Вот и всё

       Неприметный автомобиль мчался по шоссе на максимально разрешенной скорости. Крис, полностью сосредоточившись на дороге, резко сворачивал в незнакомые аллеи, затем выруливал оттуда, петляя. – Ты заблудился? – ЧанЁль схватился за спинку кресла водителя. – Ты же вроде говорил, что до той квартиры недалеко... – По расстоянию – да, – бросил Крис, внезапно ныряя налево. – Но нам нужно запутать преследователей. – Кого? – юрист попытался привстать с места, но тут же за это поплатился, довольно чувствительно приложившись локтем о дверцу. – Да брось! Ну кто мог знать, что я выхожу сегодня? – Кажется, мы это уже обсуждали, – китаец произвел довольно рискованный маневр, круто развернувшись. – Он прав, – ЧонИн, спокойно сидевший рядом с ЧанЁлем, кивнул. – Если твои недоброжелатели связаны с каким-либо синдикатом – а это точно так, ведь без помощи банд такое количество наркотиков не добудешь, – то они вполне могли и выяснить интересовавшую их информацию по поводу даты твоего освобождения, и приставить хвост. – Именно потому мне не дали насладиться свободой? – с улыбкой спросил юрист. – Что мешает тебе делать это в машине? – резонно заметил Крис, заезжая в тоннель. – Из окна видны и облака, и небо.    ЧанЁль рассмеялся. – В тебе нет ни капли романтики, приятель, – вымолвил он, слегка опуская стекло и подставляя лицо освежающему ветерку. – Пусть это будет самым большим мои недостатком, – иностранец затормозил и заглушил двигатель. – Приехали.    Юрист первым вышел из автомобиля и огляделся.    Они оказались на тихой улочке, застроенной домами старой архитектуры. Скорее всего, через год-другой этот район начнут сносить, и на месте этих грязновато-белых приземистых девятиэтажек вырастут современные высотные строения. Вон там, на месте большого пустыря, возведут детский сад, и эта улица уже никогда не будет столь тихой...    ЧанЁль поднял голову и посмотрел на небо. Всё вокруг казалось ему каким-то ненастоящим, словно пластиковым. Тяжелые облака напоминали куски ваты, неряшливо разбросанные по голубому ковру, а редкие прохожие, спешившие по своим делам, казались жалкой пародией на людей.    Это и была та самая свобода, по которой он тосковал восемь долгих лет?    Юрист пожал плечами и, подхватив свою сумку, захлопнул дверь автомобиля.    Честно говоря, он ожидал от себя куда более эмоциональной реакции... – Это шок, – вымолвил ЧонИн, верно разгадав состояние товарища. – Осознание того, что ты больше не заключенный, придет немного позже.    ЧанЁль склонил голову, с благодарностью посмотрев на друга. – Нужно поторопиться, – Крис указал ладонью на один из подъездов. – Не стоит подолгу стоять на улице. – Мне кажется, ты слишком перестраховываешься, – юрист шутливо толкнул высокого китайца в плечо. – Моя обязанность – это обеспечить твою сохранность до рейса, – жестко ответил спецназовец. – Поэтому следуй моим инструкциям.    Улыбка медленно сошла с лица ЧанЁля, и он, коротко кивнув, направился к дому вслед за бывшим элитным военным. Их небольшую процессию замыкал ЧонИн, сосредоточенно смотревший себе под ноги. ***    "Перевалочный пункт" оказался вполне комфортабельной квартиркой, немного тесноватой для шестерых, но вполне пригодной к проживанию.    К моменту приезда ЧонИна и ЧанЁля, Лу Хань, Тао и Исин уже жили здесь некоторое время. Новоприбывших ждали уже готовые комплекты фальшивых документов и билеты на самолет, на рейс до Сантьяго.    Они остерегались приобретать билеты напрямую до Габороне, потому что, во-первых, это могли отследить, во-вторых, по такому маршруту летали крайне редко.    Их рейс был назначен на восемнадцатое апреля, и это означало, что в течение почти двух недель им придется жить по правилам, разработанным Крисом.     Китаец, будучи человеком довольно бескомпромиссным, сразу же установил жесткие рамки поведения для всех, и остальные беспрекословно следовали им, стараясь лишний раз не вызывать на себя раздражения бывшего "зеленого берета".    На улицу выходил только Крис, который, несмотря на приметную внешность, мог сразу распознать слежку и скрыться от неё. Он покупал продукты, стараясь приобрести за один раз как можно больше, а потом возвращался в квартиру кружным путем.    ЧанЁлю все эти предосторожности казались чрезмерными, но он молчал, так как понимал, что всё это затевалось ради него.    До поездки в Габороне они специально не заговаривали о планах мести и о расследовании дела о наркотиках, предпочитая отложить это до того момента, когда вся команда будет в сборе.    И только один разговор выбивался из этого негласного правила.    За день до вылета Крис, подойдя к юристу, спросил: – Ты точно готов? – Что ты имеешь в виду? – ЧанЁль поднял брови. – Я безвинно отсидел восемь лет; конечно, я хочу отомстить! – Я не совсем об этом, – китаец, спрятав руки в карманы, прислонился плечом к стене. – В итоге, ты окажешься один на один с обидчиком, и тогда от тебя потребуются те действия, к которым ты не привык. – Но ведь ты мне всё покажешь, разве нет? – лучезарно улыбнулся юрист.    Высокий иностранец покачал головой. – Я могу, конечно, натаскать тебя в стрельбе и владении оружием, – проговорил он. – Но есть вещи, которым не научишь, и именно потому я спрашиваю ещё раз: ты точно готов?    Черты лица ЧанЁля мигом затвердели, и всё веселье моментально растаяло в глубине его темных глаз. – Я понимаю, о чем ты, – размеренно произнес он. – Я много раз представлял себе эту сцену, сидя в камере: вот я наставляю на этого негодяя, кем бы он ни оказался, пистолет и, взведя курок, плавно нажимаю на спуск... Не волнуйся, я смогу это сделать, когда придет время. – Хорошо, если так, – пожал плечами Крис.    И на следующий день они вшестером полетели в Ботсвану. ***     Апрель в Африке разительно отличался от своего азиатского собрата. Тут не было ни нежного ветерка, ни порой накрапывающего дождика, придающего воздуху свежесть, ни вечерней прохлады.    Габороне встретил шестерых путешественников палящим зноем, запыленным воздухом и чистым небом, которое, казалось, было раскалено добела от жара.    Но, тем не менее, Ботсвана оказалась красивой страной: куда более зеленая и цветущая, чем её соседи по континенту, она сохранила тот непередаваемый национальный колорит, ту яркость и неповторимость, которая, к сожалению, уже постепенно покидала прочие государства этой манящей части света.     Местное население в свободных одеждах, казалось, никуда не спешило; они с удовольствием глазели на светлокожих пришельцев, неторопливо проходя мимо.    К счастью, ЧонДэ и его уродливый фургон подоспели вовремя, и шестеро новоприбывших, быстро запрыгнув в видавшее виды транспортное средство, поехали по ухабистым дорогам в сторону пригородов. – Где ты откопал эту консервную банку? – спросил Лу Хань, пытаясь устроиться на жестком сиденье. – Вы все сговорились, что ли? – раздраженно бросил ЧонДэ. – Извини, дело в том, что лимузин пока на ремонте! – Да ладно тебе, Чен, – примирительно проговорил ЧонИн, схватившись обеими ладонями за спинку одного из передних кресел. – Лучше расскажи, как там наши ребята? – Преимущественно подъедают мои запасы, – мистер Камддаре свернул направо. – И ждут вас. – Ясно, – ЧанЁль кивнул и, наклонившись к окну, потер рукавом давно не мытое стекло. – Скоро начнем планировать.    ЧонДэ фыркнул, но ничего не ответил.    Юрист смотрел в окно на проносившиеся мимо кусты и деревья. Они обогнали какого-то парня, который медленно вел вдоль дороги стадо коров, и завернули во внутренний дворик, который настолько зарос, что казался непроходимым, как джунгли Амазонки.     Все вышли из автомобиля, и хозяин дома поспешил закрыть ворота: чем меньше любопытных глаз, тем лучше.    Коттедж оказался куда меньше, чем представлял себе ЧанЁль, но всё компенсировалось подвалом. Это помещение просто поражало воображение: прохладное, с высоким потолком, каменным полом и серыми стенами, оно могло бы быть неуютным, если бы не обилие мебели.    В дальнем левом углу стояло два холодильника, рядом с которыми пристроилась электрическая плита. Далее, на рабочем столе, примостилась газовая плитка с парой запасных баллончиков. Аккуратные деревянные навесные шкафчики были набиты консервами и упаковками с лапшой быстрого приготовления.     Рядом располагалась раковина со слегка проржавевшим смесителем.    Дальний правый угол был отгорожен клеенчатой занавеской, за которой размещался душ, пусть и далекий от высоких стандартов, но работающий.    На расстоянии двух метров от противоположной стены стоял большой обеденный стол, за которым вполне могли уместиться все двенадцать заговорщиков. Вокруг ровно и симметрично примостились стулья, далеко не новые, но в сносном состоянии.    У левой стороны помещения ровным рядом выстроилось шесть двухъярусных кроватей, три из которых уже были заняты. У самого входа возвышались комод и большой металлический шкаф, такие непохожие, но, тем не менее, смотревшиеся здесь вполне к месту.    ЧанЁль присвистнул и одобрительно кивнул. – Неплохое местечко, – заметил он. – Разумеется, – ЧонДэ, подойдя к навесному шкафчику, начал доставать упаковки с лапшой. – Подъём!    Последнее слово было обращено к пятерым гостям, спавшим на кроватях. После резкого окрика они зашевелились. – Почему они ещё не встали? – спросил Крис, открывая воду и пробуя её рукой. – Потому что на часах полшестого утра, – отрезал хозяин дома, включая электрический чайник. – Не весь мир живет по сеульскому времени.    ЧанЁль вздохнул и ещё раз оглядел помещение. Этот подвал казался идеальным для главного штаба. – Что ж, – начал юрист, – когда начнем планирование? – Мы уже приступили, – подал голос ЧунМён, отбрасывая одеяло и прикрывая зевок. – Но сначала, с твоего позволения, мы все вместе позавтракаем.    ЧанЁль широко улыбнулся. – Я как раз хотел это предложить, – тепло вымолвил он. ***    Это было похоже на заседание какого-то совета директоров крупной компании.    Эта мысль, внезапно пришедшая ЧанЁлю в голову, казалась безумно забавной, и адвокат негромко усмехнулся, поочередно глядя на каждого из своих соратников.    Они все были такими серьёзными, такими собранными, как будто тут решалось дело их жизни, а не его. – Тут происходит что-то забавное? – этот вопрос СеХуна вырвал юриста из раздумий. – Прости, что? – переспросил ЧанЁль, распрямляясь. – Просто ты хихикаешь, как первокурсница, которую тискают в первый раз, вот мне и интересно, – юноша недобро прищурился. – Что так тебя насмешило? Мы, рискующие своими шеями во имя твоего отмщения?    Юрист покраснел и опустил голову. За столом воцарилось напряженное молчание. – А они хихикают? – внезапно подал голос Исин. – Я всегда считал, что они дерутся... – Тебе просто попадались слишком воинственные первокурсницы, – улыбнулся ЧунМён. – Или ты тискал их чересчур агрессивно, – подхватил Лу Хань, подмигивая соотечественнику.    ЧанЁль вздохнул с облегчением: обстановку разрядили, но то чувство неловкости и какого-то подспудного стыда ещё не улетучилось: оно спряталось за потайной дверью подсознания адвоката, готовое в любой момент выссунуть оттуда свой длинный нос и вновь заставить хозяина пережить эти отвратительные секунды.    Именно поэтому нужно было устранить неловкость здесь и сейчас.    И юрист, встав с места, заговорил: – Ребята, я осознаю, как много вы для меня делаете, и я благодарен. Я понимаю, что вы – совершенно чужие мне люди – взялись помогать в моем непростом деле, но я бы хотел сакцентировать внимание вот на чем: я никого ничего не заставлял ни решать, ни делать. Вы сами проявили инициативу в этом расследовании, поэтому я попрошу вас отныне и впредь не тыкать меня носом в то, как я вам обязан. Когда мы покончим с этим, я вас отблагодарю, хорошо? – Без проблем, – Тао показал товарищу большой палец. – Ты молодец. Проявлять характер – это очень важно. – Давайте лучше пустим наш порох на общее благо, – предложил КёнСу, постучав пальцем по столешнице. – Напомню, что четкого плана у нас всё ещё нет, лишь какие-то неясные проекты.    ЧонИн прочистил горло. – Через свои каналы я постарался узнать, какие именно синдимкаты контролировали рынок наркотиков тогда, восемь лет назад, – начал он. – Как ни странно, сферы влияния там были поделены довольно давно и остались в том же виде, то есть в тех же руках. Я сам занимался перевозкой оружия, потому не очень хорошо знаю тех ребят, но имена, вернее, клички, раздобыть удалось: Колпак, Ангел и Кинжал. – Сколько же ненужного пафоса! – встрял ЧонДэ. – Наверное, они ещё и вытатуировали свои прозвища где-нибудь на видном месте, чтобы властям было легче их опознавать и идентифицировать. – Это и вправду так, но их слабости могут послужить нам во благо, – заметил ЧунМён. – Исин, это твоя область... Э-э-э... Деятельности, так?    Китаец медленно кивнул. – Я знаю всех троих, – вымолвил он. – Колпак всегда ходит в вязаной шапке. Он контролирует южную и юго-восточную часть столицы и славится тем, что никогда не дискутирует с предателями, сразу же их расстреливая. – Приятный парень, – хмыкнул СеХун. – Ангел получил свою кличку из-за того, что он сутулится, – продолжил Лэй. – Его зона – это север города. Говорят, его зелье – самое качественное. Третий – Кинжал – самый младший из них. Сейчас ему, наверное... Лет тридцать пять. Ему подотчетны северо-восток и запад Сеула. Несмотря на то, что эти территории разрознены, ему это вполне удобно, так как можно быстро найти интересующего его человека. Он любит холодное оружие больше огнестрельного и членов своей шайки, виновных в каких-либо прегрешениях, закалывает собственноручно. – Ясно, – протянул Лу Хань, заложив ладони за голову. – Значит, наркотики поставил кто-то из этих очаровашек... – Но как мы к ним подступимся? – БэкХён помотал головой. – Эти ребята не из тех, кто привык вести нормальный диалог. – Сначала нужно поговорить с механиком, который постоянно обслуживал "феррари", – уверенно вымолвил КёнСу. – Порасспросить его не мешает, даже если машину начинили наркотиками где-то в другом месте. – Я умею хорошо развязывать людям языки, – вступил в разговор Тао. – По моему опыту, испуганный человек куда более охотно делится информацией, так что сначала их души необходимо наводнить страхом. – И как ты это сделаешь? – прищурился ЧонДэ. – Пришлешь им по почте пару проспектов своей полусумасшедшей секты? – О, нет, – смуглый китаец улыбнулся. – Я начну распространять ужас. – Хорошо, об этом поговорим потом, – быстро сказал ЧанЁль, рубанув воздух ладонью. – Как вы считаете, стоит ли мне связываться с женой и ИльХуном? – Ни в коем случае, – замахал руками МинСок. – Их возьму на себя я. Они не знают меня в лицо, и, кроме того, мажоры, подобные этой парочке, обожают антиквариат. – Но начать лучше с "Четырех шурупов", – СеХун откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Если они не откроют нам сами, то я отомкну любой замок. – Уверен? – БэкХён шаловливо толкнул юношу локтем. – Не потерял сноровку за восемь с половиной лет? – Я-то нет, а вот тебе уже пора начать рисовать и практиковаться, Клод Моне, – немедленно парировал медвежатник.    Их разговор, показавшийся бы всякому непосвященному бредом чистой воды, звучал для ЧанЁля, как самая прекрасная музыка. Он был всё ближе к тому, о чем мечтал все эти долгие годы, проведенные в тюрьме.    И это была вовсе не месть.    Точнее, не совсем она.    Юрист просто хотел докопаться до правды, узнать, кто же и за что смог так жестоко его подставить.    Он уже не верил, что к этому причастны его лучший друг и теперь уже бывшая супруга. Да, они оба прервали с ним контакт, но, если подумать, это можно довольно легко объяснить: для юриста, коим являлся ИльХун, общение с уголовником было смерти подобно, потому что могло погубить карьеру, а Ирмалин не смогла вынести потрясения и, скорее всего, уехала к себе домой, в Бельгию.    Это было весьма логично и вполне походило на правду.    И ЧанЁль предпочел отталкиваться от этой теории.    На роли антигероя этой истории он ожидал увидеть кого-то незнакомого, но злого, закоренелого преступника и психопата.    При одной мысли об этой воображаемом человеке руки адвоката сжимались в кулаки сами по себе.    Готов ли он? О, да. Ещё как.    Если человек, сломавший ему жизнь, окажется перед ним, ничто не остановит машину мести.     Юрист с силой стиснул зубы и вдруг, почувствовав на себе чей-то взгляд, резко поднял голову.    Тао, приподняв уголки губ, улыбнулся ему и отсалютовал стаканом с водой.    ЧанЁль расслабился и улыбнулся в ответ. Этот смуглый китаец был единственным, кто понимал его и мог разделить то, что он сейчас чувствовал.    Наивный ЧунМён предложил постепенно собирать материалы для того, чтобы переслать их потом следователям и открыть дело заново.    Ну уж нет. Ни один полицай не прислушается к словам кучки бывших уголовников.    Скорее всего, их снова запрут, пришив им ещё что-нибудь, чтобы улучшить свою статистику.    Решено.    Он сам справится со своим врагом.    А потом – будь, что будет.    ЧанЁль расправил плечи и чуть наклонился вперед, вслушиваясь в то, что говорил ЧонИн. Ровные интонации голоса смуглого контрабандиста порой вгоняли в сон, но только не сейчас: в данный момент, они обсуждали жизненно важные детали плана.    Плана, который, при его претворении в жизнь, конечно, не сможет стереть этих жутких лет за решеткой, но всё же позволит почувствовать удовлетворение от возмездия.    Юрист взял со стола карандаш и покрутил его между длинными пальцами. Ему вспомнилось любимое выражение его университетского преподавателя по уголовному процессу: "Жернова правосудия мелют, пусть медленно, но неуклонно".    Адвокат горько покачал головой.    Существующая правовая система никак не могла помочь им.    Он сам собирался стать законом: и судьёй, и палачом в одном лице.    И решение это было твёрдым и окончательным.