soulmates never die

– Да ты спятил, – услышал Стив ещё на подходе к лабораториям. Невольно ускорил шаг, опасаясь увидеть что угодно – а Тони не унимался, продолжал говорить что-то о рисках и системе безопасности. Стив едва не вломился в святая святых с щитом наперевес, но вовремя заметил рядом со Старком Питера, одновременно расслабился и напрягся, спокойно прошёл двери и бесстрастно поинтересовался: – Что происходит? Вас за километр слышно. Тони закатил глаза, махнул рукой в сторону Питера и крайне недовольно пояснил: – Герой рвётся в бой. Я, естественно, против. Герою, соответственно, наплевать. Конец сцены, занавес, расходимся. – Пап, не начинай, – фыркнул Паркер, запуская пятерню в волосы. Тони, казалось бы, пропустил обращение мимо ушей, хмуро уставился на покорёженную броню, грудой сваленную на верстак, коротко выдохнул и пояснил: – Я просто волнуюсь, Пит. И чувствую себя ответственным за то, что ты во всё это влез. У Стива противно заныло где-то между рёбер. Подробности вспоминать не хотелось, они давно всё обсудили, но ненависть к себе и чудовищный страх потери никуда не делись – временами обгладывали кости и точили напускную уверенность в светлое будущее. Стив до сих пор не был уверен, чем заслужил такое великодушие, но Тони тогда вытащил их из этой несуразицы с чёртовым Актом, замял дело и вернулся к прежнему состоянию: очертя голову бросался в самую гущу битвы, язвил, периодически взрывал что-нибудь, флиртовал со всеми в радиусе трёхсот метров и оставался невозможным упрямцем. Питер тяжело вздохнул, уложил ладонь Тони на плечо и твёрдо сказал: – Я просто делаю то, что могу. Ни больше, ни меньше. Ровно столько, сколько в моих силах. – Если бы ты ещё не рисковал собой… – буркнул Тони, заметно смягчаясь. – Это был бы уже не я, – закончил за него Паркер, сжимая плечо. – Я знаю, что ты мной гордишься, и волнуешься, и вообще делаешь всё то, что не каждый родитель даёт своему ребёнку, так что мне несказанно повезло, но, чёрт возьми, я просто хочу помочь. До твоего уровня мне ещё очень далеко, сам знаешь. Тони хмыкнул, хлопнул Питера по плечу, отвернулся к броне и бросил на прощание: – Уэйду привет, кстати. Питер споткнулся на ровном месте, подавился воздухом, уставился во все глаза. Реакция Стива была примерно такой же. Уэйд? Это что, тот самый, который Дэдпул? Господи Иисусе. – Откуда ты… – хрипло начал Пит, и Тони рассмеялся, легко покачав головой. Стив откровенно залюбовался отражением смеха в его глазах – такой взгляд и искренняя улыбка делали его моложе лет на десять, и Стиву снова стало чертовски неуютно из-за того, что, по сути, Тони и постарел-то из-за тех самых проблем: спал по минимуму, совершенствовал броню, ругался с Россом и юристами, брал на себя всю армию журналистов и миллион других дел. Стив буквально почувствовал, как его тошнит от самого себя, снова перевёл взгляд на веселящегося Тони, осторожно выдохнул, расслабляясь. – Я всё же гений, карапуз, – весело подмигнул он, вспоминая прозвище, которое подхватила вся команда, и Стиву на секунду показалось, что Старк едва удержался от того, чтобы показать Питеру язык. – А теперь давай, спасай Нью-Йорк, беги на свидание, все дела. – Я балдею, – только и выдохнул Паркер, разглядывая Тони во все глаза. Стив очень хорошо его понимал: Старк умел впечатлять. – Бл… – Не при Кэпе! – весело хмыкнул тот, предупреждающе покачав в воздухе отвёрткой. – Иди уже, ребёнок, да не наделай глупостей, папочке надо поработать. – До вечера, – кивнул Питер, наконец вываливаясь за двери с абсолютно шальной улыбкой. – ЛУЧШАЯ СЕМЬЯ НА СВЕТЕ! – Проорал он куда-то в потолок, вскидывая кулак вверх, а затем окончательно ушёл. Тони фыркнул от смеха, покачал головой, повертел в руках перчатку, а затем повернулся к Стиву. – Не думаю, что ты пришёл поболтать о погоде или подрастающем поколении, – сказал он, прищуривая глаза. Стив согласно кивнул, тяжело вздохнул, вытащил из-под верстака стул, едва ли не упал на него, неаккуратно брякнул щит об пол и как-то разом сник. – Это чертовщина какая-то, – сказал он наконец без какого-либо перехода. – У тебя есть, не знаю, знакомый мозгоправ? – Кошмары? – коротко спросил Тони, отбрасывая отвёртку и перчатку к груде металла и доставая такой же стул. Стив кивнул. – Не поможет, – тяжело вздохнул Старк. – Пока сам не поймёшь и не отпустишь – чёрта с два что поможет. Ни таблетки, ни алкоголь, да нихуя, в сущности, прости за грубость. Стив даже не обратил на ругательство внимания. Смотрел на Тони и думал, как так вышло, что вот он, Энтони Эдвард Старк, его родственная душа, которому не хватило духу признаться, но хватило тупости предать, с этим справляется. Присмотрелся повнимательнее и окончательно захотел умереть: Тони не справлялся. Будто дотягивал последние месяцы, жадно глотал воздух, пил опасность вместо воды, закидывался адреналином вместо сна. Стив смотрел, почти не моргая, впитывал каждое микровыражение, а затем рубанул с плеча: – Мне так жаль, Тони. Я задолбался в своих снах видеть, как ты умираешь. Старк дёрнулся, опустил плечи, глянул из-под острых ресниц зло и решительно. Хлёстко припечатал: – Хватит уже, Кэп. Прошло и прошло. Надо жить дальше. Как можем или как не получается – всё равно. Надо – и всё тут. – Ты даже по имени меня больше не называешь, – неожиданно для самого себя прошептал Стив, опуская взгляд. Внутри что-то с диким грохотом продолжало рушиться, и фасад предсказуемо трещал по швам. – Я так устал, Тони. От самого себя, от этой ненависти; не могу больше. Каждый день думаю, на кой чёрт начал всю эту войну, почему не послушал тебя, не дал высказаться, втянул в это команду, да мало ли о чём ещё, да и не суть. Мне так жаль, господи, Тони, мне так жаль… Он даже не понял, что произошло. Секунду назад он усиленно ненавидел себя, а уже через миг почувствовал, как лицо оказалось в чужих ладонях, чуть грубые, шершавые от постоянной работы подушечки больших пальцев нежно прошлись по скулам, и Тони посмотрел на него с высоты своего роста с какой-то чудовищной тоской. – Ну ты и дурак, Стивен Грант Роджерс, – сказал он тихо, но твёрдо. Стив согласно кивнул, безотчётно потёрся щекой о чужую ладонь, прихватил губами тёплую, пахнущую металлом и солнцем кожу. Тони хрипло выдохнул, ошеломлённо посмотрел на него и тут же полез целоваться. Стив вцепился в отвороты рубашки, дёрнул на себя, переместил ладони на спину, подставил губы под яростный, тут же зализанный укус, зажмурился, упираясь лбом в лоб Тони, шумно выдохнул, не отпуская. – Какого дьявола мы не сделали этого сразу? – спросил он, особо не надеясь на ответ. – Из-за упрямства? – предположил Старк, укладывая тёплые руки ему на шею. – Страха? Нежелания признаваться, что иногда попросту приходится мириться с обстоятельствами и принимать то, что послано тебе самой судьбой, как бы бредово и высокопарно это не звучало? Стив тут же понял, что Тони в курсе. – Я хотел тебе признаться, – честно сказал он. – Но мне не хватило духу. Сначала ты показался мне эгоистичным засранцем, потом я узнал про Пеппер, потом посчитал, что такой, как я, тебе вовсе не нужен… – Я же говорил, что ты идиот, – хмыкнул Тони, мазнул по губам быстрым поцелуем, почти потребовал: – Посмотри на меня. Стив послушно распахнул глаза, прикипел взглядом к потемневшим зрачкам, обласкал лицо, снова вернулся к глазам. Тони выглядел чертовски уставшим, но счастливым. Стив едва сдержал себя, чтобы не признаться в том, что любит: показалось, что слишком рано, да и страх никуда, по сути, не делся. – Ты думаешь о какой-то абсолютно ненужной серьёзной чепухе, – твёрдо сказал Старк, перебирая светлые пряди одной рукой, а другую уложив на острую скулу. – Пойдём спать. Обещаю не сбегать утром. – Обещаю не отпускать, – выдохнул Стив, крепче перехватывая Тони. Тот внезапно стал серьёзным, хотя глаза продолжали улыбаться: Стив готов был смотреть на это вечно, о чём тут же и сообщил. Старк смотрел на него долгих десять секунд, потом выдохнул «Да ну его к чёрту, этот сон, иди сюда, Пятница, заблокируй доступ, Кэп, возражения не принимаются…» и снова полез целоваться. Капитан и не думал возражать.

***

– Мне кажется, Паучок, – весело хмыкнул Уэйд. – Знакомство с родителем превращается в знакомство с родителями. Питер мстительно выстрелил паутиной ему в лицо.