Иуда

Не к чему стремиться, Не о чем жалеть, Нечего бояться, Нечего терять... Весело живется, Нечего сказать! "Джонни", из английского фольклора Икер улетел бы в Порту на следующий день после матча, но это кажется ему неправильным. Он ждёт, когда таблоиды завопят "предатель", когда партнёры посмотрят на него с утра с таким презрением и холодом, что всё станет ясно. Но этого не происходит. Победные интервью итальянцев, какие-то нелепые слухи о том, что он слил внутрикомандую информацию журналистам - знали бы они, что он не разменялся на такую мелочь - Икер горько усмехается про себя. Серхио не разговаривает с ним, тренер не вызывает его к себе, и часы тянутся и летят одновременно, пустые и звонкие. Икер не чувствует больше ни злости, ни вины, и это странно для него самого. Он не идёт оправдываться перед Серхио - потому что ему он никогда не лгал. А сказать, что он сожалеет было бы ложью. Он не идёт больше к Джиджи - потому что не нужно ему ни утешение, ни свет, ни тепло. Единственный с кем Икер разговаривает дольше минуты - это Иньеста. Присутствие каталонца всегда приводило его в душевное равновесие - потому что Андрес был спокойным и непоколебимым, а ещё добрым. Икер думает рассказать ему - но не чувствует необходимости выговориться, а такие высокие порывы, как искренность перед партнёрами по команде кажутся пустым лицемерием после того, что он сделал. В конце концов он решает просто обрубать концы. "Мирится" с дель Боске, - на его вкус, это нелепо и смешно - говорит какие-то правильные фразы, жмёт ему руку на прощанье - укол вины, вспышка злорадства, но рука не дрогнула, и на раскаяние не потянуло. Пишет в твиттер о своём уходе, - слава техническому прогрессу, не требуется никаких интервью журналистам и публичного выступления. И берёт билет до Порту. Что-то неправильно. Что-то сильно неправильно, и он знает это. Не больно, ни горячо, ни холодно. Икер тоскует по Серхио, но знает, что прилетев в Порту, поцелует Сару, не чувствуя горечи на губах. Он почти хочет вернуться в этот гнилой город - чтобы его отрезвил душный и влажный морской воздух, пропахший рыбой, крикливый и злой португальский язык, вид Драгау - пристанища, которого он достоин. Ждать и желать этого абсолютно точно ненормально, но всё равно оставаться в отеле в окружении дружественных улыбок невыносимо ни на день больше, так что Икер не медлит, собирая вещи, прощается только с Иньестой - плевать, как это будет выглядеть в глазах других, он им больше не святой, и едет в аэропорт, не повернув головы назад.