлёпал на кухню и начал выгружать продукты на стол. – По какому случаю пьём? – весело спросил он, разглядывая на свет бутылку красного вина. – Гвен ушла в декрет и мне срочно нужен новый помощник, – нахмурился Артур, начиная распаковывать второй пакет. – Артур, о её беременности стало известно семь месяцев назад, ей рожать через три недели, а ты только сегодня понял, что ей временно нужна замена? Ну ты даёшь, – Мерлин хмыкнул и покачал головой, доставая куриное филе. – Ты не понимаешь, – раздражённо дёрнул плечом Пендрагон, выкладывая шампиньоны в стеклянную миску. – На протяжении всего этого времени Гвен приводила различных кандидатов, и ни один, ты понимаешь, Мерлин, ни один не подошёл! – Сколько их было? – спросил Эмрис, разрывая упаковку с зеленью. – Сто двадцать четыре человека. – Артур стукнул разделочной доской по столу и принялся яростно нарезать овощи для салата. – Понимаешь, долбанных сто двадцать четыре человека, и среди них нет нормального специалиста! И что тут смешного?! – Он особенно сильно нажал ножом на один из томатов, от чего сок брызнул во все стороны, и только фартук спас его рубашку.       Мерлин в приступе истеричного хохота согнулся пополам, затем хлопнул себя по коленке, пытаясь успокоиться, и наконец, утирая слёзы, пояснил: – Может, ты просто слишком многого от них хочешь? Какой был список требований?       Артур перечислил. Эмрис молча опустился на стул, сунул в рот кусок сыра, пожевал его задумчиво, а потом потянулся за другой разделочной доской и заявил: – Арт, ты садист. Мне срочно необходимо выпить.       Артур с кривой усмешкой поднял бутылку и потряс ею в воздухе.       Так они напились – впрочем, вполне культурно, под хороший фильм и не менее пристойный ужин – в девятый раз. ***       Артур был готов признать, что в своих требованиях немного перегибает палку. Но, чёрт возьми, за такие деньги было бы странно, если бы не было небольших трудностей (Мерлин получал ровно столько же, без учёта премий, и Артур до сих пор недоумевал, почему тот ездит на метро, одевается как студент-хипстер и читает затёртые до дыр книги).       Также он был готов признать, что готовить в уютной квартире-студии Эмриса ему нравится гораздо больше, чем на просторной кухне собственного дома. Он был слишком большим, и Артуру иррационально хотелось сбежать оттуда как можно дальше. У Мерлина же… пахло действительно домом.       Он разложил курицу с рисом и овощами по тарелкам, посыпал всё тёртым сыром, поставил по центру стола миску с салатом, открыл вино и удовлетворённо снял фартук, садясь за стол. Мерлин вывалился из душа в великоватой по ширине пижаме с единорогами и влажными волосами, и Артур не смог сдержать смех. Эмрис плюхнулся на стул, зачерпнул салат из миски и блаженно прикрыл глаза. – Почему ты до сих пор не открыл свой ресторан? – промычал он с полным ртом, и Пендрагон покачал головой, удивляясь тому, как он вообще смог подружиться с этим идиотом. – Это скорее для себя, чем для кого-то, – в очередной раз ответил он на этот вопрос, и Мерлин улыбнулся. – Мне повезло, что мы друзья, – хмыкнул он. – Хотя в большинстве случаев ты тот ещё осёл, конечно…       Артур с хохотом запустил в него кусочком спаржевой фасоли, и Мерлин с готовностью ребёнка кинул в него кусок помидора из салата, безбожно марая рубашку, потом каким-то образом соус попал на брюки, и, конечно же, они забыли закинуть вещи в стиральную машинку после ужина. А на следующее утро Артур почему-то проспал, не успел заехать домой, чтобы переодеться, и именно поэтому на утренней планёрке он оказался в мерлиновой футболке под пиджаком и джинсах. (Артур тогда ещё удивился, что они вообще на него налезли, и Мерлину пришлось признаться, что джинсы на самом деле когда-то принадлежали Гавейну, а потом он про них забыл) (объясняться по поводу того, что джинсы Гавейна делают у него, Мерлин наотрез отказался; Артур подозревал, что Гавейн тоже не вспомнит).       Елена подошла к нему после совещания и заговорщицким шёпотом сообщила, что он выглядит потрясающе. Артур удивлённо моргнул раз, другой, потом сдержанно поблагодарил, а в конце дня имел на руках ворох разноцветных бумажек от официантов, бариста и даже от пары посетителей кафе с номерами телефонов и комплиментами. Мерлин только расхохотался, когда Артур показал ему их все и спросил, что за чертовщина происходит, а потом пообещал на выходных пройтись с ним и Морганой по магазинам и показать ему, что на самом деле означает стиль.       Если бы Артур знал, на что он подписывается… он бы всё равно согласился. ***       Моргана выглядела потрясающе, как и всегда. Она стояла рядом с Мерлином, держа в руках стаканчик с кофе, они оживлённо переговаривались, периодически смеясь, и Артур в ту же секунду с какой-то неосознанной грустью понял, почему Балинор мечтал о том, чтобы она оказалась соулмейтом его сына.       Они были прекрасной парой. Нет, идеальной. Особенно сейчас, когда даже оделись похоже: в узкие тёмные джинсы, клетчатые рубашки, белые кроссовки, оба замотанные шарфами крупной вязки, в накинутых на плечи пальто, со стаканчиками из Старбакса… Артур даже залюбовался, но быстро тряхнул головой, решительно подходя к ним, язвительно спросил: – Моргана, с каких пор ты предпочла шпилькам кроссовки? – С тех пор, как поумнела, мой дорогой брат, – хищно улыбнулась она, допивая кофе. – Я предпочитаю удобство, а не боль. Но хватит обо мне, – она выкинула стаканчик в урну и радостно хлопнула в ладоши. – Мы здесь для того, чтобы превратить тебя в звезду уличной моды, и будь я проклята, если ты потом не станешь звездой инстаграма! – Моргана, даже не уговаривай, – покачал головой он. – Я ни за что не заведу себе там профиль. – Тогда ты станешь звездой моего, – пожала плечами она. – Мерлин потрясающий фотограф, так что… – Мерлин что? – удивлённо спросил Артур. – Ты не знал? – в свою очередь удивилась Моргана. – Он лауреат нескольких престижных премий, пару раз снимал для различных изданий, а его съёмки с моделями просто… – Моргана, ты меня смущаешь, – пробормотал Эмрис, пока Артур изумлённо на него пялился. – Это всё равно не моя работа, так, увлечение… – В котором ты чертовски хорош, – заметила она. – Но раз ты так не хочешь об этом говорить, то я перестану. Всё равно мы здесь за тем, чтобы сначала приодеть моего слишком скучного братца. Надеюсь, ты взял с собой достаточно денег. – Моргана хищно улыбнулась, а затем решительно перебежала дорогу, утягивая их за собой в первый бутик. Она сразу же двинулась к стойке с вязаными свитерами, и Мерлин тут же последовал за ней, доставая из сумки фотоаппарат и один из объективов, скидывая пальто на руки подбежавшей девушке и лучезарно улыбаясь ей. Артур даже опешил от такой перемены: обычно Мерлин не раскидывался такими улыбками и не выглядел настолько уверенным, как сейчас, наводя объектив на прислонившуюся к стойке Моргану, держащую в руках целый ворох вещей. И когда только успела? – Вы что делаете? – изумлённо поинтересовался Артур, когда Эмрис несколько раз щёлкнул камерой, а затем заставил девушку сменить позу, что она с радостью и сделала, возвращая вешалки на место. Мерлин удовлетворённо кивнул, а затем присел на корточки, фотографируя её снизу. Артур не мог отвести взгляда – казалось, Мерлин стал кем-то другим; кем-то, кого он не знал; кем-то, к кому его тянуло. Артур тряхнул головой и повторил свой вопрос. – У нас тут съёмка, милый, – коварно улыбнулась сестра, не забывая смотреть в объектив. – У меня задание Моргаузы, она третий год хочет получить статью про тебя, подкреплённую фотографиями. В конце концов, я её заместитель и я в восторге от этой идеи! Добро пожаловать в мир моды!       Именно тогда Артур понял, что он пропал. ***       На него смотрел кто-то другой.       Артур задумчиво покрутился перед зеркалом, поправил рукава рубашки (за что тут же получил по рукам от Морганы), а потом сестра парой небрежных движений уложила ему волосы и поджала губы. – Тебе надо сменить парикмахера, – уверенно заявила она. – Тут поможет только Персиваль. – Можно ещё к Гавейну, – подал голос Мерлин. – У него, конечно, запись на полгода вперёд, но я уверен, что он сделает небольшое исключение. – Для меня тоже? – тут же развернулась к нему девушка. Мерлин выглянул из-за фотоаппарата и улыбнулся. – Конечно. Тебя он примет, даже если ты заявишься к нему, не предупредив.       Артур продолжал разглядывать себя в зеркале и никак не мог понять, нравится ему или нет. На него смотрел уверенный в себе, определённо неглупый молодой мужчина в джинсах, клетчатой рубашке и свитере. Пендрагону определённо нравились ботинки, которые нашёл Мерлин: кожаные, достаточно высокие, как раз по ноге. Он осмотрел себя ещё раз и пришёл к выводу, что всё же доволен.       К тому моменту Моргана как раз выпорхнула из примерочной, и Артур чуть было челюсть не уронил: сестра выглядела восхитительно, и у него бы даже язык не повернулся сказать ей, что он не оплатит ей всё то, что она выбрала.       Мерлин довольно хмыкнул, набирая смс для Гавейна, а потом радостно сообщил: – Он нас ждёт. Готовы к переменам?       Артур был готов. ***       Спустя неделю постоянного восхищения, к которому Артур никак не мог привыкнуть, Моргана впорхнула в его кабинет, отмахиваясь от пятого за прошедшие с ухода Гвен полторы недели помощника, и кинула ему на стол журнал, небрежно поправляя стрижку. – Страницы с сорок четвёртой по пятьдесят восьмую, – довольно пропела она, плюхаясь в кресло и закидывая длинные ноги ему на стол. – Моргауза расщедрилась на гигантскую статью, поэтому я чувствую себя такой счастливой, как никогда. А ещё твои и наши совместные фото в целом набрали миллион лайков. А я выложила всего лишь двадцать штук!       Артур поражённо замер, уставившись в журнал. Неужели Мерлин умеет так снимать? Он пролистал снимки от начала и до конца, затем ещё раз и ещё – и всё равно не мог поверить. – Он гений, правда? – хмыкнула Моргана. – Я давно ему говорю, чтобы он уходил к нам, но он слишком сильно любит свою работу. Или тебя, – усмехнулась она. – О чём ты? – нахмурился Артур. – Это его лучшие снимки. Да, он безусловно потрясающий фотохудожник, но тут нечто иное, – Моргана сняла ноги со стола и подалась вперёд, перелистывая страницы. – Присмотрись, как он ловит твою улыбку в кадр, как идеально чувствует тебя через объектив. Артур, это чертовски сложно, когда ты не влюблён в того, кого снимаешь; это практически невозможно, я тебе из своего опыта говорю. Так было с Митиан, так было с Гавейном; так до сих пор с ним, хоть мы никогда не были вместе. Посмотри, как он ловит свет, как находит идеальный кадр, хоть ты ни разу специально не позировал. Это не просто так.       Артур удивлённо переваривал услышанное. Так что, выходит, все эти годы он сох по Мерлину зря? Он уже давно мог сказать ему, что им нужно быть вместе не только потому, что они чёртовы соулмейты, а потому, что они чувствуют друг друга?       Он с силой сжал переносицу. О том, что они родственные души, он узнал в тот же вечер, когда Мерлин разочарованно признал, что вся эта сказка с соулмейтами – чушь собачья. Не мог же Артур после такого сказать что-то вроде «Хэй, мы созданы друг для друга»!       Артур зажмурился, вспоминая дракона на мерлиновой лопатке. Они тогда здорово набрались, но когда он увидел – мгновенно протрезвел, благоговейно касаясь тёмного рисунка на бледной коже. Мерлин сопел на его диване, беспомощно обнимал себя руками, пытаясь согреться, потому что буквально час назад разделся до трусов, заявив, что ему слишком жарко, и Пендрагон тогда осторожно накрыл его пледом, а утром сделал вид, будто ничего не помнит; хотя раковину разбил по абсолютнейшей глупости: настолько расстроился, что в сердцах ударил по белому кафелю, и раковина с жалобным грохотом рухнула на пол. – Мне надо с ним поговорить, – наконец хрипло сказал он, отнимая руки от лица. Моргана удивлённо посмотрела на него, а потом понимающе хмыкнула. – Как и тебе с Гавейном, вы такие же идиоты, – бросил он, выходя из кабинета.       Сестра изумлённо охнула ему вслед. *** – Мерлин, я осёл, – именно с таким заявлением Артур явился в технический отдел.       Эмрис изумлённо выглянул из-за монитора, уставился во все глаза, когда Артур кинул журнал ему на клавиатуру и уселся прямо на стол, загораживая компьютер. – Ты просмотрел фото и решил, что тебе нужно в модельный бизнес? – весело хмыкнул Мерлин, пролистывая журнал. – Я просмотрел фото и решил, что мы были не до конца честны друг с другом, – Пендрагон не сводил напряжённого взгляда с него, и Мерлин тут же посерьёзнел, отложил журнал и внимательно на него посмотрел. – И что ты имеешь в виду? – осторожно спросил он.       Артуру было абсолютно всё равно, что сейчас за ними наблюдает весь технический отдел и появившаяся здесь Моргана. Он взрослый мужчина, у него собственная компания, девять с половиной тысяч человек в подчинении, публикация в модном журнале, да в конце концов, миллион лайков на странице сестры, он сможет признаться в том, что влюблён в другого мужчину! – Я имею в виду то, что ты мне нравишься, Мерлин, и мне почему-то кажется, что я нравлюсь тебе тоже, – он заметил, как Эмрис напрягся от его слов, но отступать было некуда, поэтому Артур набрал в лёгкие побольше воздуха, и продолжил: – если честно, то ты мне намного больше чем просто нравишься, Мерлин, и я не знаю, почему был таким болваном и так долго с этим тянул. Наверное, влюблённость в лучшего друга – это не самое лучшее, что могло со мной случиться, особенно когда этот самый друг не отвечает взаимн…       Договорить ему не дал Мерлин: дёрнул на себя, рванулся сам, прижался влажными горячими губами, и Артуру стало не до слов. Он выпрямился, утягивая Мерлина за собой, не отнимая губ, обхватил чужое лицо руками и ответил: так, словно Мерлин был единственным источником воздуха на всей земле.       Моргана одобрительно засвистела, рядом отчаянно зааплодировали, Мерлин усмехнулся прямо в губы, а затем поцеловал ещё глубже. Когда Артур открыл глаза, то увидел, как трепещут чужие ресницы, и глубокую, манящую синь за ними, поэтому улыбнулся и снова поцеловал, не удержавшись. – К чёрту соулмейтов, – пробормотал Мерлин. – Я люблю тебя. – Хорошо, – рассмеялся Артур, укладывая ладони на острые лопатки и обещая себе не говорить о том, что они ими и оказались. – Я тебя тоже. ***       Впрочем, Мерлин всё равно узнал. Наказание за молчание Артуру пришлось по вкусу. Даже более чем.