Северное Сияние

      Симфонический оркестр, имевший в составе шелестящие страницы, ударные шаги и духовые голоса, постепенно вывел меня из состояния крепкого сна. Давно не доводилось так высыпаться. Полупьяная, я кое-как выползла из кокона, который смастерила ночью, и сделала ужасающее открытие: времени на водяных часах — без двадцати трёх минут восемь, а я всё ещё в Коллегии. Всё ещё на этом богом забытом севере. Утренняя лекция, кажется, начинается ровно в восемь. И всю мою сонливость как рукой сняло.       Я вскочила на ноги и кинулась куда-то в потемках, пару раз покалечившись о разные предметы мебели. На ощупь отыскала дверь, вышла в коридор. Там было светлее, холоднее и совсем безлюдно. Вытерев рукавами излишки угля с лица, из своих дверей я заскочила в лабораторию, пальцами расчесывая волосы по пути. Радовало лишь то, что вчера я была до того изнеможённая и замерзшая, что не сняла ни одного элемента гардероба, кроме обуви. Черт… проругалась, уставившись на угольные рукава… пришлось подвернуть. На баню и стирку времени, естественно, не было, поэтому я обошлась лабораторным рукомойником. В общей трапезной тоже было подозрительно тихо. Кофе, тем более горячего, не нашлось, поэтому в его качестве выступила ободряющая кружка ледяного красного вина. Крепкого, как рукопожатие ведьмака. Прогуливаясь по второму этажу, я покосилась вниз через перила — комната, бесновавшаяся ночью, была заперта. И вообще при свете дневном все вчерашнее теперь казалось надуманным, детским лепетом.       Благодаря такому утреннему кроссу в лабораторию я вернулась согретая. Подойдя к книжному стеллажу, принялась припадочно разглядывать всё, представленное моему взору… но, погодите, что это я делаю? Неважно! Нет времени на здравый смысл. Надо спешить. Почему — хрен его знает. Я залпом почти осушила кружку и с ударом поставила её на стол.       В личной библиотеке можно было найти рецепты отравы на все случаи жизни, но ни единого намека на учебник «Исцеляющие Руки». Я измученно взвыла и осела на лавку, уронив лицо в раскрытые ладони. Стало неожиданно стыдно, да так, как в школе не случалось. Придётся прогулять первую в моей жизни практику.       — Что-то потеряла?       Я подняла голову с колен и обернулась на голос, раздавшийся со стороны входа.       В арочном проеме стояла первая живая за это утро душа — худощавый босмер с пижонски уложенным ирокезом. Лучше уж такая душа, чем никакой.       — Судя по реакции, и не находила. Можно войти? — по-хозяйски прошёл внутрь эльф, не дожидаясь дозволения.       — И как вы догадались?       — Предчувствие.       Этой интонацией и ухмылкой босмер напомнил мне одну знакомую главу Гильдии.       — Ты ведь новый коллежский алхимик. Я мог бы провести тебе небольшую экскурсию по лаборатории в твое свободное время. Меня зовут Энтир.       — Наслышана.       Не думаю, что после бурной ночи, — да и минувших пары недель, — я была приветлива.       — Надеюсь, лестных отзывов.       Раскосые глаза хитро блеснули, покосились на стол.       — Что пьёшь?       — Вино.       — Где учишься?       — На Колдовстве.       — Если ты учишься у Гестора, то тебе нужно что-то покрепче. Ну ладно, я о тебе тоже наслышан, Вероника. Первый за три года алхимик Коллегии Винтерхолда. Ты хоть в курсе, что эта должность проклята? Или как раз и продала душу, чтобы тебя взяли? Ну да ладно, скоро узнаем. Так ты искала какие-то книги?       Вино стало действовать, отчего я пропустила часть информации мимо ушей и ожила лишь когда услышала триггерное слово.       — Искала. Том «Исцеляющих Рук» для сегодняшнего урока, но…       — Зачем колдунье восстановительные штучки?       Зачем мне вообще вся эта Коллегия?!       — Все вопросы к лектору.       Эльф хмыкнул, глянув в сторону россыпи цветных склянок на столе и немного на полу, ставшей результатом моего поиска.       — Мой тебе совет: он только выглядит вычурным мастаком, так что не воспринимай его всерьёз.       Мне ни на грамм не полегчало.       — Тебе срочно нужна эта книга, верно? — обернувшись, резко стал деловитым эльф.       — Не помешала бы.       — Но до Арканеума добираться — только время тратить, и, как ты уже знаешь, книги за его пределы не выносятся без письменного разрешения куратора…       — Любезнейший, к какой афере вы меня склоняете?       — Что ты, все пока легально, — эльф довольно хохотнул и снова огляделся.       А после того, как развернулся, стал говорить на тон тише.       — Могу предложить тебе купить такую книгу. И не так дорого, как их обычно продают. И с поправками.       — С поправками?       — Да-да! — зашипел эльф.       Тут он недоверчиво оглядел меня с ног до головы.       — Ну… вспомогательными. Чтобы усвоить навык быстрее… что, не слышала? Не верю! Человек с таким лицом не мог не слышать о тайных знаниях!       — Да слышала я… — решила быстрее я заткнуть эльфа. — с чего такая щедрость?       — Мы же теперь всё-таки коллеги, — загадочно сказал Энтир, — предлагая тебе помощь сейчас, я рассчитываю на дальнейшее оказание какой-либо услуги с твоей стороны…       — Типа бартер?       — Типа да.       — Ха. Да вы меня видели? Что я могу дать, кроме головной боли?       — Не стоит так говорить. У тебя подвешен язык, а это уже полдела на нашем поприще. Поживём — увидим. Ну, берёшь?       Маг подошёл ближе, зачесав на бок свой ирокез. От него приятно пахло восточными фимиамами.       — Постойте. У меня к вам вопрос.       — Весь во внимании.       — Кто в вашей Коллегии компетентен в физических науках?       — Ты имеешь в виду естествоведов? Есть пара. Древис и, пожалуй, Финис, если меня не подводит память. О других не могу знать. Так ты будешь брать книгу?       — Благодарю, но, увы… думаю, даже ваши поправки бессильны в моем случае.       Босмер пренебрежительно скривил свой длинный рот.       — Не мои. Что ж, наше дело предложить, ваше — отказаться. Надеюсь, тебе хватит ума не болтать об этом налево и направо. Потому что желающих много. Любой уважающий себя маг вывалил бы мешок золота за одну такую книгу… если бы ни душу продал… — уже ретировался к выходу Энтир, как вдруг заявил прямо с порога, — а великими магами не рождаются, радость моя. Ими становятся здесь, — внушительно развёл он руками, — в нашей Коллегии. А во имя благородной цели… все способы хороши. Поэтому выше нос! И обращайся, если что-нибудь ещё понадобится. И когда появится товар, разумеется. И деньги.       После этих слов скупщик точно так же тихо удалился, как и появился в лаборатории. Странно, но его слова на меня оказали некоторое воздействие. Наша Коллегия. Я ухмыльнулась. Да за десяток лет учебы в школе то трехэтажное пыльное здание не стало моим. А тут всего-то надо было выдумать красивую фамилию, правдоподобную историю и изобразить томно-загадочный взгляд — и меня тотчас приняли за такую же, как они.       Я взглянула на клепсидру и, спохватившись, вскочила с лавки. Без десяти минут восемь. Схватив первую попавшуюся склянку парфюмерии с комода, я налила ее масляное содержимое прямо за шиворот, видимо, переборщив, и, даже не прихватив с собой плаща, бегом направилась в Зал Стихий через Зимний сад. А зря, ведь там был собачий холод…       Древис и Финис, естествоведы, всё просто. Древис и Финис.       Редкий люд, встречающийся по пути, сопровождал меня долгими, необычными взглядами, и человека среди этого люда не было ни одного. От такого слегка тревожное чувство щекотнуло меня изнутри. Как в странном сне про заколдованный город. Когда ища в синих утренних сумерках лицо, ты натыкаешься… совсем не на человеческую физиономию. И встречаешь взгляд вовсе не человеческих глаз. Забыла поинтересоваться, чего мне стоит ожидать от внешности профессоров-естествоведов… и по каким приметам их искать. Может у них не то что кожа цвета необычного, может вместо нее вообще… шерсть. Или чешуя.       Орк в «приемной» Арканеуме пояснил, что все профессора, что вернулись, в это время на групповых занятиях: «приходите после обеда». Или ловите по кабинетам индивидуальных уроков. Злиться сил уже не было. Чтобы не просиживать штаны, я решила все-таки заявиться на общегрупповой семинар-практику — попытать судьбу, да поразвлекаться. В школе до меня почти никогда никому дела не было, — за исключением тех случаев, когда благодаря моему участию вдребезги разбивались на первом этаже окна коридоров и/или лица старшеклассниц, — а здесь даже очень получалось эпатировать местных пейзанэ, и мне это нравилось. Так развлекусь же хоть на дорожку.       В Зале Стихий я с облегчением отметила, что профессор опаздывал. Стоял ещё утренний холод и полумрак, но первокурсников уже было достаточно: люди и другие существа рассредоточились по всему залу. Кто-то практиковался, выводя очень странные пассы, похожие на судороги, кто-то просто болтал, с кем-то или сам с собой, оперевшись о каменные колонны, кто-то сидел прямо на полу и листал древнюю макулатуру. Я поняла, что хочу лечь, но, поборов это желание, смекнула, что надо прибиться к кому-то с умным видом и выпросить книжку. До появления Толфдира я думала успеть хоть что-то выучить, как в основном и готовилась к урокам дома, за пять минут до непосредственного начала. Господь наградил меня хорошей памятью и неплохим мозгом, — и сильной печенью, — что в совокупности с раздолбайством может сделать из человека практически гения.       Стоять посреди зала и озираться по сторонам долго не пришлось. Впереди я заметила одну любопытную компанию, а во главе нее — тот самый длинный котяря, что предъявлял мне вчера. Он, кстати, тоже в тот момент таращился на меня, сложив лапы на груди. Ну с ним мы хотя бы знакомы. Я направилась туда.       Начала диалог формально и по-джентльменски, как обычно. Однако кот был крайне несговорчив, припомнив вчерашнее — зрачки в лазурных глазах сужались в нитку. И когда я была готова уже послать кого-нибудь куда-нибудь далеко, вмешалась его красноглазая подружка.       — Не пойми неправильно, Дж’Зарго всего-то хотел поинтересоваться, как в Коллегию приняли такую юную абитуриентку… и без экзамена, — тихо сказала бледная девчонка, сверкая брусничными глазищами из-под капюшона — данмерка. — Просто все места здесь расписаны на годы вперёд, соблюдается порядок приема с иностранцами… у Дж’Зарго было много проблем с поступлением, вот он и…       — Да хватит тебе трепаться! — вступился явно задетый кот, и я решила снизойти до компромисса, чтобы сэкономить время.       — В таком случае, прошу прощения за то что назвала тебя мешком с шерстью. Мы, оказывается, почти что родственники.       — Правда? — переменился кот — я кивнула.       — Так ты Вероника Валериус? — оживилась эльфийка. — Из Сиродила?       Третий, похожий на норда, стоял молча и как-то поодаль, таращась на меня.       — Так мы, что это получается, правда земляки! — вдруг обрадовался чему-то кот.       Теперь у меня шерсть встала дыбом, когда осознала, что ляпнула. Но пришлось кивнуть. И кот тотчас идеально отреагировал на мои округлившиеся глаза.       — Расслабься! Можешь не объяснять здесь, зачем сбежала оттуда. Маги в Сиродиле только и думают о политике. Синод и Лига Шепота слишком заняты защитой своих секретов, чтобы заниматься ещё и обучением.       — Ты чертовски прав, — сказала я, не думая о Гильдии Магов.       Теперь не только эльфийка казалась положительно настроенной.        — Это Онмунд, — сказала она, и норд за спиной ее вяло помахал, — а я Брелина.       Я вежливо изобразила радость знакомству и стала клянчить книгу.       — Ха! Читать сейчас — бесполезно! Дж’Зарго точно знает.       — Он прав, — подтвердила Брелина, — профессор будет с минуты на минуту. Тебе не успеть.       — Спасибо за поддержку, бля! — я опасливо обернулась на ворота, — ай, всё плохо…       — Нет же! — возразила данмерка. — Ты можешь сказать ему об этом. Не думаю, что он будет ставить незачёт, ты ведь новичок. Или уже ученик?       — Ни тот, ни другой! Вы не понимаете, мне никак нельзя ударить в грязь лицом! Репутация, все дела… — и так много проблем с чертовым зачислением, еще и это излишнее внимание. — Наверное, стоит свалить, пока он не вернулся.       — Я бы не советовала пропускать практику. Середина семестра. Посещаемость строго наблюдается, в конце года могут возникнуть проблемы…       — ДА НЕ ПЛАНИРУЮ Я ЗДЕСЬ СТОЛЬКО…!       Внезапно дверь отворилась. Хлопнула. В зале притихли. Из коридора послышались шаги.       — Ну всё. Несите плаху.       — Нет! — вдруг фыркнул каджит. — Нет. Так всё не кончится с твоей р-репутацией, адепт! У тебя хорошо развито боковое зрение? Ты ведь девчонка!       — Ты только заметил? К чему это?       — Слушай Дж’Зарго, он у нас гений! — шепнула Брелина. — Еще и шестое чувство! Кошачье!       — Нет времени! Отвечай Дж’Зарго! — схватил меня мохнатой лапой за руку каджит, рывком отдирая от колонны.       Я примолкла. Глаза его были необыкновенно живыми, человеческими, за исключением зрачка.       — Да, развито, как и у подавляющего большинства женских человеческих особей…       — Тогда смотри во все глаза! — прошипел кот, указывая на себя. — Но не пались! Дж’Зарго уже сдал! Покажет!       — Доброго утра!       В аудиторию, напевая, вошёл профессор, не спеша спускаясь по ступеням.       Меня, безвольную и хныкающую, подтолкнули, направляя прямиком в толпу студентов.       — Прошу прощения за задержку, не мог вспомнить, куда дел свой перегонный куб… да неважно. Ну что, начнём?       Черт, выйти незамеченной не получится — ворота стоят прямо на пьедестале и, кроме того, очень шумны. Свалить по лестнице наверх?.. кажется, я начала относиться ко всему этому слишком серьёзно. Меня заразили этой игрой!       Все первокурсники, за исключением пары человек, — эльфов и зверюг, — выстроились колонной перед профессором. Дж’Зарго толкнул меня в середину, прямо в какого-то хвостатого представителя школы Иллюзии. Впрочем, я могу ошибаться, ещё не выучила, какой факультет носит чёрно-лиловое одеяние. С извинениями я подняла глаза на некто и содрогнулась: сверху на меня смотрела ужасающая чешуйчатая морда.       — Подходите ближе. Сейчас приступим.       Сразу видно — это не школа. Здесь людей и не-людей объединяет один эгрегор. Вот только мне не судьба найти путь подключения к нему.       Первым вызвался данмер в хакиевом одеянии — с факультета Разрушения. Кажется, я уже начала запоминать, кому какая одежда принадлежит. Вот бы мне такую память, когда я наблюдала за плавными пассами студентов. После некоторых кажущихся легкими движений в стиле практики цугун, пальцы студентов, — я обомлела, — в определённый момент… действительно загорались желтоватым свечением различной силы. И тогда Толфдир, уже, видимо, рассчитывая на свои метафизические ощущения, выносил вердикт. Моя задача была б намного легче, если бы ученики выделывали одинаковые пассы. И все были бы примерно моего роста. Брелина с Онмундом уже давно закончили и ретировались за спину профессора. Очередь постепенно подходила, да и рептилоид позади не давал мне надолго уйти в свои думы, вечно подгоняя.       — Раз так спешишь, могу уступить!       Я не ожидала, но среагировали мгновенно. Молча сгребая меня в сторону ледяной, влажно блестящей лапой, борзый рептилоид прошёл вперёд — сдавать экзамен. Я навострила взор.       Была у него одна едва заметная деталь — ящер складывал пальцы определенным образом, будто… при азиатском спиритическом сеансе. Его пассы оказались самыми точными, судя по реакции профессора, но слишком быстрыми. Я не успела ничего уловить и с ужасом поняла, что настала моя очередь.       — А, мисс Валериус, — отозвался профессор, когда я стала перед ним, и от доброжелательного тона его мне сделалось еще дурнее. — Ну что, продемонстрируете нам свои знания?       — Естественно.       Сердце заколотилось, предвкушая горечь поражения и кислость позора, я ведь уже точно знала результат своих стараний.       Умойся ледяной водой! — внезапно раздалось в западном крыле черепной коробки. И я решила, что нужно сделать хоть что-то. Не облажаться хотя бы в этот раз! Почему-то именно в тот момент мне вспомнился экзамен по физике, на который я пришла, предварительно выписав на руку одни только основные формулы. Сдала, кстати, тоже на девяносто один балл, после чего невольно попала в физмат класс, и то — назло матери… но это все лирическое отступление и вообще далекое прошлое. Далекая прошлая жизнь. И так, что там говорил котяра. Делаем, что умеем на пять с плюсом — импровизируем.       Я посмотрела вперёд через плечо профессора и увидела рядом с колонной Дж’Зарго, спокойного, уверенного, стоящего уже в готовой стойке. И уверенность эта словно прокралась и ко мне, и я подвернула рукава, став подобно коту. Как хвостатый сказал, я же адепт, мать его. Он сделал плавное, неспешное движение кистью. Затем другой. Я повторяла все с точностью, поглядывая то перед собой, то куда-то под ноги, чтобы не палиться. Никогда бы не подумала, что мои кисти могут настолько изгибаться… а опасалась я скорее реакции окружающих, чем волшебных альфа/бета/гамма- излучений, исходящих из моих рук. Ведь я точно знала — одаренности у меня нет. Даже в этом бредово-волшебном мире я все еще полено.       Вот я делаю последний выпад рук перед собой… я сконцентрировалась, зажмурилась и прошептала слова, которые уже успела запомнить, но зачем-то добавила одну деталь — сложила пальцы. Наполовину подобно ящеру и наполовину по памяти излюбленного и бесполезного мистического ритуала из детства — окно лисицы…       И ничего не произошло. Я даже не разочаровалась, ведь предвидела этот результат… но столкнулась с неясным взором старого мага, продолжая удерживать руки в полувыдуманном пассе. Могильная тишина.       И тут я снова ощутила это. Сперва я не поверила своим глазам, когда вновь выпрямила руки перед собой и уставилась в отверстие между сложенными пальцами, глядящее на Толфдира. Резкий, отвратительный звон наполнил все помещение. Меня пробил озноб… там, в том самом окне из пальцев, за спиной профессора, я увидела шевельнувшуюся тень без определенных очертаний. Всего на миг она, близкая и совсем не похожая на человеческую фигуру, сверкнула огоньками нелюдских глаз, и, каким-то образом поняв, что ее обнаружили, утекла из поля зрения. Звон, как оказалось, раздающийся не в помещении, а в моей голове, стих. Я вздрогнула, громко набрав воздух и резко опустив руки. Огляделась в исступлении. Я почти теряла контроль над своим телом. Ничего похожего на эту тень в зале не было. Ничего похожего на нее не было в моей жизни! В двух жизнях! Разве что в кошмарах… я уставилась на толпу — никто, кроме меня, будто бы и не видел черное нечто, в углу, за спиной Толфдира. Я начала дышать и уставилась на свои руки.       — Зачтено.       А теперь уже самая неподдельная оторопь с моей стороны была адресована невозмутимому профессору.       — Следующий, пожалуйста.       Но не было ощущения ликования. Все чувства теперь будто бы смазывало и вытесняло послевкусие этого первородного, животного страха, каким может сигнализировать об опасности только тело.       На негнущихся ногах я поторопилась ретироваться за спину других учеников, усаживаясь на порожки поодаль. Я вздрогнула, когда кто-то тронул мое плечо. Ко мне подлетела знакомая троица, заглядывая в мои покруглевшие в пол лица глаза.       — Ну что там?       — Оглохла? Сдала?! — склонившись, меня встряхнул за плечи кот.       Он был слишком истеричен.       — Затащила… — язык тяжело ворочался во рту. — Не оглохла. Но у вашего Толфдира походу маразм и слепота…       — Чего?       — Мне показалось…       Я обвела взглядом предвкушающую троицу, затем толпу. Вспомнилось и периодическое ощущение чьего-то присутствия там, где его не должно быть, и мой ночной гость в пустующие башне… и отчего-то я решила промолчать про зловещую тень.       — Мне показалось, или я даже ничего не успела наколдовать.       Трое озадаченно замолчали.       — Может, ты не заметила? — пробормотал Онмунд.       — Действительно! — он вздрогнул и отошёл от меня. — Выходит, маразм у меня!       Я сказала это с глупым облегчением и решила больше ничего не объяснять, взбудораженная мыслью: бежать отсюда. Но одной пока оставаться хотелось меньше всего…       — Не понимаю, почему такие, как ты, вообще волнуются, что что-то не получится. Я имею в виду, у вас там что, в Сиродиле с молоком матери мана впитывается, глянь только на тебя и на Дж’Зарго! — сказала Брелина, и мне захотелось расхохотаться.       Паника медленно отступила.       Каджит опустился на порожки рядом. И в этот момент я увидела, как вблизи одной колонны стоит тот самый ящер со страшными белесыми глазами и подозрительно косится на меня, сложив руки на груди. Страшнее физиономии в Скайриме я не видела. И тут на миг мне показалось… что лишь он один понял, что произошло.       — Мана маной, но адепты тоже тупят в восемь утра. Ребяты, спасибо вам… — будучи в состоянии аффекта, я пхнула в плечо котяру, таким образом изображая признательность, отчего тот был немного озадачен, но приятно. — Что бы я без вас…       — Аж пошла бы на пересдачу завтра! — эльфийка села рядом, норд остался стоять, все еще опасливо косясь на меня. — А если серьёзно, сколько тебе лет?       — А сколько дашь?       — Не дам! — фыркнул кот.       — Шестнадцать? — Брелина дотошно глянула на меня.        Я смутилась, ибо она была близка.       — Я, конечно, польщена, но нет. Мне девятнадцать, как и большинству из вас.       — Не скажешь.       — Просто нечисть долго сохраняется.       В аудиторию потихоньку начали проходить студенты старших курсов и рассредотачиваться по всему Залу Стихий. У меня чесались руки задать вопрос под этим пристальным взглядом уже сменившего конфигурацию ящера… кстати, не он ли пялился мне вчера в затылок?       — Ребят, а скажите… в вашем мире… то есть, в Скайриме, нормально видеть… духов?       Напряженная пауза. Я поворачиваюсь к Брелине, и она оживает от ступора.       — А ты с какого факультета?       — Колдовство.       Почему-то мой ответ привёл всех в еще более продолжительный ступор.       — Тогда нормально, — заявил кот. — Так и думал, что ты из них.       — Из кого?       Он немного притупил свой прежде острый взгляд.       Вдруг тяжёлая дверь в башню хлопнула, загремело эхо. Всех присутствующих обдало влетевшей стужей. Почему-то студенты, включая и старшекурсников, вмиг замолкли, внимая неторопливым, чеканным шагам. Ящер не пытал меня больше взглядом. Я обернулась, чтобы понять, кто же принес с собой такую метель. И тогда я вновь ощутила лёгкое беспокойство где-то в груди.       Публика подскочила с мест — в Зал Стихий неспешно вошёл Советник Архимага, глянув на всех с видом: «вы ещё здесь?». Он остановился в центре арки врат, так и не проронив ни слова. И все первокурсники вмиг поторопились выйти прочь из зала, ручьём огибая возвышающуюся фигуру талморца.       — Что это значит? — тихонько спросила я, позабыв обсуждаемую тему.       — Середина семестра. Сейчас будет проходить аттестация старших курсов, — мрачно сказала Брелина.       — Не завидую я им, — фыркнул Дж’Зарго.       Когда мы направлялись к воротам, я затерялась в потоке студентов, ненароком проходя прямо рядом с Советником, и краем глаза всё-таки попыталась взглянуть на него вблизи. Отчего-то мне была весьма непонятна, а потому и интересна его персона. Или это все мое сиродильское шестое чувство.       — Даже самому удалому мастаку не мудрено напрочь все забыть, когда рядом этот бесхвостый… — Дж’Зарго внезапно замолк на полуслове — мы приблизились.       — Ещё б у него хвост был. Гутен морген! — солнечно произнесла я, проходя рядом — и вначале мне показалось, что Анкано даже не заметил меня.       Мы уже были на выходе в тот момент, когда я мельком обернулась назад, чтобы закрыть дверь. И поймала на себе очень странный взгляд через плече. Ни удивленный, ни презирающий… но очень тяжёлый и пронзительный в своей неясности. Неужели Советник знает немецкий? Он же всё-таки тоже носитель Священного огня инквизиции. И отчего-то я даже была нелепо рада, что наконец снова заслужила его этот особый взгляд… как-нибудь придумаю ему название.       Металлическая дверь передо мной хлопнула, разрывая наши взоры, и я увидела, как троица таращится на меня. Но мне было не до их внутрифакультетских интрижек. В эту игру меня не втянут. Я какого-то черта опять задумалась об Анкано. Я просто его мимолетно раздражаю, как сотня других, или что бы это могло значить? Всё-таки он намного проницательней всех прочих, и, видимо, испытывал взаимное ощущение чего-то чужеродного на мой счёт.       Ход мыслей прервал хрипатый кошачий хохот.       — Свобода! — мурчал Дж’Зарго, подставив физиономию под обильно падающие снежинки и сладко жмурясь.       Я безвольно уставилась на их медленно танцующие тела, и мне показалось, что я никогда в жизни не видела настоящего снега.       — Свобода?       — Мы сдали утренний зачёт, — сказала Брелина, — теперь нас ждёт только вечерняя лекция. А пока — свободное время.       — Целый день! — восторженно мяукал кот.       — Так разве бывает?       — Ну конечно! — переменился Дж’Зарго. У него видимо была биполярка. — Сегодня лёгкий день! Еще и аттестация у старших — дирекция будет занята до полудня, не меньше. Мы даже можем успеть прогуляться… — вдруг заговорщически зашипел он, но тут же был прерван Брелиной, возникшей меж нами.       — Даже не думай.       Кот заушательских притих.       — Погодь, что? О чём это вы?       — Он знает! — отвернулась данмерка.       — Две недели назад Дж’Зарго точно так же предложил прогуляться в свободное время, — тревожно подал голос Онмунд, — до Винтерхолда…       — До Винтерхолда, — повторила я.       Что-что, а идея «свалитьотсюданахер» меня все еще не отпустила, тем более город я почти и не видела. А профессора не освободятся до обеда.       — Да! — воскликнула Брелина. — А когда нас хватились во время обеда, мы все ещё находились в городе. Было потом нам…       — И что же было?       — Выговор!       — Целый выговор! — махнул лапой котяра. — Это Марион все вечно близко к сердцу принимает. Просто пофыркала, да пошипела Мирабелла. Вот тебе и выговор.       — Как ты не понимаешь! Мы будущие ученые кадры, потенциальные преподаватели, а позволяем себе такие детские выходки!..       — Понятно, — сказала я, мечтая заткнуть Брелину. — Думаю, это правда рисковое дело. Особенно для Брелины, — данмерка вмиг одобрительно закивала, косясь на каджита, — поэтому ей лучше остаться здесь.       — Что?!       — Действительно! — потёр лапы Дж’Зарго. — Раз уж она так боится, мы можем пойти без неё. А Брелина останется нас прикрыть, коль что… так?       — Я не буду помогать агитаторам.       — У тебя нет выбора, — заявила я, — иначе мы обязательно приплетем и тебя.       У эльфийки до неприличия побагровело лицо.       — Ты случайно не каджитских кровей? Потому что вы с этим точно родственники! — указала на котяру Брелина, но после ещё нескольких манипуляций всё же сломалась.       Было решено встретиться у ворот через три минуты, ведь мне нужно было кое-что прихватить в комнате. Без особого желания я направилась в Зал Поддержки, через крышу, потирая онемевшие на морозе пальцы.       Пальцы… неужели этот чертов детский ритуал сработал сегодня, и спустя десять лет, я увидела наконец потустороннее нечто?.. или может оно всё это время шло за мной по пятам, ожидая однажды стать обнаруженным? Или весь этот мир и являет собой одно сплошное потустороннее нечто?       От страха и мыслей у меня заболели зубы.       — Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа… — начала я в попытке успокоиться.       Заскочив в свою комнату, я отыскала верхнюю одежду и маленькую сумку, которую любезно предоставила Коллегия в совокупности с несколькими другими необходимостями. Проходя по коридору, я приметила, что башня все еще была пустой. За исключением одной комнаты. Еще никто не вернулся? Или куда они все деваются? Разве есть в Коллегии столько места? Я нашла Энтира на втором этаже в общем письменном кабинете.       — Не помешаю?       — А-а, я знал, что ты вернёшься! — оторвался от чтения писем эльф, который однако выглядел так, будто забыл, что я тоже живу в этой башне уже как второй день, и поторопился сложить их в стопку от посторонних глаз подальше. — Конечно, не помешаешь. Чем могу служить?       — Как я могу пополнять корзину с ингредиентами?       Он откинулся на стуле, внимательно осмотрев меня.       — Собралась в город, значит. Ты можешь купить там что угодно или же насобирать в окрестностях. Но обязательно сообщить мне об этом и всё согласовать. Граммы, дюжины, миллилитры…       — Купить? Чего такого полезного можно купить в обычной лавке?       — В обычной лавке, у обычного торгаша — ничего. Нужно просто знать место и человека. К твоему счастью, у меня есть на примете один такой…       — Познакомите?       — Сама познакомишься. Его зовут Неласар. Найти его можно в таверне «Замёрзший Очаг». Просто скажи, что ты от меня, и он покажет тебе всё, что у него есть.       — Нет, всё не надо, конечно… а что, это вот так просто?       — Ну для пущей сложности можешь встретить по дороге тролля. А теперь скажи мне одну вещь. Кто-нибудь в курсе, что ты выходишь за пределы Коллегии?       — Конечно!       — И кто же?       — Вы.       Эльф цокнул и усмехнулся.       — Аферистка… ну хорошо. Я прикрою тебя, если передашь Неласару вот это. Но если это у тебя обнаружат посторонние — нашла в городе, — Энтир быстро запечатал и подвинул ко мне письмо.       — Так и знала, что ничего в этом мире не делается бесплатно, — я схватила листок и небрежно запихала в сумку, отчего босмер невольно скривился.       По (ту)сторонние… я уже покидала кабинет, но остановилась в самой арке.       — А кого считать посторонним здесь, в Коллегии?       — Всех, кроме нас с тобой, — многозначительно взглянул на меня эльф, свесившись через спинку стула.       Я набралась духу спросить.       — А… вы не слышали странных звуков ночью?       — Этой ночью я был не здесь, — загадочно сказал Энтир и задумался.       Я оторопела, осознав, что минувшей ночью находилась вообще одна в башне… но меня привели в чувства проследовавшие слова:       — А вообще в этом крыле часто раздаются странные звуки ночами.       Я кивнула в знак прощания и, накинув капюшон, направилась в коридор. Замерла, постояла чуть в потёмках… и свернула к лестнице, ведущей вниз, прямиком на первый этаж. Не без опаски. Но животный страх стал понемногу отпускать, когда я наконец осознала и приняла, что в этом мире, видимо, в такого рода «гостях» нет ничего из ряда вон выходящего, и никого они не пугают. Вот и мне пришло время побороть свой страх, хотя бы в терапевтических целях. Но едва спустившись, я тут замерла, как вкопанная.       Комната. Двери были распахнуты. Черт тебя побери! Я обернулась к лестнице и собралась было заорать Энтиру, но нечто привлекло мое внимание. И я сделала шаг навстречу неизвестности.       Комната была в буквальном смысле устлана россыпью книг и бумаг: пожелтевшие от времени листы с изображениями невиданных растений или животных были везде — как на полу с мебелью, так и на стенах. Добрый дневной свет, сочащийся из-за занавески, придал всему безопасный вид. И я сделала осторожный шаг внутрь. Подняла голову — с потолка медленно планировал вниз оборванный листок. Я подставила руку и поймала его, прочитала оглавление: «тысяча и один способ применения лунного саха». И ещё куча каких-то странных неизвестных листьев, цветов и других ингредиентов, хаотично рассеянных по комнате, и перья от подушки, всё ещё медленно опускающиеся на пол. Вид у всей комнаты был такой, будто минуту назад кто-то сунул гранату в книжный шкаф. Везде царил хаос, за исключением стола, где ровно расположились маленькие баночки и колбы. Стало тихо и спокойно… как вдруг одна из колб свалилась на пол прямо под моими ногами. Осколки разлетелись по всей комнате, протяжным звоном озаряя тишину.       — ДА МАТЬ ТВОЮ ТАК!       Складывать пальцы, что обнаружить сущность не было ни времени, ни, собственно, желания. Я втопила за дверь башни — скорей выскочить на улицу.       Да что за тёмные силы здесь преследуют меня повсюду?       — Валериус! — я не сразу отозвалась, когда меня окликнул недовольный кошачий голос. — Мы так и до обеда не успеем!       — У вас в учительском корпусе чей-то дух разбушевался!       — Вторая слева комната от дверей? Это Нелорен опять со своими экспериментами.       Я подавила позыв обматериться в голос. Через секунду все же выдохнула с облегчением и проследовала за мохнатым Дж’Зарго и молчаливым Онмундом.       Выходит, и той тени есть более менее логичное объяснение?..       Выйти за ворота труда не составило, меня лишь волновал вопрос: как зайти обратно? Но каджит тут же меня успокоил своими рассказами о веселом досуге в Коллегии, пока мы пересекали руины моста. Так мы и дошли до самого города, где погода была ещё более великолепной.       Добравшись до центра города, мы решили разделиться. Дж’Зарго — в какую-то лавку к «знакомым», Онмунд — купить «нормальной, горячей» еды, а я в ту самую таверну — на поиски загадочного Неласара, который уже жаждал показать мне «всё, что у него есть» за доставку бандероли.       Было неудивительно, что, когда я отыскала знакомое заведение и зашла внутрь, хозяин тут же узнал меня, предложил горячего меду со скидкой. Я не отказалась. Долго расспрашивать о торговце не пришлось, мне тут же указали на дверь в большую комнату.       Я достала письмо из сумки и со стуком вошла. Каково же было мое удивление, когда внутри встретил тот самый альтмер, что вчера вечером кисло смотрел в мою сторону.       — Утро доброе, — судя по взгляду, Неласар тоже был удивлён моему появлению, — мы от Энтира.       — Неужели, — протянул альтмер, пропуская меня внутрь и запирая дверь, — не думал, что он выберет такого… некомпетентного протеже.       — Не протеже, а коллегу, товарищ ресторанный шаман.       Эта дедовщина уже порядком надоела. Эльф нахмурился, покосившись на меня, идущую следом.       — Уж Коллегии виднее, кто компетентен, а кому дорога в трактире подрабатывать.       — Очаровательно, — скривил губы маг, отреагировав на удивление смиренно, — больше не буду поднимать эту больную тему.       Очень хитрый и скользкий тип. Впрочем, как и его дружок — Энтир. Но, пожалуй, поприятнее Анкано, этот хотя бы не донимает меня своим равнодушием.       О себе напомнила гениальная мысль, пришедшая сегодня незадолго до посещения города. Я обернулась, дабы убедиться, что дверь заперта, после чего вручила свёрток Неласару.       — Чем могу служить за такое одолжение? — складывая бумагу в сундук на столе, нехотя поинтересовался альтмер.       Он явно не был настроен показать мне всё, что у него есть…       — Учитывая то, что Энтиру грозило за эту контрабанду… в общем, что у вас есть, чтобы… это… усиливать магические способности? — опасливо обернувшись, я ещё раз убедилась, что нас никто не слышит.       Тема, поднятая мною, была позорна для адепта.       — Для усиления какого класса магии? — слегка неравнодушно поинтересовался эльф.       Адепта? Что я несу! Мне сделалось еще более неловко.       — Вообще… всех. Но сейчас хотя бы Колдовства.       — Колдовства, — удивился он, — необычно… какое конкретно усиление тебя интересует?       — Капли в нос, свечи, таблетки… да если б я знала! Может что-то наподобие оберега.       — Могу предложить серебряное ожерелье, зачарованное на усиление Колдовства.       — Отлично, беру. Сколько?       Неласар внимательно и оценивающе оглядел меня.       — Полторы.       — Сколько?! — и это по старой дружбе?       — Почти даром! — сложил руки на груди маг. — Эта вещь даже полено колдовать заставит. Если дорого для тебя, можешь приобрести пустой артефакт и зачаровать его самостоятельно. У меня есть камни на все вкусы: лунный камень, обсидиан, кварц…       — Постойте, кварц?       — Ну конечно.       — А розовый есть?       — Розовой?       Маг ещё раз внимательно осмотрел меня.       — Вот так запросы. Был на позапрошлой неделе, забрали. Розовый кварц — большая редкость в этих краях. Я, конечно, могу попытаться достать его, но стоить это будет в два раза больше ожерелья. Ты уверена?       Я остолбенела ненадолго, но скоро совладала с собой, вернувшись к высокому тону.       — Я хоть и нездешняя, но о расценках наслышана. Давайте своё ожерелье.       В итоге выторговала я эту безделушку за шестьсот септимов. Но даже когда я выходила из комнаты Неласара, все-таки чувство «кидалова» меня не покидало. Я сложила ожерелье в сумку и подсчитала деньги. На счету меньше пятиста септимов. На такое вряд ли на севере протянешь. А в Коллегии хотя бы кормят бесплатно и спать дают. Кажется, им все же удается затянуть меня в свою игру.       На улице я совершила недолгий моцион вдоль пустых лавок, запорошенных снегом, и домов, дабы отыскать Дж’Зарго с Онмундом, но их нигде не было. Это начало порядком напрягать. Время шло к часу дня. Неужто бросили меня? Я уже стала думать о том, как, если ровно в час кота не будет у главных ворот, я попозже его мехом внутрь выверну.       — Постойте! Боги, наконец-то я вас нашёл! — меня окликнул запыхавшийся гонец, незнакомый.       — Меня?.. — удивилась я, будучи уверенной, что гонец обознался.       — Да, Вероника Валериус. Вам просили кое-что передать. Вот, записка.       Свёрток, который лёг в мои руки выглядел помятым и старым.       — От кого?       — Не знаю… жуткий тип в чёрной одежде. Лица не разглядеть. Но он хорошо заплатил, чтобы это доставили вам точно в руки.       Этого ещё не хватало… неужто Гера вспомнил и решил поиграть в конспирацию? Да, я так и не смягчала своего настроя, даже узнав о цене его подарка — ожерелья с розовым кварцем, стоимостью в три тысячи септимов, которое как раз валяется где-то среди моих походных шмоток. Но когда развернула записку, все мои сомнения вмиг отпали.       Это был не Геральт.       Мы знаем.       Вот все, что было на пожелтевшей бумаге. А в центре — чёрный отпечаток правой ладони. Стало как-то не по себе от этого листка, но я решила зачем-то приберечь его, запрятав подальше в сумку.       Пришлось возвращаться в Коллегию в одиночку. Когда я уже пересекала мост, меня окликнули. Запыхавшиеся студенты нагнали меня прямо у ворот. Вытворив какой-то нехитрый пасс и произнеся пару слов, Дж’Зарго заставил ворота отвориться. На мои вопросы каджит лишь ответил заурядным «у каждого должны быть профессиональные тайны. И вообще, все равно пароль меняют каждый день». Онмунд пожал плечами, продолжая странно коситься на меня, и мы тихонько направились по стеночке в Зал Достижений. На расспросы я ответила, что ничего нужного не нашла.       Как я и думала, корпус учеников почти ничем не отличался. Только было намного шумнее, да и комнаты компактнее, с распахнутыми дверьми, но их больше количеством, а вместо одного из немногих общих помещений для опытов — гостиная с шахматной доской и накрытым столом, куда, кстати, сразу и удалился Онмунд, явно не настроенный на шахматы.       И я ощущала себя здесь как никогда чужой.       Слиться с обстановкой или мимикрировать под типичного чародея не получалось, все провожали меня долгими тяжкими взглядами. Брелину мы застали за книгой в собственных покоях. Данмерку несказанно радовало, что мы пришли даже раньше срока. Её желтокожая соседка по комнате тоже неприятно таращилась на меня из-за стола в дальнем углу.       — Интересно… — начала Брелина, — а ты обедать будешь с учителями за столом или все-таки до нас снизойдешь?       — Уговорили.       После трехминутного выслушивания бессвязной болтовни на магическом диалекте я утомилась и встала, чтобы покинуть комнату, а затем и студенческую башню, кратко попрощавшись. Направилась вверх по лестнице, глядя себе под ноги… а зря. Ведь в следующую секунду на повороте я врезалась в кого-то твёрдого. И холодного. Задрав голову, я увидела хищно сузившиеся зрачки.       Во второй раз за сегодня не было надобности отгребать меня в сторону. Я сама отступила, почти отскочила, пропуская рептилоида.       — Пардоньте.       Почему-то, глядя на эту осклабившуюся пасть, я действительно решила придержать язык за зубами. Ведь они у меня значительно меньше, чем у оппонента, и не такие острые, невзирая даже на врожденную чуть заметную аномалию — зубы гетчинсона, ещё и с выдающимися тройками. В шесть лет, после полной смены молочных зубов, когда это стало особенно заметно, в саду меня задразнили акулой, в школе — вампиршей. Но с недавних пор последнее мне только льстит.       Ящеру, казалось, было, что сказать с сегодняшнего утра… но он лишь что-то прошипел себе под нос и вдруг звонко щелкнул языком, отчего я вздрогнула. Он продолжил спускаться, а я, не отводя от него глаз и держа дистанцию в метр, поднялась на третий ярус.       — Не принимай близко к сердцу, — вдруг сказал кто-то с чрезвычайной нежностью.       Но кроткий голос этот словно резанул по слуху, звякнул лезвием внутри собственного черепа. Я подняла глаза и увидела сидящую на лавке девчонку, на вид ровесницу.       — Аргониане не очень-то приветливы, особенно на севере, особенно Тюн-Ши…       Её прямые волосы, едва доходящие до плеч, были абсолютно белыми, как снег, она сидела на краю той лавочки, обняв худые согнутые в коленях ноги.       — Но не стоит обижаться. У каждого из нас есть причины быть грубыми… просто не каждый имеет силу сдержать свои огни.       Девчонка подняла голову, устремив в меня помутнённые серые глаза. Её лицо имело нездоровый, иссиня белый цвет, губы были бледными, точно у утопленницы.       — Но даже такой колючий и зубастый ящер, как Тюн-Ши, может оказаться очень мягким и дружелюбным. Стоит лишь узнать его поближе…       Голос звучал тихо и кротко, но в тот же момент тревожно, будто треснувший колокольчик. Я почему-то пребывала в ступоре, молча глядя, как тонкая волоокая альбиноска поднимается с места и, точно плывет, приближаясь ко мне.       — Тебя здесь раньше не было, — заметила она, спустившись и остановившись на одну ступеньку выше, хотя взгляд был будто бы направлен куда-то сквозь мою фигуру. — С Колдовства… Верона, верно?       У меня что-то дрогнуло в груди. Сказанное девчонкой привело меня в ступор, как и её поведение в целом. Но она была первой и единственной, кто назвал меня так, как я бы хотела. Я поднялась на ступень, поравнявшись с ней.       От неё нежно пахло земляникой и чем-то прохладным, вроде мяты или лаванды…       — Да.       — Верона… — протянула бретонка, глядя куда-то мимо меня. Да, бретонка, потому что, говорят, в Коллегии всего один норд, не считая меня. — Тогда мы сокурсницы. Меня зовут Енн. И я ученица Колдовства.       — Очень приятно.       — Почему я не слышала тебя здесь прежде?       — В каком смысле?       — Ты никогда не ужинала с нами… и не обедала… и даже не завтракала…       Странная девочка, как кукла, наклонила голову, наконец взглянув на меня своим гипнотическим светлым взглядом. Странно. Вроде и девочка, а вроде уже давно нет. Все-таки, наверно она постарше меня. Но о чем это я? Нужно было поскорее отвязать её и скинуть вещи в комнату.       — Сегодня буду. Обедать. Может даже ужинать… а пока, прости, мне нужно бежать.       — Я уже поняла… — улыбнулась Енн, не двигаясь с места. — Пахнет живым снегом. Ты из города.       Я шокировано уставилась на неё, оглянувшись по сторонам.       — Не бойся. Я никому не скажу.       — Спасибо.       — Почему не через сад?       Я притормозила, собравшаяся уже завернуть на следующий пролёт.       — Что?       — Почему по крыше, а не через сад?       Я смотрела на Енн и тут заметила, что она повторяла мои движения, как зеркало.       — А… я живу под потолком. Мне показалось, так быстрее по времени.       — Время — это иллюзия… удачи тебе, — тихо послышалось вслед.       Я решила живенько ретироваться к выходу       Кажется, она все еще стояла на той ступени.       Поднимаясь по лестнице, я всё думала о загадочной девочке. И тут мне на миг показалось, что это я колючий и зубастый ящер. Что на меня нашло? Бред. Ещё одна странная особа с пустынным гипнотическим взглядом. Видимо, в Коллегию набирают по принципу, чтоб каждый третий своим взглядом вызывал эффект зловещей долины.       Так я и добралась до крыши, смело вышла на заледеневшую поверхность. Слегка пошатнулась, но всё же удержалась на ногах и походкой пингвина проследовала к своей башне. Как вдруг нечто не заставило меня притормозить. У самых дверей я обернулась, устремляя свой взгляд вдаль. И ужаснувшись, быстро заскочила внутрь.       В тот самый момент, когда я перебиралась по крыше в свою башню, в противоположном направлении шёл сам Советник Архимага.       Наверное, это не очень хорошо. Я не была напугана, скорее удивлена, а это всё глупая инерция.       Вечно удивляюсь человеческому таланту адаптироваться под любого рода ситуации. Вот и я, такая же покорная и примитивная, уже спокойно разгуливаю по магическому ВУЗу, невозмутимо скрываясь с глаз зам.ректора в общежитии. Что кренится больше: мир или мой рассудок?       Приводя дух в порядок, на негнущихся замёрзших ногах я спускалась в свою комнату. И в один момент внезапно осознала, что есть нечто, волнующее меня несколько больше товарища Советника. Это та загадочная записка.       Спрятавшись в лаборатории, я достала и повторно изучила бумагу. Ладонь крупная, но не мужская, мозолистая, как от оружия, с длинными пальцами. Айрилет? Сомневаюсь, что она умеет писать. Да и с чувством юмора у здешних, как мы поняли, проблемы и подавно.       Но ещё больше всех этих игрищ и интрижек меня волновало другое, о чем я почти уже запамятовала: три недели назад я без вести пропала в каком-то богом забытом месте и уже двадцатую Луну, как кружусь на чужой орбите. Чужую Луну, целых две, имя которым Массер и Секунда. Надо же, я почти привыкла.       Я думала дождаться обеда, а после отыскать наконец естествоведов. Новое ожерелье я достала, с претензией осматривая. Цацка, как цацка, не из самого чистого серебра, ничем от других безделушек не отличается. То ли дело моя подвеска с розовым кварцем… я залезла в тайник, вызволяя из него свёрток, чтобы сравнить…       — Гляжу, ты вернулась.       Я вздрогнула и обернулась. В дверном проёме лаборатории Энтир подпирал стену плечом. А больше и некому. Придётся вешать дверь.       Купленное мною украшение после недолгого осмотра скупщик оценил в семьсот единиц местной валюты. Узнав, что безделушка, предназначение которой умалчивалось, была приобретена мною за шестьсот, Энтир выразил восхищение моему красноречию. После слива информации о том, что половина кадров вернулась из командировки, и в общей трапезной будет не продохнуть, мне было предложено разделить обед в узком кругу, в заведении с интригующим названием Зал Терпимости, который после заката даже превращается в таверну, но я в сдержанных тонах откланялась.       Нужно вернуться в трапезную над Залом Стихий, туда, где будет большая часть вернувшихся ученых и освободившихся профессоров.       Выйдя на мороз, я вздрогнула, поймав себя на мысли, что отчего-то засыпаю на ходу. На обеде будут все сокурсники, и минимум пятьдесят процентов из них должны обладать необходимой мне информацией.       Миновав сад самой пиратской походкой, я вошла в главную башню, прошла в открытые врата, свернула и поднялась по левой винтовой лестнице на тот самый этаж, висящий над Залом Стихий и специально оборудованный под столовую. Отдышалась. И мой взгляд тотчас разбежался по всему помещению: множество длинных столов, выстроенных по периметру, за каждым столом примерно по десятку человек, в центре та самая отгороженная каменными перилами прорезь для синего света, тянущегося с самого низа. Сколько же здесь народу учится и где они прячутся все оставшееся время? Здесь были все: как первокурсники, так и выпускники, а за столом посередине, что между двумя винтовыми лестницами, ведущими вниз, — длинный стол преподавателей. Студенты, занятые употреблением каких-то невиданных яств, почти и не обратили на меня внимания.       — Верона!       Я обернулась на знакомый голос. Из другого конца круглой залы мне махал мохнатой лапой старый добрый котяра. Я на миг оторопела… приятное чувство. Направилась к столу и уселась на специально занятое для меня место.       Место, занятое для меня…       — Мы уж думали, не придёшь.       — Я всегда опаздываю, привыкайте, — не знаю, зачем зареклась я.       Мне пододвинули лоханку супа, нечто похожее на салат и добрую тарелку со сладким рулетом и ещё какими-то запеченными прелестями. И мою сонливость, как рукой сняло. Ем я по природе своей мало и редко, а тут еще и залпы стрессов. Но вид выпечки привёл меня в гастрономический восторг, от чего есть захотелось. Однако на вкус замерзшая сдоба оказалась не такой прекрасной, как на первый взгляд. Я решила остановиться на свежем салате, поглядывая на остывший суп, на вид такой, будто его готовили из тролля. И пахнущий так же…       — Ну как сходили? — тихо начала Брелина.       — Прекрасно! — тут же подхватился каджит. — Я столько свитков раздобыл! До конца этой жизни хватит! По крайней мере, до конца жизни в Коллегии!       Я краем уха слушала разговоры троих, неохотно жуя листы неизвестного мне ранее салата, как вдруг случайно не подняла глаза вперёд. За столом прямо напротив, разделённым от нас прорезью для света и перилами, полубоком сидела альбиноска Енн, которую я встретила сегодня на верхнем этаже Зала Достижений. Она, не мигая, в упор смотрела прямо на меня. И, едва заметив обращённое на неё внимание, подняла тонкую белую ручку и помахала. Я чуть не подавилась листом, перестав жевать, но ответила кивком. Рядом с ней располагался тот самый жуткий ящер в капюшоне, Тюн-Ши, кажется, и что-то яро выяснял с данмером напротив, светя страшными острыми зубищами. Не знала, что он умеет говорить по-людски, а не только шипеть… я мельком оглядела всех, кто сидел за данным столиком, и приметила, что все эти персонажи вызывают легкую тревогу, имеют что-то отталкивающее. Даже для такой пиратки, как я. Что этот данмер с бесконечным числом пирсингов и пауком дредов на затылке, что орисмерка с выбритыми на половину волосами и шрамом на всю эту же половину головы, что сам здоровый рептилоид со своей призрачной подружкой. Неформалы — одним словом.       — Эй, колдунья! — я словно очнулась ото сна, повернувшись на голос. — Ты что там, уснула?       Кот недовольно смотрел на меня, видимо, уже давно.       — Пообещайте не оборачиваться, — я чуть пригнулась, — скажите, кто те жуткие ребята за столом напротив?       И Онмунд тут же обернулся всем корпусом, устремив свой орлиный взор назад. Я со шлепком уронила ладонь на лицо.       — Онмунд! Отвернись, хоркер безмозглый! — потянул его за шкирку котяра.       — Эти ребята — твои сокурсники, Верона, — напряженно сказала Брелина, — они ученики и адепты Колдовства.       — А по-моему ты очень даже вписываешься.       — Спасибо. И этот… ящер тоже оттуда?       — Он в первую очередь! — горячо ответил каджит, но тут же притих. — Я слышал, что этого здоровяка хотят, но не могут выпустить уже четвертый год. Поэтому он четвертый год сидит на первом курсе. Даже сам Финис Гестор отказался его курировать на следующий же день, хоть Тюн-Ши и абсолютный адепт в колдовстве.       — Кто такой Финис Гестор?       — Издеваешься? — опешила Брелина. — Твой декан!       — Меня вчера зачислили, если ты только заметила. Не понимаю, чего его бояться… — скорей, этими словами я подбадривала саму себя. — Если выпустить не могут, значит колдун из него такой себе.       — В том-то и дело! — вступился Дж’Зарго. — Его не могут выпустить из-за того, что ему тяжело сдать прочие экзамены, помимо Колдовства. Потому что он — прирожденный чёрный маг! А такие не бывают целителями. Это редкий дар и опасный. Его сила от тёмной сущности, и даже такие элементарные светлые заклинания, как Исцеляющие Руки, даются ему с болью, как истинному чёрному магу, — я хмыкнула, мол, может я тоже из этих, — и никакие другие науки ему не интересны. Он адепт — все остальные только ученики. А еще, говорят, он некромант…       От упоминания слова, моя кожа на ногах и хребте почему-то покрылась колючими мурашками. Это еще что…       — Поэтому каждый раз, когда он приходит сдавать хвосты вместе с младшими, мы вжимаемся в собственные сапоги, — испуганно нагнетал Онмунд. — И многие видели, что он носит за пазухой куклу вуду… человеческую!..       — Да хватит вам! — наконец прекратила фарс данмерка, хлопнув деревянной ложкой Онмунда по лбу. — Ничего в нем страшного нет. Разве что зубы.       — Улыбка у него прям-таки голливудская, — незаметно покосилась я на аргонианена, пытаясь отшучиваться. Но на деле… вот черт! Им удается завлечь меня в свою игру…       Тюн-Ши в этот момент усмехнулся, скаля свои жуткие резцы, видимо оттого что только что сказала Енн.       — А как вообще здесь обычно рассаживаются?       — Как хотят, — сказала Брелина, — но чаще всего по факультетам, просто потому что сдружились между собой.       — То есть, ты сейчас по плану должна сидеть с теми жуткими ребятами, — хрипло усмехнулся Дж’Зарго.       — Нет, спасибо, я лучше… а где, кстати, я сижу?       — Ты сидишь за столиком учеников Разрушения, — гордо заявила Брелина, — адепты и эксперты — за соседним. Но мы рады новым лицам, — улыбнулась Брелина, слегка спустив капюшон, который она, кстати говоря, никогда не снимала, и я увидела жёсткие чёрные волосы и прямо азиатские черты лица, — в отличие от тех ребят…       Часть студентов внезапно начала подниматься со своих мест и направляться к лестнице.       — Обед окончен, — пояснила данмерка, поднимаясь, — если хочешь, можешь ещё посидеть тут недолго. Но все обычно уходят ровно в два.       — И куда?       — Как куда? По своим делам. Кто в Арканеум, кто в комнату, кто на специальность…       — А профессоров где достать?       Это всё, конечно, прекрасно, но что-то я задержалась.       — А кто тебе нужен?       — Естествоведы.       — Кто у нас из них? — обернулась Брелина на Дж’Зарго.       — Не знаю…       — Эти, как их… Древис, вроде бы, и Финис, — тут меня прострелило. — Стойте! Финис? Финис Гестор! Это ведь он куратор колдунов?       Дж’Зарго прыснул, а Брелина как-то оскорбленно покосилась в мою сторону.       — Если б! — ответил кот. — Если б он был куратором всех колдунов, другие факультеты исчезли бы.       — Почему?       — Потому что к нему мечтают попасть не только колдуны, — вернулась на нагретое место Брелина, — Дж’Зарго дважды подавал заявку в этом семестре, и оба раза отказ. Гестор вообще, сколько мы здесь учимся, за весь год только троих первокурсников взял. И одного из них выгнал без объяснения причин — угадай, кого.       — Угадала. А что с Гестором не так-то?       — Финис Гестор — не просто учитель! — тут с горящими глазами начал Дж’Зарго, тоже присев. — Он — все равно что духовный наставник! И берёт далеко не всех даже со своего факультета. Чаще отказывается от того или другого через месяц или даже неделю. Никто не знает, чем он руководствуется, когда набирает к себе, но попасть к нему мечтают все нормальные маги.       — Не все, — обиженно сказала Брелина.       — Все, кто не боится, — поправил себя Дж’Зарго. — Да чтобы быть под его руководством, да я бы даже в колдунов пошёл! Но тёмная сила Тайного Искусства всё-таки слишком далека от меня. Или я от неё. Говорят, у Гестора три недели как освободилось еще одно место… — кот затих, покосившись в сторону Берлины. — Но… в общем, этот факультет обособлен. Да и не доверяю я колдунам, и не только я…       — Ну спасибо. В общем, где мне найти Гестора?       — Ты серьёзно? — поразился кот.       — Она ведь его студентка! — пояснила данмерка, что-то всячески показывая своими ягодками-глазами коту, полагая, что я ослепла, видимо. — Попробуй поискать в своём корпусе. Может, в главном зале. У нас его уроков нет в расписании.       — А может проще поискать в его кабинете? — спросила я.       — У него нет кабинета.       Я оторопевши уставилась на троицу.       Это уже не смешно. Чем они тут вообще все занимаются? Никто толком ничего сказать не может. Я встала и направилась к выходу с остальными. Уже у лестницы я заметила, что весь факультет Колдовства так и не сдвинулся со своих мест. Более того, не слишком многочисленные студенты в чёрно-лиловой форме вмиг притихли, обращая на меня свои взоры, точно разбуженные светом летучие мыши.       Енн за столом я не увидела.