Забыв про лёгкий путь

В глаза бил яркий свет. Не зная, сколько времени он проспал вот так, шиноби посмотрел на солнце. Прищурился. Сейчас только часов восемь утра, а на улице уже так печёт. Кажется, лившие всю неделю дожди теперь сменятся аномальной жарой. Парень не знал, хорошо это или плохо. И, задумавшись, так и не смог однозначно решить. — Э-э-э-э-эй! А, вот и он. Нашёл-таки. Запрокинув голову, ниндзя смог лицезреть остановившегося наверху паренька с широченной улыбкой на лице. — Ну, наконец-то! Я тебя везде искал! Ты чего тут сидишь? Почему тут?.. И правда, почему? Шиноби посмотрел вперёд. Там, насколько позволяло увидеть зрение, простиралось озеро. Такое большое, что его можно было бы назвать морем. Только вот он знал, что это всего лишь озеро. Был на другом берегу однажды и теперь понимал, что воды тут не особо много. Так почему он здесь?.. Пока парень, сидящий у берега, лениво размышлял о причине своего пребывания, с холма наверху уже спустились. Ниндзя поднял взгляд на остановившегося напротив младшего брата. Тот, нахмурившись, посмотрел в ответ: — Отец переживает и я тоже. Не надо больше так вдруг пропадать, ладно? Так он вроде и не пропадал. Просто… Это озеро притягивало. Пусть и самое обычное, но такое ярко-голубое, что хотелось, проснувшись, увидеть, как на водной глади переливается бликами солнце. Брату же шиноби ответил: — Не волнуйся, я не буду. — Парень поднялся с травы, на которой сидел, и подошёл ближе к собеседнику. Роста они были почти одинакового. — Пойдём. Отец ведь опять внеплановое собрание устроил? — Всё-то ты, Индра, знаешь. — Отото, казалось, нахмурился ещё сильнее. Скрестил руки на груди, отвернулся и пошёл домой, проследив, чтобы брат следовал за ним. Едва стали появляться первые жилища, как люди, заметившие двух шиноби, начали почтительно кланяться. Ашура пусть и должен был привыкнуть к этому за столько лет, но его брат видел, как напрягаются мышцы в ответ на каждый поклон. Как-то, помнится, даже застукал пару раз того, сжигающим одежду последователей ниншу, — после отото сказал отцу, что кто-то украл её, пока он купался. Индра тогда ничего не возразил, но и подтверждать ложь не стал. Он не понимал брата. Пусть и уважал его, но считал подобное слабостью. А у сыновей мудреца Шести путей не должно быть слабостей… В главном доме их встретил отец, и да, шиноби оказался прав: намечалось собрание. — По какому поводу? — Недалеко от Великих холмов объявилась группа последователей Богини. Нужно принять меры. — Ясно. Индра помнил свою бабушку, пусть и был совсем ребёнком, когда отец с дядей её запечатали. Иногда он вспоминал Кагую — теплую улыбку и белые глаза, которые могли по желанию меняться на такие же, как у него самого. Воспоминания о том, какой Богиня стала после, парень надёжно стёр из собственной памяти. — После собрания у вас будет тренировка. — Ты не отправишь нас за этими последователями? — Нет. Отец отвернулся и повёл их в зал к уже ожидающим войнам ниншу. Тридцать человек — ближайшее окружение Рикудо. Те, кому доверено творить будущее. Ашура, к которому большая часть советников относилась довольно пренебрежительно, всё равно исправно ходил на каждую такую посиделку. И если старший брат со спокойным лицом прослушивал большую часть разговоров, то младший запоминал каждое слово. Ведь у него нет силы Индры… По прошествии где-то двух часов людей распустили. Братья, не сговариваясь, встали и пошли в тренировочную комнату. Если отец сказал, значит, так и будет. Переодевшись в боевую одежду, парни встали на татами друг напротив друга. Тогда, словно из ниоткуда, голос Мудреца скомандовал: — Начали! И двое шиноби двинулись с места. Сначала тайдзюцу — все спарринги начинались одинаково. И тут нельзя было сказать, кто кому отступает: все приёмы выполнены четко, а движения будто размываются в воздухе от скорости выполнения. Бить в полсилы — стандартное правило. Ниндзя не должен ломать кости на обычной тренировке. Во время их схваток Индра каждый раз заново убеждался, что дерется со своим братом — больше никто не смог бы продержаться против него дольше минуты. И хотя в детстве было не так, но те моменты слабости давно затмил огонь в глазах Ашуры, наносящего очередной техничный удар. И только в ниндзюцу всё осталось почти без изменений. Появление отца в комнате означало, что пора приступать ко второй части спарринга. А та никогда не длилась долго. Пусть у отото и была огромная воля, но против концентрированной чакры Индры она едва ли могла выстоять. Обычно всё заканчивалось в гендзюцу — за секунды. Применять что-то более серьёзное было неразумно — потом придётся восстанавливать тренировочную площадку, ведь скорость братца позволяла ему уворачиваться от атак. Однако в этот раз что-то пошло не так. Красное пламя шарингана уже горело в глазах шиноби, но Ашура всё ещё смотрел прямо. Дышал тяжело, рвано, но стоял, полностью осознавая реальность. Старший брат был абсолютно шокирован. — Ты… — Я. Отото воспользовался этой заминкой и бросился к противнику, занеся руку для удара, но напоролся на спешно поставленный блок. И застыл. На лице Индры, стоящего в считанных сантиметрах от него, расплылась улыбка. От неё перехватило дыхание. Брат никогда так не улыбался. Когда шиноби отскочили друг от друга, то оба уже лучились странным спокойствием и удовлетворением. Отец хмыкнул и произнёс, не скрывая довольства в голосе: — Хорошо, молодцы. На сегодня хватит. Он так и не просыпался. Наруто встречал утро, сидя у стены рядом с кроватью друга, пока тот всё так же валялся в беспамятстве. На лбу Учихи влажное полотенце (шиноби вспомнил, что так можно сбить жар), одеяло укрывает тело только по пояс (настойчивая даже во сне рука не давала подтянуть повыше), а на тумбочке рядом стоит полный кувшин (кажется, больной выныривал в реальность только ради пары глотков воды). Сам джинчурики, будучи тренированным ниндзя, от бессонной ночи особо не страдал — другу было гораздо хуже. Саске постоянно то бросало в жар, то морозило. И хотя иньютон чакра хорошо помогала, но контроля в левой руке Узумаки не хватало, и он мог позволить чакре выливаться из ладони не более пяти минут. Поначалу. Ближе к утру это время продлилось до двадцати, чем шиноби мог гордиться. Правда, дело от этого лучше не становилось… Джинчурики шумно стукнулся головой о стену. И ещё раз, надеясь, что это вобьёт хоть какую-то дельную мысль. Наруто не знал, что делать. Ситуацию бы заметно облегчил Курама, но тот всё ещё дрыхнет со времени их с Саске боя. Чакра же других биджу ничем помочь не могла — Узумаки за ночь изучил лечебные свойства каждой, но ничего из этого не могло помочь. Шиноби посмотрел на лежащего по левую сторону друга. Лицо его было как раз на уровне глаз самого Наруто, так что можно было увидеть, как Учиха вдруг сморщился и слабо поворочался, словно отгоняя что-то в своём сне. Джинчурики немного отодвинул заметно потеплевшее полотенце и положил ладонь спящему на лоб. Снова горячий. Вздохнув, шиноби направил лечащую чакру по каналам в руку, синхронизируясь с Саске и передавая ему энергию. Провёл большим пальцем по складке между бровей, пытаясь разгладить, чтобы исчезло это хмурое выражение. И действительно, что бы больному ни снилось, но это перестало его беспокоить, и Учиха расслабился. Умиротворение на лице друга нравилось Наруто гораздо больше. Улыбнувшись, парень перевёл взгляд на чужой торс, который сейчас хорошо освещало солнце. Он видел, как от дыхания размеренно поднимается и опускается грудь. Это хорошо — лучше, чем быстрые и хаотичные вдохи, когда на Учиху нападает озноб. Сейчас, успокоенный чакрой, Саске почти не выглядел больным. Будто он просто спит, устав от долгой миссии или ещё чего. После войны, отлёживаясь в госпитале, он выглядел так же… Шиноби снова смачно приложился затылком о стену. Сейчас на коже друга были видны тонкие полоски шрамов. Обычно незаметные на белом фоне, теперь их высветило солнце, и Наруто мог рассмотреть каждую. Мог даже сказать, которые из них сделал сам. Если бы правая рука всё ещё была при нём, джинчурики накрыл бы ей свои глаза. А так приходилось смотреть и невольно считать следы от когда-то причиненных Учихе ран. Тридцать два, тридцать три…. Очередной удар не особо помог. Хорошо, что стена наружная и в комнату не понабегут разбуженные шумом соседи. Посмотрев на опущенные веки с иногда подрагивающими ресницами, парень вспомнил о биджу, которых Саске отпустил. Те разбрелись по странам в свои любимые места — леса, пещеры и долины, названия которых Наруто честно не запомнил. Он знал, что со зверьми всё в порядке, но всё равно чувствовал беспокойство. Ведь сейчас все ещё отходят от войны, но вскоре встанет вопрос о распределении подобной мощи: бесхозную силу стоит взять под контроль, пока кто-нибудь не воспользовался ей на манер Акацуки. И тут возникала диллема. Самый логичный способ — создать новых джинчурики по старой системе и распределить их между каге. Только вот это не отменит возможности вытащить биджу обратно и повторить историю войны — снова. Плюс, есть ещё сложность в самом распределении силы: что будет, если появятся новые сильные государства? Вряд ли Великие страны вдруг возьмут и отдадут свои сосуды. Из всего этого опять может вытечь столкновение — ради джинчурики и равенства мощи. Чем больше Узумаки обо всём этом думал, тем глубже понимал всю масштабность его мечты в целом и данной проблемы в частности. Сказать-то легко, а вот воплотить в реальность… Почувствовав боль в танкецу на руке, Наруто убрал ладонь со лба Учихи, возвращая полотенце на место. Надо с этим что-то делать. *** Шиноби медленно открыл глаза. — Наконец-то! Ты как? Перед глазами маячило что-то оранжевое. Моргнув, парень смог идентифицировать яркую ткань как куртку. Только вот чью? Веки снова прикрылись, но теперь уже не открывались в течение минуты. — Э-э-э-эй! Громкий. Добе. Да, только он из всех знакомых носил такую одежду. — Где я? — почему-то хрипло произнёс шиноби и открыл глаза. Перед лицом тут же оказалось чужое. — Ты разве не помнишь? Друг обнял за плечи и помог сесть. Саске ничего не ответил, уставившись на далеко простирающуюся водную гладь. На чистой, едва покрытой рябью поверхности отражалось безоблачное небо. Озеро притягивало взгляд, и ниндзя отмер, только когда его растормошил Наруто: — Эй, ты давай, не засыпай снова! Хватит уже валяться! Так он спал? Да, вроде и правда что-то снилось… Учиха попробовал сконцентрироваться и вспомнить, что там ему навеяло сознание, пока он был в отключке. Однако результат это едва ли дало: синяя гладь уничтожала в мозгу всякие зачатки мыслей. — Саске! — почти что крикнул друг и хорошенько потряс за плечи, пока задумчивое лицо не обратилось к нему. — Как я тут оказался? — Теперь, когда озеро оказалось вне видимости, шиноби завис, смотря в глаза Наруто. Хорошо хоть течению мыслей это мешало не так сильно. — Мы переходили над водопадом, ты поскользнулся и свалился. — Над водопадом? — Учиха на секунду глянул на спокойное озеро, недоумевая. — Он в паре километров отсюда. Ты упал, стукнулся головой и потерял сознание. Тебя понесло по реке, которая вливается в это озеро. Я тогда успел спуститься и вытащил тебя на берег. — Пара километров? — Течение было сильным. Саске вздохнул. Говорить, что могло бы произойти с бессознательным им, пока друг мешкал, он счел бессмысленным. Тот и так всё прекрасно понимает, вон как нервничает. Рассмотрев уже полностью осознанно лицо Узумаки, шиноби действительно увидел на нём беспокойство. И следы воды. Он только сейчас заметил, как со светлых волос на его обнажённое плечо падают холодные капли. От очередной такой парень всем телом вздрогнул и, подумав, спросил: — А где моя одежда? — Одежда? — Наруто немного нервно заозирался. Найдя искомую вещь где-то за спиной Учихи, он взял её в руку и протянул другу: — Вот. Я думал откачивать из тебя воду, но это не потребовалось. Саске кивнул и надел на себя плотную белую футболку с высоким воротником. Тело снова передёрнуло — уже не только от холода влажной ткани, но и забравшегося внутрь песка. Оставалось надеяться, что, когда одежда высохнет, песок отлепится сам. Встав с помощью друга, шиноби оценил, насколько уверенно его держат ноги, и, решив, что не упадёт, убрал чужую руку со своего плеча. — Спасибо. Добе в ответ улыбнулся и сказал: — Пора идти, а то мы и так задержались. Если поспешим, то ночью наконец-то будем дома. Дом… Они отсутствовали всего чуть больше недели, но желание вернуться вдруг вспыхнуло в Саске так сильно, что всё время пути шиноби развивал почти максимальную скорость, отталкиваясь чакрой от земли. Друг на это ничего не сказал, только ускорился сам, чтобы бежать рядом, бок о бок. Как итог, на месте ребята оказались вовремя. Зашли в знакомую пещеру с одной гигантской комнатой без потолка — вместо него кратер, открывающий медленно темнеющее небо наверху. Найдя нужного человека, друзья подошли к нему. Учиха с улыбкой сделал ещё пару шагов и обнял брата — к счастью, одежда уже высохла. — Справились, значит, — произнёс Итачи, когда объятия вокруг него разжались. — И даже не опоздали. — А то! — Наруто самодовольно усмехнулся. На самом деле, со временем у них частенько был непорядок, так что приходилось проводить сутки на станции в ожидании возможности вернуться. — Хорошо. Я доложу начальству, что ваша миссия окончена. Можете садиться на номера семь и три. — А ты сам когда вернёшься? — спросил Саске. — Как закончу здесь. Пусть вы и ликвидировали вожака Ронадов, но угроза нападения всё ещё существует. — Ясно. Дальнейшие разговоры были бессмысленны: пусть ребята и не опоздали, но поторопиться стоило. А Итачи один из сильнейших шиноби, не зря ведь послом работает, — с ним ничего не случится. Ниндзя подошли к табличкам с указанными номерами. Каждая из таких была прикреплена на неразумного птеродактиля-одноместку, прирученных людьми ещё в незапамятные времена. Встав на кожистое крыло, друзья уселись в седло и положили ладони на шею рептилии, выпуская чакру. Пора лететь домой. С силой оттолкнувшись от идеально сбалансированной площадки, птеродактили двинулись почти вертикально вверх, благо ездоки были надёжно зафиксированы. Вылетев через дыру кратера, животные направились по тысячи раз выполненному маршруту — к деревне шиноби. Саске, как только существо под ним выровняло свой полет, посмотрел вниз. Сколько бы он не летал, но вид на сейчас кажущиеся не такими уж большими деревья и травоядных динозавров не переставал его удивлять. Помнится, даже в детстве его любимой игрушкой была мягкая стилизованная рептилия. Неудивительно, что делом своей жизни он избрал защиту этих миролюбивых животных — от братьев плотоядных. В свои четырнадцать Учиха на пару с другом забрал несколько десятков жизней, но спас гораздо больше. И то, что куча живых существ благодаря ему не стала чужим кормом, приятно грело душу… На станцию Конохи ребята приземлились уже поздним вечером: птеродактиль высадился на вершине покрытого зеленью и лесами горного хребта, когда площадку освещали лишь электрические огни по кругу. Выпрыгнув из седла, шиноби пошли к выходу из станции, откуда направились уже домой. Паутинки тропинок иногда перекрывались широкими дорогами, ведущими в центр — к академии, зданию хокаге и многим другим важным строениям. Раньше бы друзья свернули на одну из таких, но после становления полноправными ниндзя им был выделен дом, где те и жили в качестве двух соседей. Маленькие деревянные сооружения были разбросаны по опушкам в густом лесу, и мало кто знал точное их количество. Наруто было известно лишь восемь — те, в которых жили знакомые по учёбе. Впрочем, расположение жилищ ниндзя было засекречено от посторонних не просто так: в случае нападения атакующие не смогут разом уничтожить всю силовую мощь Конохи. Поэтому никто против такой изолированности и не возражал. Знакомые плодовые деревца показались спустя полчаса после прибытия в деревню. Узумаки, вспомнив про отсутствие обеда и ужина, набрал в руки фруктов — хоть чем-то набить желудок. Родные кровати Саске встретил усталым вздохом. На свою он повалился, даже не удосужившись включить свет. Наруто умудрился щелкнуть выключателем даже с руками, полными фруктов, но другу ничего не высказал. Учиха выглядел не очень хорошо, завалившись бревном и уткнувшись лицом в подушку. Сгрузив зрелые персики, сливы и яблоки в раковину, Узумаки не спешил что-либо из них брать. Посмотрел на валяющегося неподвижно напарника и нахмурился. Задумался на пару минут и, приняв решение, подошёл к соседу, захватив с собой яблоко. Дойдя до чужой кровати, сел возле неё на колени. — Саске, — потормошив свободной рукой за плечо, — мне нужна твоя помощь. Тот хмыкнул в подушку и повернулся на бок, лицом к Наруто. Теперь Учиха мог видеть, каким серьёзным друг сейчас стал. Ему действительно нужно было помочь. — Дай мне… немного своей чакры. Я знаю, что у тебя почти нет сил, но, пожалуйста, совсем чуть-чуть. Саске лёг уже на спину. Прислушался к ощущениям и удивился: его энергии сейчас так мало. Неужели повлияла та потеря сознания? Давно он уже не чувствовал себя таким… слабым. Просьба напарника теперь казалась значительно сложнее, чем вначале. Он едва чувствовал текущую по каналам чакру, как уж тут ей поделиться? — Чёрт, Саске! — Ладони коснулось что-то тёплое, и Учиха резко повернул голову. Наруто крепко сжимал его правую руку в своей. — Я не знаю, что делать. Помоги мне, слышишь? Саске, пожалуйста. Пальцы Узумаки, державшие его руку, сложились в половину печати, и шиноби неосознанно закончил её уже своими. Сам же сосед вдруг склонился над ним и стукнулся с ним лбом, этим действием посылая по телу Учихи мурашки. Отчего-то казалось, что всё из-за яблока в чужой ладони, которое теперь лежало где-то на кровати. Саске опустил веки, в полной мере почувствовав чужое тепло. Чужое?.. Чакра Наруто, проникающая в тело через прикосновения, не казалась чужеродной. Скорее даже наоборот. Сейчас Саске уже не понимал, где его энергия, а где не его, - будто всё находящееся под кожей тепло принадлежит только ему одному. И им он должен был поделиться. После глубокого вдоха, сделав над своим вдруг потяжелевшим телом усилие, шиноби направил поток чакры по каналам — прямо во всё ещё крепко сжимающую ладонь. Он не знал, сколько именно смог отдать, и было ли этого достаточно, но дольше продержаться не вышло — усталость затопила его сущность целиком, едва позволяя открыть глаза, чтобы увидеть отчего-то размытое лицо Наруто. — Спасибо. Заторможено моргнув ещё раз, Учиха сфокусировал взгляд на красном боку лежащего рядом яблока. Так зачем добе вообще просил помощи? Мозг, даже не попытавшийся дать ответ на этот вопрос, сдался напору словно оцепеневшего тела, провалившись в сон. Время шло, а идеи в голову Наруто так и не приходили. Кроме одной — но её парень упорно игнорировал, пока внутренние часы не сказали, что наступил полдень. Саске спал уже половину суток. И друг больше не мог оставлять всё как есть. Стоит хотя бы попытаться. От долгого сидения затекли мышцы, но джинчурики не обратил на это внимания, покидая свой пост у стены и пересаживаясь к Учихе на кровать. Посмотрев на бледное лицо напарника, он произнёс хриплым от долгого молчания голосом: — Саске, мне нужна твоя помощь. Шиноби видел, как хаотично двигаются глаза под опущенными веками. Впрочем, он не считал это какой-либо реакцией — за проведённую рядом с больным ночь подобное уже казалось нормальным. — Дай мне… — сказал Узумаки громче, — немного своей чакры. Я знаю, что у тебя почти нет сил, но, пожалуйста, совсем чуть-чуть. Наруто, почувствовавший бы энергию друга даже на расстоянии в несколько стран, понимал, насколько он ослабел за такое вроде бы короткое время. Организм боролся с болезнью, постоянно расходуя чакру и не восполняя её. Шиноби знал это, но ему нужна была помощь Учихи. Сам он одной рукой сложить печать Теневого клонирования не в силах. — Чёрт, Саске! — Не видя никакой реакции на собственные слова, джинчурики поддался панике. Других идей не было, а он лучше умрёт здесь возле дешёвой гостиничной койки, чем бросит Учиху одного. Парень и не заметил, как стиснул безвольно лежащую ладонь напарника в своей. — Я не знаю, что делать. — Он действительно не знал. Какие планы по спасению мира, если он даже лучшего друга спасти не в состоянии? — Помоги мне, слышишь? Отчаяние, которое Наруто прятал в течение всех этих часов, вдруг навалилось в полной мере. Шиноби устало закрыл глаза. Склонившись над бессознательным телом, он коснулся горячего лба своим: — Саске, пожалуйста. Без ответа. Джинчурики не двигался, замерев. В голове было пусто, а чакра сама по себе стала переливаться в тело Учихи — по привычке. Наруто не знал, сколько времени прошло, прежде чем он вдруг почувствовал вторжение чужой энергии. Резко подняв голову, но не перестав касаться чужой руки сжатыми в печать пальцами, шиноби шокировано посмотрел на друга. Он не верил. Времени терять было нельзя, и парень воспользовался чакрой в объединённой печати. В метре от кровати с хлопком появился его клон. — Получилось, — шёпотом. Безумная идея удалась. И хотя считается, что сделать техники, рассчитанные на одного шиноби, совместными нельзя, у него с Саске это только что получилось. Быстро осмотрев своего клона — вполне обычного, разве что с толикой чакры Учихи, — парень вновь перевёл взгляд на больного. Тогда он увидел, как чуть приподнялись веки, открывая сознательный, пусть и затуманенный взгляд. Саске, даже когда просыпался, чтобы попросить воды, смотрел словно сквозь друга — но сейчас было не так. Он видел Наруто, пусть и недолго, снова провалившись в свои сновидения. — Спасибо. От облегчения хотелось смеяться, но джинчурики лишь нервно улыбнулся. Отпустил чужую ладонь и встал, повернувшись к довольному клону: — Позаботься о нём. — Обязательно. Накинув на себя плащ, Узумаки выскочил в окно. Пора разобраться с этой эпидемией. По-хорошему надо было бы продолжить их с другом осмотр города в южном направлении, но чувства говорили Наруто, что идти необходимо в сторону ранее обнаруженных останков собаки. А своим ощущениям шиноби привык доверять. Добравшись до места за считанные минуты (после проведённой в беспокойстве ночи все правила общественного поведения были успешно забыты), джинчурики увидел едва ли изменившиеся со вчерашнего дня кости и, подумав, пошёл от них глубже в лес. Здесь разгоняться уже не стоило — лучше осмотреть всё как можно внимательней. Бродил Узумаки среди деревьев где-то час, останавливаясь, когда попадались новые скелеты. Таких насчиталось восемь — разные по размеру и степени разложения, был даже один совсем недавно умерший лисёнок, а их ниндзя за всю жизнь видел всего-то несколько раз. Именно возле последнего маленького тельца Наруто и нашёл кое-что странное: от дерева до рыжего меха тянулись беловатые корешки. Шиноби посмотрел вверх, но не смог увидеть вершину, хорошо укрытую в зеленой кроне. Такому сильному и здоровому дереву нет смысла пускать подобные корни. Тем более что оно едва ли почувствует разницу от удобрения почвы разлагающимся лисом. Нахмурившись, Наруто протянул к корню руку, касаясь его всего одним пальцем, — и резко отпрянул. Белый отросток вдруг огрубел, покрылся шершавой коркой и воткнулся в мёртвое тело, прибивая его к земле. Больше джинчурики дотрагиваться не пробовал, шокировано застыв. Чувство от этого дерева было слишком знакомым, чтобы ошибиться. Поднявшись на ноги, Узумаки остался стоять, не шевелясь. Складывать пальцы в печать не стал — теперь это уже не имело особого значения и делалось скорее по привычке, ведь для перехода в режим сеннина нужна лишь концентрация. Как только по каналам потекла чакра, смешанная с энергией природы, парень в полной мере прочувствовал, что происходит в этой части леса. Пусть все растения и были здоровы, но над покровом травы стояла физически ощутимая аура смерти, от которой по коже прошлась холодная дрожь. Живых существ здесь умерло значительно больше, чем восемь. Неосознанно сжав зубы, Наруто побежал через дышащий мёртвым смрадом лес. Туда, где находился главный источник заразы. Найдя нужное место, шиноби удивлённо остановился: поляна выглядела цветущей и облюбованной солнцем — разительно отличающейся от того, что говорили ощущения. По коже расползлось тепло, но в каналы чакры пыталась пробраться отравляющая энергия. Джинчурики был несказанно рад, что на него подобные штуки не действуют. Выйдя на опушку, парень почувствовал себя снова на войне — только вместо мёртвых людей на сочной зелёной траве лежали трупы животных разной степени разложения. Наруто при всём желании не смог бы сказать, сколько их тут — сотня или тысяча, так как оплетающее останки Божественное древо полностью высасывало жизненные силы, оставляя в конце лишь серый пепел, мелкой крошкой рассыпанный по здешней зелени. Само Шинджу, кстати, заметно отличалось от того, что уже видел джинчурики: совсем мелкое относительно предыдущего и заметно белее, сочнее. Казалось, что от обилия чакры на ветках раскроются цветы, но это было невозможно — шиноби знал. И пусть повторного Цукиёми от данного выжившего фрагмента дерева не предвиделось, своё губительное действие оно всё равно дало: смрад гниющей плоти и покрывающая кору отравленная пыльца распространились по воздуху, вызывая у полных чакры людей эпидемию, а у более слабых животных — смерть. И каждое новое мёртвое тело лишь усиливало древо, позволяя убивать с каждым днём всё больше и больше. Наруто понимал, что просто срубить ствол — не выход. Он даже не был уверен, что здесь сможет помочь огонь — разве что чёрное пламя Саске, но тот сейчас лежит в беспамятстве. Нужно было уничтожить дерево самому. Хотя режим отшельника ещё действовал, шиноби всё равно сконцентрировался. Прошла минута, прежде чем его силуэт окутался светло-жёлтой чакрой, а за спиной повисли шесть чёрных шаров. Раз сжечь древо не получится, значит, нужно его полностью уничтожить. Подлетев на верхушку самого большого из здешних деревьев, Узумаки приземлился на более-менее толстую ветку — висеть в воздухе спустя столько времени было довольно непривычно. Вытянул вперёд руку, следом за которой полетела одна из сфер Истины. Прицелившись, шиноби изменил форму чёрного шарообразного сгустка, растягивая его. Как только до Шинджу остался лишь метр, чакра резко расширилась, своим плотным куполом покрыв всю поляну, не оставив ни одну белую ветку не погружённой. Прошли секунды, и густая чёрная энергия сжалась, вернувшись к ладони. Больше не было ни древа, ни трупов — лишь выжженная чёрная земля без следа былой растительности. Слетев вниз, Наруто коснулся земли подошвами ботинок, больше не ощущая в ней чужеродной энергии. Но вот воздух остался прежним, колюче врезаясь в лёгкие и пытаясь растечься по телу вредным смрадом. Ниндзя задумался. Техники ветра бы только раздули болезнетворные частицы по лесу. Выжечь их он не может, а гоняться по всей территории с шаром Истины — не вариант… Вспомнилось, как окутанные особым железом столбы передавали чакру из земли. Это могло сработать. Подойдя к центру поляны, джинчурики вытащил из ладони металлический прут и вставил его наполовину в почву. Немного помедлив, сел, левитируя в паре десятков сантиметров над поверхностью. Хмыкнул, вспомнив, как старик Рикудо встретил его в идентичной позе. Положив руку на верхушку чёрной палки, он почувствовал слабый импульс переданной землёй энергии. Не стал её забирать — лишь позволил пройти наверх, в воздух. Постепенно добавил свою чакру ветра, усиливая поток, пока тот не видоизменился, переняв особенности стихии. Чуть помешкав, добавил туда ещё и иньютон, которым лечил ночью друга, надеясь, что это не даст болезни и дальше распространяться. На то, чтобы процесс стал автономным, ушёл примерно час. Наруто, закончив и деактивировав режим, усмехнулся: теперь он может использовать эту энергию тридцать пять минут. Глубоко вдохнул и выдохнул уже не такой неприятный воздух, посмотрел на странно стоящий посередине выжженной поляны прут и пошёл обратно, не сворачивая с уже пройденного пути — нужно уничтожить разбросанные вокруг останки. Справившись со всем ещё спустя пару часов, шиноби порадовался, что в городе нет сильных сенсоров: пусть он и пытался скрывать свою чакру, но сейчас такое было весьма проблематично. Впрочем, мысли об этом надолго в голове не задержались. Здесь он закончил и теперь должен возвращаться к Саске.