Vongola non fu fatta in un giorno

— А мне должно быть дело? — Я тебя спасла. — Ты-то? — Хорошо. Завтра же с утра пойду к боссу и выложу все, о чем умолчала, — как бы решила Тсуна и принялась раскладывать кровать. - Отвернешься? Брови у него изогнулись так выразительно, что Савада поняла: если она вздумает раздеться, то он еще и ближе придвинется, для лучшего обзора. Ладно, с нее не убудет. Девушка откинула покрывало и залезла в кровать прямо в платье. — С чего ты решила, что у тебя будет “завтра”? — хищно оскалился Рокудо, не обращая внимания на ее махинации. — Рокудо, — невпопад перебила Тсуна, — это имя или фамилия? Парень помедлил. С другой стороны, станет расследовать — в любом случае узнает. — Фамилия. — Я тебя не сдала, будь добр, хотя бы помоги, — мягко попросила Савада. Иллюзионист недовольно поморщился в ответ. Взгляд внимательных глаз странным образом... нервировал. Его. Нервировал. Ну пиздец. — Только если обмен будет равноценным, — нехотя протянул он, избегая прямого зрительного контакта. — Я, знаешь, не в тех условиях. И смотря какая цель... Савада замерла. Рокудо понял ее не так, и в ответ на это маленькое недоразумение мелькнула новая мысль. Если он и вправду так силен, если он уже наворотил таких дел будучи просто “курьером”… ей нужно будет только назвать имя. Хорошо, пару имен. И дело — пусть не в шляпе — тут же облегчится ровно в половину. И в половину меньше проблем, меньше фигур, которых необходимо было учесть. Нажать на курок было не так сложно. Но произнести вслух, вынести приговор — не получалось. Она пока не… доросла до такого. Только пока. — Мне нужен кое-кто определенный, — осторожно исправилась, приподнимаясь на подушке. — О, так я еще и не подхожу? — надменно ощерился парень. Он так же улыбался, но за краткий период их знакомства Савада начала различать все эти полуулыбки. Эта не предвещала абсолютно ничего хорошего. С такой же в первый раз к ее горлу приставили ножницы. Тсуна задумчиво закусила губу. Он был прав, да и никакой выгоды сделка бы для него не представляла. Подставляла, скорее, сама Савада-то была в безопасности под крылышком у Варии, а он — один, скрывается от Семьи, о чьих кольцах Тсуна не имела ни малейшего понятия. И найти ее цель будет потяжелее убийства половины состава Вонголы. Она перевела взгляд на его руки, и замерла. На тонком белом запястье красовался браслет. Ошейник, накрученный на ней самой, Савада заметила еще в самом начале, и пусть не знала принципа их работы, общую картину видела: “безделушки” работали на одной волне. Как это сочеталось с иллюзиями и как могло способствовать наложению контакта между ними — не имела ни малейшего понятия. Но использовать собиралась по полной. Лишь бы Рокудо не выкинул вторую часть, конечно. А для того, чтобы и он видел смысл в выходе на связь с ней — запертой в штабе, без особого веса в мире — нужно было чем-то его заинтересовать. Я планирую уничтожить мафию. Как удачно сочетается его цель с ее возможными планами. — Ты, кажется, собрался искоренить преступность? — тихо спросила она, чувствуя, как буквально ступает на тонкий лед. Под которым хищно извиваются зазубренные плавники. Да, так куда больше похоже на Рокудо. Мукуро поморщился. Формулировка ему не нравилась. Звучало как-то… излишне благородно. — Вырезать подчистую мафиози, их семьи и детей, и вообще, опустить мир в реки крови, — поправил он. Намного лучше. Шатенка вылупилась на него огромными глазами. Хмыкнула. — С этим помогу вряд ли. Но к менее далеким планам: тебя использовали Массимо? Рокудо оглядел ее нечитаемым взглядом. Девочка все меньше и меньше походила на возможную пешку. И не сказать, что нравилась. Надо бы накопать информации, но у него все еще было не так много возможностей. Кена и Чикусу охраняли в два раза усерднее, правильно поняв, что первым делом Рокудо бы вернулся за сообщниками. Тюрьма кишела выблядками в черном, а он бессильно скрывался на окраине города, выжидая правильный момент. “Боссу”. Тсуна, видимо, принадлежала какой-то семье. Может, чей-то бастард — носителей пламени в подполье знали в лицо, как правило, и ни один из знающих не припоминал среди них мелкой японки — которого еще не ввели в курс дела, но держали поближе. Не прогадали в таком случае: способности у девчонки проявились неплохие. Занять ее тело? И бросить пока свое на произвол судьбы? Нет уж. Когда друзья будут на подстраховке — пожалуй. И он выжжет ее Семью дотла. И, может, даже оставит саму девчонку в живых. Позволит присоединиться. Не сказать по ее воспоминаниям, что у этой Тсуны было такое же тяжелое детство как у них. Но она явно не была в восторге от того, какой ее жизнь стала сейчас. — Впервые слышу. — Значит, псевдоним, — задумчиво произнесла она. — Хорошо, тогда, тебя…. — Никто меня не использовал, — опасные нотки прорезались сквозь уже привычную слащавость. — Ладно, — она подняла вверх ладони, предупреждая его гнев. - В таком случае...Ты заключил сделку? Мукуро дернул уголком рта. Постарался расслабиться. Улыбнулся. — Допустим. — Дай угадаю — свою часть они не выполнили. Не суть, но ты точно хочешь отомстить, так? Иллюзионист махнул ладонью. Раздражающее шуршание прекратилось — нити исчезли и журавли начали планировать вниз. Девушка смешно поморщилась, когда на ее голову опустился самый хилый, кривой: его Тсуна делала первым и без помощи Наны. Дотянулась до макушки и сняла, обхватив ладонями. — Я свою даже перевыполнил, — с удовольствием вздохнул Мукуро, — Неблагодарные сволочи. Взрывы, крики, первая боль от проклятого ошейника — его ничто не остановило. Ублюдка спасла внезапная подмога — о втором Хранителе его не предупредили. Еще какие-то пара секунд, и мафия бы окунулась в настоящий хаос. А Мукуро бы проследил, чтобы разгоревшиеся от погребального костра искры превратились в настоящий пожар и захватили мир. А на пепелище возник бы новый. Лучший. Или не возник. Есть особая прелесть в получении силы такого масштаба, что решать судьбу будет возможность только у него. — К чему ты ведешь, деточка? — Уничтожить мафию не предлагаю, — аккуратно начала она, — а вот ту Семью — пожалуйста. И человек, который мне нужен, здорово в этом подсобит. Рокудо молчал, покачиваясь на стуле. Вокруг парили журавли. Медленно, один за другим, они внезапно — кто с кончика хвоста, кто с клюва или крыла — начали покрываться бурыми пятнами, пока не окрасились в темное полностью. Он остановился, балансируя на одной ножке, медленно повернулся вокруг оси и с четким стуком опустился, глядя в лицо девушки. Птицы истекали… кровью. Тсуна невольно опустила глаза на того, что держала в руках. Неловко смятая бумага сияла болезненной чистотой. Она инстинктивно сомкнула пальцы сильнее, словно в попытке защитить. — Звучит весело, — широко улыбнулся Рокудо Мукуро. Особо опасный преступник, террорист, массовый убийца, садист и подонок. Правда, юная Тсуна пока не знает, кому пускает по воздуху единственное оставшееся белое оригами. Но догадывается.