Vongola non fu fatta in un giorno

Темноту разрезал неожиданный крик. Хаято распахнул глаза, выныривая из транса. — Сука! — Тессо едва не выронил пистолет и яростно рявкнул куда-то за спину, прижимая руки к окровавленному боку. Сквозь пальцы была видна хорошо знакомая уже рукоятка. Девушка резво отскочила, но не решалась убежать. Дура. — Спасательная операция на финальном этапе, — прошипел Тессо в микрофон и раздавил его между пальцев. — Никто не говорил о целостности и сохранности, синьорина, так что… Сейчас он прострелит ей ногу, а потом накачает наркотиком, — флегматично пронеслось в голове. Он бы сам так поступил, наверное. Это было наипростейшим решением всех проблем. Чертова Савада не двигалась с места, закусив губу до крови и глядя прямо на Тессо. Гокудера почти засмеялся, когда девушка неловко отставила ногу назад и приняла стойку. Серьезно? Почти вдвое меньше и легче. Не говоря о телосложении. Слабая. Не слишком, видимо, умная. Некрасивая. Тогда почему?... Глаза против воли закрывались. “Cherchez la femme” — любимая фраза Шамала. Он говорил что жизнь надо тратить правильно, но в большинстве случаев мужчин губят именно женщины. И лучше, чтобы их было много. Гокудера так остервенело курил, но убила его в итоге одна — единственная — Наследница Вонголы. Он снова испытал то мазохическое желание видеть. Своими глазами видеть как ее схватят, как шприц войдет в гладкую кожу, как помутнеет упрямый взгляд. Вот только глядела она прямо на него, а не на противника. Бледная, с лихорадочно блестящими в красном свете глазами, словно искала… поддержки? Cosi' sia*. Гокудера криво улыбнулся и из последних сил поджег фитиль. Тессо дернулся, обернулся. Ругнулся на итальянском сквозь зубы и навел на него черную пустоту дула. Снова. Фитиль прогорел почти до середины. — Нужно было убить тебя раньше, — хрипло сообщил Тессо. Аналогично, — хотелось ответить Гокудере, но лицо словно свело в искаженной гримасе. Судя по яростному блеску глаз, тот его все же понял. Он, криво ухмыляясь и предвкушая, присел, чтобы приставить оружие к его лбу. Нажать на курок... уже не успел. Медленно коснулся головы и, не отрывая от Гокудеры недоуменного взгляда, сполз вниз. Фитиль горел, из головы мужчины медленно, тягуче, текли ручейки, окрашивая воротник в темные тона. Он захрипел, попытался повернуться, чтобы не захлебнуться в своей же крови, но получалось только приподнять голову для сиплого вздоха. Вторая рукоятка гармонично сидела в бритом затылке. Ураган Варии — помятый, со съехавшей диадемой — поигрывал стилетами неподалеку. Обвел взглядом замершую Тсуну, Гокудеру и, оскалившись, двинулся к ним. В тишине были слышны треск разгорающегося пламени и эхо от его шагов. Он приблизился к задыхающемуся Тессо и наклонился, внимательно разглядывая сведенное мукой лицо. Улыбнулся. И пинком вогнал стилет глубже. Хрип затих. Наследница сипло выдохнула, перевела взгляд на Хаято, уставилась на динамит. Подняла глаза. Убежит, — понял он, — хорошо. Так будет проще. Так быстрее. Шамал как-то шутил, что однажды он перепутает сигарету с шашкой. Ну, доля черного юмора в этом будет. Подрывник разметал себя по всему холлу Варийского замка. Может, зацепит этого, белобрысого... Может, она доберется до нулевого отряда, Гокудера уже не помнил, упоминал ли его расположение. Может, она вернется... Ха. Тсуна и в правду побежала. К нему. Она выхватила из ослабевших пальцев динамит и, не глядя, макнула прямо в лужу, вытекшую из затылка Тессо. Осела там же, словно кукла с обрезанными нитями. Гокудера до последнего не закрывал глаза. Впитывал эту хренову магию момента. Рядом разгорается пожар, аварийные лампы окрашивают все в алые тона, кровь в их свете — черная. Варийский "Принц" — темный силуэт, смерть с белой вуалью, закрывающей глаза, возвышающийся в какой-то паре шагов. Ее пальцы — в черном, тягучем. Взгляд стеклянный, абсолютно пустой. Жаль — он был бы не против поймать золотой отблеск еще хоть раз. Галлюцинации от кровопотери? Сентиментальная хрень на грани смерти? Ему плевать. Уже плевать, да. Хаято больно, кровь стучит в висках, в глазах уже двоится и хочется спать, но от осознания того, что это — последнее что он, возможно, увидит, становится немного легче. Надо же унести в могилу хоть что-то, кроме незаконченной пачки сигарет и воспоминаний о готовке Бьянки. Шамал... Шамал может быть доволен. Гокудера нашел что-то похлеще сигарет. Женщину, за которую бы умер, если бы уже не был одной ногой в гробу. Меньше чем за час знакомства она подвела его к черте. Не наркотик даже, а самый настоящий яд. Последний глоток которого он сейчас делал. — Десятая, — прохрипел он на последнем издыхании и провалился в вязкую темноту. Хорошо.