О песне льда и пламени

      Прохладный воздух щекотал обнаженную кожу и норовил прогнать сон, что теплым коконом обволакивал спящую дочь Старка. Она спрятала открытые холоду-негоднику руки под покрывало и свернулась клубочком, стараясь согреться. Однако же из разбитого окна, прикрытого тканиной и деревянным заграждением, продолжало сквозить, и Санса чувствовала, что с каждой минутой покои теряли все больше тепла, не оставляя более возможности уснуть.       Вполне возможно, уже сегодня она с Рамси переедет в освобожденные покои лорда. Либо туда может перебраться только он, беря во внимание, что до этого у каждого из них были свои покои и наверняка Болтон пожелает все так и оставить. В любом случае дочь Старка надеялась, что ей разрешат сменить покои и ей не придется более ночевать при выбитом окне.       Сон окончательно оставил Волчицу, и она, понимая, что пришел час вставать, лениво зашевелилась, медленно потягиваясь и переворачиваясь со спины на бок. Она открыла глаза и тут же вновь зажмурилась, с непривычки стараясь уберечь глаза от режущего солнечного света. Потом опять приоткрыла глаза и быстро ими заморгала.       Когда Хранительница Севера сумела сфокусировать взгляд, в ее поле зрения сразу же попал Болтон, что сидел, оперевшись спиной на изголовье кровати. Глаза Рамси были закрыты, руки лежали поверх шкур, что накрывали его до пояса; темно-каштановые волосы были сбиты и хаотично торчали в разные стороны, а рассыпавшаяся на отдельные пряди челка спадала на глаза, под которыми от недосыпания залегли черно-серые круги. Отдохнувшая за ночь после вчерашних утех кожа выглядела этим утром намного лучше, однако все еще на груди и животе оставалась воспламененной и в некоторых местах вокруг полученных тонких длинных ссадин виднелись припухлости. Критично оценивая нанесенные повреждения, Санса пришла к мнению, что ее вчерашние действия не причинили сильного вреда: раны на теле бастарда оказались незначительными, и шрамов после них остаться не должно было. Единственное, было бы неплохо проявить заботу о и обработать их мазью для ускорения заживления, ведь вчерашний вечер — это вчерашний вечер, а новый день — это новый день, в который нужно было быть готовой ко всему и двигаться дальше.       Между тем уже некоторое время назад проснувшийся Рамси открыл глаза и, слегка повернув голову к жене, с интересом в голубых глазах наблюдал за тем, как она рассматривала его тело. Понаблюдав так некоторое время за Старк, он тихо произнес:       — Доброе утро, Санса.       Она испуганно подскочила и устремила удивленный взгляд серых глаз к лицу Болтона. На щеках подловленной на подглядывании за мужем Сансы выступил красный румянец, и она стыдливо, не желая признавать, что смотрела на него, отвела взгляд в сторону, и почувствовала злость на саму себя, что попалась Рамси за таким занятием.       Бастард хмыкнул, веселясь такой неожиданной перемене от бестии, которой предстала перед ним вчера жена, до неуверенной в себе девушки, стесняющейся своих взглядов.       Избегая зрительного контакта, дочь Старка смущенно прошептала:       — Доброе утро...       Санса украдкой взглянула на Рамси и, посмотрев на его торс еще раз, нерешительно потянулась к нему рукой. Она осторожно и легонько прикоснулась к исключительно воспаленному месту под ребром мужа, в центре которого виднелась рассеченная хлыстом кожа. Волчица задумчиво провела пальцами вдоль ранки и, переведя взгляд на лицо наблюдавшего за ней Болтона, встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что Рамси сейчас был насторожен и пристально наблюдал за ней.       Хранительница Севера поняла, что ей нужно было заполучить больше доверия и принялась действовать. Она села в постели, скидывая с себя покрывало и открывая взгляду свою обнаженную грудь, и спокойным голосом, развернувшись вполоборота к мужу, произнесла:       — Рамси, подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.       Она поднялась с постели и, не обращая внимания на заинтригованный взгляд провожающего ее глазами Болтона, накинула на свое нагое тело сорочку, а поверх нее — шерстяную мантию. Вид Сансы в этот момент не особо соответствовал ее статусу, однако вполне годился для того, чтобы сходить за своей служанкой и послать ее к мейстеру Уолкану за заживляющей мазью. Отодвинув тяжелую дверь, она вышла из покоев, оставляя мужа в одиночестве.       Болтон бросил взгляд на закрывающуюся дверь и, посидев пару минут бездвижно, отодвинулся вперед от изголовья. Он завел руки за спину, оперся на них, затем прогнулся в спине, разминая мышцы и потягиваясь, и, медленно скользя руками по покрывалу, лег плашмя на кровать.       Некоторое время он просто лежал, бездумно вглядываясь в оштукатуренный тонким слоем извести каменный потолок, что был усыпан маленькими и не очень трещинками. Замок никогда не прекращал дышать, он чувствовал каждый перепад температур воздуха, отзывался на любое изменение влажности. Сколько бы сил ни было затрачено на то, чтобы избавиться от изъянов на стенах и потолках, успеха все равно не последовало бы. По весне побежала бы по стене вон там кривая трещинка, так похожая на раскидистое древо, а с началом осени вылезла бы змейкой трещина вот тут. И сколько бы ни пытаться их убрать, они все равно вернутся вновь: одна — по весне, а вторая — по осени.       Болтон сел и окинул взглядом кровать. Он захватил в свой плен пару подушек со стороны Сансы и, уложив их сверху на свои, прилег, закрывая глаза. Вот теперь ему было комфортно и ничего не доставляло неудобств. Подложенные под спину подушки замечательно поддерживали его в полусидячем положении и не приносили болезненных ощущений в отличие от вырезанного вычурного узора на изголовье, что вдавливался своими неровными твердыми краями в кожу. Бастард умиротворенно вздохнул и начал дожидаться возвращения жены.       По ощущениям, Рамси пришлось ждать довольно долго, и он уже собирался подниматься с постели, когда в покои зашла дочь Старка. В руках она держала маленькую стеклянную баночку, заполненную темно-желтым густым содержимым. Санса быстро скинула с плеч плащ, забралась на кровать и придвинулась ближе к мужу.       Хранительница Севера села сбоку от Болтона на колени и с хлопком откупорила крышечку банки. По покоям мгновенно разнесся аромат целебных трав и примешавшийся к ним запах лекарственных средств. Рамси приподнял одну бровь.       — Если это попытка загладить свою вину, то этого будет недостаточно, — подтрунивая над Сансой, сказал он.       — С чего ты взял, что я чувствую себя виноватой? — как ножом, отсекла дочь Старка. Она окунула пальцы в густую мазь и начала круговыми движениями втирать ее в кожу на животе мужа.       Бастард хмыкнул и опустил глаза вниз, следя за руками жены.       Наносимое средство оказалось холодным, и Рамси поначалу вздрогнул, однако мазь быстро разогрелась под теплыми пальцами Сансы, и вскоре ему стало приятно ощущать осторожные движения женских рук на своем теле.       Он лениво приоткрыл глаза, нежась в незатейливом внимании жены, посмотрел на нее и произнес:       — Получила удовольствие вчера?       Хранительница Севера вскинула глаза на мужа и взглянула на него с явным вызовом и усмешкой, будто спрашивала: "Ну и что с того?".       Бастард не пропустил этого взгляда и издал короткий смешок.       — Хорошо, — с играющей на губах полуулыбкой произнес Рамси.       Он неторопливо поднял руку и запустил ее в огненно-рыжие волосы склонившейся над ним жены и стал их медленно перебирать. Санса к этому моменту уже закончила с животом и перешла на грудь, тщательно обрабатывая каждую ранку и в повисшей тишине полностью сосредоточившись на своем занятии. Рамси, который в отличие от нее, занят ничем не был, вновь заговорил.       — А ты все-таки не такая скучная, как мне показалось вначале.       — Люди могут меняться, милорд, — как можно спокойнее произнесла Санса, играя со словами и получая удовольствие от того, что у нее выходило играть свою роль все лучше.       — Ох, — хмыкнул Рамси и на время затих, расслабленно наблюдая за тем, как руки дочери Старка постепенно поднимались все выше по его груди.       Легкие прикосновения и интимная обстановка возымели свой возбуждающий эффект на Болтона, и он перехватил руки Сансы у себя на груди и затащил растерянную девушку на себя. Он отпустил ее запястья и, ухватившись за ее бедра и найдя в них опору, приподнялся и сел, притянув жену к себе для поцелуя.       Санса возмущенно замычала и несильно толкнула Болтона в грудь, отпихивая от себя. В ее планы не входило оказывать сильное сопротивление, она лишь хотела попытаться показать бастарду, что не была сейчас настроена возлечь с ним. Однако Рамси крепко схватился за ее талию и, заваливаясь от толчка назад, увлек за собой. Не смотря на разорванный поцелуй, положение леди Болтон, оказавшейся лежащей сверху на муже, едва ли улучшилось. Быстро сориентировавшийся в ситуации Рамси положил одну руку на поясницу Сансе, прижал ее бедра к своим, а второй рукой сжал ее волосы на затылке и прижал локоть согнутой руки к лопатке, принуждая ее лечь на него.       Хранительница Севера, почувствовавшая раздражение и злость Болтона, мгновенно поддалась и легла сверху на него. Ей следовало немедля расположить бастарда к себе вновь, поэтому Санса расслабленно легла на его груди и задвигала тазом, прижимаясь к паху. Болтон же еще пристально смотрел на нее некоторое время, а затем наконец выпустил ее волосы из своей руки.       Вздохнувшая с облегчением Волчица, мимолетно поцеловав Рамси в губы, скатилась с него на спину и стала ждать, показывая, что была готова продолжить. Бастард, как назло, почему-то не шевелился, а лишь глядел на нее, всем своим видом намекая на что-то. Она же пока не могла понять, чего он добивался от нее.       Пораженный ее недогадливостью Болтон обескураженно возвел к потолку глаза и объяснился.       — Не испытываю никакого желания двигаться, — а потом бесстыже, с ухмылкой на лице, добавил: — И вид отсюда лучше.       Сперва разозленная, потом смущенная, а затем и вовсе позабавленная словами Болтона, Санса изогнула бровь и, ухмыльнувшись, снова перелезла на него. Лунного чая у нее было предостаточно, и можно было удовлетворять и радовать бастарда без оглядки на последствия. ○○○○○○○○○○       От теплой зеркально чистой воды, подогреваемой горячими источниками, исходили вверх крошечные облачка пара, что, поднявшись чуть выше над водной гладью, в мгновение ока рассеивались в холодном зимнем воздухе. Поодаль от рукотворного пруда раскинуло свою многовековую крону чардрево, на чьем стволе был увековечен вырезанный лик неизвестного бога. Красные листья сердце-древа оттенялись яркими пятнами в окружении укутавшего богорощу пушистого белого снега. Здесь, в священном лесу, стояла тишина и сырость, что были так присущи северным лесам.       Застывшая подле воды женская фигура придавала представшей перед глазами картине сокровенности и загадочности. Темно-зеленый, практически черный, плащ плотно облегал тело Хранительницы Севера и подчеркивал высокую талию и тонкий стан девушки, а ее длинные рыжие волосы были распущены и спадали до самой груди, обрамляя огненным полумесяцем красивое лицо.       По едва заметной, припорошенной снегом тропинке, к озеру из глубины леса вышел Болтон и, завидев свою леди, поспешил навстречу ей.       Звук поскрипывающего под ногами снега привлек внимание Сансы, и та повернула голову в сторону приближающегося к ней Болтона. Она нахмурилась, не ожидая здесь кого-либо увидеть. Ведь именно поэтому она пришла сюда: побыть в одиночестве вдали от посторонних глаз и шума людских голосов, а теперь ее покой был нарушен появлением бастарда.       Уже практически подошедший к ней Рамси произнес скучающим тоном:       — Я думал, ты решила опять сбежать.       Санса быстро взглянула на него и, возвращая свой взгляд на водную гладь, кротко ответила:       — Мне некуда бежать.       Она слышала, как муж подошел к ней и остановился рядом. Осознавая, что больше игнорировать его у нее не получится, Санса, набираясь терпения, повернулась к лицом к Рамси и постаралась изобразить маленькую улыбку.       Впервые за все время ей бросилось в глаза, что Рамси был ниже ее ростом. Разницы им добавляли и невысокие каблуки-столбики на ее зимних полусапожках. Занимательно, что Болтон всегда смотрел на нее снизу вверх, а вот осторожничать и лебезить приходилось ей. Мало того, Волчица случайным образом вспомнила о привычке мужа целовать ее при встрече в щеку, и ее воображение подбросило ей увлекательную картину того, как это могло выглядеть со стороны: тянущийся вверх к щеке Болтон и она, высоченная, замершая на месте с бледным каменным лицом.       Краешек губ Сансы начал предательски подергиваться — ей очень хотелось посмеяться в голос над бастардом и подтрунить над его низким ростом, однако приходилось сдерживать свой порыв.       Рамси же недоверчиво, чуть прищурившись, окинул ее взглядом и затем, приняв более добродушный вид, заговорил:       — Я помню о твоей вчерашней просьбе. Однако Фреи — наши союзники, и убивать их... — он развел руками и закачал головой, выражая свое несогласие.       Санса не ожидала, что Болтон поднимет с ней эту тему, однако расстроена этим не была.       — У Русе и Уолдера были договоренности, но не у нас. В условиях, — она на этом месте запнулась, перебарывая себя, — в условиях союза Болтонов и Старков убийство Фрея станет актом возмездия и послужит сигналом для остальных домов, что Север помнит своих предателей.       Бастард пристально и сосредоточенно смотрел на Волчицу. С его собственной легкой руки к нему перешли не только титул лорда Болтона и Хранителя Севера, но и сопутствующие им риски и обязательства. И теперь его терзали сомнения. Конечно, было очевидно, что мысль о дозволенной лично самой Сансой расправой прельщала и приятно будоражила Болтона, однако стоило ли идти на предложенные женой меры и терять союз с домом Фреев, которого так долго добивался отец?       До этого момента все было гораздо проще (хотя не без недостатков). В игре присутствовала направляющая и регулирующая сила в лице Русе Болтона. Практически все договоренности и союзы заключались отцом, отношения с другими лордами также находились под его строгим контролем. Ныне покойный лорд был прекрасным стратегом, что продумывал свои действия на несколько ходов вперед. Рамси же был в их тандеме исполнителем, действующих в рамках заданных ему условий. Отбить Винтерфелл? Хорошо. Отвоевать Ров Кейлин, имея при себе менее двухсот воинов? Справимся. Разбить Станниса? Хорошо, сейчас придумаем, как это сделать. Да, способы исполнения поручений не всегда устраивали отца, однако поставленная цель всегда достигалась, и бастард, назло Русе, возвращался обратно живым и с победой. Однако жажда крови и возможность развлечься, а также подзадоривание и одобрение со стороны Сансы взяли верх, и он решил согласиться с предложением.       — Хорошо, я достану тебе Уолдера Фрея, — он окинул расчетливым взглядом дочь Старка, — но с одним условием.       Волчица резко перевела взгляд к ледяным глазам мужа и уставилась в них, в напряжении ожидая, чего же он захочет от нее.       — Распоряжаться им и его людьми буду я на свое усмотрение.       Дочь Старка прикрыла глаза, решая про себя, как поступить. Она всем своим существом желала отомстить подлецу, но Рамси... Что ж, смерть от рук бастарда не будет легкой для Фрея. Тем не менее, нельзя было быть до конца уверенной, что Болтон не захочет превратить Уолдера в подобие Вонючки и не станет забавы ради мучить им ее. Хотя, если такое даже и произойдет, то Волчица лично перережет горло старому ублюдку.       Она открыла глаза и ровным бесстрастным голосом отчетливо произнесла:       — Хорошо.       Лицо Рамси расплылось в удивительной улыбке коварства и счастья. Он буквально на миг прикрыл глаза или же, что вполне возможно, всего лишь посмотрел вниз, и потом вернул на Сансу уже более спокойный, однако заискивающий, взгляд голубых глаз.       — Хорошо.       Он еще какое-то время постоял напротив девушки, изучая ее, а затем стал уходить. Чувствуя, что это ее последний шанс, чтобы предупредить мужа, Волчица бросилась действовать.       — Подожди! — окликнула она и на мгновение замолчала, что-то про себя решая, и затем продолжила: — Если Уолдер Фрей увидит, что его встречаем только мы с тобой, то не рискнет вступить в Винтерфелл, — она сделала многозначительную паузу и, не отводя глаз от лица Рамси, добавила: — Он поймет.       Остановившийся в своих шагах и повернувшийся к жене лицом Болтон долго и пристально всматривался в ее глаза, а затем коротко кивнул головой, и, сделав шаг назад, вернулся на тропинку, и направился к замку. Когда силуэт Рамси практически исчез из виду, он внезапно остановился и с безумным ликованием на лице развернулся в обратную сторону, спеша вернуться к пруду с чардревом. Однако по мере его приближения к Хранительнице Севера радость сменилась некой напряженностью. И Болтон сходу спросил:       — Ты подыграешь мне?       Волчица замерла, выбитая этим вопросом из колеи. Она просто стояла и смотрела на вернувшегося бастарда, не зная, что ему ответить. И, наконец, утвердительно, однако не без страха, кивнула, соглашаясь сыграть отведенную ей роль.       Болтон, получив согласие, сразу же изменился в лице. Его губы искривились в восхищенной ухмылке, а зрачки голубых, мгновенно заблестевших от волнения глаз, резко расширились, напоминая о том, какой дьявол скрывался под приятной внешностью бастарда.