Король Шаман: Поколение Х

      — Хорошо, что у меня нет обоняния, — недовольно скривился Хао, отгоняя руками приставучий дым, — и как тебя не воротит от такого количества сигарет в день?       Хьюго лишь пожал плечами и принялся беззаботно выпускать изо рта небольшие колечки, которые тут же растворялись в воздухе. Они стояли у небольшого старенького «Форда», Хао облокотился на деревянный столб, а Уайт как всегда заседал на капоте в позе лотоса.       Солнце только начинало свой путь, весенняя погода, наконец, добралась до их захолустного городка, и Хьюго, как довольный кот, сладко потянулся:       — Отличный будет денек!       — Явно лучше для тебя, чем вчерашний, — усмехнулся Хао, с упреком глядя на сына, — какую встряску тебе устроила Ева! Ты, в самом деле, мог бы ей позвонить или что вы там, люди, сейчас делаете. Я думал, ты останешься без головы после такой взбучки.       Но Уайт лишь отмахнулся и повернул лицо к теплым солнечным лучам. Ему, и правда, вчера изрядно досталось от миссис Уайт за самовольную отлучку, но хозяйка «Чиваса» никогда не была злопамятной, так что наказание Хьюго ограничилось лишь дополнительной работой.       — Отдыхаете, голубчики? — послышался у черного входа в бар недовольный голос.       Хьюго и Хао одновременно обернулись и встретились с испепеляющим взглядом миссис Уайт, которая притоптывала ногой от переполнявших ее эмоций:       — Сегодня нужно выгрузить у Хенка все поставки, иначе нам нечем будет заполнить бар. На носу выходные, а, значит, наплыв ожидается большой. Как я уже говорила, недавно в нашем баре появилась кухня с поварихой, так вот ей тоже надо из чего-то приготовить жаркое. Не вижу причин вам двоим зря просиживать свои…       — Спокойно, мам! — прервал ее Хьюго, быстро потушив сигарету и спрыгнув с капота, — мы уже в пути!       — Мы? — удивленно переспросил Хао.       — Лучше соглашайся, — сквозь сомкнутые зубы проговорил Уайт, не переставая улыбаться матери, — иначе будешь драить весь бар.       Хао покачал головой, но все же залез в машину, на всякий случай, посмотрев в боковое зеркало, чтобы убедиться, что грозная Ева ушла.       — Пристегнись.       — Что?       — Хао, в машине надо пристегиваться ремнем безопасности, такие правила.       Хао беспомощно оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что имеет в виду его сын. Наконец, он обратил внимание на черную полосу, проходившую от плеча парня к его креслу. Хао обернулся направо и заметил рядом с собой такую же черную ленту. Под непрерывные смешки Хьюго Асакура взялся рукой за ремень и резко потянул за него, лента послушно отодвинулась, но, что делать с ней дальше, шаман абсолютно не понимал.       — Дай сюда, — нетерпеливо фыркнул Хьюго, вырвав ремень из рук Хао и быстро щелкнув им у сиденья.       — И от чего это должно меня обезопасить? — тут же взъелся Хао, глядя на дряблую ткань.       — Вообще-то, — протянул Хьюго, заводя машину, — это спасет только меня от штрафа, а тебе вообще не о чем волноваться, зомби-папуля.       «Форд» побухтел, но все же медленно покатился по песчаной дороге, подпрыгивая на каждой кочке.       — Подумать только, — ворчал Хао, держась руками за кресло и дверную ручку, ему явно не по душе пришлась тряска, — видели бы меня мои соратники… Величайший шаман всех времен, истребитель человечества…       — Я сделаю фото на память, — пообещал Хьюго, не обращая внимания на стоны Асакуры, — уверен, они оценят твой новый прикид.       — Объясни мне, — тут же переключился мужчина, презрительно взглянув на свою новую одежду, — чем тебе не нравилось пончо? Традиционная мужская индейская одежда, символ высокой духовности и…       — А тем, — ответил Уайт, с улыбкой вспомнив, как Ева пыталась втиснуть Хао в его джинсы. — Что ты похож на артиста, который сбежал со съемок дешевого вестерна. У нас тут серьезный город Хао, дураков не терпят.       — Как же ты здесь выжил?       «Форд» медленно подкатил к деревянному складу, около которого стояли две большие машины. Припарковавшись, Хьюго спрыгнул на землю и пошел искать Хенка, оставив Хао сторожить.       «Признай, ты и сам не знаешь, что делать с телесным Хао, — прозвучал в его голове унылый голос Мизуки. — Он все эти два дня только и делает, что жалуется на все и ворчит! Какой с этого прок?»       — Поверь, — улыбнулся Хьюго, обходя высокие колонны из сложенных друг на друга ящиков, — все только начинается.       За одним из поворотов парень заметил торчащую филейную часть старого друга и тут же хитро прищурился. Не говоря ни слова, Хьюго поднял с земли небольшой камушек и ловко запустил им прямо в цель:       — Черт бы вас побрал, малолетки недоделанные!.. — тут же послышалось из-за угла.       Но как только Хенк обернулся и увидел Уайта, заливавшегося смехом, остолбенел на месте. Его вытянутое лицо с тонкими чертами, которые, не смотря на возраст, сохранили привлекательность, осунулось, а рот приоткрылся в немом ругательстве. Он тупо уставился на парня и поднял длинный указательный палец, словно увидел привидение:       — Матушка святая, Хьюго?! Где тебя черти носили?       Вне себя от эмоций мужчина схватил Уайта и изо всей силы стиснул в объятиях, а Хьюго, как ни старался, все же не уберег свою светлую футболку от встречи с пятнами машинного масла на комбинезоне Хенка.       — Когда ты вернулся? Где ты шлялся? Знаешь, как Ева за тебя волновалась? — тут же напустился на него мужчина, грозя испачканным кулаком. — Ух, будь я твоим отцом, я бы…       — Что бы? — прозвенел сзади Хьюго холодный голос.       Хенк покосился за спину парня и удивленно уставился на нового гостя, который был явно не местным. Высокий темноволосый мужчина с выразительными пронизывающими глазами стоял, сложив руки на груди, и с не меньшим интересом разглядывал поставщика. На незнакомце были темно-синие свободные джинсы, немного растянутая рубашка в серую клетку с закатанными рукавами, на шее у него висел странный кулон в форме какой-то птицы.       — Ты еще кто? — без нотки злобы спросил Хенк.       — Это, — тут же вклинился Хьюго, подскочив к Асакуре и опередив его саркастическую усмешку, — друг семьи! Я путешествовал с ним все это время, и вот мы вместе вернулись! Хао, познакомься, это Хенк Риверс, наш незаменимый поставщик! Без него «Чивас» не прожил бы и года, Хенк, это Хао… Асакура.       Хенк задумчиво почесал затылок:       — Точно иностранец какой… и кожа ишь какая бледная, ну ничего! Под нашим весенним солнцем быстрехонько загоришь. Ну, здравствуй, Хао!       Риверс протянул ему руку, предварительно вытерев о штанину, но Хао не сдвинулся с места, и лишь его взгляд выражал истинное отношение к поставщику. Хьюго закатил глаза и мысленно выругался, но вслух вежливо произнес, толкая Асакуру к выходу:       — Он у нас недавно, обычаи знает плохо, так что не обессуй, старина! Я еще над этим работаю. Так что у нас там с виски?       Хенк мигом переключился и принялся на пару с Уайтом разбирать накладные на контрабандный алкоголь, поминутно ворча, что рукопожатие, вроде как, не местный обычай.       Спустя час в открытом багажнике «Форда» находились несколько ящиков с отменным ромом, виски, текилой и еще бог знает чем. Хьюго улыбчиво распрощался с Хенком, а тот пообещал на выходных обязательно заглянуть в бар и проведать их с Евой.       Парень захлопнул за собой дверь машины, шумно выдохнул и укоризненно уставился на Хао:       — И какая собака понесла тебя на склад? Я же ясно сказал: сиди!       Но Асакура упрямо скрестил руки и, не мигая, смотрел вперед:       — Я похож на раба?       — Нет! — взвился Хьюго, — ты похож на глухого! Хенк у нас личность тонкая, ранимая, а ты с ним так! Нельзя невежливо общаться с людьми, Хао! Фу! Плохо! Ты так всех посетителей бара распугаешь!       — Мне до вашего бара… — протянул Хао, иронично приподняв брови.       — Ну, я тебе устрою курсы обольщения, — пригрозил Хьюго, заводя автомобиль.       В полном молчании они доехали до магазина, где приветливая молоденькая продавщица вынесла все необходимые продукты, и еще долго строила Хьюго глазки. Парень почти забылся легким флиртом, но его прервал скандал Хао и какой-то старушонки, которой не понравилось, что Асакура прямо в магазине открыл бутылку с газировкой и залил весь пол. В ответ бедная женщина услышала настоящие индейские проклятья, но к своему счастливому неведению приняла все это за новый молодежный сленг. Хьюго пришлось в скором порядке эвакуировать нарушителя из магазина и расплатиться за испорченный товар.       После инцидента в магазине, они заскочили к бывшему однокласснику Хьюго, с которым он давно не виделся. К удивлению Уайта, Хао весьма дружелюбно обошелся с новым знакомым и даже ни разу его не обидел. Хотя после визита выяснилось, что Асакура нашел у того задатки шамана, Хьюго посчитал встречу неплохим стартом для следующего испытания.       ***       — Я… ЧТО?!       Небольшое подсобное помещение огласил мощный гневный крик. Хьюго испуганно подпрыгнул, но Ева уперла руки в бока и не собиралась сдавать позиций:       — Нечего выделываться, Хао! — возражала она, качая светлой головой, — твой сын прав, он один не уследит за баром и раздачей кухни одновременно, твоя помощь — отличная идея.       Хао на секунду отвлекся от перепалки и смерил Хьюго испепеляющим взглядом, но парень лишь расплылся в хитрой улыбке, прекрасно зная, что никто и ничто не способны переубедить миссис Уайт, если она что-то решила.       — Ева, — как можно мягче произнес Хао, хотя из его уст это прозвучало почти с угрозой, — я — шаман, а не прислуга. Тем более этим никчемным людишкам! Да, будь моя воля, я бы превратил их всех в пепел! А ты хочешь, чтобы я предлагал им ужин?!       — Я не хочу, чтобы ты предлагал ужин, — поправила его женщина, сверкнув ледяными глазами, — я требую, чтобы ты учтиво их обслуживал, напоминал о нашей акции: «Порция крылышек к бутылке Гиннесс» и убирал со столов пустые…       — Почему бы тебе этим не заняться? — сварливо заявил Хао, угрожающе нависнув над ней, — твой ведь бар, я не нанимался сюда разнорабочим!       Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь тиканьем часов. Хьюго замер в той позе, в которой стоял у двери и, поджав губы, смотрел, как спина миссис Уайт медленно выгибается в дугу, позволяя ей выпрямиться и стать немного выше, а правая рука с выставленным кулаком медленно подъезжает к ехидной физиономии Хао. В этой позе Ева была непобедима.       Хьюго молча встал стрункой и ретировался к выходу, состроив испуганную гримасу. Как только он выскользнул из подсобки, за дверью послышались громкие женские крики и звук разбитого стекла.       — Он точно заступит в вечернюю смену, — кивнул сам себе Уайт и, пройдя несколько шагов по коридору, вышел в зал и встал за барную стойку.       — Я разгадала твой план, — внезапно заявила Мизуки, появляясь прямо перед Хьюго.       — Вашу мать!       От неожиданности парень отскочил от стойки и больно ударился головой о деревянные полки. Бутылки, стоящие там, угрожающе зашевелились, но парень в мгновение ока повернулся и, как умел, придержал их.       — Ты хоть предупреждай, что заявишься, — повернулся шаман к своей хранительнице, потирая ушибленный затылок, — сигналь как-нибудь… кодовое слово…       — Еще чего, — тут же ощетинилась Асано, закатив глаза, — давай вообще по sms-кам болтать. Так ты решил довести Хао до истерики, чтобы он сам убрался обратно в Забвение? Умно, парень, очень умно. И, главное, такая изощренная пытка: свести Хао с теми, кого он больше всего ненавидит, с людьми. Браво! Ты — сын своего отца!       — Закончила? — буркнул Хьюго, устало глянув исподлобья на довольную Мизуки. — К твоему сведению, у меня еще более изощренный план, чем ты себе надумала.       — Я вся во внимании, — поддержала саркастичный тон друга Зуки, не переставая хитро улыбаться.       — Я помогу ему полюбить людей.       Глаза огненной хранительницы вылезли из орбит, а нижняя челюсть безвольно опустилась. Ее уверенная поза со скрещенными руками мигом расплылась:       — Тебе солнышко голову напекло?       — Ой, только не надо говорить, что ты об этом не думала, — отмахнулся Хьюго тряпкой для протирания стойки, задев ею силуэт огненной стражницы. — Это он вбил себе в голову, что все человечество — недостойные второго шанса идиоты, а я ему покажу, что большинство этих «идиотов» — прекрасные и добрые существа, готовые принять даже такого скунса, как Асакура. Сначала ему станет дурно, потом стыдно, потом больно, а уж потом он все поймет.       Мизуки несколько секунд наблюдала, как Хьюго попутно своему монологу заполнял журнал по напиткам, и не верила своим ушам, но как только до нее дошел смысл сказанного, Асано залилась смехом, держась руками в резных лавовых латах за живот.       — Ох! — наконец, успокоилась она, смахнув несуществующую слезу с глаза, — а ты умеешь поднять настроение. Самый толстокожий парень на земле, который на расстоянии мышиного хвоста не способен увидеть девушку, которая в него влюбилась, не смыслит ничего в настоящей дружбе и пыхтит хуже Полярного экспресса, рассказывает о перевоспитании Хао?! Хао Асакуры! Хао!!!       — Хренао! — разозлился Уайт, бросив ручку на стол. — Это ты за все это время меня не выучила! Во-первых, я прекрасно разбираюсь в настоящих друзьях! Но, признаю, не всех могу защитить. Во-вторых, я вижу девушку, которая в меня влюблена, но знаю по своему опыту, что своим развязным характером и привычками могу причинить ей немало так боли! Поэтому до сих пор не знаю, что с этим делать! В-третьих, я целый год в этом самом баре через Жака узнавал людские тайны и заглядывал в их сердца! Я лучше тебя знаю, как устроены их души, а вот ты, судя по кратким байкам Мена об отце, настоящий бесчувственный червяк, который неспособен отличить настоящую измену от интриг ненормальной сестрицы своего мужа!       Тут только Хьюго понял, что зашел дальше, чем хотел, и мгновенно заткнулся, виновато посмотрев на свою хранительницу. Мизуки перестала кривляться и опустила глаза в землю, обхватив себя руками, словно старалась защититься.       — Прости, — уже мягче пробурчал Хьюго, искренне жалея о том, что наговорил, — я не хотел, правда.       — Нет, — прервала его Асано, не поднимая головы, — ты прав, Хьюго. Ты во всем прав. Я в своей жизни совершила немало ошибок, но самая главная из них — это мой разрыв с Леном. За кознями его сестры Джун я не видела правды, потому что была ослеплена страхом потерять его. С того момента я мало верю в хорошие концы человеческих историй.       — Не все так плохо, Мизуки, — Хьюго было больно смотреть на сгорбившуюся хранительницу, и он всеми силами старался отвлечь ее. — Если бы ты не порвала с Леном, не освободила Рюка и не заняла его место… Кто знает, может пророчество Лилуай так и осталось бы безнадежным, ведь тогда мы бы с тобой не встретились, и огонь не смог бы спасти мир.       Мизуки приподняла голову и с благодарностью посмотрела на шамана, а Хьюго, воодушевившись, продолжал:       — К тому же, посмотри на Мена, он вырос сильным и мудрым, отличный приемник, сын, которым можно гордиться. Он — настоящий лидер, каких я давно не встречал, а ведь это твое упорство и отвага бурлят в его крови, заставляя его подставлять за нас свою грудь.       — А ты разошелся, — хмыкнула Асано, слегка улыбнувшись. — Я не перестаю удивляться тебе Хьюго, откуда у тебя столько душевных сил и надежд. Наверняка, если и есть на земле человек, способный переубедить Хао, то это ты.       Хьюго расплылся в улыбке от таких комплиментов и важно подбоченился:       — А ты как думала? Без меня бы все пропали.       Мизуки оттаяла и засмеялась, глядя, как Хьюго изображает позы Супермена и кланяется невидимой публике. На минуту ей даже показалось, что этот паренек пересилит все угрозы миру, если захочет.       С востока незаметно подкрались вечерние сумерки, и солнце послушно уступило им власть в небе. На синем фоне начали загораться первые звезды, а усталые горожане, закончив свою пятничную работу, спешили на ужин домой, но многие забредали на Хоуп-стрит, где уже несколько лет пылился бар «Чивас». Там можно было отдохнуть душой и насладиться общением с друзьями.       В колонках, висевших по углам небольшого, уютно обставленного зала, играли неумирающие хиты кантри, а деревянные столики с удобными стульями быстро обретали своих посетителей. Наплыв в пятничный вечер открывал марафон выходных посиделок в баре, и Хьюго очень любил выходить именно в эту смену, чтобы первым узнать последние новости и сообщить свои открытия, которые раньше преподносил ему Жак.       С открытием небольшой кухни, людей в «Чивасе», и правда, прибавилось, поэтому и у бармена, и у нового официанта не было ни единой свободной минутки.       — Четыре бокала пива за четвертый столик, — командным тоном провозгласила Ева, разбирая записки с заказами, — забери их на подносе, Хао, Хьюго уже все разлил.       Асакура молча подхватил поднос и пошел по направлению к столику с шумной компанией мужчин средних лет, которые, завидев заказ, довольно заулыбались.       — А когда принесут наши жаркое? — осведомился один из них, почесывая свои густые черные усы.       — Когда я стану Королем Шаманов, — проворчал Хао, собирая смятые салфетки со стола.       — Не понял, — растерялся мужчина, приподняв вверх брови.       — Скоро, — с натянутой улыбкой ответил Асакура и отошел на кухню взять заказ.       На небольшом металлическом столике красовались аппетитные запеканки, куриные крылышки и отбивные, богато украшенные зеленью и помидорами. Хао на мгновение застыл на месте от такого количества мясных блюд, не зная, с какого начать разносить.       — Вот ты где, ленивая задница! — прогремел со стороны плиты грозный голос, и Хао вздрогнул от неожиданности.       К нему повернулась внушительного вида дама в самом расцвете лет с сеточной на голове и огромным белым фартуком, туго перетянутым на богатой талии поварихи:       — У меня тут блюда стынут, а ты шляешься по залу! Следи за кухней, иначе наши гости выкинут эту мерзлоту тебе на голову!       — Пусть только попробуют, — с готовностью проворчал Асакура, сверля взглядом женщину.       — Извини, Ненси, — из ниоткуда возникла Ева, беря за один раз сразу шесть тяжелых тарелок, — он — новенький, я ему помогу.       — То-то и оно, — кивнула повариха, смерив Хао точно таким же ненавистным взглядом, каким он только что сверлил ее. — Учись вот! Наша умница сейчас все мигом разнесет, как бабочка, еще и чаевых наберет!       Хао молча поплелся вслед за Евой, потому что грубить поварихе в ее присутствии он опасался. Хозяйку в баре встретили радушно, со всех концов посыпались приветствия, а Ева широко улыбалась и здоровалась в ответ, не забывая раздавать заказы. На мгновение Хао залюбовался ее непринужденной походкой и ровной спиной, хотя на подносе оставались еще две приличного размера отбивные. Вот Ева подошла к столику, за которым сидели двое мужчин, одного из них Хао с удивлением узнал: это был Хенк, тот самый, который строил из себя защитника семейки. Асакура невольно нахмурился, видя, как Хенк любезно воркует с Евой и учтиво целует ей руку.       Вдруг Хао почувствовал внутри что-то странное. В области солнечного сплетения он уловил что-то непонятное. Это не было похоже на боль или на чувство, ведь он был мертв и не мог такого ощущать.       «Это отголосок, — догадался Асакура, удивляясь происходящему. — Воспоминание о чувствах. Я не могу испытывать ревность, но, видимо, мое сознание еще помнит, как когда-то реагировало на нее».       Не веря собственному открытию, шаман по инерции прошел по залу и разнес свои заказы, после чего молча вернулся к стойке, где Хьюго отдал ему бутылку вина, и отнес ее на крайний столик у самого окна.       — Ваш заказ, — безынтересно произнес Хао, поставив на стол бутылку.       Он уже собирался уйти, как вдруг что-то привлекло его внимание, и шаман на минуту задержался:       — Что-нибудь еще? — спросил он.       — О нет, — скрипучим голосом ответил старичок в смешном свитере, приветливо улыбаясь, — спасибо, мы и это не осилим до конца.       Сидящая напротив него пожилая женщина с пучком седых волос на голове засмеялась, поднеся морщинистую руку с обручальным кольцом на пальце ко рту. В этом движении было что-то мило кокетливое, и старик любовно вздохнул, глядя на свою спутницу:       — Мне никогда не надоест твой смех.       Хао поспешил отойти от столика, но его не покидал новый отголосок, который он почувствовал где-то в районе сердца, казалось, что он понимал того старика. Словно память подсказывала ему, что когда-то и Хао не мог насытиться чьим-то смехом, не мог оторваться от кого-то и улыбался еще глупее, чем пожилой посетитель.       «Как такое возможно? — думал про себя Асакура, беря новые бокалы пива со стойки. — Моя память о чувствах возвращается ко мне? Разве так бывает? Я столько раз был духом, столько пережил в этом состоянии, но впервые за всю мою жизнь, я чувствую… разочарование? Но кого я жалею? Себя? Еву? Хьюго?»       — Спасибо! — пробурчал мужчина с редкими каштановыми волосами, когда Хао поставил перед ним заказ. — А я завидую тебе!       — Что? — переспросил шаман, отвлекшись от своих мыслей.       — Работаешь в лучшем месте на земле, — усмехнулся посетитель, почесав свою бороду. — У нас весь город держится только на доброте Евы, да на таких вот ночных посиделках. А без «Чиваса» загнулись бы, как многие американские городишки сейчас. А ты, поди, рад с нашим ангелом работать?       Хао проследил за взглядом мужчины и снова увидел Еву, женщина о чем-то любезно разговаривала с пожилой парой, к которой Асакура недавно подходил. Тут только Асакура заметил, что время от времени каждый сидящий в баре смотрит на Еву и добродушно кивает или улыбается, о чем-то разговаривая с друзьями:       — Да, — вздохнул мужчина, возвращая шамана к реальности, — она — душа этого города. Она и сынок ее, Хьюго, вот уж такого балабола больше нигде не сыщешь! Но эти двое нам всем как родные, у них, наверное, самая большая семья. Все мы им — родня, а они — нам. Не будь «Чиваса», где б еще мы решали наши споры, дрались, мирились и влюблялись? Так что повезло тебе с ними работать, дружище!       Хао ничего не ответил, лишь сухо кивнул и отошел к барной стойке, погруженный в свои новые размышления. Около напитков возился Хьюго, отдавая заказы, принимая оплату и шутя налево и направо.       — Чего киснешь? — дружелюбно толкнул он в бок зазевавшегося Хао. — Вот она, моя жизнь! Нравится?       Асакура пробурчал в ответ что-то неразборчивое, он уже повернулся к сыну и хотел о чем-то спросить, как вдруг наткнулся на ошарашенный взгляд Мизуки, которая летала прямо за Хьюго и неотрывно следила за всеми. В ее взгляде не было упрека или ненависти, всего лишь искреннее удивление.       «Она тоже почувствовала что-то?! — засомневался Асакура, прищуривая глаза на старую знакомую. — Неужели видит, что со мной происходит?»       Но Мизуки уже через секунду надменно хмыкнула и демонстративно отвернулась от Асакуры, а у него не было времени и сил враждовать с дальней родственницей.       — Так, — повернулся к нему Хьюго, после того как рассчитал подошедших мужчин. — Отнеси это за шестой столик и спроси счет, Менсон обычно в это время уходит спать, в выходные он рано ездит на ранчо.       — Откуда ты знаешь? — пораженно спросил Хао и тут же сам на себя разозлился за излишнюю эмоциональность.       — Как откуда? — в свою очередь приподнял брови Уайт, задорно подмигнув, — да я знаю расписание каждого зеваки в этом городе, по именам помню каждую амбарную мышь! Да без меня здесь ни одна заварушка не проходит.       Хьюго принялся и дальше преувеличивать свою роль в городе, но основную мысль из его долгого монолога Хао вынес: город не может жить без Хьюго и Евы, как и они не могут жить без общения с горожанами.       «Какая крепкая и глубокая эмоциональная связь, — невольно подумал Асакура, — почти мистическая».       Он уже поставил новую порцию напитков на поднос и повернулся, но тут едва не потерял равновесие и с трудом смог удержать стаканы на подносе, схватившись за него обеими руками.       — Получай! — крикнул какой-то парень мужчине средних лет в черной куртке.       Тот отряхнул светлые волосы и бросился на обидчика с кулаками. Хао никак не ожидал драки, но реакция остальных его удивила еще больше:       — Задай ему, Дин!       — Надери жопу мальцу, Стивенс! Ну, где твои двадцать лет?!       — Дин! Дин! Дин!       — Вперед, ребята! А, ну не дрейфить!       — Я выбрал свой путь,       я выбрал свой путь.       Проща-а-а-а-й, малышка!       В один миг бар наполнился криками и улюлюканьем, вокруг дерущихся собралась огромная толпа, кто-то махал в воздухе кулаками, подбадривая бойцов, вскоре послышались первые ставки, а в перепалку втянулись еще два человека.       — Что делать?! — в шоке спросил Хао, ставя поднос на стойку.       — В смысле? — засмеялся Хьюго, приложив руку ко рту и призывно закричав дерущимся. — Смотри и наслаждайся! Ха-ха-ха!       Асакура с расширенными от ужаса глазами наблюдал, как Дин от души мутузил Стивенса, но тот не уступал и через некоторое время задавил противника массой, навалившись на него всем телом. Тощий парень сопротивлялся, но у него не хватило сил сбросить соперника:       — Все? — спросил довольный Стивенс, нагибаясь куда-то вниз к голове Дина. — Больше не будешь обзываться?       — Еще чего! — фыркнул Дин, но в его голосе прозвучали явные нотки юмора.       Спустя еще пару шуточек Стивенс отпустил своего обидчика, и они оба, сев за столик, заказали пиво по акции. Народ вокруг них одобрительно закивал. Несколько человек в течение оставшегося вечера подходили к ним, пожимали руки и одобрительно похлопывали по спинам.       — Невежественные обезьяны! — выругался Хао, вытерев пот с лица, после драки заказов у него прибавилось в разы.       — А чего тебе не нравится? — уточнил Хьюго, с трудом закрывая полную кассу. — Ребята решили свой спор самым лучшим образом. Вы же, шаманы, тоже деретесь по любому поводу!       — Мы делаем это как дань уважения старым традициям, — высокомерно заявил Асакура, наставительно подняв указательный палец. — У нас есть правила и судьи.       — У нас тоже, — не отставал Хьюго, на секунду отвлекшись от раздачи напитков. — Смотри, по правилам мы не разнимаем драки в баре и не зовем полицию, от этого у нас самая большая выручка за выходные по всему городу! Драки позволяют людям выпустить пар, это одна из причин, по которым у нас мизерный процент преступности и судебных тяжб. Да тут мировой судья каждый месяц показывает чудеса кулачного боя! Ха! Правила тоже есть, мордобой до первой крови или до того момента, как выпустишь пар, второе случается гораздо чаще. Судьи — это гости бара, они могут разнять бой, если поймут, что драчуны увлеклись. Чем тебе не боевая культура?       — Дикость, — покачал головой Асакура, прикрыв глаза.       — Веселье!       Все же Хао не мог не признать, что драка задала новый темп происходящему в баре. Многие разговоры оживились, смех слышался гораздо чаще, работы у него прибавилось. Вскоре «Чивас» покинула «первая смена», как назвал это Хьюго: многие люди разошлись. А когда часовая стрелка подползла к отметке в четыре утра, бар погрузился в приятную сонную истому. Пиво и виски больше не заказывали, Хьюго все чаще выдавал на стойке чай, прохладительный морс и кофе.       Однажды в один из таких утренних часов в «Чивас» зашел приятный человек лет пятидесяти с большим походным рюкзаком на спине и, сняв свою пыльную кепку, сел за барную стойку.       — Чего желаете? — осведомился Хьюго, подходя к посетителю.       Мужчина кинул взгляд усталых серых глаз на бейджик парня и улыбнулся:       — Хьюго, сделай-ка мне чашечку расслабляющего кофе по-ирландски. А есть у вас какие-нибудь булочки?       — Вас понял, сэр, — с притворной учтивостью ответил парень и принялся за заказ.       Мужчине пришлось по душе общение с Уайтом, и вскоре Хао, подошедший к стойке, услышал рассказ:       — Я путешествую на своих двоих или автостопом, — рассказывал посетитель, отхлебывая из чашки. — Цели у меня нет, просто в один момент я решил, что хочу увидеть белый свет прежде, чем отойду от дел.       — Довольны тем, что увидели? — спросил Асакура, кладя на стойку поднос.       — О, еще бы! — повернулся к нему путник и с готовностью продолжил. — Я видел Большой каньон и вулкан Йеллоустон, съездил в наши национальные парки, полюбовался на закат в пустыне Мохаве.       — Так, вы любите природу? — оживился Хао, наклонив голову на бок.       — А как же ее не любить? — вопросом на вопрос ответил посетитель, дружелюбно улыбаясь. — Она — матерь наша. Самое лучшее, что есть на этой земле!       Асакура прищурился на миг, нехотя признавая, что ему нравится этот странный человек.       — Как Вас зовут? — спросил Хьюго, от которого не укрылся интерес Хао. — Надолго к нам?       — Я — Сэмюэль Роутег, из Монтаны. К вам ненадолго, скоро отходит мой автобус, поеду к океану.       «Роутег?» — повторил Хао, вспомнив старый язык.       — В Вашем роду были индейцы? — спросил Асакура, перестав бороться с любопытством.       — О, нет, — засмеялся Сэмюэль, прожевав кусок булочки с корицей. — Хотя я не знаю, никогда не спрашивал своих стариков об этом. А что?       — Ваша фамилия, — пояснил Хао, поведя рукой, — в переводе с одного индейского диалекта означает «огонь».       — Ничего себе, — искренне удивился Сэм, приподняв брови, — вот уж не думал об этом. Спасибо, Вы изучаете их культуру? Судя по чертам лица, в Вашем роду они точно были.       — Да, — кивнул Хао, находя разговор все более приятным, — кажется, только тем, кто как-то связан с ними, дано понять всю красоту природы и ее философию.       — А вот тут я не соглашусь, — добродушно заявил Роутег, бесстрашно глядя шаману в глаза, — моя подруга из другой страны, так вдохновилась нашими пейзажами, что посвятила им несколько картин и устроила выставку, она — художник. Друг отца работает в экологической полиции и активно борется с незаконным загрязнением и охраняет памятники природы. В одном городе я встретил семью, которая на пожертвования и собственные деньги держит птичник, где выхаживает соколов и раненых ястребов, которых находят в прериях, после чего их выпускают на волю. Этот мир кишит добрыми людьми, мой друг. Они слышат и понимают природу.       — Но не большинство, — угрюмо напомнил Хао.       — Но ведь и нас не мало, — не уступал Сэм, на минуту став серьезным. — Знаете, люди, ведь удивительные, поражающие существа. Мы способны на великие подвиги и дела, готовы помогать и осуществлять мечты. Но иногда мы сбиваемся с пути, и бывает так, что рядом нет никого, кто готов был бы нам помочь. Мы — одиноки, хотя живем в городах.       — Если бы у каждого был такой друг, как Вы, Сэмюэль, — подал голос Хьюго, — мир был бы намного лучше.       — Он и так хорош, мой друг, — рассмеялся Роутег, — просто никто не говорит ему об этом.       Мужчина еще немного посидел у бара и, оставив приличные чаевые, распрощался и направился на автобусную остановку, взвалив на плечи тяжелый рюкзак.       — Чего замолчал? — довольно пробурчал Хьюго, глядя на Асакуру.       Но Хао не ответил ему, он стоял, словно статуя, обдумывая слова Сэмюэля о том, что люди сбиваются с пути и все, чего им не хватает, это просто небольшого указателя на дороге…       — Ты можешь идти, — сказал Уайт, доставая деньги из кассы, чтобы посчитать выручку. — Я тут разберусь, наша смена закончена. Сейчас сделаем перерыв на пару часиков, чтобы прибраться, и там уже придет Дрейк на утреннюю смену.       — Спасибо, — кивнул ему Хао, отвязал черный фартук с талии, положив его на стойку, развернулся и медленно побрел к выходу, засунув руки в карманы джинс.       — С ним все хорошо? — участливо спросила Ева, выйдя из подсобного помещения, — он погрустнел.       — Это точно, — задумчиво кивнул Уайт, глядя мимо матери на полупрозрачную Мизуки, — скоро с ним все будет хорошо. Я уверен.