Король Шаман: Поколение Х

      Мертвую тишину прорезал странный короткий звук, а край подушки на секунду потрясла вибрация. Этого сигнала было достаточно, чтобы пробудить Хьюго Уайта от неспокойного сна. Он перевернулся на другой бок и, засунув руку под подушку, вытащил телефон. Яркий свет маленького экрана заставил парня зажмуриться, и он почти на ощупь открыл сообщение:       «Я чувствую, что Хао меняется».       Сонное оцепенение слетело за секунду, Хьюго быстрым движением тела сел на кровати и снова вгляделся в текст. Нет, он не ошибся, прочитав в первый раз.       «Как ты об этом узнала, Ада?»       Уайт нажал кнопку «отправить» и стал дожидаться ответа, сгорая от любопытства. Он кинул взгляд на зашторенное окно, через которое уже просачивался солнечный свет, день только занимался.       «Я ведь отдала ему часть своей жизненной силы, чтобы привести к телесному состоянию. Мы связаны».       — Это интересно, — пробубнил себе под нос Хьюго и быстро застучал по клавишам, набирая текст.       — Есть новости? — спросила Мизуки, появляясь перед кроватью.       Хьюго на секунду отвлёкся от переписки, смерил свою хранительницу недовольным взглядом и демонстративно натянул на ноги одеяло.       — Ой, да брось! — хмыкнула Асано, махнув рукой, — как будто тебе там есть, что скрывать.       — Ты хочешь послушать новости?       Настала очередь Мизуки обиженно насупиться и сложить руки на груди. Но любопытство взяло верх над упрямством, поэтому дух закатила глаза и пораженно склонила голову.       — Они сейчас в Риверсайде, — начал Уайт, пробегая глазами чат, — это совсем недалеко! Минут тридцать езды отсюда! Может, заглянуть в гости? Адамайн пишет, что недавно они украли какую-то важную посылку прямо из-под носа у Всадников! Эх-ей! Вот это я понимаю!       — Что за посылка? — подозрительно прищурилась Мизуки.       — Пишет, что какая-то скрижаль, — прочитал Хьюго и поднял вопросительный взгляд на полупрозрачную девушку.       — Ты серьезно? — уточнила Зуки, видя немой вопрос в глазах шамана. — Дитё непонимучее! Скрижалью называют доску, обычно из камня, с написанным на ней текстом. Что еще Адамайн пишет о ней?       — Хм, — протянул Хьюго, следя за появляющимися сообщениями, — она говорит, что там выдолблено очень древнее и очень сильное заклинание. Язык похож на шумерский, расшифровать они не могут, но, похоже, этот булыжник очень нужен нашему будущему боссу. За ними теперь постоянно гоняются добровольцы и безумные шаманы, прятаться все сложнее и сложнее.       Мизуки задумчиво приложила руку к подбородку, обдумывая сведения, а Хьюго встал и размашистым шагом направился к ванной комнате, оставив телефон на кровати.       — Шумерский, — протянула Мизуки, словно вспоминая что-то. — Мой бывший хранитель, Рюк, ведь был родом из тех земель. Его семья придумала Вавилонские врата, и я уверена, что в этой колыбели магии затерялись артефакты еще ужаснее. Если Пожиратель нашел один из них…       Вдруг взгляд Зуки упал на экран телефона, который вновь загорелся. На дисплее отображалось еще одно сообщение:       — Эй, — позвала своего шамана Асано, параллельно приближаясь к небольшому экрану, — тебе написали… что за…       В следующую секунду из ванны пулей вылетел Уайт и всем телом навалился на кровать, закрыв собой телефон, из его рта торчала зубная щетка, по всему лицу была размазана белая паста, а глаза светились настоящим безумием.       — Ты переписываешься с Кимико? — не верила своим глазам Мизуки, — я думала, ты игнорируешь всех, кроме Адамайн.       В ответ Хьюго пробурчал что-то очень неразборчивое и забрал телефон с собой в ванну, оставив Мизуки ворчать в комнате.       Сегодняшний день обещал быть по истине незабываемым. После того, как Хао освоился в роли официанта и перестал огрызаться по каждому поводу, жить с ним стало гораздо приятнее, и за каким-то ужином Ева предложила осуществить давнюю мечту:       — Раз уж у меня теперь целых два помощника, — заявила она как-то раз, наблюдая, как Хьюго уплетает за обе щеки спагетти с подливой. — Пора бы нам обновить вывеску в баре.       Уайт застыл с вилкой в руке, перестав жевать, и удивленно посмотрел на мать, а Хао лишь вопросительно приподнял брови:       — Я думал, она и должна быть обветшалой, — искренне смутился Асакура, говоря уже без прежней ненависти в голосе, — в тон заведению… Не обижайся.       — Ни за что, — усмехнулась Ева, потеребив его за голову, — нет, надпись уже вся выгорела под солнцем, да и сама древесина растрескалась. Предлагаю нам всем исправить это недоразумение!       По единогласному решению миссис Уайт началась подготовка к обновлению, Хьюго заказал нужного размера деревянную панель, и ее привезли прямо к бару еще вчера. Целый вечер семейство вырезало вывеску овальной формы, и сегодня нужно было покрасить и повесить ее, а по возможности обновить и весь фасад.       Уайт натянул старые потрепанные джинсы, которые было не жалко запачкать, и растянутую футболку.       — Доброе утро, мам! — прокричал он, выходя в небольшую гостиную, которая служила одновременно столовой.       Ответом ему послужило молчание, парень пожал плечами, схватил с круглого столика свежий круассан и побрел к лестнице, чтобы спуститься в бар и оттуда выйти на улицу.       Утреннее солнце ослепило на секунду шамана, и он непроизвольно зажмурился, а, когда смог открыть глаза, нервно хихикнул и замер на месте, не веря тому, что видел.       — Подай мне кисточку, — попросила Ева, ползая по будущей вывеске с наждачной бумагой в руке.       Хао мгновенно оказался около ведра с краской, обмакнул в него кисточку и отдал Еве.       — Эй! Хао! — раздался призывный громкий бас с другого конца улицы.       — Здорово, Френк! — радостно откликнулся Асакура, глядя, как знакомый приближается к ним.       — Задумали ремонт? — спросил мужчина в ковбойской шляпе, протягивая руку.       — Да так, подлатаем кое-что, — пожал руку Асакура, — думаю, пока обновим фасад, а уж потом возьмемся и за внутреннее устройство.       — Это правильно, — одобрительно пробурчал Френк, повернув голову к Еве, — какой у тебя помощник сыслкался, а миссис Уайт! Замуж еще не звал?       — Разве что после пары стаканчиков ирландского, — засмеялась Ева, намекнув, как Френк после любимого виски каждый раз шутливо предлагает ей свадьбу.       Мужчина засмеялся и что-то начал рассказывать Хао, чего Хьюго не мог расслышать со своего места. Через минуту оба они от души смеялись, а Асакура понимающе кивал.       — Ладно, — вздохнул Френк, поправив ремень на штанах, — пора мне, до ежегодной ярмарки осталось всего ничего, работа не ждет. Удачи, миссис Уайт, удачи, Хао! Нужна будет помощь — зовите!       — Обязательно, — пообещал Хао, приветливо улыбаясь, — заходи сегодня вечером.       Френк поднял большой палец вверх в знак согласия и направился обратно к своей машине, а Хао принялся хлопотать вокруг вывески, помогая Еве с последними штрихами.       — Подумать только, — протянула Мизуки, неотрывно следя за длинноволосым шаманом. — Прошло всего-то чуть больше недели, и он уже вполне человечен, общается на равных с людьми, хотя, поверь мне, когда он был по-настоящему жив, он бредил мечтой об их убийстве.       — Ничего удивительного, — пожал плечами Уайт, не без удовольствия следя за новым Хао, — у него отняли семью, и ему казалось, что другой не будет. Но теперь, посмотри, у него есть я, Ева и еще полгорода добродушных ребят, которые быстро привыкли к нему и считают за своего. Он впервые за долгое время окружен искренней любовью, и в этом спасение его души.       — Ты говоришь совсем как Йо Асакура, — удивилась Мизуки, не ожидая такой зрелой мудрости от своего хулигана.       Но Хьюго провел рукой по лицу, словно отгоняя какие-то мысли и, воодушевившись, пошел к родителям.       — Ах, вот ты где, соня, — притворно разозлилась Ева, уперев руки в перчатках в бока старенькой майки, на голове у нее смешно покачивался светлый платок. — Смотри, мы с Хао уже почти все закончили. Сейчас подсохнут последние мазки, и можно будет вешать.       — Краски осталось много, — вставил Асакура, показав рукой на белые жестяные банки, — я думаю, сегодня можно заняться фасадом, дождя не будет.       — Откуда ты знаешь? — спросил Хьюго, мигом представив, как Хао выходит на самой заре пообщаться с духами индейцев и спрашивает их о погоде.       — Прогноз видел, — невозмутимо повел плечом Хао, — пока Ева была в душе.       — Ой, все, — замахал руками Уайт, зажмурив глаза, — я не спрашивал подробностей. Скажите лучше, чем вам помочь?       Хао вытащил огромную складную лестницу и вместе с Хьюго установил ее у фронтальной части бара. Асакура залез первым, после чего помог сыну забраться вместе с вывеской. Ева остановила их, когда фанера оказалась в ровно горизонтальном положении.       — Держи ее внизу, — сказал Хао, вынимая из-за пояса портативную дрель и гвозди.       — А ты точно умеешь этим пользоваться? — с сомнением спросил Уайт, чувствуя всю тяжесть деревянной фанеры.       — Я — величайший шаман всех времен и народов! — напомнил Асакура, и на миг в его глазах снова промелькнуло высокомерие, хотя он тут же широко улыбнулся, — а еще я у Хенка спросил, как оно работает.       Пока Хьюго пытался заново жить с полученной информацией, Хао начал прибивать гвозди один за другим, ловко управляясь с инструментом.       — Осторожнее там! — обеспокоенно прокричала Ева, придерживая лестницу внизу.       Наконец, Хьюго мог отпустить тяжелую вывеску и как следует встряхнуть онемевшие руки, после чего он взял молоток, поданный матерью, и принялся помогать Хао с оставшимися гвоздями.       — Ну как? — отдышавшись, спросил Асакура, смахивая пот с лица.       Ева отошла на несколько метров и оценивающе взглянула на работу, вдруг ее глаза расширились, и она в испуге прокричала:       — Все криво! Снимайте!       Хао открыл рот и повернулся к вывеске, мигом представив, сколько времени и сил уйдет на исправление, потом он перевел взгляд на Хьюго и невольно скривился:       — Снова сарказм?       Уайт не выдержал и залился громким смехом, согнувшись пополам:       — Ты же сам постоянно так делаешь, неужто не можешь привыкнуть?       Вместо ответа Асакура достал из кармана перчатку и с явным удовольствием отомстил сыну, после чего, оба, наконец, спустились обратно.       — Начнем сразу красить? — деловито спросил Хао, натягивая перчатки.       — Откуда такой энтузиазм, папаша? — проворчал Хьюго, разминая затекшие мышцы, — или тебе что-то пообещали за хорошее поведение?       — Да, — коварно улыбнулся Асакура, указав глазами на Еву, — плохое поведение.       — У-а-а-а! Нельзя без этого?!       Вдоволь обплевавшись, Хьюго принялся помогать разводить краску. Ева торопилась, чтобы успеть все до полудня, пока солнце еще не так сильно печет голову. Вооружившись валиками и кисточками, троица принялась за обновление фасада.       — Ты пропускаешь места, смотри, — Ева указала своей кисточкой на небольшие прорехи.       — Это у тебя прорехи, — передразнил ее Хао и сильно махнул рукой.       Капли краски соскользнули с кисти и попали прямо на лицо Еве, она ошарашенно замолчала, застыв на месте, а Хьюго протяжно просвистел и шагнул в сторону.       — Я не специально, — пискнул Хао, и тут же закрылся рукой от цветного дождя.       — Ну, ты получишь у меня!       — Сама виновата, нечего было умничать!       — Бей его, мама!       — И ты хочешь получить?!       Прохожие удивленно оборачивались на громкие крики у бара, где завязалась нешуточная драка кисточками, очень скоро одежда и лица небольшой бригады покрылись коричневыми пятнами. Но все же работа была закончена в срок, и к часу дня на солнце сверкал обновленный бар «Чивас», название которого было теперь видно с любого угла улицы. Краска поблескивала в ярких лучах, а воздух наполнился запахом древесины и акрила.       На радостях Хьюго пообещал сам устроить праздничный ужин и быстренько уехал по своим делам, а Хао отправился относить инструменты, которые он одолжил у Хенка для работы.       ***       — Хьюго!       Недовольный возглас миссис Уайт, казалось, услышали все обитатели улицы, где находился «Чивас». Окна второго этажа были распахнуты настежь и свободно пропускали приятную весеннюю прохладу, в небольшой кухне, плавно переходившей в гостиную, стояли вокруг круглого столика Хао, Ева и Хьюго. На самом стеклянном столе красовались три огромных коробки белого цвета с красным рисунком и два литра свежего яблочного сока.       — Серьезно? — уточнил Хао, иронично взглянув на сына, — пицца? Это все, на что ты способен?       — Не понимаю, чего вы взъелись? — отпирался упрямый юноша, — это ужин в итальянском стиле, все прекрасно. А чего вы от меня ожидали? Сантиментально пожаренное филе лосося с фирменным винным соусом?       — Ты неисправим, — начала было Ева, по ее лицу было понятно, что Хьюго предстоит длинная лекция.       Но в этот момент Хао вдруг потянул к ней руку, обхватил голову и мягко притянул к себе, закрыв ей глаза. Ева пошатнулась от неожиданности, но продолжила ворчать, хотя теперь казалось, что она просто тихо мурлычет что-то, уткнувшись в его ключицу.       — Так вот как отключается этот режим? — спросил Уайт, глядя на утихомирившуюся женщину.       — Понимаешь, — начал Хао, улыбаясь уголками рта, — твоя мама — настоящий огонь, хочешь — согреет в зимний вечер, хочешь — смертельно обожжет, это ее темперамент. Но, к счастью, я знаю, как обращаться с огненной стихией.       — Да уж, подлиза бледная, — протянул Хьюго с легким пренебрежением глядя, на Асакуру.       Сознание парня выхватило вдруг эту картину из обстановки кухни, и он словно увидел их заново. Его мать была сильной женщиной, что и говорить, ей пришлось одной растить сына и руководить целым баром без чьей-либо помощи. Решительная, бескомпромиссная и уверенная в себе, она приковывала внимание мужчин, а Хьюго гордился ей. Но сейчас Ева стояла, немного приподняв плечи и крепко обхватив руками талию Хао, словно он был единственной опорой, без которой она бы тут же упала. Ее нос упирался в холодную ключицу шамана, а губы изредка касались его кожи, неслышно что-то выговаривая. Хьюго не знал за что и почему, но ему понравился такой новый образ Евы, мягкий и очень трогательный.       Позже миссис Уайт пришлось признать, что пиццу приготовили бесподобно, и вскоре на столе появились чашки с черным чаем, а на блюдечке поблескивал в свете лампы нарезанный лимон.       Хао оказался умелым рассказчиком, и Хьюго с упоением слушал его истории об индейцах и самых первых шаманах. Ева тоже не отрывала взгляда от Асакуры и время от времени даже задавала вопросы.       «Ты посмотри, — саркастично хмыкнул кто-то в ухо Хьюго, — прямо загляденье! Наш монстр превратился в домоседа. Хотелось бы мне верить в то, что все это правда».       «А что мешает поверить?» — мысленно спросил Уайт, отпивая из чашки ароматный чай.       «Убеждение, что люди не меняются, а Хао в особенности».       Хьюго поставил кружку и прикрыл глаза, на какое-то мгновение он подумал, что Мизуки права. Тут же вспомнился рассказ Силвы с подробностями всех кровавых злодеяний великого Асакуры.       «Станет ли он слушать меня, — спросил сам себя голубоглазый шаман, смотря на плавающий кусочек лимона, — когда получит корону шаманов? Сдержит наш уговор? Пойдет со мной, чтобы прожить здесь еще месяц? Или он готов на все ради своей мечты и убьет всех людей, кроме шаманов. Всех…»       — Хьюго, все хорошо? — ласково произнесла Ева, слегка касаясь его запястья.       — Я, пожалуй, пойду к себе, — не глядя на родителей, сказал Уайт и, отодвинув стул, вышел.       Перед дверью в комнату шаман остановился и оглянулся назад, выглядывая из-за угла. Он видел, как Ева и Хао о чем-то беседовали, после чего их головы сблизились, и наступила тишина.       «Всех…»       Уайт зашел к себе, тихо закрыв дверь, снял кожаную куртку, небрежно кинув ее на стоящий рядом стул, а сам с громким выдохом упал на мягкую кровать. Он тут же почувствовал, как приятно расслабляются мышцы на спине, и на какое-то время забылся легкой дремотой.       — ХЬЮГО!       Шаман открыл глаза и машинально сел на кровати.       «Сколько времени я спал?» — не понимал он, проведя рукой по растрепанным волосам.       За окном косые лучи заходящего солнца придавали деревянным домам оранжевый оттенок, но было достаточно светло. Хьюго широкими шагами пересек комнату и снова вышел на кухню, не зная, чего ожидать.       — Что случилось, мам?       На полпути к столу парень замер, быстро оглядев глазами комнату, но нашел там только Еву, держащую руки у лица.       — Он исчез, — глотая слезы, объяснила женщина, жалобно смотря на сына.       — Не может быть, — нахмурился Уайт.       — Может.       Хьюго обернулся и в немом оцепенении уставился на полупрозрачную фигуру в индейском пончо, витавшую в метре над землей. Хао глядел на него печальными глазами, и шаман уже хотел задать вопрос, как вдруг в памяти всплыла утренняя переписка, и по спине Уайта пробежал холодок.       — Что такое? — не понимала Ева, стараясь уловить хоть что-нибудь.       Дзинь!       Хьюго достал телефон и прочитал лишь одно слово, но этого оказалось достаточно, чтобы вогнать его в панику.       — Прости, — он быстро обернулся к матери и взял ее за плечи, — мне нужно срочно бежать, мои друзья в опасности.       — К-к-онечно, — растерянно пролепетала миссис Уайт.       — Я не знаю, когда вернусь, — честно признался Хьюго, заглядывая в голубые глаза, — но обещаю, я приведу сюда Хао. Даю слово.       Уайт быстро поцеловал маму в лоб и помчался к лестнице, на ходу засовывая телефон в карман. У выхода он, не останавливаясь, снял ключи, висевшие на небольшом крючке, и выбежал на улицу, настежь распахнув дверь с другой стороны бара.       — Мизуки, — пропыхтел Хьюго, садясь в машину, — свяжись с Амидамару, с Данте, с кем-нибудь! Узнай, где они именно сейчас, пусть ведут тебя!       — Что, черт возьми, творится? — спросила стражница, появляясь рядом.       Парень достал телефон, разблокировал его и бросил на сиденье, чтобы она смогла прочитать сообщение, а сам завел двигатель и начал выезжать.       — Почему я снова стал духом? — раздался еще один голос, и в машине материализовался Хао.       — Что-то случилось с Адамайн, — прошипел Хьюго, добавляя скорость, — Мизуки! Быстрее!       Хао перевел взгляд на горящий дисплей:       «помоги»       ***       Пустынное шоссе пересекало заброшенную местность, начинавшуюся немного в стороне от Риверсайда, штат Техас. Дорога покрылась трещинами, сквозь которые пробивалась редкая пожухлая трава. Но вот тишину унылого места прервал шум, он все нарастал и нарастал с каждой секундой, пока на дороге не показался небольшой серебристый фургон, ехавший на приличной скорости. Машина ехала неровно, подскакивая на кочках, словно за ней гнались, а водитель, парень с проседью на темных волосах, вперил свой кошачий взгляд вперед, беспрестанно вдавливая в пол педаль газа.       — Оторвались? — с сомнением спросила Анна, выглядывая в заднее окно.       — Думаю, да, — кивнул Рейден, — кажется, метель на дороге спутала все их планы.       — Надолго ли, — угрюмо произнес Мен, сдвинув брови. — Кажется, что у нас никогда не будет времени, чтобы расшифровать скрижаль.       — А я вот не помню, когда мы последний раз спали больше трех часов, — устало пожаловался Хана, потирая руками лицо, — у меня уже в глазах двоится. Лучше бы вы оставили этот булыжник Пожирателю.       — Давай ему сразу Йо приведем? — оскалилась Кимико, недовольно скрестив руки на груди.       Адамайн сидела вместе с Меном на переднем сиденье и сосредоточенно вглядывалась в древние символы на каменном слитке, рядом у нее на коленях лежала обветшалая книга одного испанского профессора по Древнему Востоку, по которой она пыталась перевести хоть что-то. Однако через каждые пару минут, ее глаза медленно закрывались, и девушке стоило больших усилий, чтобы продолжать перевод, несмотря на ужасную тряску в машине.       — Мы ушли ото всех, кого подсылал нам Пожиратель, — продолжал начатый разговор Рейден, под его глазами виднелись темные круги, — Джодок и Аврора, парень с индийским демоном, чаровница с десятью духами, группа ищеек-добровольцев, а со Всадниками я за последнюю неделю виделся чаще, чем звонил отцу!       — Ты и не звонил ему, — без толики юмора напомнила Кимико.       — Вот о чем я и говорю! — возмутился синеволосый шаман, разведя руками, насколько это было возможно в тесном пространстве. — Они занимают все мое время.       — Бедняжка, — театрально простонал Асакура, воздев глаза к небу.       Внезапно машину сотряс мощный толчок, Кимико вцепилась в соседнее кресло, а Анна неловко завалилась на Хану, который впечатался в дверь. Мен едва смог выровнять автомобиль, но через секунду на них обрушился новый удар, и на сей раз он оказался таким мощным, что небольшой фургон снесло с дороги и развернуло на сто восемьдесят градусов.       Тао отчаянно держался за руль, вжавшись в кресло, стараясь удержать управление, но было уже поздно: машина остановилась у обочины, а из-под ее капота медленно поднимался дымок.       — Что это было? — спросила Анна.       Никто не успел ей ответить, как на авто обрушился целый поток мощных ударов, крыша угрожающе заскрипела, а снаружи раздалось оглушающее рычание.       — Бегом из машины! — скомандовал Мен, и все тут же открыли двери.       Оказавшись снаружи, парень тут же активировал сверхдушу Басона и сделал это вовремя, так как ему пришлось бороться с зеленоватыми кристаллами, которые норовили проткнуть его насквозь, вырастая везде и всюду. Краем глаза Тао заметил, как Хана и Рейден с трудом сдерживают натиск огромного белошерстного чудовища, измазанного в крови. Ахерон щелкал пастью, в которой помещалось не меньше сотни зубов, размером с голову взрослого человека, и снежные бури с атаками мечом не наносили ему особого вреда.       Чуть дальше Нейт сражался с Кимико, девушка не давала парню подобраться ближе к ней, осыпая его очередью из пистолетов, но шаман молниеносно отражал ее пули и медленно наступал, непрерывно размахивая вокруг себя двумя мечами, наполненными черным дымом. Картину этого боя перекрыла Анна с четырьмя духами, девушка выставила свой щит, стараясь не поддаваться шаровым атакам Эмбер. Адамайн пыталась воздействовать на нее с помощью своих сил, но розоволосую всадницу окружал какой-то непроницаемый барьер, и все усилия Дител были напрасны.       — Отдайте то, что украли у нас, трусы! — орала Елена, направляя атаки своей зеленокожей демоницы на Мена, все усиливая и усиливая напор.       «Я даже не могу контратаковать! — невольно испугался Тао, не переставая отступать, — когда она набралась такой силы? Раньше мы могли хотя бы сравняться с ними!»       «Я чувствую вокруг нее ауру двадцати духов», — произнес Басон.       «Двадцати?! Шаман не может контролировать одновременно столько!»       «Их контролирует чужая энергия».       Мен замешкался, обдумывая новость, и мощный удар пришелся ему прямо в живот. Острие кристалла впилось в тело юноши, и сильный толчок отбросил его далеко назад. Тао перекувырнулся через себя несколько раз и врезался головой в камень, застонав от боли. Тут же под ним вырос новый пятиметровый кристалл, и парень упал с его высоты на землю, ударившись спиной.       — А-а-а, — простонал шаман, не в силах пошевелить руками.       В области живота он ощущал ужасную давящую боль, а его майка намокла от чего-то текучего и горячего.       — Господин! — испуганно воскликнул китайский воин, появившись над ним. — Вы ранены?       — Конечно, он ранен, — беспринципно заявила Елена, приближаясь к поверженному противнику.       Шаманка опустилась на одно колено и откинула прядь белоснежных волос, руками она раздвинула куртку Мена, обнажив огромное кровавое пятно. Елена пошарила в карманах, заглянула даже под майку, но не найдя необходимого, презрительно фыркнула, встала и степенно направилась к сражавшимся Нейту и Кимико. Напоследок она, не оборачиваясь, щелкнула пальцами, и услышала в ответ сдавленный крик. Довольно улыбнувшись, девушка присоединилась к черноволосому напарнику.       Хана и Рейден вместе наседали на гигантского монстра из самого ада, воздух поминутно сотрясали мощные молнии, но Ахерон даже не реагировал на них.       — Ничего не понимаю! — кричал Усуи, выставляя щит от мощного удара когтистой лапы, — он стал каким-то гиперсильным! Нет слабых мест!       Асакуре некогда было ему отвечать, шаман уворачивался изо всех сил от пасти чудовища, оно двигалось невероятно быстро для своих размеров, и его перемещения были едва уловимы.       Рейден собрался с силами, поднялся в воздух и вызвал вокруг себя снежное торнадо, надеясь сбить Ахерона с ног, но вдруг все его тело пронзила острая боль. Усуи закричал и камнем полетел вниз, но мощный удар снова подбросил его в воздух, и в полете его позвоночник опасно выгнулся. Рейден со всего размаху врезался в землю, не в силах призвать на помощь своего духа. Над ним поднялось небольшое облачко песчаной пыли, и когда парень смог открыть глаза, он содрогнулся, увидев прямо перед собой горящий ненавистью взгляд и оскаленную пасть.       — Хана! — из последних сил крикнул Усуи, повернув голову, — помоги!       Кровь затекла на один глаз шамана, но он все же заметил нечто очень странное. Асакура неподвижно стоял в нескольких метрах и хладнокровно наблюдал, как Ахерон готовиться разорвать его друга в клочья, даже не думая поднимать меч.       — Хана? — слабо позвал Рейден.       Ахерон занес свою лапу и одним ударом лишил Усуи сознания, оставив глубокие раны на его груди.       Адамайн напрягла последние силы и мощным рывком сбила щит с Эмбер. Почувствовав это, Дител махнула рукой, и шаманка отлетела на несколько метров назад, Ада улучила момент и уже завела руки наверх для мощной атаки, которая лишит Эмбер сознания, но ее прервал неожиданный удар справа.       — Адамайн! Нет! Что ты натворил?!       Дител неудачно упала вперед головой, больно ударившись шеей. Пару секунд она не понимала, что происходит, но когда мир снова обрел четкие очертания, перед ней предстало ужасающее зрелище. Эмбер выставила перед собой одну руку и направила ее на Анну. Девушка отчаянно сопротивлялась, но сила Эмбер победила, и Итако, раскинув руки в стороны, повисла в метре над землей, не в силах пошевелить и пальцем.       Внезапно кто-то загородил Адамайн обзор, она подняла глаза и с облегчением увидела над собой лицо Ханы:       — Помоги мне встать, — попросила Дител, протянув ему руку.       Но Асакура резким движением припечатал ее руку к земле, а сам начал рыться в складках плаща в поисках чего-то.       — Как ты мог?! — сдавленно прошептала Адамайн, мигом догадавшись, что ищет Хана, — ты…       Ее слова прервал резкий крик Кимико, который вдруг оборвался. Ада хотела повернуться и посмотреть, что произошло, но шея не слушалась ее, а все тело сотрясала крупная дрожь. Наконец, Хана отпустил ее руку и поднялся во весь рост, держа небольшой плоский прямоугольный камень.       — Есть, — кратко сообщил Асакура, и Всадники тут же прекратили издевательства над противниками.       — Что ты делаешь?! — прорычал Мен, через силу вставая на четвереньки, — Хана, не смей…       — Ты мне не указ, — спокойно прервал его Асакура, едва повернув голову в сторону друга.       Мен сжал зубы и попытался встать, но тут его пронзил жуткий, леденящий душу страх, парализовавший все движения. Тао медленно повернул голову и заметил Эмбер, от которой во все стороны расходились потоки энергии. Все остальные тоже находились под ее влиянием, хотя этого даже не требовалось: Кимико, Анна, Адамайн и Рейден лежали на земле, еле двигаясь.       Мен снова повернул голову ко Всадникам, которые сошлись в одном месте неподалеку от него, и заметил нового шамана среди них. Невысокая фигура, завернутая в темный плащ, медленно выступила из-за спин своих приспешников и остановилась напротив Ханы, между ними оставалось не больше десяти метров.       — Не может быть… — прошептал Мен, скривившись от нового приступа боли.       Хана медленно начал делать шаги навстречу Пожирателю и Всадникам, слева раздался слабый стон Анны, видимо, ни на что другое у нее уже не было сил. Но Асакура ни на секунду не остановился и вот подошел почти вплотную к фигуре. То, что случилось дальше, повергло Тао в еще больший шок: Хана заслонил собой Пожирателя, руками снял его черный капюшон и, слегка наклонив голову, поцеловал.       — Что за черт, — Мен не верил своим глазам, и за секунду до того, как Асакура отступил от Пожирателя, он уже понял, кого увидит на его месте.       — Ну, здравствуй, — прозвенел над долиной мелодичный и уверенный голос, слабым эхом отозвавшийся в его голове, — братец.       Из глаз Мена покатились крупные слезы и упали на пыльную, выжженную солнцем землю. Он смотрел на знакомое длинное бледное лицо, тонкий нос и розоватые губы, заглядывал в темно-зеленые глаза и все равно не мог поверить. Из тысяч шаманов в сотнях стран на всей планете, им, Пожирателем душ, оказалась она…       — Мэй? — слабо произнесла Кимико, придя в чувства.       — Как поживаешь? — спросила Мэйлинг, обращаясь только к Тао, словно остальных тут не существовало, — я, как ты видишь, не сидела на месте.       — Нет, — дрогнувшим голосом оборвал ее Мен, крепко зажмурив глаза. — Это неправда! Ты не можешь быть им!       — Ты так считаешь? — задумчиво произнесла Лунчан, позволив Хане обнять себя за талию, — что ж, значит, мне придется убедить тебя.       Девушка слегка кивнула Асакуре и вышла вперед, приблизившись к брату, который все еще стоял на четвереньках. Мэй возвела руки к небу и сосредоточенно произнесла:       — Вейшенг! Дух Цзян Циньгуан-ван, великий судья! Приди же за душами, уготованными тебе!       Воздух над Мэйлинг словно ожил и начал двигаться, медленно из ниоткуда возникали темные всполохи, и вскоре черный дым опутал пространство, вокруг резко стало холоднее, и вот из пучины черного дыма выступил дух, он был больше Амидамару или Басона. Его одежда представляла собой развевающуюся черную мантию с небольшими серебряными узорами, проходившими у самой границы рваной ткани. Лицо духа скрывала маска, на которой чернилами были нарисованы неширокие загнутые к верху линии на месте глаз и две точки вместо носа.       Вейшенг приблизился к Мену, и шамана окутало черным дымом, он медленно, подобно змее, сковал его, залез даже в ноздри, затуманил глаза, вдруг Тао ощутил невероятную боль внутри, словно дым пробрался и туда и отравил все его существо. На секунду Мен смог приоткрыть глаза и увидел, что это Мэй наложила на его грудь руку и теперь медленно отрывала ее, оставляя за собой светящийся след.       — А-А-А-А!       Шаман больше не мог терпеть раздирающей боли, ему казалось, что сейчас из его груди вырвут легкие, но вдруг все прекратилось: черный дым отступил и стал вновь собираться вокруг Вейшенга, а боль утихла. Мен едва мог различать перед собой что-то, но, когда взгляд сфокусировался, он увидел огромную бездну прямо посреди одежд Вейшенга, который увеличился в размерах в два раза. Эта бездна заглатывала то сияние, которое Мэйлинг вытянула из Тао, и оно медленной струйкой перетекало в духа. За секунду до того, как светящийся поток полностью растворился в бездне, Мен успел увидеть в его слабых всполохах испуганное лицо Басона.       — Нет!       Но все было кончено, темные одежды появились на месте бездонной засасывающей пустоты, а Вейшенг снова медленно уменьшился до изначального размера. Мен рухнул на землю, не в силах сопротивляться. Он лишь слышал, как Мэйлинг удалилась от него, а через несколько минут пространство сотряс душераздирающий крик Анны. Спустя еще некоторое время Тао услышал, как кричит Адамайн, а Рейден делает бесполезные попытки вырваться из эмоционального плена Эмбер.       У Мена не осталось сил ни думать, ни говорить, ему казалось, он вот-вот потеряет сознание. Преодолевая слабость и боль во всем теле, Тао напряг мышцы шеи и повернул голову в сторону Мэйлинг. Она стояла недалеко от тела Адамайн, Рейден сидел над Дител и громко рыдал, держа голову любимой у себя на коленях, видимо, Эмбер отпустила свои цепи, Мен понял, что может встать, страх не сковывает его, но сил уже не было.       — Поверьте, — звонко произнесла Лунчан, делая пару шагов в сторону поверженной Кимико. — Так будет лучше.       — Неужели? — накинулась на нее Уэмия, пытаясь встать. — И что ты собираешься делать? Завести новый мировой порядок?       — Почему бы и нет, — безразлично кивнула Мэй, посмотрев на Ким. — Йо Асакура оказался неспособен на это, он никак не улучшил жизнь шаманов, он лишь еще больше сковал их свободу.       — Ты бредишь! — яростно крикнула Кимико, отползая назад от шаманки, — ты все равно не сможешь занять место Короля, для этого нужно победить всех достойных шаманов, а не ловить исподтишка духов! Вселенная не примет тебя.       — Но ведь до этого она принимала все мои действия, — спокойно парировала Лунчан, скрестив руки на груди, — если бы Вселенной было неугодно, мой замысел провалился, я не смогла бы приручить Вейшенга или на худой конец вы бы меня как-нибудь остановили. Но взгляни вокруг, дорогая? Я победила вас, и скоро одолею Йо Асакуру, пришла новая эра.       Кимико оскалилась в бессильной злобе, но понимала, что не выстоит против Мэй, от которой так и веяло силой сотен похищенных духов:       — Как вы, наверное, заметили, — продолжала Лунчан, никуда не торопясь, она чувствовала свое полное превосходство, — даже толики моих сил хватило, чтобы мои друзья десятикратно и более увеличили свою силу. Со дня на день я достигну пика своих возможностей и попрошу Йо добровольно сложить корону. Если он этого не сделает… что ж, он никогда не видел общей картины и зацикливался на мелочах, я уверена, что и сейчас он совершит подобную глупость.       — Но почему?! — не понимал Мен, зажимая рукой кровоточащую рану, — почему, Мэй?       Девушка медленно повернулась к нему и печально вздохнула:       — Я когда-нибудь расскажу тебе, братик, как все случилось, и ты поймешь меня. Если хочешь дожить до этого момента, я прошу тебя, не вступай в бой. Я не хочу, чтобы ты или кто-то из вас пострадали.       — Ты только посмотри, какое великодушие, — фыркнула Анна, сверля взглядом бывшую подругу, — и поэтому ты забрала всех моих духов?!       — Я могу вернуть их тебе, — тут же откликнулась Мэй, — после моей победы и вашего признания моего порядка. Мне нет нужды убивать шаманов, тем более друзей.       — Мы не друзья, — глядя на нее исподлобья, прорычал Рейден, не выпуская из рук голову Адамайн.       Мэйлинг не стала отвечать, она повернулась к Кимико и снова начала вызывать вокруг себя черные ленты дыма, но вдруг воздух резко нагрелся, и между Лунчан и остальными пролегла пятиметровая горящая стена. За секунду до разделения Кимико успела заметить ужас на лице Мэй, а Хана мигом бросился к ней. Что происходило дальше за стеной, никто не видел, слышны лишь были бешеные крики и звуки взрывов и ударов.       — Это Уайт? — не веря своим глазам спросил Мен, вглядываясь в огненное зарево.       — Нужно уходить, — тут же очнулась Анна, вставая с земли и жмурясь от боли.       — Но как же Хьюго?! — встряла Кимико.       — Мы ему ничем не поможем, — с искренним сожалением произнесла Итако и, протянув руку, помогла Кимико встать.       — Успеет ли он их задержать настолько, чтобы мы смогли скрыться? — недоверчиво покачал головой Тао, подходя к Рейдену, — она дышит?       Усуи вместо ответа поднял на него красные от слез глаза, и еле двигая губами произнес:       — Мен, у нее не было хранителя… Мэй забрала ее душу.       Глаза Тао расширились от ужаса, он безвольно упал на колени перед Рейденом и слегка дотронулся бездыханного тела Ады. Мен опустил голову, а его плечи начали трястись. Они проиграли даже свою подругу, что и говорить о целом мире шаманов.       — Вставай.       На секунду Мен не понял, кто сказал ему это, голос был женский, но резкий, и явно сильно ему знакомый, парень поднял глаза и увидел перед собой женщину лет тридцати-сорока в легком длинном плаще кремового цвета. Ее пшеничные волосы были заколоты, а тонкую шею обвивал алый платок.       — Как вы нашли нас?! — ошарашенно спросил Тао, не веря в это чудо.       — Моя ученица успела послать сигнал помощи, — охотно объяснила женщина, — соберитесь все вместе и возьмитесь за руки, я перенесу вас отсюда.       — Спасибо, госпожа Анна, — выдохнул Мен.       Под шум битвы, идущей за пламенной стеной, Кимико и Анна подошли к ним и взялись за руки. Рейден не поднимал головы, и Мен сочувственно коснулся его плеча.       — Это все? — уточнила Анна, — где Хана?       — Позже, — пообещал Тао.       Королева шаманов задумчиво посмотрела на юношу, и быстро перевела взгляд на огромную огненную завесу, на миг в ее глазах промелькнул страх, но Анна быстро взяла себя в руки и, собрав всю свою энергию, приказала материи перенести всех в фамильный особняк Тао.