Секунда тебя

Глава 26       Кажется, что факт наличия не одного, а нескольких писем сразу немного озадачил женскую половину. Кэтрин в смятении перевела взгляд на Кетти, а та лишь пожимала плечами.       — Я предлагаю посмотреть, что написано в общем письме! Думаю, что если письмо адресовано каждой из нас, то на это есть причины. Да?       — Если уж на то пошло… каждая сможет рассказать о чем-то важном, если посчитает нужным. Все «за»?       Дженни выжидающе смотрела на Кетти и так неохотно качающую головой Кэтрин. Джен прекрасно понимала, что у подруги и так проблем хватает и без этого клочка бумаги, но если оставить без внимания всё это сейчас, то тяжесть того, что может произойти в скором будущем, довлело над Дженни.       — Тогда… я очень надеюсь, что там ничего крайне важного не окажется. Я очень на это надеюсь. Тише и тише говорила девушка.       Собирая остатки собственных сил на то, чтобы добраться до комнаты, Дженни падает на мягкую кровать, засовывая конверт под подушку.       — Это может и подождать, — совсем неслышно пробурчала она в подушку.       Желания не хватало даже на то, чтобы подняться. Лень непосильным грузом взвалилась на хрупкое тело Дженни, однако она всё же поднимается и тяжелыми шагами плетётся к ванной. На полпути в глазах темнеет.       — Со мной определённо что-то не так. Гм…       Зрение никак не хотело возвращаться. Всё стало расплываться. Некоторое время девушка не видела даже ладонь, которой она махала прямо перед глазами. Внутри медленно стала поселяться паника.       — Да что же такое?!       Целый день состояние девушки давало ей тревожные звоночки, но часто люди просто не обращают внимания на обыкновенный упадок сил, думая, что просто устали или же на покалывания в руках или ногах. Кого это волнует, когда вот-вот может случиться война!?       Тяжело вздыхая, рыжеволосая прикрывает глаза. Выбившиеся пряди волос она заправляет за ушко. В комнате появляется сквозняк, а это означает, что кто-то вошел. Делая над собой усилие, Джен оборачивается.       — Что-то случилось?       Он непонимающе смотрит на свою неестественно бледную невесту.       — Целый день тебя не было видно. Обычно ты… гм… ладно, наверное, ты был занят.       — Дженни, ты злишься? — спрашивает лукавым голосом Тсукинами, расплываясь в своей идеальной улыбке. Его волосы слегка взъерошены, и от этого Дженни только сильнее хочется прикоснуться к ним и взъерошить их ещё сильнее. Помятая рубашка, уставшее выражение лица, широкие плечи, каждая черточка лица казалась свойственна именно ему. Если бы эти черты были в ком-то другом, то для Дженни они совершенно бы потеряли свою привлекательность. Тогда и манящая лукавая улыбка была бы уже не той.       — Неужели моя маленькая девочка соскучилась?       — Почему ты так любишь надо мной издеваться? — вопросам на вопрос отвечает Дженни, прикрывая раскрасневшееся лицо.       — Эй, — послышался шепот возле ушка, — Не ты ли первая заставила меня сказать, что я тебя люблю?       Смотря глаза в глаза друг другу, между ними повисает тишина. Разглядывая бледное лицо Дженни, Шин, наконец, прерывает тишину, нежно касаясь рукой подбородка девушки:       — Мы это уже обсуждали, Дженни.       — Хорошо, — спокойно отвечает она, словно во сне шагая к ванной. Как только невеста прародителя хлопнула дверью, Шин шумно вздыхает, раздумывая над собственными словами, которые могли прозвучать несколько грубо для влюбленной девушки. Тсукинами никогда не преследовал цель сделать больно девушке, которая занимала большую половину его мыслей, но отречься от собственных привычек не так просто. Дженни не могла этого знать, но до недавнего времени Шин никогда не говорил, что любит кого-то. Да и сам он вряд ли он представить себе, что будет переживать из-за того, что мог ранить словами девушку.       — Я люблю тебя, черт возьми… это же… так очевидно.       Грохот в ванной сразу же вывел парня из состояния равновесия. Дженни лежала на полу. Она поскользнулась, когда её вновь посетило головокружение.       — Эй, ты меня слышишь?       Мигом подскочивший к девушке младший основатель приподнял ещё влажное тело невесты. Слабо вцепившись в белую рубашку Шина.       — Что-нибудь болит? Ничего не отвечая, она только сильнее прижалась к Тсукинами.       — Дженни! У тебя что-нибудь болит?       Он беспокоится. От этого крепкого объятия в душе у девушки растекается тепло. По телу пробегает дрожь от холода, который источает кафель.       — Всё нормально, уже легче. Честно. Это анемия. Мне уже легче, правда! Он перестал трясти девушку за плечи, но в тот же момент, фыркнув, подхватил на руки заметно похолодевшее тело. Только у него на руках Дженни поняла, что полотенце распахнулось ещё на полу в ванной. Шин собирался опустить Джен на кровать, но девушка ещё крепче вцепилась в него.       — Шин, только не отпускай меня, ладно?       — Хах, Дженни… я бы очень хотел, но это выше моих сил!       Краем глаза она заметила, что щеки парня были не менее красными, чем и у неё самой. Он отвел взгляд, чтобы не смотреть на изгибы тела собственной невесты. Она хотела отвести взгляд с его лица — и не могла.       — Я могу принести тебе одежду.       — Н-но…       От одной мысли о том, как он отпустит её и увидит её тело ещё раз, настолько смущала её, что она вцепилась в плечи парня ещё сильнее. Что-то прокряхтев, Шин повалил Дженни на постель.       — Я, знаешь ли, не железный, — усмехнулся парень со своей обычной улыбкой на лице.       Он зарывается носом в рыжие волосы, обнимает — и эти объятия новые и знакомые одновременно. Дженни очень хочется броситься в этот омут его пленительных глаз, но девушка очень боится в них утонуть.       — Пожалуйста, не пугай меня так больше. Тебе стоит больше заботиться о своём самочувствии. Ты могла хотя бы сказать мне, что ты себя плохо чувствуешь, Дженни!       В его глазах она замечает обеспокоенность, даже грусть. Чтобы унять беспокойство парня, она касается губами его губ. Поцелуй с Шином всегда разный: он как наркотик, которого никогда не бывает достаточно. Его губы движутся вниз к шее. Это произошло. Дженни поняла, что теряет контроль над собой.