soulmates never die

Стайлза слишком много. Он барабанит длинными пальцами по столу, перебирается на кружку с эмблемой Бэтмена, любовно оглаживая жёлтый овал фона и чёткие мазки чёрной краски поверх него, перемещается на стопку конспектов и замирает в паре движений от телефона, не решаясь набрать давно выученый наизусть номер, поэтому возвращается к конспектам, бездумно перелистывая страницы, и замечает пару заметок, сделанных размашисто-аккуратным почерком. Таким обычно или плакаты фанаток, или дорогие контракты подписывают — но никак не пару уравнений по химии, и Стайлз ненавидит себя за это ощущение фанатизма, поэтому захлопывает тетрадь и отшвыривает от себя к чертям. — Иди ты нахуй, — бормочет себе под нос, а затем со стоном бьётся головой о твёрдое дерево. — Просто иди нахуй, Джекс. Телефон отзывается тишиной. *** — Ты в порядке? — спрашивает Скотт утром, обеспокоенно вглядываясь в его лицо. — Всё хорошо, Скотти, — широко улыбается Стайлз. — Там Эллисон, — указывает рукой на шкафчики, и МакКолл тут же оборачивается, улыбается смущённо и хлопает по плечу, прежде чем уйти. Стайлз ненавидит себя в такие моменты — когда понимает, что, по сути, ничего не стоит, как когда-то ему в лицо и выплюнул Джексон, глядя с таким омерзением, что Стайлзу в тот миг захотелось смыть с себя чужой взгляд и злые слова. — Съеби из моей головы, — шепчет себе под нос, захлопывая дверцу шкафчика. — Просто, блядь, съеби, — говорит, улыбаясь Дэнни и плюхаясь на привычное место в аудитории. — Пожалуйста, — едва ли не скулит, пряча больной взгляд под опущенными веками и с силой надавливая на глазные яблоки. Джексон даже не смотрит на него, когда входит со звонком в кабинет, и Стилински сползает по стулу ниже, лишь бы точно не попасться на глаза, и шумно выдыхает, когда Харрис отпускает Уиттмора раньше, тут же набирая полную грудь воздуха и стараясь не сойти с ума. Господи, до чего же он жалок. Телефон продолжает молчать. *** — Замечательное окончание истории, — смеётся Стайлз, сплёвывая вязкую кровь в прелые листья. — Охуительный поворот событий. Главный герой должен умереть, да? — Я бы так не сказала, — усмехается Дженнифер, привязывая его к дереву. — Скорее, этот поворот был изначально продуман; скорее, весь сюжет вокруг этого и закручивался, кто знает. — Но я этого уже не увижу, не так ли? — совершенно безразлично интересуется Стилински-младший, продолжая сплёвывать кровь. — Истинно так, мальчик, — хмыкает мисс Блейк, затягивая удавку. Умирая, Стайлз видит лицо Джексона, и одними губами шепчет последнее "с. ъ. е. б. и." Телефон выскальзывает из онемевших пальцев, так и не сумевших нажать на кнопку вызова после короткого 911. *** — Нам надо убедиться, что Вы в порядке, мистер Уиттмор, — мягко говорит врач. — У многих после потери соулмейта пропадало желание жить и… Джексон горько усмехается, усаживаясь на стул возле Лидии. Будто это желание у него вообще когда-либо было. Он сглатывает сухие слёзы, царапающие глотку изнутри, нерешительно смотрит на Имя, в очередной раз давится воздухом и зажимает ладонью рот, снова натыкаясь на аккуратную линию, перечёркивающую всё к чертям. Лидия смотрит в упор на эту черту, разделяющую всю жизнь на грёбанные "до" и "после", поджимает губы, сужает глаза и зло выплёвывает под недоумевающий взгляд врача: — Тут всё иначе. Он просто мудак, доктор, ничего не поделаешь. Простите, — она встаёт, поправляя платье, и хлопает на прощание дверью. Он хмыкает, даже не собираясь спорить, собирает мысли по углам пустого сознания, смаргивает пелену сухих слёз, облизывая пересохшие губы. Он не знает, как будет жить дальше, проебав последний шанс. Джексон прячет лицо в ладонях, горько смеётся, качая головой, смотрит в треснувшее отражение на зеркале позади доктора. Он такой же — сломан, разбит, уничтожен в крошево. Хотел быть выше судьбы и предназначений, человеческих привязанностей и нормальности — а в итоге получил не свободу, а пустоту. — Она права, — поднимается со стула, со скрежетом задвигая его под стол. — Я тот ещё мудак, доктор, и это не лечится. Всего доброго, — легко кивает, выходя из кабинета, останавливается в коридоре, прислоняясь к стене. На телефоне — едва ли не сотня пропущенных от Стилински, который широко улыбается с нечёткой фотографии. Уиттмор шипит сквозь зубы, зажмуриваясь, смотрит на цифру в безразличных скобках, переводит дух, открывая последнее сообщение двухмесячной давности. "я. тебя. отпускаю. я. тебя. не. держу." Джексон орёт от боли, запуская телефон в стену.