Обстановка не была королевской в привычном понимании. Высокие потолки, много пустого места, полумрак, запах костра и всё те же шевелящиеся кружевные тени арок, отбрасываемые на деревянные стены и пол. Когда я поднималась по ступеням, ведущим в тронный зал, на меня дунуло жаром из двух огромных посудин по углам лестницы. За последней ступенькой стоял ещё один ров с огнём, окружённый парой длинных засервированных обеденных столов. Здесь было ненормально тихо, и только мои шаги разбавляли треск пламени.
Проходя мимо рва, я почувствовал, как огонь чуть ли не обжег оголенные руки, и отдёрнула их, прижав к себе и резко меняя траекторию.
— Стой! Ярл Балгруф не принимает! — вдруг строгим женским голосом остановило меня гуманоидное существо, в которое я чуть не влетела.
Существо это было с тёмно-серой кожей и алыми, очень блестящими глазами. Лицо с хищными чертами всё же сохранило долю человеческого, чуть более женского, хотя я с трудом сладила с собой, выйдя из ступора. Эльфийка была облачена в кожаную броню, а после резкого звона я опустила глаза и увидела в её руке начищенный клинок. Да. Я действительно представляю большую опасность для вашего правителя.
Я выглянула за спину аватара и увидела того самого ярла. Сидящий на троне, обыкновенный бородатый мужик, что прежде тоже выглядывал на меня, вдруг дёрнулся и сел прямо, спрятавшись за широкую спину своей телохранительницы.
— Не в этот раз, красотка, я к придворному магу. Где его, кстати, носит?
Пару секунд эльфийка пребывала в состоянии аффекта. И тут она со смятением отвела взгляд и, кажется, даже покраснела. Её, кажется, до меня ещё никто красоткой не называл.
— Фаренгар у себя, — кивнула она вправо, на высокую стрельчатую арку, ведущую в другое крыло.
— Что там, Айрилет? — с нетерпением и долей опаски прозвучало из-за спины эльфийки.
— Ничего особенного, мой ярл, — ответила Айрилет, и раздался лязг меча, прячущегося в ножны.
Когда я была ещё в паре-тройке метров от владений мага, в обонятельный нерв ударил концентрированный аромат, почти как в парфюмерном магазине, только с горьковатыми привкусами школьного кабинета химии. Я остановилась у левого края трёхметровой арки.
Внутри обстановка была не слишком волшебная, а больше походила на приукрашенный зал кунсткамеры. В середине прямоугольной комнаты располагалась высокая витрина с какими-то невиданными наполнителями, растениями, перьями, глазами в банке и цветными камнями; за витриной — два длинных, стоящих перпендикулярно друг к другу стола, на одном из которых расстилалась пожелтевшая карта. По периметру комнаты в хаотичном порядке стояло множество тумбочек и ящиков, местами заваленных пергаментами и свитками чуть ли не до потолка, который составлял точно не менее десяти метров в высоту. Я до того засмотрелась на этот упорядоченный хаос, что даже сперва не обратила внимания на странные постукивания из другого конца комнаты. Я огляделась. У противоположной стены располагалась довольно зловеще согнутая фигура в длинном тёмно-синем одеянии с капюшоном. Так вот ты какой, Фарингит. Плечи чародея сотрясались от производимых им движений — маг что-то давил в деревянной миске, низко нагнувшись к алхимической лаборатории, явно усиливая нажим и раздражение.
Кашлянув, я постучала в деревянную основу арки, к которой прислонилась. Ноль реакции. Тогда я специально громко шаркнула ногой на месте. Но и этого оказалось мало. Маг до того воодушевленно или же яростно молотил что-то в своей миске, что не подавал никаких иных признаков жизни.
Я стою, как идиот, уже с минуту. И как только набираю в легкие воздух, чтобы обратиться к зловещему одеянию, как вдруг…
— И долго ты ещё там стоять будешь? — грубовато раздаётся с того конца комнаты.
— И вам добрый вечер.
— Что тебе нужно?
— Мне? — вопрос прозвучал резко, и я потерялась, не зная, как бы объясниться. — Мне не помешала бы ваша помощь, товарищ чародей…
— Опять? Сожалею, но любовными приворотами не занимаюсь, порчу и заговоры не накладываю и не снимаю.
— Нет-нет, не сегодня. Я хотела расспросить про… перемещения в пространстве и времени…
— Ещё лучше. Умерших к жизни не возвращаю! Больше ни за какие деньги!
— Да нет! Я совсем не с тем!
— Слушай, девочка, ступай-ка тогда отсюда, — пригрозил маг, так и не взглянув на меня прямо, — тогда тебе точно здесь делать нечего.
— Слушай, дядя, — не менее развязно начала я, шагнув в глубь комнаты, — да ты хоть знаешь, кто я и откуда взялась?
Фарингит злобно запыхтел, пропустив часть информации мимо ушей.
— Я сейчас стражу позову, им и расскажешь! Не отвлекай меня и уходи по-хорошему!
Я злобно сверлила синее одеяние взглядом, ещё раз смекнув, что упертость нордов не сломить. Их можно только переубедить.
— Я-то могу уйти… но потом, клянусь, уже никакая магия не сможет меня вернуть. А вам сейчас, как погляжу, помощь не помешает.
Маг на секунду отложил свои инструменты. Казалось, он обернулся лишь для того, чтобы посмотреть, кто же это такой дерзкий в помощники намылился. Было забавно наблюдать, как сначала Фаренгар на миг перевёл взгляд туда, где гипотетически должно быть моё лицо… а потом медленно опустил глаза на голову вниз. И взгляд его тотчас поменялся, глаза мгновенно налились чуть ли не ужасом.
— Кто тебе сказал, что мне нужна помощь? — в тихом вопросе зазвучала тревога.
— Голоса в голове.
Маг пробежался взглядом по всей моей фигуре и побледнел.
— Как это?
— Да так. Рассказали о том, как вы маетесь с этим порошком.
— Маюсь? Это… это моя работа! — чародей пытался казаться твёрдым, но лицо его всё ещё было цвета покойника.
— Работа несёт продуктивность, — вежливо, но строго парировала я, — а ваши действия нельзя назвать продуктивными, так как они бессмысленны.
— Бессмысленны?! — тревога мгновенно сменилась на негодование. — По-твоему, у придворного мага недостаточно знаний? По-твоему, я сам не справлюсь с этим «порошком»?
— Нет-нет, я ни в коем разе не сомневаюсь в вашей компетентности, — я сделала шаг, обогнув стол, маг внимательно проследил за мной, — просто иногда даже гуру требуется подсказка извне. Вам знакомо такое понятие, как замыливание глаза? — воду мы лить умеем хорошо и складно. Этому научило среднее образование. — Даже такому профессионалу, как вы, иногда нужен взгляд со стороны знающего человека.
Вредный Фарингит на время смутился и потупил взгляд, но после вернулся к привычному состоянию и грозно бросил:
— Ерунда! Я сам всё знаю! — он резко отвернулся, продолжая так гневно стучать по деревянной тарелке, что, казалось, вот-вот её расколет.
— Уверен?
— Уверен!
Ничего, скоро исправим. Я присела на край стола, продолжая со спортивным интересом следить за действиями чародея. Все это время он не прекращал насилие над уже потемневшим порошком в трещащей по швам деревянной миске. Элементарное владение базовой химией дало мне понять, что эта субстанция сто процентов металлического происхождения, поэтому и взаимодействует с кислородом. А среди твёрдых металлов в раннем средневековье вариантов не много.
— Железо обратимо окисляется на открытом воздухе, поэтому оно темнеет и не выходит никакой реакции, — Фаренгар замер и как-то странно покосился на меня через плечо, — таким образом чистого феррума вам не получить.
Чародей мгновенно замер. А после продолжительной паузу осторожно спросил:
— И что, по-твоему, я должен делать?
— Как упёртый слесарь — продолжать ломать миску ступой. А как профессионал — прислушаться ко мнению не менее компетентного кадра.
— Ну довольно, острячка! — наконец сломался чародей. — Хорошо, я тебя слушаю!
— Аллилуйя. Так как специальной герметичной колбы у вас, как я вижу, нет, можно просто поместить вещество без посуды в плотно закрытый сосуд и выкачать оттуда воздух.
Маг помедлил пару секунд, косясь на меня с опаской, вновь посмотрел в деревянную миску, а затем наконец пересыпал порошок трясущимися руками в кругловатую стеклянную колбочку с небольшим канальцем, ведущим из неё. Он присоединил другой конец к пустому герметичному сосуду и, надавив на небольшие мехи, выкачал воздух. Порошок начал светлеть на глазах. Маг в третий раз наиболее ошеломлённо посмотрел на меня, страшно неестественным способом изогнув кустовидные брови. Сейчас его прямой взгляд выражал теоретический ужас.
— Кто ты, чёрт тебя побери?
— Уже побрал — я почти дипломированный алхимик, — смекнув, что рано раскрывать все карты, дабы не пришлось откачивать из обморока впечатлительного колдуна, я выдала заготовленную фразу: — из Сиродила.
— Это… многое объясняет… — выдержав паузу, облегченно выдал чародей. — Как твоё имя?
— Верона.
— И давно в Сиродиле так процветают алхимические искусства? — всё ещё недоверчиво косился он то на меня, то на мою одежду.
— Если вы про мой возраст, то нет. Я единственная и неповторимая.
Фаренгар хмыкнул, посмотрев на уже совершенно светлый порошок.
— Теперь, полагаю, я у тебя в долгу?
— По гроб жизни.
И тут лицо мага наконец вернуло себе нормальный цвет и он усмехнулся, видимо, поняв, что такое постирония.
— Мне нравится твой острый язык. Не то что все эти плосколобые дилетанты. Так что ты хотела узнать?
— Перемещения в пространстве и времени. Трансгрессия или…
— Или трансмутация, — с умным видом потёр подбородок Фаренгар, — конечно, это я знаю. Они
невозможны, — легко ответил он, и теперь была моя очередь бледнеть. — Только если ты не даэдра или не сошла со страниц детских сказок. Я удовлетворил тебя?
Даэдра? Сказки?!
— Чего? — я чуть не рухнула со стола в попытке вскочить. — Нет-нет, не удовлетворили! Как невозможны? Совсем?
— Не суди меня! Я говорю, как меня учили, а было это много лет назад… может, что-то и изменилось с тех пор. Ну, теоретически, может они и имеют место быть… но, в любом случае, это не по моей части, уж извини. Я по части практики. Физической и желательно невзрывоопасной. А это всё —
Колдовство.
— А вы тогда кто? Придворный парфюмер? По чьей тогда это части?
Я не понимала, какое чувство начинает заполнять меня, как сосуд: гнев или страх?
— Эй, поаккуратнее с терминологией! — сделал замечание Фаренгар и сам же отступил на шаг, будто бы в любой момент ожидая получить от меня в глаз. Он продолжал оправдываться: — возможно, что-то об этом известно в Коллегии Магов. Эльфы вечно что-то скрывают… но, опять же, в последний раз я был там много лет назад, поэтому не могу сказать точно…
— Постойте, Коллегия Магов? Далеко это?
— Относительно Нирна все близко. Это в Винтерхолде. Но ты погоди, не радуйся так. Не факт, что тебя там вообще выслушают.
И тут внутри меня в третий раз все громко рухнуло на самое дно. Меня будто окатили ледяной водой. Это уже не было смешно. Я рьяно отскочила от мага, будто бы только что поняла и вполне осознала, где я нахожусь вот уже целый день и полвечера. Сколько же времени я потеряла? В любом случае, на раздумья его уже не было. И я категорично сжала себя в кулак и окончательно решила: держать круговую оборону. В третий раз. Главное — не поддаваться панике.
— ГОСПОДИ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?!
Маг вздрогнул и отшатнулся от моих воплей.
— А?
— Послушайте, я не смеха ради хочу провести этот опыт! У меня пропал… очень важный мне человек. Резко и бесследно, без предупреждений. От него не осталось вообще ничего. И я должна выяснить, возможно ли вернуть его, и если да, то как…
— Тише, тише, я понял тебя, — чародей изменился, явно напуганный моими истериками. — Не волнуйся так, девочка. Ты уверена, что человек исчез? Может, его… ну, того? Убили?
— Уж лучше бы убили!
Я отвернулась на негнущихся ногах и огляделась невидящими глазами, будто бы пытаясь найти что-то знакомое в этом огромном чужом кабинете. В этом огромном чужом мире. И стало вмиг дико всё и страшно. И выход оставался лишь один:
— Что мне сделать, чтобы выслушали в Коллегии?
Маг на мгновение бросил на меня в смятении почти напуганный взгляд.
— Ну… ты можешь попробовать туда поступить.
— Поступить?
— Конечно! Только не ной здесь. Как своего члена Коллегия уж точно выслушает тебя, а с твоими-то знаниями, глядишь, ещё и окончишь с отличием…
Только не ной здесь.
В голове мгновенно пронеслось дежавю. В минуты разлада, в любом возрасте мне, дрожащей и захлебывающейся от слёз, мать ровным голосом говорила: умойся ледяной водой. Обливаешься слезами и соплями? Ты девчонка? Тебе шесть лет? Никто не обязан тебя успокаивать. Умойся ледяной водой. Тебе тринадцать и тебя бросил отец по моей вине? Пытаешься отравиться? Вздор, ты слишком любишь себя. Умойся ледяной водой. Твой терапевт, нанятый помогать, только калечит, позволяя себе лишнего? Умойся ледяной водой и, ей-богу, хватит уже ныть здесь. И далее по списку. Все свои годы я росла под этим кредо: «умойся ледяной водой». Неудивительно, что из меня выросло
вот это. Но вот, в чем соль: именно благодаря тому ровному голосу, столько лет звучавшему в моей черепной коробке этим каменным назиданием, и прозвучавшему сейчас, я мысленно опускаю руки под обжигающий холод проточной воды, касаюсь ими лица и смотрю через зеркало на
новый мир
новыми, сухими глазами. Мы вернёмся домой, исправим эту, а потом и все остальные ошибки, во что бы то ни стало. Главное — начать.
— Ладно, чёрт с ним. Что мне нужно знать, чтобы поступить? Я хочу учиться!
— Ты хочешь обучиться магии? — чародей опешил. — У меня?!
Я кивнула. Было видно, что сказанное мной ему крайне льстило.
— То есть, ты не ведьма? В смысле… не умеешь колдовать?
— Ну конечно нет!
Фаренгейт мгновенно расслабился, смахнув пот со лба. Затем он вновь повернулся ко мне с новым выражением своих очень живых глаз.
— А я-то себе надумал… в Равнинном районе с утра ходят слухи о забредшей ведьме-некромантке, а тут ты: «кто я и откуда взялась…» — сымитировал маг. — Ладно. Я постараюсь помочь тебе. Но вообще-то я не самый лучший учитель…
— Мне нечего терять.
— Ну спасибо. Видимо, у меня нет выбора.
Я кивнула. Мы снова помолчали и порассматривали друг друга, хотя глаза мои с трудом ориентировались в происходящем. Тут я почувствовала, как снова кружится голова.
— Ну, ладно! — вдруг хрипло засмеялся чародей, стукнув меня по плечу, видимо, поощрительно, от чего, однако, я на миг потеряла равновесие. — А ты мне кое-кого напомнила, поэтому пусть будет так. Только не раскисай, не терплю это. В общем, — Фаренгейт проследовал к письменному столу в центре комнаты, я за ним, — будь по-твоему. Ты талантлива, я хочу тебе помочь. Я научу тебя всему, что успел узнать сам, а ты не забудешь замолвить за меня словечко. Ну, в Коллегии. Однако моя работа в данный момент фокусируется больше на алхимии, нежели на практической магии, — я внутри усмехнулась абсурдности последнего словосочетания, — поэтому что-то я мог забыть уже много лет назад, но у меня сохранились справочники. Базовые знания, может, и усвоишь, но для дальнейшего углубленного изучения искусства тебе нужно будет отправиться именно в Коллегию. Тем более, мы ещё не знаем, насколько ты проверенная, — последнюю фразу маг сказал тише.
— Я готова к любой проверке, господи, только верните меня… мне…
— Ну ладно, ладно. Успокойся.
Я совсем не была нытиком, но поймите степень моего ужаса и замешательства сейчас и уж простите мимолетное расслюнявливание. И что я почти не слушала чародея, незаметно проделывая успокоительную дыхательную гимнастику. На тот момент это была единственная магия, в которую я, несостоявшийся деятель науки, могла поверить. Я чувствовала себя глухой аутисткой, а Фаренгар невозмутимо проследовал к огромному книжному шкафу и принялся рыться на полках, даже не догадываясь о масштабе катастрофы, произошедшей со мной в шесть утра по местному времени. Может, стоит сказать напрямую? Или рано?
Спустя мгновение маг добыл пару здоровенных книг алого и темно-синего цвета. Он с гордым видом вручил мне их так, что я присела под их весом и пошатнулась.
— Вот. Прочтёшь их в свободное время.
Я провела пальцами по старому переплету огромной алой книги.
— Да они старше меня на пару веков… то есть всего-то надо прочитать пару книг? И сколько у меня времени?
— Погоди. Сейчас у меня для тебя дело поважнее, — чародей достал из ящика стола какое-то странное приспособление, напоминающее изогнутый скальпель с широкой деревянной ручкой. — Возьми корзину под лавкой и ступай за ворота. Насобираешь на равнине пушицу и хотя бы пару корней Нирна на ингредиенты. Это будет платой за бесценные знания.
— Кого насобирать?
Серьёзно? Может ещё кофе сварить? Я что, проклята? Мне домой надо!
Маг вздохнул, указав мне на синюю книгу в моих руках.
— Всё там. Так уж и быть. Изучи и ступай.
Сил препираться не осталось. Поглядев на скальпель в руках, я довольно конструктивно пришла к выводу о том, что самоумерщвление путем медицинского вскрытия обеих сонных артерий вполне может спровоцировать мое возвращение на место. Но пока решила отодвинуть этот экстренный вариант на план Гэ.
— Проще с собой взять.
— Нет! — я прыгнула от голоса, чуть не выронив скальпель на ногу. — Книги не выносятся за пределы лаборатории!
— Хорошо, хорошо… и как мне тогда? Запоминать всё?
— Там запоминать нечего! Могу вкратце сказать: пушица растёт близ водоёмов. Белая и, не поверишь, пушистая! Звон корня Нирна не спутаешь ни с чем. Всё, у меня нет времени! Дальше сама, — вредный Фарингит опять принялся менять местами инструменты для бальзамирования на столе, создавая видимость занятости.
Оценив всю ситуацию, я решила, что показывать свой характер сейчас не к месту. Надо брать хитростью. А ещё больше надо охладить голову и развеяться.
Я поджилками чувствовала, как теряю время, а телефон так и остался с Марго. Какие же мы беззащитные без этих плазма-жестяных прямоугольничков с алюминиевым корпусом и диагональю в 5,5 дюймов… как же здесь люди живут? Вот было бы, если б телефон сейчас находился со мной. Я покосилась на рулоны бумаги на столе.
Не отснять, так отксерокопировать.
Я добралась до стола, отыскала самый маленький кусочек бумаги, захватила уголёк и вновь вернулась на кушетку за спиной Фаренгара. За пару минут рисунок растений с нужных страниц был перенесён на пергамент. Когда копия была готова, я свернула листок вдвое и спрятала за пазуху. Уголек тоже прихватила во внутренний карман ремня.
— Я пошла. А куда идти-то?
— Просто выйди за ворота и спустись на равнину, — через плечо говорил чародей, — насобирай, сколько сможешь. У тебя времени до полуночи. Только, прошу, не попадись волкам. Не хотелось бы, чтобы твою гибель повесили на меня. Опять…
— Опять?! Стоп, то есть мне идти прямо на ночь глядя?
— А что, темноты боишься? Так сегодня Массер полный. Будет достаточно светло, чтобы разглядеть волка. В паре метров от себя. Может быть…
— А, ну ладно тогда.
Может, правда, не так все и плохо. Этот маг просто пытается меня напугать и слить. Но не на ту напал.
— Хорошо! Я шлепаю на эту вашу равнину. Ждите ровно к полуночи.
Я собрала корзину, скальпель и нож для бумаги на всякий случай… хотя, не думаю, что он как-то спасёт меня от голодной дикой псины. Скорей, чисто для боевого духу.
Перед походом я заглянула к Хульде, чтобы одеться потеплее: прихватить кожанку и переобуть ботинки, которые она, к счастью, не выкинула. Хульда ужаснулась моему внешнему виду, а потому была особо молчалива и всего раз возмутилась тому, куда я направляюсь. И я всё-таки выбралась за пределы города ближе к одиннадцати вечера.
Мама меня убьёт.
***
Как только отворились тяжелые деревянные ворота, моему взору представилась необъятная картина простирающегося на сотни километров вперёд поля. Над чёрным ребром земли неподвижно висел медно-жёлтый диск луны, и всё кругом было так таинственно-тихо и странно. Оказалось действительно достаточно светло, чтобы не напороться на какую-нибудь тварь. Но не из-за местной луны, а из-за северного сияния, переливающегося всеми холодными оттенками радуги, преимущественно синим и бирюзовым. Никогда не думала, что увижу сияние так далеко от полярного круга. Хотя, чёрт его знает, где я сейчас нахожусь.
Времени до полуночи оставалось не так много. Поэтому, как бы я ни хотела всю ночь любоваться этим видом из теплых стен города, мне нужно было двигаться вперёд. Пушицу, растущую вдоль тракта, было найти несложно. Я собрала треть корзины и решила, что пора переключиться. Как оказалось, корень Нирна было трудно спутать с чём-то другим. Он издавал тихий звон и холодное свечение, а рос близ водоемов.
Прямо от каменной стены города бежал маленький ручей, переливаясь в белом свете. И свет этот был не от сияния. Я тут же направилась к устью, что служило мне маяком сегодня ранним утром. Идти было не так уж и далеко, но прилично. Обнаружив странное светящееся растение прямо в воде, я извлекла из-за пазухи бумагу и сравнила. Оно. Спрятав памятку в карман на поясе, я аккуратно извлекла водоросль прямо вместе с корешком, как указано в книге. Но не успела положить в корзину.
Где-то справа раздались голоса. Мужские. Я обернулась на звук и увидела трёх приближающихся людей. В лунном свете блеснуло два высоких тела в золотых доспехах, третье вытянутое тёмное пятно шагало между ними. Ну хоть немного спокойнее будет в этом сумраке. Но бывают ли спокойными ночные тракты в средневековье?.. я беспардонно пялилась на приближающихся, с каждым их шагом ощущая что-то неладное. Оказалось, не зря.
— Не твоего ума дело, девчонка! — надменно отозвался некто просто огромный в тёмном капюшоне, приблизившись.
Это были
не люди. И от желтых лиц их, обведенных лунным светом, становилось даже жутко. Золотистая кожа, нечеловеческие вытянутые глаза, выдающиеся заострённые черты лица…
— Ты что, слух потеряла? Прочь с дороги!
— Дядь, ты чё? Стою, никого не трогаю…
Воздух зазвенел: двое в золотой броне блеснули клинками, показавшимися из ножен.
— Спокойно! Я неместная!
— Неместная? — сощурился гуманоид в чёрном.
— Я не из Скайрима!
— Так ты не нордка? — вмиг смягчился он. — Не талосопоклонница?
Глаза его блестели страшно. И тут я начала догадываться, кто передо мной.
— Кто? Талос? Он ведь даже не бог, — быстро сориентировалась я, припомнив разговоры пьяниц в таверне.
— Верно, — не меньше меня поразился сказанному странный мужик.
И стражники спрятали своё оружие по его короткому жесту руки.
— Простите за невежество, но вы чьих будете? — заметила я интересную бумагу с печатью в руке гуманоида. — Я имею в виду… может, я могу чем-то помочь?
Маг помедлил секунду, но после, гордо выпятив грудь, заявил:
— Перед тобой Талморский Юстициар. Мы представители Альдмерского Доминиона в Скайриме. Наша миссия — искоренить поклонение Талосу, — указал пальцем в бумагу эльф.
И всё стало на свои места. Социалисты местного пошива. Не зря, видать, Фармацевт говорил: эльфы вечно что-то скрывают. Они ведь выдающиеся ученые и маги, верно? Наверное, эти-то дядечки мне и нужны.
— Да? А чем докажете?
Дядька малость оторопел от борзости.
— Доказать?
— Да. Знаете ли, любой долговязый незнакомец может подойти ночью и представиться Талморским Юстициаром. Не могу верить. Долг не позволяет.
— Долг?
— Долг.
— А ты действительно смышлёна для нордки, — хмыкнул эльф и вызволил документ с печатью, демонстрируя его.
— Может потому что я действительно не нордка?
Приглядевшись, я поняла, что, к собственному удивлению, знала этот язык, хоть слова и были выведены неразборчиво и замысловато.
— Но разве можно приказ считать за бумагу, удостоверяющую личность?
— И читать умеешь? — поразился альтмер. — Это Талморский документ, не глупи! Видишь печать? Такие на дороге не валяются!
— Ладно-ладно, я знаю. Проверка на внимательность. Знаю я вас, талморцы. Хотела податься, да вот ростом не вышла.
Альтмеры подозрительно косились на меня. С чувством юмора у них туговато. Или у меня.
— А ты кем приходишься?
— А вот я вам предоставлять документ не обязана, поскольку не я вас допрашиваю.
Альтмер помедлил секунду, но потом, к моему удивлению, снисходительно ухмыльнулся, и я почувствовала, как он стал внимательнее рассматривать меня с ног до головы.
— Ещё и хитра.
— Никак нет. Но я могла бы вам кое-что подсказать… — эта бумажечка, ныне покоящаяся в кармане талморского мага, не давала мне покоя.
Они точно что-то должны знать.
— Что же? — с деланным воодушевлением спросил эльф.
— Насколько я понимаю, в город вас не пускают?
— Почему это?! — он вмиг сменил свой настрой на искреннее возмущение, а я поняла, за какие веревочки дёргать. — Ещё как пускают! Просто не подчиняются. Наше начальство не имеет власти над Драконьим Пределом. Пока что.
— Ах, точно. Ну так вот. Вы могли бы легко заставить нордов подчиниться… — я ещё ближе подошла к талморцу, заговорчески шепча.
Он по-прежнему был подозрителен, но перестал иронизировать, делая вид, что верит мне.
— Как?
— Простите, но разговор лишь для компетентных сотрудников. Вы ведь меня понимаете?
Вглядываясь в мои немигающие глаза, эльф помедлил немного, потом что-то наконец понял — и азарт с интересом в нём вскоре победили. Талморец послал некий жест охране и отвёл меня в сторону, но телохранители его не расслабились, хоть и оказались на достаточном расстоянии, чтобы не видеть меня за спиной оппонента.
— Ну и как же?
Я подступила ближе и сделала открытие: от эльфа очень приятно пахло.
— Ввести санкции, очевидно же! — развела руками я и, как бы случайно, выронила корзину с ингредиентами.
Густо порозовев, я наклонилась и принялась собирать оброненное, прервав свою речь. И эльф не заставил себя долго ждать: лопаясь от нетерпения, он кинулся помогать мне поднимать корзину и саму себя. И, опираясь о его предложенную руку, чтобы подняться, я как бы ненароком задела карман талморца, на деле выхватив оттуда бумагу, и бросила её в корзину под слой цветов, что уже успела собрать. Благо, в тени, созданной высокой спиной самого же эльфа, мои действия были незаметны.
— Спасибо, ещё раз извините за неловкость…
— Ничего. Так что там с санкциями? — с маниакальным интересом продолжал талморец.
— Как, ещё не догадались? Только посмотрите! — указала я на стены Вайтрана. — Это ведь все благодаря Талмору! Где были бы сейчас эти дикари-норды, если бы не талморские просветительные реформы? — в этот момент, пока эльфы отвлеклись на созерцание города, я извлекла из-за пазухи свёрток с иллюстрацией водоросли и вложила в тот самый карман на одежде эльфа, в третий раз «случайно» коснувшись его.
А когда талморец повернулся, удивленно глянув на меня, я не нашла ничего лучшего, чем улыбнуться и склонить голову. Краснела я, кстати, отчего-то по-настоящему. И тут двухметровый гуманоид, что-то снова поняв, расслабился и странно ухмыльнулся.
— Ну, конечно. Я ведь сам неоднократно предлагал Послу ввести санкции. Эти дикари и дня прожить не смогут без поставок, — злобно возликовал он, а затем, будто только заметив моё прикосновение, вдруг загадочно стих и развернулся ко мне, понизив тон. — Как тебя зовут?
— Зинаида, — сказала я, сдерживая смех.
— Зинаида… какое типично имперское имя. Но позволь поинтересоваться, — хитро начал альтметр, склонившись ещё ближе, — с чего мне верить незнакомой девице, встретившейся на дороге посреди ночи? Кто ты такая? Только не говори, что цветочница, всё равно не поверю.
Я выдержала пытку пристально блестящими глазами с достоинством и ответила мягко:
— Не хотите, не верьте. Но я всего лишь алхимик.
— Алхимик-имперка? — альтмер ощупал меня взглядом с ног до головы — весьма неприлично, хоть и не физически. — Хм, допустим. Что ж, Зинаида, — я еле сдержалась, чтобы не прыснуть, — ты сделала незаменимый вклад в возобновление величия Скайрима. Выражаю благодарность от лица всего Талморского Посольства!
Я присела в реверансе и хотела было плавно ретироваться, но…
— Но откуда у алхимика такие политические познания? — не угомонялся талморец, глаза его заблестели.
— Во-первых, я стажер придворного мага и выпускница Коллегии Винтерхолда.
— Такая молодая и уже выпускница? — эльф посмотрел на мои голые ноги, и тон его вдруг показался мне уже чересчур неприличным, будто несущим скрытый смысл, и я тотчас пожалела, что затеяла эту игру с прикосновениями.
Ведь талморец вот-вот намеревался перейти все личные границы!
— Я старше, чем вы думаете, — отступила на шаг я, нервно улыбаясь. — Во-вторых, мой отец военачальник.
— Тогда ясно, — заметив мои колебания, тут же охладел эльф и выпрямился. — Что ж, нас ждёт долг. Надеюсь, ещё встретимся.
— Ауфидерзейн.
Убедившись, что бумага покоится в кармане, талморец печально глянул на меня, как на истинную обманщицу, потом снова на мои ноги, потом развернулся и повёл свою свиту вниз по тропинке.
Как только эльфы скрылись из моего поля зрения, я раскопала тот самый документ с печатью, убедившись, что ничего не перепутала. Внутри конверта прощупывалось что-то твёрдое и металлическое. Распаковать бандероль было решено в таверне.
***
— И это все? — недовольно шмыгнул носом Фаренгар.
— Да меня за эти полчаса чуть не обесчестил талморский юстициар! — конечно, я этого не сказала.
Я лишь пожала плечами в ответ. Сейчас меня интересовали далеко не полевые цветочки и даже не надругательство со стороны эльфа (хотя, признаться, он был ничего), а кое-что другое.
— Я встретила талморцев, — решила сознаться я, но не во всем.
И, усевшись на стол, начала рассказ. По окончании его Фаренгар, словно чуть засыпая, приподнял брови и с презрением заключил:
— Мда, эти… эльфы стали действительно много себе позволять.
«Действительно много!» — завопила самолюбивая феминистка где-то в гипоталамусе.
— Что за конверты они с собой вечно таскают?
— Это приказы, что-то вроде пропускных документов, адресованных юстициарам лично от Посла. Но никто не знает, что внутри.
Я заболтала в воздухе ногами, едва сдержав ухмылку, чтобы та не сошлась на затылке. Металлическое нечто охладило меня сквозь конверт под юбкой.
— Ясно. А эти талморцы могут что-то знать о моей проблеме?
— Может, да, может, нет. Но скорее да, чем нет. Говорил ведь уже, эльфы — те ещё типы, вечно что-то скрывают. Но, кстати, есть у меня на примете один выдающийся маг и вообще хороший человек, как бы абсурдно это ни звучало, с которым я налаживаю деловые отношения. Он альтмер. А у них, вроде как, расовая солидарность, — норд проследовал к высокому книжному шкафу. — Помнишь о Коллегии?
— Как тут забыть.
— Но я напомню, Верона, это не просто какая-то школа. Это единственное официальное пристанище ученых-магов всего Скайрима, — словив мой взгляд, чародей уточнил, — выдающихся магов. И кого попало туда не берут.
— Но я ведь не кто попало?
— Боюсь, одних твоих алхимических знаний будет мало. Коллегия — закрытая, обособленная организация, члены её — нелюдимы и крайне несговорчивы. Видишь ли, этот самый альтмер служит в Маркарте. Не в Винтерхолде. Но он имеет большое влияние во всем Скайриме. Напишу ему весточку, так и быть. Думаю, он сможет устроить тебя, если выдашь ему пару-тройку своих формул.
— Только не говорите, что мне с ним тоже придётся «налаживать деловые отношения»…
Фаренгар посмотрел на меня так, будто я предложила ему что-то непристойное, а он был не-гетеросексуален. Но я всё не могла успокоиться, болтая ножкой в воздухе, — неугомонный эльф никак не выходил у меня из головы, а его неугомонность, казалось, передалась и мне вместе с этой бумажкой и конвертом, что холодил мне ляжку.
— Ладно-ладно. Это вы настолько заморочились, потому что так избавиться от меня хотите? Можете не отвечать. В любом случае, спасибо! — впервые улыбнулась я Фаренгару, разглядев его забавные бакенбарды. — Всё-таки, мне повезло, что я вас встретила.
— Да уж… повезло на мою голову… — обреченно добавил он. — Но, как я сказал, для начала, выучи хотя бы базу.
Мне на руки упали четыре добрых тома каких-то заклинаний. Книги по магии у меня в руках.
— Прочтёшь это и выучишь. Даже не прошу практиковать. До завтра.
Выучишь. Практиковать.
— Если честно, время поджимает. А читать можно только у вас под наблюдением…
— Я надеюсь, ты не собралась у меня ночевать, — хмыкнул маг.
Я цокнула. Неужели это им всем моя рубаха и оголенные ноги покоя не дают?
— Я про свой дом вообще-то. Но… выносить книги за пределы лаборатории — ни-ни…
— Совершенно верно. Но книги выставлены на продажу. Так что считай вообще чудом, что я дал тебе их прочесть бесплатно!
— Халява так и прет.
Только сейчас заметила, что ноги совершенно гудели от усталости. Спрыгнув со стола и подойдя к стеклянному шкафчику, я обнаружила что на клепсидре был уже второй час ночи. Как я вообще вынесла целый день такой беготни?
— Ладненько. Зайду тогда завтра.
— Звучит угрожающе. Доброй ночи, — отозвался маг, так и не оторвавшись от своей лаборатории.
Хотя, по нему было заметно, что он только рад самоликвидации назойливого ассистента.
— До завтра.
Несмотря на физическую усталость, мое настроение ползло вверх благодаря всем новостям. Возвращение домой близится — и это главное. А ещё за один день ничего страшного ведь не произойдёт. Тем более, где я ещё обучусь магии? Какой абсурд… хорошо, что я не могу слышать свои мысли со стороны, иначе бы ужаснулась тому, какой же это бред…
Я почти бегом пересекала Ветреный район, ведь знала, чем быстрее усну — тем быстрее наступит завтра. Чем быстрее наступит завтра — тем быстрее отыщу дорогу домой. А дальше думать не хотелось.
***
Вернувшись в таверну, я помирилась с Хульдой и рассказала ей обо всем, кроме талморцев. Меня выслушали, накормили супом и хотели отправить спать. Но я не могла оставить все вот так, припоминая, что сегодняшнее мое спасение началось с готовности к переменам…
Я замерла в дверном проеме и начала аккуратно:
— Ты это… прости… — внезапно я почувствовала себя настолько неловко оттого, что столько проблем и неудобств доставляю этой несчастной женщине, а ей со мной мучиться ещё пару дней точно. — Я так резко свалилась тебе на голову, одни неприятности приношу. Так вот, я не со зла. И спасибо за всё.
— Ай, было бы за что! — легко сказала Хульда, и у меня согрелось нутро. — Твои деньги на тумбочке. Честно заработанные пятьсот септимов.
— Откуда?
— Ты ведь принесла их днём и так и не забрала.
— О боже, да я тебе до конца жизни обязана этими септимами! — мне вдруг ужасно захотелось благодарить и благодарить этого человека.
Малознакомого, но неуклонно напоминающего кого-то.
— Прекращай, правда. А вот доедать кто будет?
— Я больше не хочу, честное слово, — в этот момент я снова на секунду узнала в Хульде свою мать до тех колоссальных перемен, что произошли после расставания с отцом. — Всегда мало ем.
— Очень плохо! Посмотрела бы на себя — вылитая зубочистка! Кстати, не видела мою швейную иглу?
— Нет, — соврала я.
Зайдя в комнату, я первым делом достала из-за пазухи волшебную талморскую бумажечку. И спрятала документ в ящик подле кровати. Хватит. Я слишком устала бегать за этот день, да и за эту жизнь.
Как только моя тушка упала на жесткую соломенную кровать, разум тут же окутала полупрозрачная вуаль сна. Спалось в эту ночь мне удивительно хорошо. И впервые так далеко от дома. И я снова не видела снов.
