У героев стынет кровь

— Не-а. Какаши по привычке приоткрыл только один глаз, с удовольствием наблюдая разочарование и некое подобие смущения на девичьем лице. Мори застыла в полушаге от него, широко распахнув глаза с чуть размазавшейся вокруг них косметикой и прикусив нижнюю посветлевшую губу. Она стояла, борясь с внутренней решительностью. Её пальцы находились в миллиметре от кожи мужчины, а ногтями она уже подцепила край чёрной маски. «Попробовать или нет?» Какаши словно издевался над ней: он всё так же держал одну руку закинутой за голову, а вторую даже не удосужился вытащить из-под одеяла, видимо, вовсе не собираясь сопротивляться. Надеялся ли он на нравственный выбор спутницы? Нет. В том, что для Нами мораль значит не слишком-то много, он был уверен, но ещё больше он был уверен в том, что для неё важны чувство собственного превосходства и победа. Подошла бы она на несколько секунд раньше, когда Хатаке спал, сдёрнула бы, не задумываясь, а тут поймали с поличным. Вздохнув тяжело, но коротко, Нами позволила пальцам очертить мгновенный след по ткани, медленно отводя руку. Она безмолвно удалилась в ванную приводить себя в порядок после достаточно долгого сна. Какаши усмехнулся, вновь закрывая глаза. Он был даже раздосадован, что первая попытка вторгнуться в его личное пространство оказалась такой провальной и необдуманной. Как она, психолог, медик, да и просто наблюдательная женщина, не могла распознать, что он уже пару минут как бодрствовал? Как могла подумать, что её шумное пробуждение не разбудит капитана Анбу? Острое ощущение незаметно подкрадывающихся опасных/пикантных/неожиданных ситуаций дало о себе знать: едва ли открыв глаза, Какаши увидел, как небесно-голубой ком, похожий на облако, засуетился, позволяя изящной женской руке выпутаться из скользкой ткани, наверняка больно и неожиданно сталкиваясь с ребром стола. Тихо — на деле совсем нет — и красноречиво матерясь себе под нос, недовольная Мори кое-как скинула жестоко её подставившую деталь интерьера на пол, садясь на кровати. Хатаке особо и не скрывал, что не спит, — наблюдал за девушкой сквозь приоткрытые веки, а потому прекрасно видел, как она покачиваясь сидела на кровати, тёрла пальцами глаза и зевала, судя по всему, стараясь систематизировать хаотично метавшиеся мысли. Почти тринадцать часов её беспробудного сна казались чем-то из ряда фантастики. Сам-то он уже просыпался четыре раза, даже успел сходить пообедать и прочитать несколько страничек, после чего снова погрузился в приятную расслабляющую дремоту. Сказать, что он не устал в дороге, было бы слишком лицемерно, но и не так убийственно, чтобы не раскрывать глаз почти до семи вечера, да и скользкий материал раздражал, постоянно норовя выскользнуть из-под тела. — Как здесь кормят? — Не поворачиваясь к нему, Мори вышла из ванны, прикрывая лицо вертикально прижатой ладонью, демонстрируя длинные пальцы с не менее длинными остро заточенными ногтями. — С чего ты взяла, что я уже покидал номер? — Слышала пару раз, как вы вставали. Хотела присоединиться, но решила, что вдоволь наспаться будет лучше. — До десяти закусочная открыта, так что можем посетить её сейчас и ближе к ночи. — Какаши специально употреблял «мы». За то время, пока девушка отдыхала, он успел прогуляться по шхуне, изучив местную команду и того самого капитана. И, вероятно, по воле предрассудков не желал бы, чтобы Изанами скиталась здесь в одиночестве. «Если бы это была Сакура, отпустил бы я её? Верно, не отпустил. Не слишком-то интеллигентная мужская компания может и нахамить, и обидеть и словом, и действием». Первоначальная тактика снова была актуальна в сложившейся ситуации, только вот Хатаке был уверен, что бывшая ученица уж точно могла за себя постоять, чего нельзя было сказать об Изанами. От философских размышлений и аналитического процесса его то и дело отвлекал представший ракурс. Короткие фиолетовые шорты, которые были достаточно свободными и несильно акцентировали внимание на области их расположения, мало того что априори были миниатюрными, так ещё и неприлично задрались, оголяя стройные, но не тощие ноги девушки. Пока Мори раскладывала свитки, извлечённые из рюкзака, Какаши мог вдоволь на неё насмотреться с ракурса спины. Фигуру Нами он, в принципе, не мог назвать излишне худой: мышцы, напрягшиеся сейчас, отлично прорисовывались на икрах и над коленями, а даже сквозь свободную ткань заметно прочерчивались крепкие очертания ягодиц, которые он отметил, когда их облегала ещё та самая бордовая юбка. Свободная белая майка на тонких бретелях казалась взятой у другого мужчины. Хрупкий женский стан терялся в обилии мятой ткани. «Рукопашный бой? Нет. Слишком слабые руки. Занимается для себя?..» — Какаши-сан, а вы бы не хотели прогуляться? — аккуратно спросила Мори. — Нет. Я не слишком хорошо чувствую себя после дороги. Сама знаешь о старых ранениях.  Хатаке, теперь уткнувшему взгляд в книгу, казалось, что соврал он вполне себе достойно. Кроме того, он до сих пор мужественно держал ногу согнутой в колене, несмотря на затёкшие мышцы. Он не то чтобы чувствовал себя нехорошо, скорее, даже прекрасно. Длительное воздержание, привлекательная девушка рядом и всплеск гормонов сыграли с ним не злую, но довольно неприятную шутку. Какаши, в общем-то, привык к издержке организма по утрам, но в последнее время стал замечать, что исконно мужское явление настигает его и после обеденного сна. Конечно, стояк сейчас был не особенно выраженным и позволял верить, что вот-вот перестанет тревожить обладателя, но случайно привлечь внимание спутницы и повесить на себя ярлык извращенца не слишком-то хотелось. Воспринимая сложившуюся ситуацию с юмором, Хатаке с интересом наблюдал, как стремительно и легко Изанами распечатала свиток, позволяя куче склянок рассыпаться по кровати. Мори буквально чувствовала чужой взгляд на своих руках, косметике, ногах и особенно заднице. Может, ей всего лишь казалось, но сейчас, когда отказ будущего Хокаге как минимум разозлил её, она решила повесить именно на него все грехи. Длительный сон изрядно поменял её не только снаружи, но и внутри. Отдыха не чувствовалось совершенно. Нами всё так же была готова завалиться спать дальше. Усевшись на полу, она приподняла зеркало так, словно в руках был реактив, чем слегка повеселила Какаши. Со всей серьёзностью она выбрала такой ракурс, чтобы у мужчины не было никакой возможности заглянуть в отражение. Боялась ли она того, что он в один прыжок может оказаться рядом и рассмотреть её в деталях? Нет. Оба приняли правила игры. Не застанешь оппонента врасплох — не считается. Сидеть на одном месте не было больше сил. Нами нетерпеливо наносила слой за слоем, почти торопясь и не используя варианты, требующие точности. Главное — покрыть лицо до неузнаваемости, а там к чёрту пока и красоту, и логику. Буйство красок вокруг глаз, белая кожа, красные губы чуть пышнее контура, неестественно чёткие скулы и брови. «Всё равно меня тут никто не знает». — На палубе прохладно? — спросила она, бросив на Какаши прямой взгляд. Судя по всему, волосы, запутанные в неряшливый пучок, трогать она не собиралась. — Не особенно. Перед грозой всегда душно. — Хорошо, я тогда пойду поищу… — Вместе пойдём, — твёрдо сказал Какаши, откладывая книгу на стол и поднимаясь с кровати. Бросив мимолётный взгляд вниз, якобы на ноги, он с облегчением отметил, что напряжение сошло на нет. — Вам же нехорошо вроде было. — Боль в мышцах не компенсирует голод. — Тогда вот, выпейте. — Задержав на Хатаке подозрительный взгляд, она быстро выудила из рюкзака стеклянную баночку с жёлтыми круглыми капсулами. Какаши недовольно покрутил оную в руках, хмуро рассматривая. — Вы можете отравиться местной кухней и водой, поэтому перед каждым приёмом пищи лучше принимать это. Не волнуйтесь, я уже тоже выпила. «Если бы она хотела тебя убить, сделала бы это иначе», — твёрдо решило подсознание. Какаши смело проглотил капсулу и призывно распахнул дверь. Будущий Хокаге уже настроился на долгий и почти мучительный путь на кухню. Словно ожив, девушка стремительно покинула место подле спутника, отходя то вперёд, то в сторону, удивлённо рассматривая бескрайние морские просторы. В карих глазах вовсе не было паники, что безмерно радовало Какаши. Наоборот, искристая радость и восхищение словно освещали её взгляд изнутри. Мори бездумно перегнулась через край борта, рассматривая рассекаемую водную гладь и что-то выкрикивая вдаль. — Посмотрите! — Нами выбросила вперёд руку, указывая на сероватую дымку впереди. — Это дождь? — Да. Скоро и до нас дойдёт, — почти поёжился Какаши. Пожилой капитан не обманул. Шторм будет и очень даже неслабый. — Давай поспешим в кафетерий, а после погуляем сколько захочешь. Изанами кивнула с пониманием и почти тоской, покидая удачно занятую позицию. Она всё ещё напряжённо рассматривала редкие мелькавшие точки вдалеке. — Это чайки? — Да. Если бы шторм не был так близко, их было бы больше. Может, на обратном пути повезёт. — Добрый вечер, уважаемые гости! «Гости» синхронно обернулись. Позади них, сложив массивные руки на груди, стоял мужчина. Чуть ниже самого Какаши, но многим шире в плечах, с пробивающейся щетиной, смольно-чёрными кудрями, с которыми восхитительно контрастировала белоснежная капитанская кепка, и синими глазам. Он наверняка был любимцем женщин. — Добрый, капитан, — очаровательно улыбнулась Мори. Какаши видел, с каким интересом она рассматривала появившегося. Укол зависти тут же был тщательно замаскирован недоверием. Не с ним одним она флиртует. Следовательно, всего лишь манера разговора?.. — Мы уже познакомились с Какаши-саном. А как вас зовут? Мужчина обернулся, когда один из моряков выкрикнул его звание. Суета по поводу предстоящей грозы уже зарождалась на борту. — Нами. — Не желает ли заморская принцесса приватной прогулки по палубе? «Выкуси!» — усмехнулся Какаши, когда заметил, как Мори перекосило от слащавого предложения. — Я ирьёнин. Сопровождаю будущего Хокаге на нашей миссии. Судя по тому, как навязчиво Нами отвлекла внимание, оно ей и не особо льстило, что почти успокоило Какаши. — У нас серьёзная миссия. Детали разглашать непозволительно. Вы знаете, что случается со свидетелями, капитан? — сказал Хатаке, чуть приподняв бровь. Он был уверен, что маска скрыла его усмешку. За столько лет работы он с лёгкостью научился придавать себе натурально-суровый и серьёзный вид. Вот и сейчас раздражение только подковало его прохладный тон, заставляя капитана разозлиться и стушеваться одновременно. — Что же, раз путники — такие важные господа, то не стоит их отвлекать. Хорошей дороги, — почти с высокомерием произнёс тот, не особо уважительно покидая команду. — Забавно вы с ним, — подметила девушка, разворачиваясь в нужном направлении. Запах свежеприготовленной еды смешался с порывистым морским ветром, вдохновляя и задавая нужное направление. — Как будто ты жалеешь, — пожал плечами Какаши, отмечая то, что не должен отмечать. Находиться на палубе было прохладно, особенно Изанами в её наряде. Кожа её плеч, ключиц, рук и частично груди была оголена, а потому, вторя его собственной, покрылась видимыми мурашками. Хотя мужчина и старался следить за обстановкой, но реплики вынуждали его опускать взгляд на собеседницу, цепляя пикантные детали. Две пикантные детали, напрягшиеся от холода и привлекающие внимание. Однозначно стоило заставить её накинуть что-нибудь сверху. — Ну, а как же курортные романы? — спросила она, миловидно улыбаясь не то от подобия шутки, не то от самой мысли о мимолётных отношениях, и, не дожидаясь ответа, перевела тему. — У нас «всё включено»? — Вроде того. Закусочная была мягко, но скорее экономно освещена несколькими лампами. Всего лишь пять столиков были натёрты до блеска. Посетителей видно не было. — Выглядит аппетитно! Можете огласить названия и ингредиенты? Вопреки предположению Шестого, Нами излучала энтузиазм и удовлетворение от местной кухни. Немногочисленные блюда действительно выглядели довольно прилично. — Данго, кальмары в кляре, удон с грибами и зеленью, варёные креветки, сифудо тяхан, — без особого приветствия произнесла женщина. — Есть зелёный чай. — А внутри у этого сифудо что? — нахмурилась Мори, обращаясь к хозяйке сей территории. — Девушка, блюда примитивные. Ничего нового вы здесь не найдёте. — Ладно, — бросила Нами, — тогда мне всё, кроме удона, в единственном экземпляре, пожалуйста. И чай. Хатаке устало покачал головой, озвучивая свой скромный заказ. — Ты правда собираешься всё это съесть? — Он скептически уставился на Изанами, подперев кулаком подбородок. Какаши привык к маленьким, но частым порциям пищи. — Ну да. Я очень голодна, да и в целом покушать люблю. Вы не знаете, что это и что там внутри? — девушка поковыряла свой сифудо тяхан, не особо понимая, как к нему подступиться. — Жареный рис, специи, зелень и морепродукты… Стоп. Ты что, никогда его не готовила? — Нет, терпеть не могу готовить. Я обычно ем или в гостях, или в закусочных. Поэтому и не знаю, что кладут в… это, — развела свободной рукой Нами. Отметив, что её устраивало качество кухни, Какаши уставился на горизонт, раздумывая о своём. «Слишком самостоятельная и своенравная, чтобы жить с родителями. Самолюбие не позволило бы оставаться с ними в таком возрасте. Возможно, жила или с подругой, или с мужчиной. Последнее маловероятно, ибо даже она не избежала бы элементарных дел по дому. Вон какие ногти, вряд ли она полы и посуду надраивает. Да и ни разу о личной жизни и слова не пропустила, хотя болтает достаточно и нескромно. Скорее всего, комплексует из-за отсутствия отношений, отсюда и её заигрывания». Для него их игра становилась всё более и более заманчивой и интригующей. Мори держала его в приятном напряжении и заставляла ухищряться задавать правильные вопросы. В голове промелькнул идеальный и ненавязчивый план. — Мне казалось, что незамужние девушки в таком возрасте не испытывают судьбу. Замедленный метаболизм, все дела… — как бы между прочим произнёс он, когда Нами спустя несколько минут уже разделалась и с тяханом, и с первым стаканом креветок. — Если мужчина не может поднять на руки свою будущую жену, это не мои проблемы, а его, — просто пожала плечами Мори. — Какаши-сан, мне не шестнадцать лет, чтобы жить в стремлении добиться симпатии сокомандника. Я могу позволить себе закупиться сладким и проваляться все выходные на кровати без зазрения совести. Как-нибудь потом отработаю. — И чем же ты предпочитаешь отрабатывать? — Я люблю бегать, люблю какие-нибудь простые физические нагрузки, растяжку, йогу и иногда становлюсь в спарринги, чтобы отработать рукопашку. Но последнее очень редко. Меня даже Сакура в этом плане всерьёз не воспринимает. Приходится находить иные способы тренировок, — Мори растянула губы в улыбке, игриво вскидывая брови. — Расскажешь мне о них? — Какаши даже не притронулся к двум высоким стаканам с кальмарами и креветками. — Кому, как не вам, знакома теория чакры, верно? — с полуулыбкой начала она. Заливистый громовой раскат заглушил её голос, обрывая следующее предложение. Крупные, но пока нечастые капли забарабанили по стёклам кафетерия. — Может, вернёмся в каюту сейчас? — мысля вслух, тихо произнесла девушка. — Да, на палубе в шторм не пройдёшь. Как только они миновали порог кухни, холодный дождь неприятно окропил их, учащаясь с каждой секундой. Изанами бросила взгляд на горизонт. Всё небо заволокли объёмные взбитые тучи, напрочь защищая морскую гладь от золотистых солнечных лучей. Какаши почти заботливо подтолкнул локтем свою спутницу, невольно привлекая её взгляд. Его волосы быстро намокли, заваливаясь на одну сторону и приобретая тёмный стальной оттенок; чёрная майка, прилипая к телу, подчеркнула натренированный торс. Быстро опомнившись, Нами поняла, что данная фишка работает и в обратную сторону, а потому поспешила отвернуться, ощущая себя абсолютно беззащитной в липкой тонкой одежде. Едва ли они пересекли порог каюты, Мори поспешила поставить остатки обеда на стол и извлечь из рюкзака новый свиток, параллельно распечатывая его. Какаши не собирался нарушать её личное пространство, посему даже не пытался взглянуть через плечо на новые тряпки. Он отдёрнул занавеску, перегибаясь через стол, и сумеречный свет хоть как-то осветил комнату, позволяя различать детали. Как только дверь ванной захлопнулась, Какаши с удовольствием стянул маску. Забавно: он даже не успел подумать, как можно донести еду до номера, а Нами тут же выпросила три плоские тарелки и разложила их поверх стаканов. В итоге перед Какаши стояла сухая и почти тёплая еда. Чередуя креветки и кальмары, он наскоро прожевал их, хмуро наблюдая за поднимающимися волнами. Он чуть покачнулся от первого мощного толчка, с улыбкой слушая, как посыпались флаконы в ванной и как начала ругаться Мори. Уж что-что, а сквернословила она не хуже матёрых шиноби. Хатаке, как ни странно, это совсем не напрягало. Он не любил, когда люди выражались неподобающе исключительно при нём, но девушка-то была уверена, что стена скроет её искреннее негодование. Какаши уже начал пробивать смех, когда море заволновалось напористее, что-то опять посыпалось, а Нами снова заругалась. Удивительно по-домашнему это всё получалось. Он продрог больше чем за десять минут и уже подумывал о том, чтобы переодеться прямо здесь, как взгляд его всё-таки упал на чужую кровать. Несчастный кальмар так и застрял на полпути, светлая бровь медленно приподнялась вверх, а Шестой даже и не знал, чем был удивлён больше — раскрепощённостью Мори, её доверием, чувством юмора или же количеством женского белья, которое так умело было запечатано в одном свитке размером с ладонь. Хмыкнув, он отвернулся от груды кружева, стянул футболку и аккуратно повесил её на деревянное изголовье кровати. Шум воды умолк, когда Какаши приготовился стартовать в ванную. Макияж не потёк на девичьем лице, влажные волосы были запутаны пуще прежнего и падали на спину, плечи и грудь, роняя капли воды на пол. Нами застыла на мгновенье, рассматривая мужской оголённый торс, затем быстро поднимая взгляд на тёмные глаза. — Я могу убрать ваши шрамы. Всего несколько минут, и ничего не останется, — доброжелательно произнесла она. — Не стоит, — сощурился Какаши. — Мои шрамы — часть моего прошлого. Легко обойдя Мори, он с удовольствием зашёл в нагретую влажную комнату. «Чёрт!» Какаши стукнул себя по лбу, стремительно возвращаясь в комнату. — Одежду не… взял, — с трудом закончил он ровным тоном, хватая сменные штаны. — Я тоже рассеянная, — улыбнулась Изанами, чуть поворачивая к нему голову. Не желая более оставаться в обители провокации, Какаши вернулся в ванную. В голове всё ещё отчётливо стоял её образ. Девушка залезла коленями на стол, чтобы распахнуть иллюминатор, даже не обратив внимание на появившегося Хатаке. Объёмная клетчатая рубашка идеально вписывалась в интерьер: синие, чёрные, голубые и белые полоски чередовались, сплетаясь в простой рисунок. От того, что руки Нами подняла высоко, подол так же подпрыгнул. Слишком. Ещё бы пара сантиметров, и Какаши увидел непозволительно много. Спешно включая горячую воду и избавляясь от осточертевшей ткани, он встал под струи, приводя мысли в порядок. Делала ли это Нами для того, чтобы потешить самолюбие, или потому, что действительно ему симпатизировала, он не знал. Знал лишь, что зудящее желание избавить её от ненавистной вещицы гулко отозвалось внизу живота. И плевать, что мотивы её непонятны, и плевать, что рубашка на ней от другого мужчины, и плевать, что слышимость чудовищная. Скрепя сердце он усмехнулся и уверенно опустил руку ниже пояса.

***

— Давайте в слова поиграем, что ли? — предложила Мори, почти уткнувшись носом в подушку. Ночь уже полностью завладела морскими просторами. Буря всё не утихала. Какаши был уверен, что Нами испугается качки, ибо сейчас время от времени возникало ощущение, будто корабль и вовсе встанет на ребро. Каждый раз зарождалось чувство падения и казалось, что кровати, намертво прикрученные к полу, вот-вот съедут вниз. Бурлящие волны остервенело хлестали по стеклу иллюминатора. Противный свет жёлтой лампочки то и дело мельтешил по комнате, мешая чтению. Глаза Какаши порядком устали, но в целом он был доволен ситуацией. Во-первых, короткая разрядка легко обуздала эмоции, а потому теперь он рассматривал девушку напротив исключительно как друга-спутницу, что не могло его не радовать. Во-вторых, хотя Какаши и не должно было волновать, но прямым вопросом он выяснил, что рубашка принадлежит отцу Мори. Минутная липкая ревность покинула его разум. Только вот сейчас он отчётливо понимал, что лимит вопросов подходит к концу, а уж Изанами возьмёт с него своё, как только ей это понадобится. — Уже час ночи. Попробуй поспать, — не отрывая взгляда от книги, произнёс он. — Я не хочу спать. А работать при таких условиях просто кошмарно. Мне скучно, Какаши-сан! — протянула Нами. И правда. До этого она практически не отрывалась от тетрадки. Мори накопила достаточно идей и, как только смогла усесться поудобнее, принялась вымещать всё на бумагу. Короткие косые взгляды Хатаке льстили ей, отчего она усердно выводила символы, затрагивая давно волнующие её темы. Нечеловеческое смущение Хинаты, с которым она боролась вот уже три сеанса, страх и метания Сакуры, с которыми она боролась вечерами вот уже почти четыре бутылки саке, скрытный Хатаке, которого она провоцировала как могла, и элементарные наблюдения из непродолжительного путешествия уверенно заполнили целых двенадцать страниц. А сюда же и размышления о работе, о корабле, о кухне и о том, почему Какаши до сих пор не предложил перейти на «ты». Естественно, сейчас Нами было банально скучно. Она тихонько ойкнула, напряжённо рассматривая потолок. Лампочка чуть замигала, и тусклый свет за пару мгновений исчез вовсе. — Я думал, они никогда не додумаются отключить электричество. — А зачем? — Так опасно же. Столько воды. Мало ли насколько надёжна система.  Мори, полагаясь на слух, поняла, что Какаши отложил книжку на стол, зарываясь под одеяло и размещаясь поудобнее для сна. — Не хочу спать! — буркнула она, нервно извиваясь на кровати. Дождь взбодрил её, и теперь сна не было ни в одном глазу. — Хочешь. Ты очень устала, я уверен. В ночь перед миссией у тебя свет в три часа ночи ещё горел. — А, он всегда на кухне горит, — отмахнулась Изанами. — Мне некомфортно спать в темноте. «Хвалёный капитан АНБУ, а спустя столько дней заметил», — едко промелькнуло у неё в голове. «Нормальные люди спят по ночам, а не в чужие окна заглядывают», — отозвалось сознание. «Скажи „да“ шизофрении». Девушка потёрла лоб ладонью. — Ты боишься темноты, но при этом не замыкаешь дверь? — тихо спросил Хатаке, лишь затем сопоставляя в голове факты. «Значит, боится того, что уж заведомо может находиться в комнате». — Я попросту забываю, — со смешком произнесла она. «Чтобы было куда бежать», — услышал Какаши. — Знаете, легенды — это хорошо, когда слушаешь их с высоты возраста. Но у нас в селении детям их рассказывают все, кому не лень, чтобы напугать и заставить слушаться. Казалось бы, откуда в середине пустыни каппа¹ или Нуре-онна²? Но ночью как что-нибудь примерещится, и попробуй заснуть. — Ну, Футакучи-онну³ ты точно можешь не бояться, — усмехнулся Шестой. — А сколько таких легенд существует? Ни в ванной одной остаться, ни свет ночью выключить! А чтобы пугать девушек, рассказывают, что только родители могут отличить Ноппэрапона⁴ от обычного мужчины. Так и вынуждают потакать в выборе мужа. — Твой макияж — это тоже дань легендам? — спросил Какаши, опасаясь того, что тихий голос вот-вот затеряется в шквале воды. Девушка говорила медленно и размеренно, иногда останавливаясь и словно обдумывая следующее слово. Волны с шумом разбивались о корму, матросы переругивались на палубе, но Хатаке совершенно не хотелось погружаться обратно в тот мир. Комната наполнилась звучанием чужих и непонятных для него традиций, где-то казавшимися глуповатыми, где-то чарующими. Но, к сожалению, голос Нами становился всё тише и тише, она путалась в словах, теряла нить разговора, сбивчиво меняла темы и в конце концов угасла вовсе, так и не приступив к сути теории чакры. Какаши и сам чувствовал, что всё сказанное пригвоздило его голову к подушке, сделав неожиданно тяжёлой. «Так вот для чего нужны эти истории в детском возрасте». С лёгкой полуулыбкой он едва ли успел закончить мысль, как тут же провалился в красочный сон, наполненный безликими чудовищами, красавицами с пёстрыми лицами, призрачными духами, затаившимися в шкафу оборотнями и аккомпанирующим хаосу мелодичным женским голосом.