У героев стынет кровь

Мурлыча себе под нос знакомую мелодию, светловолосая девушка не спешила возвращаться домой; наслаждаясь приятной послеалкогольной лёгкостью, она порхала по тёмным улицам, освещённым лишь редкими фонарями да светом из окошек бодрствующих в поздний час людей. Приятное чувство тепла разливалось, когда Изанами заглядывала в эти окна. Она старалась придумать каждому свою светлую счастливую легенду: здесь шиноби, только что вернувшийся с долгой миссии, ужинает в кругу своей семьи; здесь девушка зачиталась интересной книгой, приласкав ободранного, но от этого не менее любимого кота; ну а здесь малыш проснулся, испугавшись темноты, и теперь мама успокаивает его сказками, не выключая мягкого света ночника. Мори медленно отдалялась от солнечных даже в ночное время домов, подходя к серому кварталу, где простые обыватели уже давно затушили источники света, погружаясь в глубокий сон, чтобы завтра вновь отправиться на по-своему тяжёлую для каждого работу. Девушка грустно улыбнулась, подходя к дверям своей квартиры. «Однозначно нужно учиться закрывать за собой дверь». Изанами ничуть не удивилась, увидев дверь квартиры приоткрытой, и лишь осторожно переступила порог, вглядываясь в темноту. Звенящая тишина била по ушам и настораживала — что-то определённо было не так. Девушка включила свет, медленно проходя по узкому коридору. — Какаши-сан, я знаю, что вы здесь.  Откуда? Его запах. Неприятный для её утончённого обоняния, ядрёный запах химического порошка, с которым холостяки часто перебарщивали, прочно въелся в её память за редкие минуты общения. Вот и сейчас он витал по всей квартире, разжигая страх и удивление. — Да где же вы? Если хотите со мной поиграть, то учтите, что это моя квартира и... Девушка громко вскрикнула, когда обернулась. В мгновенье ока, спускаясь откуда-то сверху, перед ней предстал мужчина. — Йо, — как-то безрадостно ляпнул он, поднимая ладонь в приветственном жесте. Вместо хотя бы натянутой улыбки на его лице отразилось скорее замешательство. — Твою дивизию! — не сдержалась Мори. — Маньяк! Извращенец! Вы что творите?! — Как показало время работы с детьми, лучший учитель — это опыт. Надеюсь, теперь ты учтёшь, что нельзя ни оставлять квартиру незапертой, когда уходишь, ни тем более спать с открытой дверью, — он не заметил, как перешёл к ней на «ты», да и она, видимо, тоже. — А нормально сказать нельзя было, да? Вместо того, чтобы пугать до смерти, научились бы с женщинами обращаться. — А вам бы, — акцент был поставлен на вновь вернувшееся подобающее обращение, — научиться уважительно относиться к тем, кто старше вас по возрасту, по рангу и по… — В своей квартире я буду обращаться как захочу и к кому захочу, — сложила руки на груди девушка, чуть подаваясь вперёд. И как он не заметил! От Изанами так разило саке, что джонину даже стыдно стало, что он не заметил этого сразу. — Вы бы сначала протрезвели, а потом уже ругались с кем попало. — А вы считаете себя «кем попало»? Провожаемый кривоватой из-за выпитого улыбкой, Хатаке поспешил вернуться к себе в квартиру. Нельзя сказать, что он не был удовлетворён сегодняшней встречей. То, что они повздорили, — это всё детали, и гораздо важнее, что мужчина смог распознать её взаимный интерес к своей личности. «Такой, что она аж ведёт статистику». Наконец-таки принявший душ мужчина, замкнувшийся на семь засовов, смог освободиться от оков осточертевшей ткани. Спустя несколько долгих минут поисков он смог найти затерявшуюся потрёпанную тетрадку, в которой писал ещё в академии. Пролистав до конца пожелтевшие страницы, он обнаружил, что в конце осталось как раз четыре чистых листа. Но что именно он запишет? То же, что и Мори? Однозначно нет. Она психолог, поэтому, как оказалось, не он один у неё был расписан по пунктам: там есть и Цунаде с её пристрастием к алкоголю, и Сакура, которая, кажется, опасается Саске. Кстати, об этом Хатаке хотел узнать поподробнее, но информации пока было кот наплакал. Помимо психоанализа, там были обрывки рецептов, названия книг, напоминания о важных событиях, куски календарей непонятно для чего, неумелые рисунки и ни крупицы информации о владелице дневника, что ужасно его расстраивало. «Ей же не двенадцать лет, чтобы она в тетрадку гадости про подруг писала. И к тому же вполне допускает, что его может кто-то прочесть. Неужели не стесняется своих фантазий?» Да, зачитавшийся будущий Хокаге едва ли избегал установленных «ловушек»: то там листик подогнут, то там мелкий клочок бумаги между страницами спрятан. И, кроме прочего, как оказалось, у Нами неожиданный и бесспорный талант к писательству. Только творчество её… своеобразное, но Какаши это нисколько не смущало. По трём полноценным зарисовкам он понял, что и фантазия у девушки на высоте, и знания по медицине она применить где нужно умеет, да и словарный запас не хромает. С проступившей от волнения и восторга испариной, он зачитывался каждой строчкой, напряжённо реагируя на любой скачок чакры в округе. И, конечно же, сноровка его не подвела — успел вернуть всё как было, ещё и квартиру взглядом окинуть, оценивая обстановку. Ему казалось, что всё здесь состоит из особенных «женских» ловушек: кучи флакончиков, ароматических свечек, тетрадей, книжек, заколок валялись тут и там. Возле зеркал и подле кровати были размещены целые чуть ли не иконостасы с невероятно вкусно пахнущими веществами, стеллажи были заполнены если и не книгами, то всевозможными картинами и статуэтками. Кровать была завалена кучей цветных подушек и воздушных одеял, но на кухне же не нашлось ничего, кроме чая, кофе и невероятно огромной аптечки, включающей в себя практически все предметы и лекарства, которые мужчина когда-либо видел. Вот и сейчас он надеялся проанализировать девушку по уже известному принципу. «Так, во-первых, почему она не закрывает дверь? Почему она спалила чайник? Девушка ведь как-никак. Разве она не должна быть хозяйкой, хранительницей очага? Так почему таковой не является? А если по порядку... Почему она не боится ходить по улицам одна в тёмное время суток? Может, хорошо владеет рукопашным боем? Или знает соответствующие техники? А какого чёрта спалила чайник, за которым, в принципе, было несложно уследить? Почему не боится остаться в незапертой квартире? Безответственная? Не похоже, слишком высоко забралась по карьерной лестнице, чтобы считаться таковой. Чайник… квартира…» Какаши замер, боясь упустить верную мысль. Вот же оно! Первая запись неаккуратным и быстрым почерком замарала страницу: «До этого момента Изанами Мори никогда не жила одна».

***

— Ши-и-ка-ма-а-ру, — игриво протянула девушка, взбегая по лестнице. Она приоткрыла массивную дверь в спальню, обнаруживая мужчину давно спящим, уткнувшимся в подушку. — Ты что, не волновался за меня? — прикрикнула Темари, пытаясь разбудить своего жениха. — Ты сильная проблемная женщина. Кому ты нужна, кроме меня? — недовольно пробурчал он в подушку. Давеча Шикамару насладился ледяным душем и, ухватившись за это ощущение прохлады, постарался как можно скорее провалиться в долгожданный приятный сон. Темари уже была готова разозлиться на него, но её затуманенный разум интерпретировал последние слова в чужую пользу, заставив девушку вновь немного подобреть. Она наклонилась к утонувшей в подушке щеке парня, щекоча выпавшими из хвоста прядями, и легонько коснулась гладко выбритой кожи мягкими губами. — Поиграешь со мной? — горячо прошептала светловолосая в ухо главы клана Нара, который удивлённо приоткрыл глаза. — Вдруг сегодня явно мой день для партии в сёги? — Не дашь ведь поспать, да? — Не-а, — довольно улыбнулась девушка. — Я только быстро в душ и вернусь, а то после саке изрядно шатает. — Ты пьяна? — неодобрительно спросил изменившийся в лице Шикамару. Темари невольно засмотрелась на него: парень был немного сонный, отчего жутко смахивал на домашнего кота. Но неожиданно нагнетённая суровость придавала ему мужественности, которой и в обычной жизни-то хватало. Девушка засмотрелась на его напускную серьёзность, залёгшую на лбу морщину, выжидающий взгляд и нежданно обрадовалась, что так он смотрит на неё крайне редко. — Темари, ты меня слы… — Я в том возрасте, когда сама могу решать, сколько и с кем мне пить. Ну пропустили по стаканчику за знакомство, не портить же теперь вечер упрёками, а? Я тебя ни разу за сигареты не отчитывала, хотя вонял ты знатно. Не желая продолжать спор, она отмахнулась, подскочила к шкафу и, выудив фиолетовое платье, скрылась в ванной. От жары на источниках и правда развезло быстро, а уличная духота не могла ничем помочь, лишь сейчас холодные струи взбодрили девушку, возвращая ей былую свежесть и вымывая ненужные размышления из светловолосой головы. Монологи Мори произвели на неё слишком сильное впечатление, и всю дорогу до дома она обдумывала такую отличную от их, перечащую любым правилам культуру. И правда, к чему эти глупые обычаи? Почему добрачный секс — это грех? И почему есть люди, которые отрицают это? Темари прекрасно понимала, что совсем не осуждает Изанами, напротив, даже уважает, и, может, совсем чуть-чуть завидует её непосредственности. Завидует? Ранее это чувство было ей незнакомо: в их деревне не было никого, кто бы мог так поразить её. Разговоры — непривычная для неё часть жизни, слишком откровенная и ненужная в прошлом. Чередование сражений и тренировок формировали её зону комфорта, отчего принимать чужую идеологию было непривычно. Но ведь так удобно именно сейчас: девушка знала, что Шикамару, как и она сама, сгорает от желания, он жаждет обладать ею уже давно, но отчаянно избегает этого. Игра не ладилась сегодня от слова «совсем» — всё было слишком: слишком тяжёлый раскалённый воздух окутал веранду, луна светила особенно ярко, окропляя округу желтоватыми бликами, а сам противник был особенно сосредоточен и невероятно красив. Захмелевший мозг полностью овладел разомлевшим телом. Каждый ход казался всё более и более бессмысленным, неудачным, необдуманным. Всё больше внимания приковывали оголённый торс, пальцы, передвигающие фигуры, наспех собранные волосы и расслабленное лицо с тенью то ли суровости, то ли раздражения. И девушке хотелось спровоцировать мужчину, получить ещё больше эмоций с его стороны, буквально заставить его отдать до последней капли всё, что накопилось. — Мат, — привычно огласил он, зевая. Она тут думает, как бы его совратить, а он смеет зевать?! Стройная ножка очертила несложную траекторию; Нара не успел отреагировать, как шахматная доска улетела с деревянного уступа на траву, на ходу теряя фигурки. Вот же оно! Шикамару не просто зол, он в ярости. Как она посмела в пьяном угаре так обращаться с игрой, которую он с детства делил с самыми близкими людьми?! — Темари! Раз уж напилась, так хоть старайся вести себя прилично! — его голос непривычно громок, она едва ли узнала его и поймала себя на мысли, что никогда не слышала, как он кричит… и что это дико возбуждает. Больше не теряя ни секунды, девушка повалила мужчину на спину, коленями сжав бёдра, прижимаясь к нему так близко, что несдержанный стон острого удовольствия сорвался с чужих губ. Цепкие пальцы сжали скулы, и девушка без стеснения впилась в губы партнёра не терпящим отказа поцелуем. Чуть шероховатые ладони Шикамару скользнули по тонкой чувствительной коже от колен до бёдер, задирая платье и от накатившей злости грубо сминая крепкие ягодицы. Темари глухо застонала, краснея и жмурясь от удовольствия, не смея разорвать поцелуй. В порыве страсти Нара не такой как всегда: он любит по-хозяйски сминать её губы, любит прижимать к себе так близко, что у той захватывает дух. Как, впрочем, и сейчас. Её привычный Шикамару для неё друг, приятель, жених, но когда он такой, то она с превеликим удовольствием может назвать его своим мужчиной, любовником, да кем угодно, лишь бы он продолжал нахально забираться под платье и целовать молочно-белую шею, оставляя метки принадлежности. Конечно же у Темари получилось довести его до точки кипения: как только темноволосый поднял руки непростительно высоко, выяснилось, что его девушка после душа «забыла» о существовании нижнего белья. О, ками! Скольких сил ему стоило сдерживаться всё это время! Но сейчас он чувствовал, как с каждым горячим поцелуем, с каждым столкновением языков и её тихим податливым стоном самообладание утекало, как вода сквозь пальцы. Они непроизвольно менялись местами, когда дело доходило до ласки: девушка смягчалась и становилась до её собственного смущения нежной и покорной, наверняка не зная, какой тайфун ощущений бушует в его теле от любого, даже невинного женского прикосновения. Когда она заметила эти взгляды? Когда начала так смотреть в ответ? Многим-многим позже, чем он. С недовольным стоном Шикамару оторвался, переворачиваясь с ней на бок и, не смея открывать глаз, дабы совладать со спустившимся бы ниже взглядом, отвернулся, ложась к ней спиной и тяжело дыша. — Что не так? — обиженно, с нотками отчаяния прошептала Темари, глядя в звёздное небо, усмиряя недовольное молодое тело, нуждающееся в чужой ласке. — Достаточно давно, когда мы только начали встречаться, мой косой взгляд «не туда, куда надо» увидел человек, надолго впечатливший меня нашим разговором. — Гаара, — недовольно буркнула девушка, прикрывая глаза. — Он тебя запугал? — Пытался, но я сразу же сдался и пообещал «не делать с тобой ничего плохого до свадьбы», а он согласился не встревать в наши отношения. Но в тот раз, когда мы уезжали, он сказал: «Не наделайте глупостей». Он отпустил тебя ко мне только потому, что действительно доверяет, допускает, что мы перейдем черту, но знает, что я буду всё держать под контролем, и я не хочу пренебрегать этим доверием. Темари слабо улыбнулась в темноту. «Вот, значит, как. Волновался всё-таки, даже тогда волновался». Довольно потянувшись, девушка со спины прижалась к Шикамару. Её игривое настроение вовсе не пропало, даже наоборот — усилилось в десятки раз, а нежные чувства к своему возлюбленному подстегнули к близости. — А если, например, не ты сделаешь со мной что-нибудь плохое, а я с тобой? Мы ведь очень здорово обходим этот запрет, верно? Она ощутимо коснулась губами участка между лопаток, широко проводя ладонью по поджарому животу.  — Никто не узнает об этом. Ноготки слегка оцарапали кожу вокруг пупка, поднимаясь затем до солнечного сплетения и спускаясь обратно. Темари почувствовала, как Нара тяжело вздохнул, рефлекторно дёргаясь бёдрами навстречу. А как он мог сдерживаться, когда его девушка буквально предлагала себя? Никак. Он не хотел, не мог больше терпеть; всего пара действий отделяла его от того самого, о чём он мечтал уже так давно и так мучительно сильно. «А к чёрту прелюдию!» Свободная рука скользнула от рёбер к животу в поисках возможности насладиться ощущением его рельефного торса, в то время как вторая уже пробралась под ткань домашних штанов. Густо краснея, прижимаясь лбом к родной спине, девушка невесомо погладила его подрагивающий от возбуждения член, умышленно несильно задевая чувствительную кожу ногтями. — Темари... — тяжело выдохнул Шикамару, когда движения горячей ладони приобрели куда более уверенный характер. Куноичи осыпала его плечи и лопатки короткими поцелуями, изучала каждый сантиметр кожи ловкими пальцами и хаотично соображала, что она может сделать ещё. Теперь она даже пожалела, что не потрудилась изучить «любовную» литературу, чтобы хотя бы в теории иметь представление о том, как удовлетворить своего мужчину. Парень медленно перевернулся на спину, одной рукой притягивая девушку за затылок к себе и глядя на неё, покрасневшую до кончиков ушей, с нездорово блестящими глазами и чуть искусанными губами. Целуя, накрыл её ладонь своей, безмолвно и доступно объясняя, что делать. Густое возбуждение растеклось внизу живота, когда в светловолосой голове всплыли изображения Шикамару, наверняка проделывающего подобное за стенкой ванной. А вместе с ним растеклась и злость. Темари тихо вздохнула, оторвавшись от тонких губ, и прошлась влажными касаниями от ключицы до мочки уха. Девушка не просто хотела, она обязана была доказать, что способна чувствовать его тело лучше, чем он сам. Темари услышала, как он начал коротко и глухо постанывать, почувствовала, как заставил её стать настойчивее, сжимать ладонь сильнее и двигать ею куда быстрее. Она не остановилась, когда Нара зажмурился, а мышцы его пресса напряглись так, что кожа буквально норовила вот-вот лопнуть, не выдерживая такого напряжения. Темари почувствовала горячую сперму, вырывающуюся короткими толчками и тут же собранную и размазанную хрупкой ладонью. Через несколько секунд Шикамару удовлетворённо расслабился, а девушка убрала руку, наспех вытерев её о своё платье, и замерла, вглядываясь в изученное вдоль и поперёк лицо, невольно любуясь невиданной прежде расслабленностью и удовлетворённостью. Темари поняла, что он более чем доволен произошедшим. Алкоголь уже не так остро бил в голову, и желание провоцировать парня отступало. «Может, правда следует подождать?» Этот инцидент немного выбил её из колеи: кажется, вместе с чужим оргазмом её разум накрыл собственный. Теперь вместо обжигающего желания она остро ощущала свою неопытность. Не без волнения она отметила внушительный, по её меркам, размер и поняла, что дискомфорта явно не избежать. Настолько ли она ему доверяет? С каждой секундой сомнения всё теснее опутывали разум и, увидев, что Нара до сих пор не разомкнул век, Темари тихонько приподнялась. Девушка нервно сглотнула, когда осознала, что не может подняться с колен. «Чёртова техника!» Чужие руки гладили её талию и живот, губы поочерёдно целовали отчётливые позвонки, не спрятанные ни тканью, ни редкими прядями свободных волос. — Разочаровал или испугалась? — она буквально кожей чувствовала эту кривую, присущую любимым губам усмешку. — Думала, ты заснул. — С тобой поспишь. Шикамару припал к чувствительной коже шеи в долгом колючем поцелуе, вновь зарождающем томящее желание. Тугой пояс без возражений сдался под натиском умелых пальцев, и девушка почувствовала, как с каждой секундой дышать становилось легче. Когда широкий рукав платья скользнул по предплечью, замирая на локте, Темари вновь покраснела, ощутив, что ещё сантиметр — и её грудь абсолютно оголится пред ожидающим взором. Девушке хотелось дёрнуть локтём, но она поняла, что право на собственные движения ей ещё не вернули. Нара хмыкнул и положил ладонь на складки застопорившейся ткани. «Спустит ниже или нет?» Девушка почувствовала, как от приятного ожидания узел внизу живота завязывался всё плотнее. Она хотела, чтобы он убрал эту чёртову ткань и посмотрел на неё с присущим любому мужчине восхищением. На несколько мгновений Темари вдруг обрела возможность двигаться, но и тут Шикамару с непривычным энтузиазмом взял всё в свои руки. Он развернул её с легкостью и мягкостью, присущей скульптору, корпящему над своей работой, заставил достаточно широко раздвинуть стройные ножки, смыкая их в крест за своей спиной. Темари, пользуясь моментом, выпрямила спину, задирая ткань выше, но та, не сдерживаемая поясом, предала хозяйку и шквалом обрушилась вниз. Девушка, краснея и бледнея, уловила взглядом теневые лапы, опутавшие её запястья. Дороги назад нет. Задыхаясь от смущения, она подняла смелый взгляд на Шикамару. Практически с облегчением выдохнула, когда увидела его ответный румянец на щеках и зачарованный пристальный взгляд. Как околдованный, он упивался её частичной наготой, кожей, покрывшейся мурашками и дерзко вздёрнутыми от прохлады и возбуждения сосками. С садистской полуулыбкой он выдохнул, проведя кончиками пальцев от низа живота, прикрытого упавшим кимоно, до контура соблазнительных выпуклостей. Нара увидел, как она напряглась, провёл языком, размыкая пухлые губы, и затянул в нежный поцелуй. Ладони аккуратно сжали такую желанную часть тела, наслаждаясь ощущением мягкости. Шикамару почувствовал, что её сильное, но в то же время гибкое и податливое тело создано именно для него, и даже женская грудь идеально заполняла его широкие ласковые ладони. Для сомнений не осталось ни места, ни желания. Большими пальцами рук он обвёл соски, губами изучая шею и спеша спуститься ниже. — Отпусти руки… пожалуйста, — шепнула она не своим голосом. Не без удовольствия Нара послушался. Девушка погладила его предплечья, взбираясь выше, потянула за волосы и задрожала всем телом, когда волна удовольствия накрыла её с головой. Горячий язык обвёл ореол соска, словно случайно цепляя его вершинку. Наслаждаясь реакцией девушки, Шикамару заключил его в горячий плен рта, до боли сжимая губами. Темари издала стон, широко распахнув глаза, когда почувствовала невесомую прохладу теней, миллиметр за миллиметром взбирающихся уже выше колена. Вздрогнула сильнее, когда они скользнули, задевая клитор, мягко щекоча влажный горячий проход, ощутимо проникая внутрь. — Да что же ты медлишь? — недовольно и слишком громко всхлипнула она. Нара, чудом сдерживающий свой напор, мягко подтолкнул её за плечи, заставляя лечь на спину. Он бесстыдно распахнул полы платья, наслаждаясь слишком откровенным и возбуждающим до искр в глазах зрелищем. Мужская ладонь скользнула по животу, спускаясь ниже. Он осторожно проникнул в неё двумя пальцами, наблюдая за эмоциями, отражающимися на раскрасневшемся лице. Девушка громко застонала и подалась бёдрами вперёд: ей слишком хорошо, чтобы зацикливаться на стыде или дискомфорте. Парень ощутил капельки пота, стекавшие по его спине: он снова напряжён как натянутая тетива и уже просто не в состоянии контролировать себя и свою технику. Приспуская штаны, он опёрся локтем на поверхность веранды, невольно придавливая светлые волосы. Девушка тихо всхлипнула, принимая его, впиваясь короткими ногтями в стальные мышцы плеч. Она поймала его извиняющийся поцелуй в висок, чувствуя, как парень плавно скользит совсем неглубоко, едва ли проникая головкой. Уже успокоилась, что неприятные ощущения — мифы, но резкий глубокий толчок заставил её сжать зубы и зажмуриться. Естественно, она могла бы потерпеть, подождать, пока он плавно растянет её, целуя и успокаивая, вместе с тем сдавлено и коротко объясняя, что к толчкам она быстро привыкнет. Но она не хотела. Не хотела ждать, не хотела ощущать липкую кровь, всё-таки скользнувшую скудной струйкой по бедру. Совсем не хотела слушать искренние извинения. А пульсирующая тянущая боль располагала только зашептать: «Выйди, выйди, пожалуйста, выйди». Но как же она хотела получить его здесь и сейчас целиком! Темари обхватила его бёдра, до боли вжимая пятки в поясницу, и резко дёрнула на себя. Злоба застилала ей глаза похлеще боли: она так долго ждала, чтобы отстраниться? Так долго хотела его, чтобы в итоге получить вот это? Она злилась на своё тело, на саму себя и, неизвестно кому и что доказывая, удивляя своей настойчивостью, сама задала темп, сквозь боль неожиданно глубокий и частый. Она слышала страстный бессвязный шёпот Шикамару, что-то отвечала не в силах сдерживать рвущиеся стоны от слишком странного, тяжёлого и болезненного наслаждения. Как будто через далёкие километры мелкие разряды проходили по её телу от каждого его движения. И хотелось вырваться, но локти мужчины стояли по обе стороны от её головы, а тяжёлое мускулистое тело давило сверху, подчиняя и перебивая её рваный неистовый ритм на свой. Она и подумать не могла, что её ленивый возлюбленный так любит брать инициативу в свои руки. И девушка вздрогнула, заходясь стонами, когда шершавая ладонь скользнула сначала по груди, потом по животу и, протискиваясь между движущимися телами, рвано погладила клитор, вызвав новую порцию наслаждения. Его волосы спадали по обе стороны от её головы, но это не помешало горячим губам найти её губы даже во мраке. А кто бы сомневался? Тьма — его стихия. Сильные пальцы поглаживали неожиданно ласково, задевая сотни нервных окончаний и провоцируя стонать громче и громче. Вопреки бешеному ритму, он был нежен в поцелуях и прикосновениях, отчего Темари сходила с ума, сгорая под ним. Она металась как при лихорадке, не имея возможности совладать с одолевающим её наслаждением. Ей было всё ещё немного больно, но мощные толчки, гибкие пальцы, без устали меняющие угол давления, и ощущение отдавшихся в чужую власть души и тела застилали глаза неизвестно откуда взявшейся тонкой пеленой несрывающихся слёз. Уши закладывало, а от голоса остались лишь невнятные хрипы. Темари чувствовала, как раздирала ногтями кожу на его плечах и спине, не оставляя живого места, но не могла с этим ничего поделать, неосознанно надеясь поделиться тем безумием, которое закипало в ней. Да и кто может быть против? Шикамару знал, сквозь окутавшую разум похоть чувствовал, что он счастлив. Больше всего на свете он хотел, чтобы она не пожалела о своём решении, и делал всё, чтобы не дать и шанса на такой исход событий. Нара почувствовал, как тугие стенки начали истерически сокращаться с такой же скоростью, с какой вздрагивала сама девушка, и паника охватила его. — Темари, отпусти, отпусти меня, слышишь?! Но его просьба осталась проигнорированной. Неужели он подумал, что девушка, пройдя через все мучительные минуты, упустит одну из самых приятных и важных сцен их первого раза? Она прижалась к нему сильнее, оплетая руками и ногами, и нашла силы в голосе для новых громких стонов. Давясь вздохами, почувствовала, как горячая сперма толчками заполнила её, обжигая новыми ощущениями, и непрошеные слёзы женской слабости скатились по виску, смешавшись с солёным потом. Нескольких минут хватило, чтобы прийти в себя. Шикамару плавно вышел и лёг рядом, притянув девушку к себе, обнимая за талию, случайно оставляя на коже блестящий след попавшей на пальцы смазки. Другой рукой он вытер немногочисленные капельки, одновременно припадая к её губам в ленивом поцелуе. — Гаара убьёт меня, — тихо произнёс он с кривой улыбкой. — Мистер Плакса, — едва ли слышно прошептала Темари к чертям охрипшим голосом.