Бог и наркотики

Машина медленно подъехала к дому. Невысокий мужчина в очках с темными линзами, седыми волосами, прокрашенными дешевой краской, повернулся ко мне в ожидании моих неторопливых действий. Кое-как дотянувшись до кармана джинсов, задрав низ пуховика почти до середины груди, я вытащил бумажник и, достав купюру, отдал водителю. Дождавшись его слабого кивка, означающего, что проезд оплачен, а сдача не последует, я открыл дверцу, буквально вываливаясь из автомобиля на ватных ногах. Расстегнув по дороге куртку, шаря по всем карманам в поиске ключей, я вытащил небольшую связку и, накрутив веревку на палец, придерживая нужный ключ, стал подниматься по лестнице. Даже сейчас, учитывая это странное состояние и некую немощность организма, воспользоваться лифтом мне никак не хотелось. Держась рукой за перила, осторожно ступая, словно какая-то кляча с котомками, я поспешил тихим ходом добраться до нужного мне этажа. Перебирая ногами, подтверждая старую и мудрую пословицу: «Тише едешь — дальше будешь», я все же добрался до знакомой двери, придерживая одной рукой ключи, а другой попутно зажимая рот, я все же сделал два нужных оборота в левую сторону и открыл вход внутрь своего жилища. Запах был совершенно привычным, пахло «родным» одеколоном, кажется, каждая квартира, каждая семья наделена подобными флюидами, зайдя в дом к которым, можно сразу узнать жильцов. Не знаю, кажется, такой запах описать довольно сложно, нет таких прилагательных, которые позволили бы незнакомому человеку, не бывавшему в гостях, узнать и ощутить этот аромат… Вдыхая комнатный воздух, вытаскивая по очереди ноги из ботинок, зажимая то одним, то другим кончиком обуви, я снял куртку, вешая её на вешалку и оставляя шапку на комоде, поспешил направиться в туалет. Подняв крышку, я просто склонился над унитазом, забирая свободной рукой волосы в импровизированный пучок и придерживая их. Живот скрутило странным вихрем ещё там, в клубе, но ни пища, ни вода так и не спешили выходить наружу, комом вставая где-то в грудной клетке, мешая дышать, говорить, даже думать… Странно. Раньше такого никогда не было, в крайнем случае, спасали два пальца, которые можно было запихнуть как можно дальше, в глотку Сейчас же… Лишь слюна стекает по подбородку, а по стенкам горла, словно проводят кошачьими когтями, раздирая плоть, лишая слизистой, высушивая стенки и заставляя харкать кровью. Саднит… Душно… Сплевываю, но лишь прозрачную жидкость. Опять разум издевается надо мной, обводит вокруг носа, словно я простак, ведущийся на такое некачественное фуфло. Вытираю мокрую руку о джинсы, отпуская волосы. Все тело стягивает нить, каждый миллиметр которой нашпигован рыболовными крючками, что задевают внутренние органы, заставляя их кровоточить, истекать этими чувствами безысходности. Вот они последствия той дряни, что дарит несколько часов беспричинной радости и счастья, детская наркота доступная раньше при одном упоминании любимой вещи, обходится взрослым детям в такую мутную картину с очень элегантными подробностями. Встаю, не видя больше смысла просиживать впустую у толчка в ожидании, когда организм соберется с силами, чтобы выкинуть эту отраву, что размножается, словно вирус, наружу. Включаю ноутбук, не дождавшись его полноценного запуска, сразу же подсоединяю провод от колонок. Нахожу нужную папку, опоясывая несколько клавиш своими пальцами, заставляя работать аппаратуру на нужной громкости. Замечательно… Лекарство, что в данный момент пусть и не избавляет меня от этой трясины, но, по крайней мере, держит на плаву, заставляя верить, что мой организм справится. Не раздеваясь, падаю на кровать лицом в подушку, тут же подминая руками её под себя, закрываю глаза, наслаждаясь сладкими ощущениями и вибрацией, что исходит от ближайшей колонки. Эйфория… В мысли, выискивая и все же найдя подходящий момент, пробирается самая едкая, заражая своими негативными флюидами каждую клетку мозга, заставляя отключаться от прежних ощущений и думать уже о другом: что произошло сегодня ночью? Позволил какому-то парню подрочить тебе? И что теперь… Каждый человек, скорее всего, должен в данную минуту задуматься о каком-то сожалении, мало-мальском раскаянии и, наверное, о жалости к самому себе, что сумел попасть в такую неловкую ситуацию. Но я не каждый, конечно же, не особенный, но определенный багаж знаний и склад ума просто не дает мне позволить этим червям размножаться в голове. Я помню каждое свое действие, как просил его, как желал и хотел этой разрядки… Все равно, что не мог в это время помочь себе сам… От этого ещё никто не умирал, от единичного воздержания — голова не отсохнет. Я не чувствую никаких грызущих душу противоречий, а тем более наличие того, что этим кем-то, являлся мой преподаватель, погоды никакой не создало. Апатия. Безразличие. Нет, скорее — жизнь. Не воспользоваться подобным великодушием и стремлением помочь человеку просто грех. Меня не избили за такую просьбу, не выставили напоказ, как посмешище, и даже ничего не сказали. Все еще помню его довольное лицо, когда я закрывал дверь, эту странную улыбку, словно все так, как должно быть. Разве перед такими людьми стоит извиняться за свое бестактное и необдуманное поведение? Нет, даже в голову не приходит подобная мысль, лишь её отрицание, как простой и весьма логичный факт. За это никому и ничего не будет. Так почему же не забыть. И, как минимум, перестать сейчас об этом думать. Закрываю глаза, продолжая невольно выстукивать носком о спинку кровати ритм мелодии. И все же, праздник оказался не таким поганистым, не превосходным, конечно, но назвать его самым худшим в моей жизни не повернется язык. *** Лень — это то, с чем я пытаюсь бороться, но получается у меня весьма прискорбно, даже телефон удержать в руках дольше пяти секунд, чтобы ответить на звонок и приложить к уху, для меня, на данный момент, составляет непосильную задачу. Поэтому просто включаю громкую связь, отвечая звонящему спокойным и в каком-то роде даже отдохнувшим голосом. -Гир, здравствуй, прошу прощения за беспокойство, это Тайлер, — переворачиваюсь на живот, щекой упираясь в руку и закрывая глаза, чтобы яркий свет экрана не слепил. — И тебе не хворать, — надеюсь, вышло не грубо, мне показалось, или ответ был каким-то лицемерным? — Извини за беспокойство, могу я узнать, ты сейчас дома находишься? — Да, а что, нельзя? — хмыкаю, протягивая слова, словно сигаретный дым сквозь пальцы. — Прости… Просто тут такое дело, не мог бы ты мне помочь? — голос звучит довольно жалко. — В чем? — интереса особого не вызывает, но все же хочется узнать, чего он так мнется. — Тут такое дело… Мы сейчас находимся неподалеку от твоего дома, я с Кайли, она перебрала на вечеринке, боюсь, в таком состоянии её нельзя вести домой. Ты ведь наслышан о строгости её отца и… — Хватит. Меня не нужно уговаривать или что-то объяснять. Я не против, можешь тащить её сюда, — встаю с кровати, потирая болящие виски, разгибаю и сгибаю свободную руку в локте — кажется, отлежал. — Спасибо… но, это ещё не все. — Продолжай, — подхожу к окну, открывая форточку, чтобы пустить в помещение морозный ветер — нужно проветрить комнату перед приходом нежданных гостей. — Я не смогу довести её, она совершенно не может идти, ты не мог бы выйти нам навстречу и помочь мне, — теперь я начал понимать, почему его голос был таким натянутым и сбивчивым, — парень все это время, возможно, держал на плече девушку, не давая ей упасть. — Где вы? — пройдя в прихожую, я накинул куртку и, не застегивая, вышел на улицу, закрыв дверь на ключ лишь на один оборот. — В начале твоей улицы, дом… Э… Кажется, третий, — немного замявшись, ответил парень. — Ждите там, — звонок я скинул сразу же, убрав телефон в карман куртки, противоположный, чтобы не поцарапать ключами корпус. Столкнувшись на улице с морозной свежестью, что мгновенно забила ноздри, мешая вдыхать теплый воздух, делая это короткими глотками, через руку, я натянул ворот куртки к ушам и двинулся в нужную мне сторону. Снег под ногами совершенно не хрустел, казалось, что я ступаю по обычному асфальту, правда, старому, из-за чего тот начал крошиться прямо под подошвой, расходясь мелкими трещинками. Вскоре. Минут через семь я достиг нужного мне дома, застав прямо посередине улицы полуживую Кайли, которая, как я и предполагал, держалась одной рукой за шею Тайлера. — И кто её так упоил? — подходя ближе, перехватывая свободную руку девушки, с чьих белокурых длинных вьющихся волос спадала шапка, съезжая набок. Поправив её на место, я покрепче прижал её к себе, чтобы облегчить задачу своему однокурснику, который наверняка возится с ней уже добрых полчаса… На этом морозе подобный факт весьма печален. — Не уверен, что сама, я её видел лишь с одним стаканом в руках. Либо ей, действительно, так мало надо, либо я что-то пропустил, — пожимая плечами, из-за чего Кайли слегка дернулась в сторону, ответил парень, засовывая свободную руку в карман. — Возьми, надень, иначе совсем окоченеешь, — не зря я засунул в эту куртку старые варежки, пусть они немного колют, но это лучше, чем отмерзшие конечности. Передав их парню, остановившись и подождав, пока он их наденет, я решил, что если мы и будем идти в таком темпе дальше, то ей уж точно станет только хуже. Девчонке в ванную бы… Обняв рукой девушку за талию, а второй подобрав ноги под коленки, я взял её на руки и пошел вперед, кивнув Тайлеру, чтобы не отставал, хотя и так прекрасно понимал, что никуда он не денется. — И откуда же вы такие разукрашенные? — все же поинтересовался я, когда парень сравнялся со мной. — Да… это… — слегка покраснев и отведя взгляд, замялся Тайлер. — Да ладно тебе, я знаю, что у вас была замечательная тусовка нашей группой, правда, без меня, но все же. Так ты так и не ответил, я интересуюсь к тому, что не знаю, где живет организатор, от которого вы идете, — под ноги себе смотреть не получалось, поэтому приходилось периодически останавливаться, слегка подкидывая съезжающую с рук девушку, возвращая обратно. Почему-то, именно в это время я подумал о том, что неплохо было бы вернуть на место турник, который я снял в прошлом месяце с косяка на двери. — Не так далеко я её веду, как ты думаешь, — улыбнулся он, поправляя на руках варежки. — Понятно. Тогда ладно, — подойдя к лифту, я пропустил парня вперед, чтобы он нажал на кнопку вызова. — Слушай, я не помню, спрашивал ли я или нет, — когда двери закрылись, продолжил я, слушая тихое гудение поднимающихся турникетов и канатов. — Откуда ты тогда узнал мой адрес? — Гир, не забывай, я же староста, — сняв запотевшие очки, улыбнулся он, заставляя по-новому посмотреть на его лицо, — даже не думал, что у него такие длинные ресницы, прямо как у девочки. — Проходи, — открыв дверь, не разуваясь, я сразу же повел девушку в ванную комнату, уже там стаскивая с нее пуховик, кофту и футболку, заставляя перегнуться через борт ванной. Включив душ сначала потеплее, я направил струю воды ей на спину, медленнее смещая к голове, тем временем уменьшая поток горячей. Совсем ледяной я все же не решился сделать воду, посчитав, что таким образом могу лишь сделать только хуже, и вместо того, чтобы девушка пришла в себя, получу на выходе больного пациента. — Может, помочь тебе? — в дверях показался Тайлер, на что я только положительно кивнул, показывая взглядом на полотенце. Парень послушно стянул его с полотенцесушителя и расправив, приготовился заворачивать Кайли, которая к этому времени, наконец, подала признаки жизни. — Ну, здравствуй, пьянь, — пришлось разговаривать спокойным тоном, чтобы не напугать её, даже наличием саркастических ноток в голосе, ещё решит, что её тут совратили, пока она была в отключке и делай потом что хочешь… — Приви… Привет, — запашок, понятное дело, оказался не из приятных, но что с этим поделаешь, — ничего, сами знаем, как это бывает. — Спать пойдешь? — склоняюсь ниже, чтобы разглядеть её лицо, мутные серо-зеленые глаза, потекшая тушь в уголках глаз, мокрые волосы, что не поместились в полотенце, прилипли к щекам. — Угу, — бурчит себе под нос, но все же успеваю расслышать её. — Тай, веди в мою комнату, не заблудишься — она одна тут, смело укладывай на кровать, сейчас уберу тут и плед принесу, — разворачиваясь, я достал большую тряпку, когда-то бывшую рубашку и стал вытирать лужу, что натекла у ванной. Когда я вернулся в комнату, девушка уже лежала в постели, укутанная одеялом. Оставалось лишь укрыть сверху пледом, чтобы наверняка не просквозить её, — форточку пришлось закрыть сразу же. — Чаю? — выйдя из помещения, закрыв за собой дверь, предложил я Тайлеру, который уже собирался пройти в прихожую, как оказалось позже, не на выход, а за телефоном, что оставил в куртке. — Если можно, — кивнул он. — Ну, давай только не мямли, мне твои манеры ни к чему, дама уже спит, так что обольщать некого. Давай расслабляйся, а то на тебя смотреть тошно, как лимон сморщенный в глицерине, — поставив чайник на огонь, достав пару кружек, сразу же заглянул в холодильник, выставляя на стол оставшиеся салаты, ровно половину курицы, мандарины, что томились в пакете на подоконнике и бутылку не открытого шампанского. — Не знаю, почему-то мне кажется, что вас там не сильно-то и кормили. Возражений не приму, так что придется есть, а вот про выпить — сам я не буду, но если имеется желание, то могу налить тебе, — поставив курицу в микроволновую печь, я налил в чашки закипевшую воду, наблюдая как темные клубы заварки стали окрашивать её. — Только чай, но ты прав, кормить нас там было некому, поэтому с удовольствием съем твой салат, — протянув ему вилку и тарелку, я отошел в комнату, проверить спящую девушку, чтобы убедиться, что все нормально, и вернулся обратно. — Спасибо тебе большое, если бы не ты, правда, не знаю что бы делал, — разламывая птицу руками, спохватился парень за благодарность. — Перестань, а? Сам-то как? А то глаза такие косые, спать не хочешь? — снова этот пунцовый румянец на его щеках. И чего это с ним? — Я не особо пил, точнее не успел. — Понятно все с тобой, — слышу какой-то приглушенный стук, будто что-то тяжелое упало, и я даже знаю куда и откуда, отодвинув стул, я быстро вбежал в комнату, обнаружив на полу свернутый кулек, — одногруппница продолжала спать, свернувшись калачиком, лишь по дрожащим векам можно было определить, что человека вот-вот накроет. — Тай, слушай, набери в большую кружку, что рядом с вазой стоит, воды и неси в туалет. Вытащив Кайли, вновь взгрузив себе на руки, я понес её в уборную, опуская там на пол, открыв крышку, я забрал у Тайлера кружку, приготовившись поить её. — Постой, — робкий голос сзади. — Давай я сам… Возражать не стал, почему-то догадываясь о мотивации парня, просто уступил ему место, возвращая обратно кружку, просто вышел, закрыв за собой дверь. По звукам доносившимся оттуда позже, было понятно: что-то, чего я хотел, сработало — значит, скоро придёт в себя, оклемается. Вернувшись на кухню, медленно избавил от кожуры мандарин, в голове почему-то промелькнула мысль, что вот так просто над безразличным тебе человеком не просидишь в толчке, спасая от пагубных последствий алкоголя, а перед глазами появилось лицо, которое не должно было появляться…