бумажное поле

Ойкава слишком привык к слову «мы». — Мы с Ива-чаном думаем, что Кентаро просто, — Тоору вздыхает, пытаясь вынуть из недр сознания нужные слова, — ужасен, когда дело доходит до командной работы! Хаджиме всегда у его плеча, как верный ангел-хранитель. И Тоору — тоже рядом. Тоже хранитель? Вряд ли. Скорее, липучка. Скорее, очередная железка, вросшая в магнит. — А нам с Ива-чаном понравилось в новом кафе! — Ойкава всегда корчит мины, когда заканчивает восторженные речи. Ойкава кладёт две ложки сахара в чай. Ойкава ходит с одним и тем же зонтом пять лет. Ойкава никогда не спит без ночника. Иваизуми знает его вдоль и поперёк. Иваизуми не хочет знать. — Мы с Ива-чаном будем всегда вместе! — кривая, но искренняя улыбка. Вполоборота повёрнутая голова (впервые за последние два года). — Правда, Ива-чан? — Нет, — сухо, но тоже с улыбкой. Ойкава слишком привык к слову «мы». Иваизуми тошнит от его привычек.