У героев стынет кровь

— Темари?.. — темноволосая женщина застыла в дверях, удивлённо рассматривая спутницу Шикамару. — Доброго утра, Куренай-сан, — пуская в ход всё своё очарование, произнесла девушка. — Куренай-сан, — Шикамару кивнул, быстро разуваясь и решительно проходя в глубь дома, — Мираи ещё спит? — Да, — в замешательстве ответила женщина, стараясь скрыть косые взгляды, то и дело бросаемые ею в сторону новоявленной знакомой. Сарутоби относилась очень хорошо к избраннице главы клана Нара, считала её лучшей партией для ученика своего мужа, но отношения между Темари и Мираи оставляли желать лучшего. Не сказать, что Куренай была совсем против пребывания девушки здесь, но, если бы Шикамару находился тут один, это бы принесло куда меньше волнения. — Из-за того, что Какаши-сан был вынужден покинуть деревню с очередной миссией, у меня выдался только один отгул. Изначально я думал, что с уходом Шестого свободного времени станет побольше, но Цунаде-сама велела взять на себя все его оставшиеся дела. — Парень привалился плечом к дверному косяку кухни. — У нас с Темари были планы, так что мы решили, что можем объединить вашу просьбу и наш отдых. — Да, это хорошее решение. Тебе ведь нужно привыкать к общению с детьми, — с некой долей волнения Куренай всё-таки продвигалась к выходу, на ходу собирая нужную ей мелочь. — У меня вообще-то два младших брата, для справки, — девушка осеклась, вмиг сменяя тон, — так что я умею обращаться с детьми, не волнуйтесь. Удачи вам. Улыбнувшись, Темари поспешила выйти из комнаты, скрываясь в небольшой и, по её мнению, слишком «зелёной» кухне: в разных тонах одного цвета был выполнен весь интерьер — от стен до скатерти, а общую картину дополняло множество цветов. Шикамару несколько раз крайне тактично просил невесту быть помягче с Куренай, чему девушка, в принципе, старалась следовать. Она сама прекрасно знала, как тесно он связан с семьёй Сарутоби, и гордилась желанием Нара помогать им. Только вот двояких намёков на скорейшее потомство и советов о том, как им жить дальше, хватало и дома, когда Йошино через день заходила к ним на вечернее чаепитие. Против неё Темари тоже ничего не имела, даже наоборот, пару раз проникалась самыми светлыми чувствами к её сильному и независимому характеру, но любые фразы касательно их семейного будущего раздражали девушку и казались слишком назойливыми. Темари относила себя к числу тех, кто самостоятельно может решить, как организовать свою жизнь, не нуждаясь ни в чьих советах или нравоучительных жизненных историях. Да и слишком молода она была для того серьёзного уровня отношений, о котором твердили все вокруг, а потому лишь молча сжимала кулаки, стараясь игнорировать незначительные выпады в её сторону. — Какой чай заварить? — чувствуя себя абсолютно свободно в этой обстановке, Шикамару зашёл в комнату, распахивая дверцу навесного шкафа с многочисленными упаковками. — Зелёный с мятой есть? — поинтересовалась девушка, оглядывая молодого человека со спины. — Есть. — Минуту покопавшись, он извлёк пачку сбора, заваривая уже приготовленным кипятком. — Ты точно хочешь пойти туда с Мираи? Можем сегодня и дома посидеть, а когда у меня будет следующий выходной… — Зимой? — скептически спросила Темари. — Скоро, правда скоро. Как только Какаши-сан вернётся, договорюсь с ним, чтобы выделил какую-нибудь миротворческую миссию на пару дней. Только ты и я. — И никаких детей. — В детях нет ничего плохого… — Мы сходим сегодня на пляж. Не хочу портить планы.  Девушка заметила, что Шикамару чуть нахмурился: он не очень-то любил, когда его перебивали, и не прощал этого даже своей невесте. Оно и к лучшему: Темари совершенно не хотела разговаривать и ясно дала это понять, отвернувшись к окну. В том, что она сейчас находилась здесь, была виновата только она сама. Шикамару бы не стал долго её уговаривать, покинув утром дом со спокойной душой. Только вот Темари уже слишком наскучило сидеть в поместье без дел: готовить на двоих было несложно, а протирать немногочисленную пыль тем более; одиночные тренировки занимали у неё пару часов, а будучи ранней пташкой, она вставала ровно тогда же, когда Нара уходил на работу, посему уже к обеду все рутинные задания домохозяйки были выполнены. Она уже и не припоминала, когда в последний раз читала так много всего, что только попадало под руку. Прогуливаться по деревне в разгар дня было уж слишком жарко, а только лишь вечерних прогулок с уставшим Шикамару не хватало. Каждый день перед сном он обещал, что в скором времени его график станет чуть свободнее, и они наконец-то смогут проводить чуть больше времени вдвоём. Только вот Темари чувствовала, что, как только её жених, повысив свой ранг, станет не будущим, а полноценным советником Хокаге, пропадать в резиденции он будет ещё дольше. — Ну и что мы так рано припёрлись? Она же ребёнок, до десяти явно спать будет, — пробурчала девушка, когда почувствовала, что, вопреки воцарившемуся напряжению, Шикамару, поставив две чашки на стол, сел слишком близко к ней, касаясь её ноги своей и перекидывая руку ей за спину. Она чуть прикусила губу, ощутив, как он потёрся носом о её висок, после запечатывая короткий поцелуй в шею. Какой бы железной леди в кругах знакомых она ни была, в руках своего жениха от подобных проявлений нежности Темари плавилась как самая обычная девушка. — Куренай попросила. Кто знает, когда малышка проснётся? Мы в любом случае должны накормить её завтраком. — А что потом? — меланхолично спросила девушка, наслаждаясь ненавязчивыми прикосновениями Шикамару. — Потом можно погулять с ней по окрестностям, почитать ей книжку дома, поиграть в куклы… — Ты любишь играть в куклы? — усмехнулась она, встрепенувшись и недовольно шикнув, когда тот как следует куснул её за ухо. — А я-то всё думала, откуда у тебя такой безупречный вкус, — понимая свою ошибку и, конечно же, прощая парня, тихо произнесла Темари. — Нужно играть с Мираи в то, что интересно ей. Она слишком мала для сёги, и учить её играть в них пока невозможно. — Но ты ведь научишь? — с какой-то искренней надеждой спросила девушка. — Научу. Через пару-тройку лет. К её сожалению, чай остыл, а потому Нара переключил своё внимание на завтрак и теперь был всецело поглощён только им. Темари не могла решить, правильно то, что малышку она практически не жалела. Выросшая без особого внимания отца и слишком рано лишившаяся матери, она сама не была чересчур сентиментальна к плаксивым историям о детях из неполных семей: на себе испробовала все «прелести» этого положения и липкие жалостливые взгляды, от которых становилось тошно. Девушка была горда тем, что смогла преодолеть себя и пойти наперекор судьбе, научившись заново доверять людям и верить во что-то светлое, и только лишь недавно в ударе чувств призналась, что сделала это не только ради себя, но в первую очередь ради человека, которого видела частью своего будущего. Она до сих пор думала, что Шикамару слишком плохо разбирается в людях. Понял ли он тогда, при их первой короткой встрече, что мальчик, отдалённо наблюдавший за обстановкой, не прилагавший особых усилий, чтобы одержать верх в первом поединке, сутуловатый и заспанный, привлёк внимание неприступной куноичи? Конечно же нет. А когда сдался, проявляя не страх и трусость, а уважение и принципы? Знал ли он это, когда девушка спустя два-три года подтрунивала над ним, отпускала едкие замечания и закипала внутри, когда он попросту игнорировал каждую её попытку вступить с ним в достойный спор? Конечно же нет. Темари была уверена, что достаточно тщательно скрывала искорки личного интереса до тех пор, пока Шикамару сам не очухался, на одной из уже более поздних миссий подпуская её поближе. Вернее, как подпуская?.. Отчаянно споря во время подготовки к экзамену на чуунина: он никак не хотел соглашаться на то, чтобы растянуть состязания на несколько дней: слишком «энергозатратно». А знал ли, как тяжело ей было принять чужие и свои чувства? Она уверена: да. Шикамару научился удивительно тонко улавливать её настроение: и без того немногословный, он редко донимал расспросами, предпочитая во время встреч говорить ни о чём. Не намекая ни на что многозначительное, спрашивать, на что похоже то или иное облако, будет ли дождь и как было бы здорово пообедать сейчас дома. Так до одури просто и хорошо жить одной минутой! Так до одури просто и хорошо быть друзьями на несколько дней... Девушка могла доставать его сколько угодно, в ответ получая лишь колкие, но не обидные ответы; могла вызывать его на спарринги, будучи уверенной, что он не позволит выйти кому-то из них победителем; могла соглашаться на сёги, зная, что получит очередной мат и поджатую усмешку, когда справедливое, но неприятное замечание не сорвётся с губ. И чем больше было таких моментов — досадных, иногда смешных, иногда просто таких, что дышать после становилось легче, тем отчётливее Темари понимала, что слишком привыкала к Шикамару. И вместе с тем осознавала, что когда-нибудь придётся либо прекратить это общение, либо перейти к чему-то большему, но даже не знала, чего боялась больше. С раннего детства она наблюдала, как её семья разрушалась шаг за шагом, и оставаться в доме, который был для неё лишь помещением, становилось практически невозможно. Ещё ребёнком она наблюдала, как, казалось бы, счастливая семья потерпела неминуемый крах, воспитывая в девочке и её братьях ужас перед всем, что было связано с привязанностью к людям. Кому как ни Темари было знать, как можно в одночасье потерять любимого человека? Она считала, что Мираи крайне повезло со своей матерью и поддержкой Шикамару, но вот Куренай… Темари была больше чем уверена, что женщина испытывала к Асуме те же чувства, что сейчас испытывает сама девушка к его ученику. И, каждый раз сталкиваясь с доброй, заботливой и бодрой вдовой, проникалась к ней нечеловеческим уважением. Осознание того, что когда-нибудь Шикамару попросту может не вернуться с миссии, стало ночным кошмаром его невесты. Пусть обстановка была не такой напряжённой, как раньше, но что, если?.. Темари злилась на себя, тщательно развеивая тревожные мысли, но не от этого ли хватала она Нара за руку каждый раз крепче и крепче? Поднялась бы она после его смерти так же, как и Куренай после смерти мужа? — Тебе так досаждает перспектива провести день с Мираи? — Что? — Девушка обернулась, обдумывая вопрос. Шикамару не ответил, смотря на неё сверху вниз своим необычайно проникновенным и понимающим взглядом. — А, нет, — отмахнулась она. — Просто… вспоминала тут всякое. Цунаде официально пристроила меня в госпиталь, пока их новенькая не вернётся, и я весь день буду помогать Сакуре. Надо бы ещё вернуть некоторые книжки, но кое-кто залил одну из них саке, — вспоминая то прекрасное ощущение жизни «здесь и сейчас», Темари отмахнулась от назойливых мыслей, основательно меняя тему. — Ты меня в этом обвиняешь? — усмехнулся Шикамару, чуть вскидывая брови. — Это ты схватилась за угол тумбочки. — Потому что больше не за что было, экспериментатор хренов. — Успешно подавляя румянец, девушка с вызовом приблизилась к лицу парня достаточно близко, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах, но недостаточно, чтобы позволить себя поцеловать. — А там поза и не предусматривала, чтобы ты за что-то держалась. Всё-таки вы, женщины, слишком проблемные. — Шикамару-у-у, — детский крик раздался из соседней комнаты, едва ли мужчина коснулся чужих губ. — Именно. — Темари отстранилась, обрывая всяческие прикосновения, и продолжила потягивать чай. Нара поспешил подняться и удалиться в комнату, чтобы поприветствовать девочку. Темари знала, что ему не нужно было перед уходом оставлять какие-либо указания: он был своим в этом доме, а потому прекрасно знал, во сколько малышку нужно уложить спать, чем и когда кормить, в каких шкафчиках какая одежда и как пресечь детский плач. Она даже радовалась, что её будущий муж уже всему обучен — сама Темари не была в восторге от детей и надеялась, что в их браке «мамочкой» так же будет оставаться Шикамару, каждому слову которого любые дети обычно внимали с неподдельным интересом и восхищением. — Доброе утро, Мираи-тян, — ненавязчиво бросила она, когда парень вернулся на кухню уже в компании девочки. Растрёпанная и заспанная, та намертво обхватила своими ручонками мужскую шею и не желала её отпускать. Тёмные карие глаза с красноватым оттенком взирали сверху вниз на девушку со всей строгостью и недовольством, присущим полноправной хозяйке дома. — Она будет с нами? — тихо поинтересовалась Мираи у застывшего в дверях и внимательно следившего за ситуацией Шикамару. — Да. Темари без пяти минут моя жена, поэтому я хотел бы провести свой единственный выходной с ней. — Нара посадил насупившуюся Сарутоби на высокий детский стул, отходя к холодильнику. — Да и к тому же она предложила дельную мысль: мы можем пойти в лес, к озеру, и провести день на свежем воздухе. — Если у меня будет настроение, — деловито пробурчала девчушка, отворачиваясь к противоположной стене. — Ты разговариваешь с ней как со взрослой. Разве дети уже так умны в её возрасте? — Темари давно не общалась ни с кем младше двенадцати, посему слабо помнила отметку, после которой дети начинали вести себя особенно здравомысленно. — Куренай уделяет должное внимание её развитию: она очень много читает ей, учит считать и запоминать наизусть хокку. — Фу-у! Это же опять эта противная каша! — Мираи поморщилась, упираясь руками в небольшую, словно игрушечную деревянную перекладину, заменявшую стол. — Лучше бы Конохомару пришёл! Он разрешает есть конфеты и всегда один. — Это потому, что он ещё девушек пикапить не умеет, — усмехнулась Темари. — А если ты не будешь есть кашу, останешься такой же хилой и не сможешь сдать экзамен на чуунина. Никогда. — Была бы её собеседница постарше, девушка бы обязательно сказала, что тогда дорога была ей только в куртизанки. Но вместо этого она лишь изучала реакцию девочки, которая искала поддержки у замолчавшего Шикамару. — Пять ложек! — Семь. — Не буду! — Тогда не встанешь из-за стола. — А меня Шикамару выпустит. — Не выпустит, не волнуйся, в отличие от тебя, мне есть чем его шантажировать. — Темари покосилась на невозмутимого жениха, который со стороны наблюдал за ними, отмечая, что она чертовски успешна и хороша в роли плохого полицейского. — А как только ты закончишь с завтраком, мы начнём собираться на прогулку. Если у тебя будет настроение, конечно же. — Шикамару был теперь уверен, что вдали от матери Мираи чувствует себя куда более нерешительной и скандалить вряд ли отважится. Когда с завтраком было покончено, девушка перебралась в гостиную, выуживая из рюкзака очередную книжку по азам медицины — Сакура, которая львиную долю времени посвящала чтению, занесла парочку, намекая, что для помощи в больнице было бы неплохо знать хотя бы теорию. Скользя по строчкам, Темари часто поднимала взгляд, замечая, как Шикамару и Мираи готовились к этой самой прогулке. Девочка рассыпала по небольшому низкому столу десяток всевозможных резинок и всерьёз обсуждала с парнем, чем они сегодня подколют ей волосы. Удивляясь артистизму Шикамару, Темари едва ли сдерживала вспышки смеха, когда он хмурился и качал головой, рассматривая перед собой обилие разноцветных побрякушек. Было видно, что торопиться никто не собирался. Второй акт представления начался тогда, когда Мираи уселась на стул подле стола, бесстрашно готовясь ко встрече с расчёской. С невероятной нежностью и аккуратностью Нара сосредоточенно начал прочёсывать металлическими зубцами тёмные непослушные волосы. Девчушка смешно морщила нос и ойкала, когда Шикамару силился распутать сбившиеся за ночь узелки. Девушке всё ещё казалось забавным, как широкая ладонь старательно собирала верхнюю часть прядей в охапку, не упуская ни волосинки; как её обладатель хмурился, когда перетягивал их широкой зелёной резинкой, боясь затянуть слишком сильно, причиняя боль детской чувствительной голове. Темари даже казалось это удивительным: со своими волосами парень справлялся на ура, в считанные минуты сооружая на голове что угодно. По личным подсчётам девушки, на всю процедуру они потратили около получаса. Как только Темари представила, что им ещё собирать вещи и еду в рюкзак, одеваться и разбираться с местом назначения, она поняла, что как минимум час-полтора сможет тихонько посидеть и почитать. Особенно учитывая, насколько непривычно простая к пониманию и, кажется, действительно необходимая книжка затягивала с каждой новой страницей.

***

— Мы можем идти, — Шикамару заглянул в кухню, побуждая девушку, перешедшую сюда недавно для командования над сбором обеда, подняться на ноги. — Я думала, вы до нашей свадьбы не соберётесь. — Да ладно тебе, я же вижу, что ты была рада неучастию в подготовке. Темари действительно было достаточно сидеть отдельно от них, прислушиваясь к диалогам и вместе с тем углубляясь в чтение. Больше часа они о чём-то тихо спорили, Шикамару заставлял девочку смеяться и наконец-таки приподнял её настроение. Как итог, около двенадцати дня небольшая компания уже закрывала дверь частного домика. — Шикамару-сан! — Незнакомый юноша явно младше самого Нара после затяжного прыжка приземлился совсем рядом. — Доброго дня, Темари-сан, — чуть поклонившись, он сразу обратился к мужчине: — Цунаде-сама срочно вас вызывает, сказала появиться в резиденции в течение пяти минут. И у вас дома есть копии документов на новые должности вас самого и Хокаге? — Да, есть, — устало потёр затылок Шикамару. — Тогда вам обязательно стоит их захватить. Кажется, возникли проблемы с оформлением бумаг. — Хорошо, я сейчас буду, — как ни в чём не бывало Нара начал заново открывать дверь. — Так, проблемная половина населения, приказываю отставить панику! — Боковым зрением мужчина видел, как закипала Темари и как у всё понявшей Мираи на глаза начали наворачиваться детские слёзы обиды. Заводя обеих в дом, он присел на корточки. — Мираи, это совсем ненадолго. Сама понимаешь, у меня работа серьёзная — всякое бывает. Если я сейчас не уйду, меня выгонят и нам будет больше нечего кушать. Пока я буду разбираться с делами, пообещай мне во всём слушаться Темари. Как только я вернусь, мы сразу пойдём гулять, хорошо? — Сам ты проблемный, — буркнула девочка, убегая в комнату и избегая прощальных объятий. — Темари, — со всей нежностью произнёс он, оборачиваясь. — Ты охренел, что ли? — Хрупкие женские пальцы тут же сжались на его горле, а сама Темари навалилась всем телом и вжала парня в стенку. — Сейчас будешь? Ты хочешь, чтобы я осталась наедине с мелкой, так? Да ты у меня дома отрабатывать месяц будешь! — Я же не виноват, что там что-то случилось, — произнёс Шикамару, не чувствуя особого дискомфорта от неприятной, но не особенно сильной хватки. — Проблема с документами случилась, тебе сказали. Руки из задницы, поэтому и оформить с первого раза не можете. — Знаешь ли, мы оба достаточно устаём — могли и пропустить что-то. Нет ничего сложного и ужасного в том, чтобы посидеть час с ребёнком. — Да иди ты! Меня твоя Мираи в гроб за сегодня загонит! — Заметь, я доверяю тебе настолько, что оставляю вас вдвоём, — проникновенно изрёк Шикамару, надеясь, что девушка смягчится. — А зря! Я знаю, когда ты особенно беззащитен, и без мести тебя не оставлю. — Озлобленно глядя на него, Темари отступила на пару шагов вглубь дома, исключая возможность извиняющегося поцелуя или объятия. Нара, неопределённо качнув головой, покинул дом, отметая слова оправданий, вертящихся на языке. Он всё ещё надеялся быстро разобраться в курьёзной ситуации и поспешить вернуться в покидаемый дом. Тяжело вздохнув, девушка заперла за ним дверь, убирая ключ на верхнюю полку, дабы пресечь возможный «побег» девчонки. Темари, к собственному удивлению, внутренне была абсолютно спокойна. «Ну что может случиться? Начнёт ныть, значит успокоится попозже. Чем кормить, знаю, как обрабатывать раны — тоже. Ничего сложного». Прислушиваясь к обиженному бубнёжу, она вновь устроилась на диване в гостиной, продолжая чтение захватившей её внимание книги. «Ничего сложного, просто ребёнок в соседней комнате». Как бы того ни хотелось, а с чтением что-то не заладилось: когда за Мираи следил Шикамару, Темари была уверена, что всё хорошо, но сейчас напряжённая тишина угнетала, привлекая ненужные мысли в светлую голову; печатные слова никак не хотели складываться в осмысленные предложения, и девушка то и дело перечитывала одни и те же строчки, силясь понять их смысл. — Я разлила краски, — раздался недовольный тихий голос. Темноволосая девчушка мялась в дверях, теребя край жёлтой футболки. Темари подняла удивлённый взгляд, а затем поднялась и сама, направляясь в комнату разведать обстановку. И правда: на полу красовалась огромная лужа с разноцветными разводами. — Не страшно, но теперь тебе нужно взять тряпку и отмыть это, — спокойно произнесла девушка, настраиваясь на мирный лад. — Не буду. Когда что-то случается, убирают взрослые: мама или Шикамару. — Вот как, — удивлённо вскинула бровь Темари, отмечая, что уже подобрала кандидатуру, которая будет убирать в доме в течение следующей пары недель. — Но это в корне неправильно: ты достаточно большая девочка, чтобы суметь вытереть воду, поэтому… — Нет, — нравоучение было прервано на удивление чётко и обдуманно. — Я маленькая, я не умею. — Берёшь тряпку, промокаешь, отжимаешь. Ничего сложного. Если соберёшься убирать тут, позовёшь, и я помогу набрать воды, нет — значит играй вокруг лужи. — Мама уберёт или Шикамару, — просто сказала девочка, забираясь с ногами на кровать. — Мама? Она и так устаёт, а ты хочешь её заставить выполнять твою работу. А Шикамару так вообще вот-вот станет помощником Хокаге, а потому завален работой. Эгоистка, — хмыкнула девушка, удивлённая поведением Мираи. В её семье с самого детства не на кого было полагаться, поэтому дети были воспитаны самостоятельными и независимыми. — Ты хотя бы поиграешь со мной? — Поиграю, — согласилась Темари, опускаясь на предложенное место на кровати и рассматривая затейливую расписную доску с небольшим количеством цифр и цветов. Именно её Шикамару подарил на двухлетие девчушки. И много чего ещё вроде заколок и небольших игрушек. И чем больше Темари анализировала ситуацию, тем лучше понимала, что её жених души не чаял в дочке учителя. — По очереди кидаем кубик и делаем столько ходов, сколько выпадет. Зелёный цвет — второй ход подряд, красный — пропустить. Особо не вникая и размышляя совершенно о своём, Темари послушно кидала кубик и передвигала крохотные деревянные фигурки. Кто же был виноват в том, что ей элементарно везло? Она то и дело отрывалась на несколько клеток вперёд. Буквально через пять-семь минут партия была выиграна. — Новичкам везёт, — пожала плечами девушка. — Ещё раз? — Давай. А потом ещё раз и ещё. Четыре раза подряд Темари обыграла ребёнка, причём никак этому не способствуя, даже не преследуя такой цели. — Ты плохо играешь! — А результат показывает, что очень даже хорошо. — Мухлюешь! — Рука лёгкая. Понимая, что потом Мираи будет попросту её игнорировать, она ретировалась на кухню, дабы разобраться с медленно приближавшимся обедом. Прошло только чуть больше часа, но девушка уже начинала надеяться, что Нара вот-вот вернётся домой — уж он бы наверняка придумал, как уговорить ребёнка убраться или пообедать. Осознание всей бестолковости своих действий и бесполезности сегодняшнего дня раздражали, заставляя ощущать всем телом неприятный зуд досады и сожаления. Минуты всё тянулись, а Темари никак не могла найти себе места: уже вторая чашка опустела, когда она наконец решила включить телевизор и «насладиться» в этот раз новостями. На экране то и дело, помимо глав других деревень, мелькал её брат, раздающий скромные интервью с короткими и тем не менее содержательными ответами. На его фоне в качестве советника маячил Канкуро, явно скучающий так же, как и девушка сейчас. Короткая волна тепла прошлась по всему телу, позволяя лёгкой улыбке коснуться губ. Как бы оно там ни было, но всё образумилось. А как заверяли раздающие интервью Каге, обстановка на границах спокойна и страны подписали всевозможные мирные договоры, соглашаясь на оптимальное сотрудничество. Темари почти с умилением смотрела на своего серьёзного, уверенного в себе брата. Конечно, только она знала, что тот сидел как на иголках, в отличие от Канкуро, который подпирал собой стену, уже не стесняясь камер. «Теперь, когда внешние угрозы устранены, мы сделаем всё, чтобы искоренить и внутренние факторы, которые могут принести вред населению. К счастью, сейчас таковых не наблюдается, и даже мелкий грабёж сведён на нет», — донеслось с экрана. За что Темари любила своего брата, так это за то, что тот всегда был предельно откровенен. Он не говорил о радужном настоящем в идеальном мире, даже наоборот, подчёркивал, что у них всё ещё достаточно проблем, которые было бы неплохо решить. Его спокойный размеренный голос, глубокий взгляд светлых глаз и яркая внешность очаровывали женскую часть населения, а хорошо подобранные слова, честность и уверенность в завтрашнем дне заставляли проникаться доверием мужскую. Наверное, именно поэтому из всех Каге именно ему предоставлялось особое место в эфире. — Я есть хочу, — вновь нарушил неожиданно обретённую идиллию тонкий голосок. Ещё на несколько секунд задерживая взгляд на экране, девушка направилась вслед за Мираи. — На стул? Серьёзный безмолвный кивок означил положительный ответ. Легко подняв малышку на руки, отпуская про себя, что только лишь это даётся ей без напряжения, она усадила Сарутоби на законное место. — Суп или сразу рис с овощами? — с садистской улыбкой спросила Темари, припоминая, насколько же эта полезная еда гадка на детский «избирательный» вкус. — Ни то, ни другое. — Насупившись как птенец на холоде, девочка старалась сохранять серьёзный обиженный вид. — Тогда чай? — С печеньем или конфетами? — на секунду просияла она. — Не-а. Просто чай и даже без сахара. Съешь обед, получишь три конфеты. — Не хочу обед, — девочка затарабанила по перекладине для ног. — Значит, ты не голодная и можешь идти к себе, — пожала плечами девушка, готовая выпустить рыкнувшую от досады малышку. Та никак не понимала, почему Темари до сих пор сохраняла завидное самообладание, не ругаясь и не ведясь на уловки, успешно действующие с остальными взрослыми. Темари была довольна своей победой, когда ложка еле-еле и нечасто застучала о край тарелки, зачерпывая не богатый ингредиентами суп. Отвернувшись от девочки, новоявленная нянька мужественно мыла посуду, чувствуя острое желание вернуться к телевизору. Не прошло и пары минут, как она неожиданно для себя чуть вздрогнула, оборачиваясь на звук разбившейся посуды. Закусив губу, Мираи рассматривала злополучный рис с овощами, которые разлетелись по всей кухне. — Та-а-ак, теперь кому-то ещё и здесь убирать. — Не буду! — хмыкнув, девчушка сама оттолкнула мини-столешницу, спрыгивая на пол, чуть спотыкаясь и стремглав вылетая из кухни, заливисто смеясь. — Несчастный случай на чужой территории, убирать тебе! — Ну уж нет! Сама разбила, сама и убирай! — скорым шагом девушка направилась вслед за хохочущей Мираи. — Я почти доела, так что хочу конфеты — это во-первых, а во-вторых, мы не можем оставить такую грязь в доме перед приходом Шикамару. Или он знает, что ты грязнуля? — Ну, знаешь ли, вазочку с конфетами и печеньем я прятала, и Шикамару поверит мне, а не тебе. Я с ним провожу больше времени и имею на него больше влияния. — Я очень люблю сладкое! — отбрасывая мысли о завоевании сердца главы клана Нара, воскликнула девочка, упирая руки в бока. — Не дам, пока всё не уберёшь, — на повышенных тонах произнесла Темари, понимая, что начинала злиться. — Хватит командовать! Ты мне не мама. — И слава богу! — прикрикнула девушка. — Для своих детей ты тоже будешь плохой мамой! — то ли от досады поражения, то ли от неумения контролировать детскую злость, но Мираи схватила с пола пластиковый стакан с остатками воды и наотмашь запустила в стоящую в дверях Темари, которая до последнего не верила, что девочка выпустит его из рук, а потому никак не среагировала, отчего спустя мгновенье уже наблюдала расцветающие пятна на тёмной ткани. — Вот же!.. — она зло зыркнула на ребёнка, не позволяя себе договорить и спеша покинуть комнату, посылая к чёрту и посуду, и разлитые краски, и тарелку на полу. С размаху падая на диван, Темари поспешила найти канал, где на разномастные вопросы всё ещё отвечал её брат. Вылавливая редкие кадры, когда его лицо появлялось в анфас, она заглядывала в зелёные глаза, ища в них поддержки, и отчего-то именно сейчас почувствовала страшное одиночество в этой деревне. Она с давних пор прекрасно понимала, что ей чего-то не хватало здесь, и теперь наконец-таки догадалась: то самое чувство поддержки. Как ни странно, этот дом показал ей, что на стыке новой и старой жизни она не могла положиться даже на своего ныне самого близкого человека. Невысказанное ругательство застряло в горле чем-то очень горьким, мешающим думать и говорить.

***

— С каких пор ты начала запираться? Темноволосый парень устало улыбнулся, прислоняясь лбом к двери. Вся эта семейная жизнь с её заскоками и правилами утомляла и умиляла его одновременно. — Тебе пора бы принять во внимание такой термин, как личное пространство. Я не всегда желаю разделить ванну с тобой. — Зря ты ушла. Меньше двух часов прошло после твоего ухода, как Куренай уже вернулась. У нас весь вечер свободен. Хочешь, куда-нибудь сходим? Хотел ли «куда-нибудь» идти Шикамару? Нет. Больше всего на свете он хотел остаться сейчас дома и развалиться на веранде, попивая что-нибудь холодное и лениво размышляя вслух о жизни. — Не хочу. — Давай хотя бы ты не будешь вести себя как ребёнок. — Он чувствовал дикое раздражение из-за того, что и его любимая женщина, и малышка, которой он уделял действительно много внимания, позволяли себе обращаться с ним как им вздумается. — Я и так пришёл всего лишь через час, хотя работы ещё много осталось. А вы такой бардак развели, да и Мираи после часа с тобой куксилась и ничего не хотела. — Иди спи, значит. Я не скоро. Не желая церемониться, Нара сложил пару привычных печатей, запуская тоненькие тени-нити в замочную скважину. — Не смей этого делать! — сорвавшийся голос поразил Шикамару, заставляя нахмурится. Односложные ответы, как он понял теперь, были лишь для того, чтобы выдержать интонацию. Судорожный вскрик, характерно изменившийся голос и неподавленный тихий всхлип значили только одно. — Чем она тебя так обидела? — У неё спроси, ей же ты больше веришь, — тихо ответила девушка, прижимаясь спиной к ванне, наполненной уже остывшей водой. Она уткнулась подбородком в свои колени и, растрёпанная, уже давно одетая в домашнюю ничуть не соблазнительную пижаму, тихо пускала совсем редкие слёзы. Темари ругала себя за слабость, стыдилась этого, но понимала, что эмоциям нужен выход. Обида, скребущая по горлу, прорывалась на волю немногочисленными каплями, скользящими по лицу. Тошнотворная правда от осточертевшего своим поведением ребёнка колола глаза. — Она тебе рисунок передала. И за платье извинилась. — Я не начну к ней относиться лучше ни из-за грёбаного рисунка, ни из-за твоей просьбы. — В чём дело, Темари? Расскажи мне. — Шикамару и не заметил, как пальцами начал водить по гладкой ручке двери. Он пока категорически передумал нарушать чужое уединение своим присутствием. — Я не люблю детей, Шикамару, — неожиданно прозвучало из-за стенки. — Я не просто не люблю их, я их терпеть не могу. А… а все вокруг только говорят о том, что после свадьбы у нас обязательно появится ребёнок. Твоя мама постоянно говорит об этом, Куренай, и вообще все ожидают этого, а я не хочу. Не хочу ходить с огромным животом, не хочу возиться с пелёнками и едой, не хочу играть в тупые игры и рассусоливать каждое слово. Дети постоянно плачут, за ними нужно следить и воспитывать их, а они будут кричать и обижаться на тебя. Я терпеть не могу детей! — бессовестно всхлипывая, Темари зарылась лицом в ладони, вздрагивая всем телом. — Конкретно я тебе что-нибудь говорил? — раздалось над ухом, после чего девушка почувствовала мягкое прикосновение ладони к своей спине. — Вот что ты припёрся? — не подняв головы и ощутив, как покраснела до кончиков ушей, произнесла она. Темари сейчас особенно прекрасно помнила, как рванула с низкого старта к Сакуре, стоило только двери за мужем захлопнуться в то утро. Как невразумительно, без зазрения стыда и совести погрузила Харуно в подробности личной жизни, прося как можно быстрее проверить её тело на наличие новой развивающейся жизни. С каким же облегчением она выдохнула, когда свечение вокруг руки подруги пропало и та с уверенностью сказала, что опасаться нечего. И как долго выясняла у зардевшейся отчего-то Сакуры, каков риск беременности, если использовать презервативы, и вредит ли медикаментозное предохранение будущему ребёнку. — Знаешь, я думаю, что нам стоит повременить с этим. Я бы сказал, что года два как минимум. Признаюсь, я и сам-то не очень люблю детей, — исповедально произнёс Шикамару, взъерошивая волосы на затылке. — Мираи хорошо ведёт себя, когда находится только со мной, даже присутствие Куренай иногда дурно влияет на неё. Но я не могу сказать, что в восторге от этого. Если выбирать между её детскими играми и сёги, я бы выбрал сёги. Но ничего не поделаешь, семье Сарутоби нужно помогать. Я не хочу, чтобы потом малышка чувствовала себя неполноценной из-за отсутствия мужского воспитания. Темари молчала, стараясь разобраться в смешанных чувствах. Благородство жениха до сих пор удивляло её, заставляя проникаться всё новой и новой симпатией, но противное скребущее ощущение того, что он не мог защитить её даже от маленького ребёнка, назойливо вертелось в голове. Словно слыша её сомнения, Шикамару тихо произнёс: — Я поговорю с Мираи и заставлю её относится к тебе с уважением. — И будешь сам менять памперсы в будущем.