Рапсодия на темы

Архип привалился к двери и с пьяной улыбкой смотрел на Всеволода. Милый, ответственный Сева, постоянный до одури, стабильный до умопомрачения! Как же он был прав тогда, положив на него глаз, и как сдурил, загнав в угол. Архип подошел к нему, нежно провел рукой по щеке и прижал к себе. - Хороший мой, как же я рад, - прошептал он куда-то в область уха. – Пойдем, я покажу, где ты можешь все оставить. Только сумка маловата, как мне кажется. Архип отстранился и взглянул на него. Всеволод упрямо отводил глаза, явно не желая признаться в том, что Архипу было, в общем-то, и так очевидно. Но он не мог отказать себе в удовольствии чуть-чуть, самую малость, подразнить своего чопорного и застегнутого на все пуговицы возлюбленного. Еще бы и узнать его получше, чтобы не перегнуть палку такими шутками. - Там просто... чтобы удобней. – У Всеволода заалели уши, он явно стыдился, не желал конфликта и боялся спровоцировать Архипа на недовольство. – Я же не насовсем, а просто... и там немного. Архип не смог сдержать улыбку. Он погладил его по волосам, с наслаждением осмотрел его лицо, ласково прикоснулся губами к щеке и сказал: - Хороший мой, я не заставляю тебя переезжать ко мне прямо сейчас и окончательно. Я даже согласен на то, чтобы не каждый день встречаться. Нам действительно нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу. И я не кусаюсь, - добавил он в ответ на недоверчивый взгляд лучистых серых глаз. Реакцией на последнюю фразу были скептически приподнятые брови и откровенно ехидный огонек. Архип издал сытый смешок. – Ну хорошо, кусаюсь. Но только при определенных обстоятельствах. Всеволод потупил глаза и с явным облегчением улыбнулся. Архип не смог противостоять искушению прижать его к себе и снова коснуться губами. У Всеволода была роскошная бархатистая кожа, и запах его – едва уловимый чистый запах с цитрусовым флером – приводил Архипа в состояние томного благоговения. Какое же чудо ему досталось, какое чудо! Всеволод безропотно принимал все и всяческие слюнтяйства, на которые Архип дивным образом расщедрился, и даже находил их очень приятными. А еще приятней было прижиматься к нему и тереться щекой о щеку, забираться руками под джемпер и гладить восхитительно мускулистую спину, и чувствовать удары сердца прямо напротив его грудной клетки. А как здорово было бы поваляться на кровати, не боясь, что ноги превратятся в желе в самый неподходящий момент, или попить кофе, а еще лучше шоколада на том самом диванчике в зимнем саду! Всеволод решился на весьма дерзкий (для него, конечно – Архип с ним такие вещи вытворял, что при одном воспоминании щеки полыхали) маневр и осторожно засунул пальцы под пояс джинсов, стараясь по возможности сохранять невозмутимый вид. Архип с радостным умилением прислушивался к крадущимся движениям, стараясь не дышать слишком часто или слишком глубоко. Всеволод почему-то напомнил ему бездомного котенка, принесенного домой, отмытого, высушенного и накормленного. Сытый и пушистый, он сначала ждет подвоха, а потом привыкает к мысли, что его никто ни пинать, ни вышвыривать обратно не собирается, и начинает осматриваться на новой территории. Сначала робко, только глазами, потом за глазами следует вся мордочка, а потом и тело оказывается там, куда были направлены глаза. Довольные вздохи Всеволода для Архипа тайной не были и грели получше майского солнца, и он старался не делать резких движений, чтобы не спугнуть исследователя. Мысль о том, что Всеволод основательно обосновывался на новом месте, привела его в ребяческий восторг. Проведя по спине рукой, с огромным удовольствием и в тысячный раз за последние три минуты он поцеловал Всеволода в щеку. - Может, вещи разложишь? А потом приготовим ужин. На последнем слове Всеволод поднял голову, с упреком посмотрел на Архипа и вытянул руки из-под пояса джинсов. - Я буду готовить, а ты посидишь рядом, - усмехнулся Архип. – Так лучше? Всеволод удовлетворенно кивнул. Архип помешивал рис, когда Всеволод подошел к нему. Постояв сзади, он робко обнял Архипа за талию и прижался к спине. Архип нежно улыбнулся, прикрыл от удовольствия глаза и положил свою руку поверх его рук. Всеволод довольно вздохнул и неспешно отстранился. Архип повернулся к нему и поцеловал. - Сделать тебе пока чего-нибудь? Чая, кофе, шоколада? - спросил он. - Шоколада, - с виноватым видом признался Всеволод. - Шоколада, - эхом повторил Архип. – Сейчас. Архип возился с ризотто, Всеволод смаковал шоколад и расспрашивал его о том, что и как он должен делать, чтобы побыстрее выздороветь, какую терапию ему прописали, и прочая, и прочая... Архип изо всех сил сдерживался, чтобы не рявкнуть: «Прекрати!» Лишнее напоминание о своей ограниченной дееспособности действовало на него не лучшим образом. Всеволод подметил ответы, становившиеся все более краткими и рублеными, и замолчал. После минутной паузы Архип оглянулся на него. Всеволод сидел, опустив глаза и строго поджав губы. Архипу только и оставалось, что закатить глаза. Тяжело вздохнув, он подошел, обнял его сзади и прижался щекой к щеке. - Сев, - прошептал он куда-то между шеей и плечом, - я в полном порядке. В полном. Мне не нужен особый режим, особые процедуры, просто поменьше физической активности и побольше отдыха. Все. Я даже обезболивающие позакрывал далеко-далеко, потому что они мне практически не нужны. Правда. Умирать я не собираюсь, осложнений никаких у меня нет, и я не ипохондрик, чтобы ко всякой болячке прислушиваться. Всеволод бросил на него косой взгляд и отвел глаза. - Мне все-таки кажется, что ты чего-то не договариваешь, - упрямо произнес он. Архип выпрямился и тяжело вздохнул. - Ну хорошо. Открою страшную тайну. У меня не закрытый перелом. У меня открытый перелом. - Тшерт побьери, - глухо отозвался Всеволод. – Не поверишь, я смотрел «Бриллиантовую руку». И переломов у тебя нет. - Сотрясения мозга и внутренних кровотечений тоже, иначе не было бы меня дома, - охотно подхватил Архип, прижимая его к себе. Всеволод с готовностью откинул назад голову. - Я просто посмотрел в нете, какие могут быть последствия таких несчастных случаев, - немного смущенно признался он. Архип усмехнулся. - Я так понимаю, основной упор при описании последствий таких несчастных случаев делался на правильную огранизацию похорон, да? - Ничего смешного. – снова поджал губы Всеволод. Архип прижался щекой к его щеке. - Родной мой, я счастлив слышать, что ты проявляешь такое участие, - примирительно прошептал он. – Но мне повезло. Я отделался легким испугом. Всеволод сцепил зубы, чтобы не захихикать, когда вспомнил, как Мишка произносил эту фразу – с «б» вместо «т» в слове «отделался» – и живо представил себе такие последствия испуга и решил не ставить под сомнение мужественность Архипа описанием таких картинок. Он прикрыл глаза, довольно потерся щекой о щеку Архипа и решил пока этот разговор отложить, но все-таки выяснить насчет рекомендаций врачей. Архип недовольно вздохнул, чмокнул Всеволода и пошел к плите. Всеволод допивал шоколад и украдкой наслаждался роскошным зрелищем, представшим пред его глазами – спиной, ягодицами и ногами Архипа. Да что там! Начать можно было с шеи – крепкой жилистой шеи, переходившей в широкие мускулистые плечи. Руки чесались и пальцы зудели поласкать ее, помассировать и почувствовать, как она напрягается и выгибается. А если пройтись языком по ямочке под ушами, то Архип откидывал голову, выгибал спину и стонал от удовольствия. Под подбородком у него кожа тоже была чувствительной, и было бы здорово убедиться в этом, желательно даже – не один раз. Еще ему нравилось проводить ладонями по плечам Архипа, разминая каждую мышцу, очерчивая пальцами ее границы и наслаждаясь ощущением горячей кожи под ладонями. Даже под джемпером – на счастье или на беду Всеволода, не слишком тонким – мышцы весьма красноречиво бугрились, поигрывая в такт движениям, совершаемым Архипом. Джемпер, к сожалению, был просторным, да и повязка по-прежнему имела место быть, поэтому спиной полюбоваться возможности не было. Всеволод покраснел, признаваясь себе в маленькой слабости: он находил именно спины самым восхитительным зрелищем. Ему нравился скульптурный рисунок мышц, красноречивая ширина плеч, многозначительная узость талии, игривое углубление позвоночника и соблазнительный изгиб поясницы. Архип поменял ногу и потянулся за чем-то; это его нехитрое перемещение сопровождалось восхитительной игрой мышц на плечах и движением ягодиц. Всеволод сжал бедра и чуть выгнулся вперед в попытке не столько унять, сколько скрыть возбуждение. Да, это тоже было роскошно: ягодицы у него были упругими, округлыми и категорично отделенными от сильных бедер; и они так призывно заполняли джинсы, что руки просто огнем горели, так хотелось положить их на ягодицы, погладить, а лучше сжать, Архип как правило очень охотно отзывался на это. Архип пошел к шкафчику, в котором стояла посуда. Всеволод быстро и стыдливо отвел глаза и одним резким глотком допил шоколад. Хорошо, что волосы отросли, хоть не так заметно, как его уши загорелись. Расставляя посуду, Архип с интересом наблюдал за снова что-то себе надумавшим и теперь этим мучавшимся Всеволодом. А как алеют его уши под шапкой густых волос! Интересно, насколько были бы приятны его мысли ему, Архипу? Архип открыл вино и поставил его на стол, выложил ризотто на тарелки. Ставя тарелку перед Всеволодом, он не удержался и бросил взгляд под стол, привлеченный тем, как подозрительно Всеволод ерзает. Он не смог не заухмыляться. Что бы там Всеволод ни надумал, Архип от этого только выиграет. Может, удастся этого чудеснейшим образом чувственного ханжу кое на что раскрутить? Архип решил немного поиздеваться над своим обожаемым пуританином. Он уже давно подметил, что Всеволод очень любит слушать его голос, жмурится от удовольствия и непроизвольно демонстрирует свое возбуждение всевозможными способами, и самым главным в том числе. Он решил проверить, насколько Всеволод отзывчив, и в качестве тестового залпа спросил, усердно вплетая в невинный вопрос чувственные нотки: - Хороший мой, может быть, послушаем за ужином музыку? У тебя есть пожелания? На периферии зрения он приметил движение судорожно сжавшихся под столом ног; кроме этого, Всеволод посмотрел на него отчаянно распахнутыми и слегка пьяными глазами и нервно сглотнул. Архип затаил дыхание от передавшегося ему возбуждения и, хищно прищурив горевшие глаза, ждал ответа. Можно сказать, в нетерпении. - Можно «Любовный напиток» послушать, - слегка охрипшим голосом предложил Всеволод. - Отличный выбор, - нагло выстреливая убойной дозой чувственности, промурлыкал Архип, подошел к нему и проавансировал нежным поцелуем. Всеволод потянулся за продолжением, но Архип отстранился, демонстративно не замечая мольбы, явно читавшейся в его глазах и сказал. – Устроим итальянский вечер. Сейчас поставлю. Всеволод недовольно посмотрел на него и надулся. Архип с трудом сдерживался, чтобы не заржать – иначе это назвать не получилось. Котенок явно освоился и теперь вовсю устанавливает свои правила. Кроме этого, Архипу подозрительно сильно хотелось петь, да и потанцевать он тоже был бы не против. До чего же жизнь прекрасна! А как его обожаемый чопорный котенок непривычно выглядит с надутыми губами, и как мило! Так и тянет выцеловать в качестве извинения каждую клеточку тела и скормить ему чего-нибудь сладенького, чтобы потом слизать сладкое с его губ! Налив вино, пока играли увертюру, Архип не сдержался, положил руку на затылок и снова поцеловал Всеволода. Нежно поглаживая затылок, Архип интимным и вибрирующим голосом, почти на ухо, но на целомудренном расстоянии рассказал ему про вино и про то, кто поет в опере. Всеволод прикрыл глаза, выгнул шею и судорожно вздохнул. Развлекаясь дальше, Архип поинтересовался таким же чувственным голосом, как Севочке ризотто, как он находит вино и нравится ли ему опера. Всеволод с огромным трудом концентрировался на вопросах. Чуть попозже Архип притворился немного обиженным и поэтому грудным голосом спросил, что его хорошему Севочке не нравится в ризотто, что он его так лениво ковыряет, и что не нравится в вине, что он его так нехотя пьет. Всеволод заерзал, растерянно посмотрел на него, залпом выпил вино и преданно посмотрел на Архипа. - Ну как, насытился? – довольно промурлыкал Архип. – Может быть, кофе? В зимнем саду? Всеволод сглотнул и послушно кивнул головой. Архип встал и пошел к кофе-автомату. Всеволод поднялся, стараясь держаться спиной к нему. Это куда красноречивее свидетельствовало о его компрометирующем состоянии, чем самый откровенный взгляд. Архип сыто заулыбался. Кажется, вечер должен удасться. Всеволод сидел на диванчике, полуразвернувшись, подобрав под себя ногу, положив руку на спинку и пристроив на нее подбородок. С ленивым интересом он рассматривал растения. Архип поставил поднос с кофе на стол и устроился за его спиной. Всеволод осторожно откинулся назад, положил голову на плечо и потянулся к губам Архипа. В таком счастье Архип не смог бы отказать за все блага мира. Но, сдержав себя, он ответил на поцелуй, а не сам принялся его вести. Он охотно отзывался на неуверенные ласки губ и языка и робкие движения рук. Одна вещь становилась все более очевидной: Всеволод не любил спешку. Он мог подстраиваться и даже получал от этого удовольствие, но сам выбирал медлительный темп и очень неторопливые и чувственные ласки. Архип, с удивлением отметивший это, решил позволить ему доставить себе удовольствие. Тем более в кои-то веки его обожаемый пуританин сам проявляет инициативу. Всеволод старательно изучал рот Архипа, оглаживая руками его шею и плечи и зарываясь в волосы, и упивался каждым мгновением. Он не замечал явной непривычности ситуации, подаваясь вперед и все усерднее вжимаясь в тело Архипа. Оторвавшись от его губ, Всеволод шальными глазами обшарил лицо Архипа и впился алчным взглядом в его глаза. - Кофе? – шепнул Архип в его губы. Всеволод согласно прикрыл глаза и опустил голову на его плечо. Помедлив несколько секунд и наслаждаясь поглаживанием рук Архипа, скользивших по его спине, он неторопливо выгнулся, провел губами по подбородку, скользнул к шее, прикусил мочку уха и лизнул ее и отстранился. - Кофе так кофе, - томно отозвался он. Архип обнял его и поцеловал. Кофе был выпит относительно быстро. Руки Всеволода немного подрагивали. Он подобрал под себя ногу и очень усердно, но, увы, безуспешно пытался скрыть свое возбуждение. Архип отставил свою чашку, встал и потянул его за собой, Всеволод послушно следовал за ним. В спальне, у кровати Архип остановился. Всеволод встревоженно посмотрел на него и прошептал: - Тебе же нельзя, наверное? Архип пожал плечами и многозначительно прищурился. - Мне нельзя заниматься активной, - он особо выделил это слово, - физической деятельностью. – Он многозначительно замолчал, глядя на Всеволода хитрыми прищуренными глазами. Всеволод недоуменно посмотрел на него, растерянно осмотрел его лицо еще раз, покраснел, открыл рот в удивленном «О» и шепотом спросил: - А... как? Архип молчал, терпеливо выжидая. Всеволод в беспокойстве опустил глаза - Но я же... ты... – забормотал он. – Ты же всегда... так... и ты... ну, лидер, - стыдливо бормотал он. Архип беззвучно засмеялся, прижимая Всеволода к себе. - Хороший мой, какая разница? – прошептал он на ухо. Всеволод, подумав, пожал плечами и уткнулся Архипу в плечо. - Ну вот видишь! - Но я же никогда... – и Всеволод, снова пожав плечами, в растерянности замолк, поглаживая его плечи. Идея была потрясающе заманчивой в своей бесстыдной нестандартности. Всеволод, как-то с самого начала смирившись с мыслью о том, что ему отведена роль стороны пассивной – даже то, как их интрижка началась, тому примером, никогда не думал о том, что это могло бы быть иначе, и послушно оставался принимающей стороной. Нет, Архип был потрясающим любовником, щедрым, достаточно чутким и заботливым, но слишком страстным и темпераментным. И несмотря на активный отклик плоти, Всеволод нередко оставался странно неудовлетворенным тем, что у него снова было недостаточно времени на то, чтобы основательно и в полной мере насладиться ласками. А признаваться в этом или даже намекать казалось Всеволоду неприличным – ведь он был не вправе требовать чего-либо в рамках тех отношений. По крайней мере, он считал именно так. А Архип давал ему карт-бланш. Всеволод постарался дышать ровнее, но ему это не так-то и удавалось. А идея привлекала его все больше и больше. Один раз – всего один раз попробовать... Ему может и не понравиться, но как бы ему хотелось изучить все тело Архипа, насладиться им, хотя бы один раз попробовать! - Ну вот и попробуем. Тем более я все равно не в самой лучшей форме, чтобы буйствовать. – Архип вплел пальцы в волосы Всеволода и ласково помассировал кожу головы, благоразумно давая ему время подумать. Шальная идея, забредшая ему в голову в начале вечера и расцененная как шутка, со временем разрослась в полноценное желание и сейчас очень усердно будоражила либидо. Всеволод неохотно убрал руки с плеч Архипа и отстранился. - Что такое? – встревожился Архип. Всеволод заалел, что маков цвет. - Тебе же подготовиться надо, - смущаясь, пожал он плечами, отводя взгляд. Архип притянул Всеволода к себе и прижал. - Уже, пока ты на диванчике дремал, - с облегчением признался он, посмеиваясь. - Я не дремал! – глухо возмутился Всеволод. Вибрация воздуха игриво защекотала кожу на шее Архипа; он зажмурил глаза. - Ну хорошо, медитировал, - миролюбиво отозвался Архип, посмеиваясь. – Я так понял, это значит: «да»? Всеволод кивнул головой и снова положил руки ему на плечи, потянулся к его губам и неторопливо, смакуя, принялся за их изучение. Архип положил ладони Всеволоду на талию и, чуть поглаживая ее, начал отвечать на поцелуй, подстраиваясь под неспешный и в чем-то даже ленивый темп. А Всеволод наслаждался долгожданной доступностью рта и вседозволенностью и в сотый раз смаковал губы, вступал в шутливый поединок языков и отстранялся, едва Архип начинал перехватывать инициативу. Архип не особо сдерживал утробные стоны, отлично чувствовал, как подрагивают руки и как ему хочется банальным образом завалить Всеволода и поиметь, но одергивал себя, отдаваясь больше, чем отдавая. Всеволод выдохнул, отстранился и осмотрелся. До кровати оставалось всего ничего, но оказаться хотелось на ней, а не на полу рядом. Архип из солидарности посмотрел туда же и склонился к губам Всеволода. Тот ловко увернулся и стянул джемпер с себя, а затем начал осторожно снимать его с Архипа. Архип скрипнул зубами, поднимая руку; неприятная боль слегка охладила пыл возбуждения, к счастью. Всеволод с состраданием осмотрел повязки, провел по ним руками, нежно дотронулся губами до открытых участков кожи, провел языком по месту, которое только что поцеловал, и подул. Архип судорожно вздохнул и с нескрываемой надеждой посмотрел на кровать. А Всеволод, не особо обращая внимания на весьма красноречивые взоры, бросаемые Архипом в ее направлении, все продолжал неторопливо ласкать кожу языком и оглаживать тело Архипа руками. Это было томительно, сладко и многообещающе. Осталось только не умереть на подходе к оргазму. Всеволод по-прежнему неспешно избавил Архипа от джинсов и снял свои. Медленная пытка переместилась на кровать. Архип с удивлением отметил, что на улице было совсем темно, а ведь когда они кофе пили, солнце еще не село. Архип лежал на спине, сыто раскинув руки и наблюдая, как Всеволод тянется к тумбочке. Он чувствовал себя до одури зацелованным и всласть нацеловавшимся; дальнейшее вызывало у него ленивый интерес, и Архип совершенно не сомневался, что его обожаемый пуританин проявит себя с наилучшей стороны и дальше. Всеволод сел рядом и коснулся губами его губ. Глаза у него были томные и многообещающе поблескивали в полумраке комнаты. Архип в упоении подался навстречу. Всеволод осчастливил его очередным глубоким и чувственным поцелуем, с наслаждением лаская затылок Архипа. Архип провел левой рукой по бедру Всеволода, поднялся к талии, подобрался к груди и переместил руку на спину. Бешеной страсти совсем не хотелось, его ласковое сокровище с искусством истинного виртуоза раскрыло красоту ленивой любовной игры. И откуда только это в нем? Всеволод упивался своим всемогуществом и пьянящей послушностью Архипа и старался обдумать, что и как делать дальше, особенно с учетом некоторых обстоятельств, белеющих на груди и правой руке Архипа. В раздумьях он провел языком по шее Архипа, подобрался к заветному углублению под ухом и попробовал, что будет, если провести по нему языком. Архип выгнул шею, подставляя это укромное местечко, шумно выдохнул и прижал Всеволода к себе. Всеволод заинтересованно скосил взгляд на закрывшего глаза и откровенно наслаждавшегося Архипа и решился на еще один маневр. Потянув за плечо и прошептав: «Пожалуйста», он дождался, пока Архип ляжет набок, и жадно обвел руками его спину. Да, это было роскошное зрелище, и все оно принадлежало ему. Ему одному. Еще бы дождаться, когда повязки уберут, и будет вообще здорово. Всеволод провел рукой по животу Архипа и спустился ниже: судя по всему, они оба были более чем готовы к продолжению. Стало страшно: а если он что-то сделает не так? Архип, тяжело дышавший и до боли возбужденный, поднял голову, отметил растерянно покусывающего губы Всеволода, нащупал мазь и презерватив и вложил их ему в руку. Всеволод расстроенно и виновато посмотрел на него. Архип за руку потянул его к себе и поцеловал. - Не бойся, я сам боюсь, - улыбаясь, прямо в губы произнес он. Всеволод собрался. Было необычно. Тесно, немного больно и мучительно прекрасно. Архип помогал ему и подбадривал, охотно целовал и шептал всякие глупости. Наконец и сам Всеволод осмелел настолько, что не только начал выбирать ритм движения, но еще и чушь любовную начал наговаривать. Ему будет жутко стыдно утром за все это слюнтяйство, но он не мог не говорить Архипу, какой он удивительный, замечательный, призывный, возбуждающий, какая у него роскошная спина и умопомрачительная задница, и что если этот гад еще раз посмеет вот так щеголять повязками, то Всеволод уйдет к его конкурентам. Архип все тяжелее дышал, все яростнее прижимал Всеволода к себе. Всеволод скользнул рукой между их тел и взялся помогать Архипу. Тот откинул голову и протяжно и чувственно застонал в такт, поддаваясь и выгибаясь навстречу. И звук этот мягкой лапкой прошелся по оголенным нервам Всеволода, вызывая судорожный всплеск наслаждения. Всеволода хватило на пару фрикций, прежде чем последняя, самая сильная волна наслаждения накрыла его. Архип лежал на боку, прижимая Всеволода к себе, и блаженно улыбался в полудреме. Это было хорошо. Это было здорово. Восхитительный, неуступчивый, сдержаный и замкнутый Всеволод оказался нежным, трепетным и очень чутким любовником, с тщательностью одержимого доводивший его до вершин наслаждения. И изумительное ощущение цельности: никакого шума воды в ванной комнате, а он – теплый, уютный, разморенный – тихо лежит рядом. Архип прислушался, поднял голову и заглянул Всеволоду в лицо. Сладкий мой, проскользнуло в его голове. Сладкий мой, заснул. Архип провел рукой по его волосам, теснее прижал его к себе и позволил сну накинуть свое покрывало на разум. Архип открыл глаза. Всеволод беспомощно оглядывался. Где-то в квартире трезвонил телефон. - Что такое? – не совсем проснувшись, поинтересовался Архип. - Будильник, - буркнул Всеволод. - Сев, в пять утра? – Архип зевнул и закинул руки за голову. - Я пробегусь, - из двери бросил Всеволод, явно сообразив, откуда доносятся звуки. Архип улыбнулся потолку. Хорошо-то как! Он встал, потянулся, еще раз зевнул, натянул джинсы и пошел в прихожую. В ящике должен быть запасной комплект ключей. Ага, вот и он. Всеволод вошел в прихожую, что-то высматривая на дисплее плеера и держа в другой руке кроссовки – те самые кроссовки. Архип заулыбался – до чего все-таки хороша жизнь! Всеволод определился с выбором, поднял голову, смущенно порозовел и вопросительно посмотрел на Архипа. Тот без лишних слов вытянул руку с болтавшейся на ней запасной связкой ключей. Всеволод попятился в недоумении. Архип подбадривающе улыбнулся и пояснил: - Чтобы мне лишний раз швейцаром не работать. Оставишь потом у себя. Всеволод сосредоточенно посмотрел на связку, на Архипа, на связку и согласно кивнул головой. Натянув кроссовки, он выпрямился и потянулся за связкой. Архип ловко убрал руку и лукаво посмотрел на него. Всеволод закатил глаза, но послушно потянулся к губам Архипа. Минут через пять одуревший Всеволод отстранился от не менее одуревшего Архипа, выдохнул, с упреком на него посмотрел и пошел к двери. Архип дождался, пока дверь за ним закроется, поднял голову вверх и счастливо засмеялся. Пробежка была замечательной, чуть короче, чем обычно, но восхитительной. Хотелось парить, петь, подпевать Россини, чьего легкомысленного и обворожительного «Севильского цирюльника» он выбрал. Улицы были не самыми знакомыми, людей пока было не очень много, и Всеволод с огромным удовольствием подстраивал ритм своего бега под темп музыки. В руке он изо всех сил сжимал связку ключей. Не потому, что боялся ее потерять, а потому, что это было лучшим свидетельством серьезности намерений Архипа. Потрясающее ощущение. Всеволод даже и не пытался скрыть улыбку. Архип с особым удовольствием готовил завтрак, прислушиваясь к шорохам, доносившимся из спальни. Было неприлично рано, но у людей могут быть недостатки; например, Всеволод вскакивает ни свет ни заря. Всеволод пришел, одетый пока еще в джинсы и пуловер, и босиком. Почему-то именно этот штрих вызвал особое умиление у Архипа. У Всеволода были восхитительно красивые ступни, узкие, сухие, с длинными пальцами и не очень крупными ногтями; Архип представил с огромным наслаждением, что можно с ними сделать и как на это отреагирует их хозяин и заволновался, почувствовав, как заинтересовалось тело. Время еще было, до работы пешком не больше получаса, это если сильно не спешить, как-то его упрямец на это посмотрит? Упрямец был против. Он плотно сжал губы и начал молча вырываться из настойчивых и очень откровенных объятий Архипа. «Мне надо на работу», - прошипел он, активно уворачиваясь от губ Архипа. Архипу не оставалось ничего, кроме смирения со своей печальной участью. В качестве компенсации за свое непристойное поведение он предложил попить кофе в саду. Всеволод посмотрел на него с подозрением, но согласился. Увы, Архип был прощен, но Всеволод не пошевелился расщедриться даже на самую невинную ласку. Черствый сухарь. Но с каким профилем! Прощание в прихожей растянулось. Архип отлично понимал, что не мешало бы остановиться, но не хотел. Тело жаждало продолжения, разум самоустранился значительно раньше, Всеволод, кажется, пребывал в похожем состоянии. Но именно у него сохранились останки здравого смысла, и он начал устраняться и ускользать от губ, активно искавших продолжения. - Архип! – наконец прошипел он, активно его от себя отталкивая. Архип начал успокаиваться, но по-прежнему обнимал Всеволода. Сделав пару глубоких вдохов, он наконец посмотрел на Всеволода. - Да, мой хороший? – сказал он. - Мне пора на работу. – Всеволод осуждающе смотрел на него. - Да, мой хороший, - отозвался Архип и жалобно посмотрел на него. Всеволод не выдержал и издал смешок. Архип воспрял духом и снова потянулся за поцелуем. Всеволод ловко ушел от него. Архип надрывно вздохнул и сделал шаг назад. – Когда тебя ждать? – спросил он, печально глядя на Всеволода. Всеволод сдержанно пожал плечами. - Как освобожусь, - сказал он, глядя на Архипа влажно поблескивавшими глазами. - Я буду ждать, - улыбнулся Архип, не в силах отвести от него глаза. Всеволод помялся, скосил глаза на дверь, перевел их на Архипа, вздохнул, пошел было к двери, но вернулся и подошел к Архипу. Став совсем близко, он потянулся к его губам, неловко клюнул Архипа в них, буркнул: «До вечера» и позорным образом сбежал. Архип подошел к двери, прижался к ней лбом и радостно и беззвучно засмеялся. Каких-то жалких восемь – а если повезет, то и меньше – часов, и они снова будут вместе. Как бы только эту вечность пережить!