Vongola non fu fatta in un giorno

Они бежали по узким улочкам, но погоня не отставала, все сокращая разрыв. Он, кажется, снова хотел сделать это. Отвести внимание, как было в кафе, но Тсуна перехватила поднятую руку и отчаянно замотала головой. Снова видеть... было бы невыносимо. Тот так же молча ее опустил. Смертельно бледный, пахнущий смертью и болезнью. На очередном повороте фиолетововолосый резко свернул и врезался плечом в монолитную на первый взгляд стену. Пыль и штукатурка осыпались, он ногой пробил нижние сгнившие доски и тут же шмыгнул внутрь. Саваде не оставалось ничего другого, как на карачках лезть следом. В помещении было темно и тесно. Это и комнатой назвать было нельзя — так, подсобка, даже ноги не вытянешь. Пришлось подтянуть к груди колени и попытаться перевести дыхание. В щели между досками пробивался слабый свет, и Тсуна могла разглядеть чужие глаза, фрагмент шарфа и узловатые пальцы, скребущие основание шеи. Воздух сгустился снова. Спина у девушки окаменела, пока она в тщетных попытках пыталась унять рвущуюся от тяжелого дыхания грудную клетку и одновременно прислушивалась. Вздох — щеки уже влажные от неконтролируемых слез, они совсем близко — слышно отголоски голосов. Выдох — нет сил терпеть, блестит в темноте оскал напротив, кто-то остановился совсем рядом. Кожу покрывает липкой испариной, она видит, как конвульсивно сжимаются бледные пальцы, и, не отдавая себе отчета, Тсуна повторяет жест. Вздох. Звуки бегущих людей удалились, и напряжение спало. Девушка съехала ниже, не заботясь уже об узкой юбке. Черт подери, если она вырвется из всего этого — Варии, Вонголы — купит нормальные джинсы и до конца дней из них не вылезет. Ладони холодные от нервов, а вот лицо — горячее. Почти обжигает, пока Тсуна вытирает себе лоб, трет мокрые щеки. — Нужно было убить их раньше, — тускло прошипел парень, пытаясь незаметно выглянуть наружу. Но петли скрипели, и он с раздражением откинулся назад, — Нужно было. — Вы связаны с мафией, да? — вырвалось у Тсуны. От последовавшего за ним взгляда у нее чуть не остановилось сердце. Дура, ой, ну какая же… — С чего ты взяла? — голос опустился до уровня арктики, хотя и до того не блистал излишней теплотой. Как и она — интеллектом, судя по всему. Савада пожала плечами, пытаясь унять дрожь. Серьезно, за ним охотились вооруженные люди в черных костюмах прямо в центре города, что же это может быть? В Италии. С оружием. — И почему они так вас разыскивают? — продолжила девушка, игнорируя неприкрытую жажду крови. Раз ступила на тонкий лед, то обратно сдавать — не вариант. Адреналин в крови еще не рассосался, толкая все дальше. — За что-то серьезное, не иначе. — Что девочке из-за прилавка может быть известно о мафии? — криво ухмыльнулся он, наклоняясь вперед. — Что от нее не уходят, к примеру, — тихо огрызнулась Тсуна, поразившись своему тону. Сказанное неожиданно задело ее самолюбие. Большая часть судящих о ней людей всегда отталкивались от ее статуса, полагая, что фиктивная Наследница — не более, чем красивый символ. Но только по внешнему виду решить, что она просто подвернувшаяся ему клуша? После всего, что она успела пережить? Воображаемый Реборн в ее голове жмурился, как объевшийся сметаной кот и гладил указку. Воцарилась тишина.

***

—Что. Ты. Знаешь? — не выдержал Мукуро. Она, может, и не совсем адекватна, но явно располагала какой-то информацией. Ему бы сейчас пригодилась любая. Но девушка покачала головой, опустив глаза. Духу все еще явно не хватало, но за эти полчаса — или больше? — она и так слишком обнаглела, посмев пререкаться. Обычно рядом с Рокудо вообще столько не живут. Даже ни в чем не повинные консультанты, оказавшиеся не в том месте и не в то время. Не та сфера деятельности, чтобы лишний раз проявлять жалость и прочую поебень. — Давайте… давайте назовем это обменом, хорошо? Чокнутая девчонка хлопала ресницами и изучала пыльные полки, сцепив в замок дрожащие пальцы, а он задыхался от накатившей смеси клокочущей злости, отвращения к своей собственной слабости, ненависти к миру в общем и обреченности от понимания всей ненормальности ситуации. Но делать было нечего. Можно ее надурить, в конце концов. Первоначальная идея перерезать глотку и выкинуть в подворотне ушла куда-то на второй план. — Меня зовут Кёко, — столь очевидное промедление, пауза перед именем, дрогнувший уголок побелевших губ. Ха. Обмануть иллюзиониста, серьезно? — Клайд, — в тон отозвался Мукуро, ухмыляясь. Тсуна натянуто улыбнулась. Счет шел один-один.