Vongola non fu fatta in un giorno

Леви-А-Тан, кажется, окончательно сдался на милость херовой Савады, когда та аки крестная фея, Золушка и робокоп в одном флаконе выплыла из-за поворота и, не церемонясь, перестреляла всех, кого видела. Даже его. Потом, конечно, извинилась. После того, как Леви пришлось ее вырубить. Мелкая мало того, что оказалась похищенной и использованной в качестве заложника, так еще и подверглась какому-то гипнозу, который Луссурия не мог снять еще добрые сутки, до прибытия Мармона. — Ме-ло-чи, — пробормотал Скуало, пролистывая отчет Солнца. Тот, как всегда, влил добрую половину никому даром не нужных сведений, и капитан привык бодро пропускать первый десяток страниц. Но в этот раз хитрый мудак приложил снимки, и Супербия не удержался, разглядывая рожу их придурка-бугая и хрупкую фигурку Наследницы у того на плече. Прям обложка для какого-нибудь пошлого бабского романа. Или превью хоум-видео, хер их разберешь. Зато дальше — после еще пары веселых фотографий вроде посеревшей от страха рожи Фабиана — по своей прихоти оставил важную персону без охраны, да еще и сам подставился — начинался полный… Пятнадцать нарушителей, блядь. На их территории, и Скуало мог клясться всеми богами и святыми — все знали, кому она принадлежит. И все равно полезли. Либо выродки потеряли остатки инстинктов самосохранения, либо то, что они искали, было опасней гнева Варии. Неопознанные трупы. Ни отпечатки, ни анализы, ни выбивание информации из тех, с кем они конфликтовали в эти дни, ничего никому не давало. Хотя их штатный… медик? Не важно, сержант Луссурии, собственно, умудрился раскопать, что у всех было что-то примешано. Не просто в крови. В ДНК. А особенно примечателен был пожилой мужчина, найденный недалеко от бойни, которую устроил Леви. Англичанин по документам, законопослушный налогоплательщик с добрым именем и единственный опекун внучки-инвалида, приехавший на отдых в Сицилию. Со следами Пламени во лбу, иллюзии — Мармон рвал и метал, когда не смог распознать владельца — на теле и остаточным отпечатком… кольца. Хуй знает какого кольца, потому что кто-то до них успел его обчистить. К слову, на лацканах пиджака нашлись и пальчики их крошки-Савады. Туман Варии пропесочил ее вещи еще раз, не брезгуя обыскать и бессознательное тело — Луссурия предпочел держать девчонку на лекарствах, пока не избавится от странного помешательства — но так ничего и не нашел. Эта поебень здорово затрахала Скуало и вообще, создавала больше вопросов, чем давала ответов. Чем дальше они расследовали всю эту херь, тем глубже закапывались в какие-то дебри, и неизвестно было, что их вообще ждет в конце. Но объяснять это Занзасу, все равно что пытаться поговорить с бетоноукладчиком. Столько же внимания уделят и с таким же безразличием вкатают в асфальт. И хорошо будет, если с безразличием. Могут со страстью и пламенем…

***

— Повторить? Может, что-нибудь… еще? — промурлыкала официантка. Супербия с печалью заглянул в угодливо подставленное декольте, отметил тонкое розовое кружево и подавил хищную улыбку. Не до этого сейчас. — Только кофе, — отрубил он, утыкаясь в газету, скрестив ноги и старательно думая о деле. Девица с ярко накрашенными губами — кроме декольте и смазливого личика Скуало мало что разглядел — разочарованно вздохнула и уцокала отдавать заказ. Дино опаздывал уже на пятнадцать минут и капитан, подавив глухое раздражение, вытащил планшет. Таскать с собой толстенные папки ему осточертело еще лет пять назад, да и зрение становилось ни к черту. Зрение. У мечника. Мало ему протеза. Глядишь, через десяток лет защищать титул Император Мечей будет на коляске. Супербия пролистает отчеты еще раз, и если Мустанг не соизволит явиться к моменту когда он закончит — пошлет его к хуям собачьим. И так времени ни на что не хватает… Перед ним опустился поднос, и против воли Скуало поднял-таки глаза. Кружева там уже не было. Проявляя невиданную выдержку мечник улыбнулся официантке, принял чашку и снова уткнулся в монотонные строчки, видя меж тем другую картинку. Если он не явится… на часах — пятнадцать минут третьего. Ему хватит до четырех, той подсобки и этой стервы. На себя время должно быть.