***
— Я. Никогда. Не шпионила, — по слогам выплюнула Савада, неожиданно сильно сжимая его руки в ответ. Лживая, до тошнотворности приторная маска слезала с нее, как вторая кожа, и Кея увидел если не ее настоящую, то зрелище уже более близкое к истине. Тсунаеши изменилась, но к его удовлетворению, не оказалась подлой сучкой, которой выглядела изначально. Если бы она и вправду была какой-нибудь неудачливой элитной куртизанкой, поставляющей информацию третьим лицам, он без промедлений спустил бы ее с лестницы. Не хотелось осквернять воспоминания, да и разочаровываться он не любил. Она повзрослела. Заматерела, избавилась от нелепой неловкости, стала на порядок сильнее — телом и духом. Зачем? Как? Это интриговало куда больше придурка Каваллоне. Кея покосился на выбитый из обманчиво хрупких рук пистолет, против воли сравнивая с глупой круглой птичкой на открытке. Контраст реальности и воспоминаний обжигал, вызывая почти мазохическое удовольствие. Наверное, Адель будет недовольна, когда узнает что он предпочел разведке обстановки наемной организации. Да и плевать, Кея сразу расставил приоритеты. Он — порядок. А значит, превыше всего. — Отпусти, — просипела девушка. Сверкнула глазами, с минуту глядела упрямо, поджав губы. Закрыла их, словно поддаваясь. — Ладно. Чего ты… хочешь? Хибари не был намерен ее удушить, только фиксировал на месте, не позволяя даже покоситься в сторону оружия. Стрелять на поражение она, вроде, не собиралась, но ему в любом случае не нравилось ощущение дула у груди. Не в тех они отношениях. Ногой он откинул пистолет подальше, и только после этого опустил Саваду ниже, не убрав, впрочем, рук совсем. Чуть ослабил хватку. Свое любопытство он более или менее удовлетворил, а Адельхейд все мозги ему проест, если он не доложит хоть что-то полезное. — Почему ты здесь. Как много человек в штабе. Связи с Вонголой... — поймав косой взгляд в угол, он “успокоил” Тсуну: — камера не работает, я проверил. Она сглотнула — Кея почувствовал ладонью, как и слабое биение жилки на горле — но, все-таки, осмелилась: — Ты серьезно? Хибари, ты хочешь конфликтовать с Варией, даже не зная, кто они? — внезапно хрипло усмехнулась, и на лице мелькнуло то же — опасное, чужое — а затем тихо закончила: — Самоубийца.***
Он явно собирался напомнить, что Тсуна не в тех обстоятельствах, чтобы что-то ему предъявлять. И был бы прав. Не долго, конечно, площадка между третьим и четвертым этажом использовалась офицерами, а в том, что большая их часть находится на территории штаба, сомневаться не приходилось. Да и за обоими старались следить. Тсуне можно было просто немного потянуть время, и вуаля — Хибари скрутят, уведут куда-нибудь подальше, и сделают вид, что так и было. Но… Это же Хибари. Кея. Парень, который учился на два года старше, который заставлял ее по шесть раз на дню переписывать объяснительные, и контролировал ход, тенью склоняясь над плечом. Тащивший ее на руках до медотсека, когда посчитал это нужным. Который решил что она чей-то подосланный шпион под видом эскорта. Не говоря о том, что он явно поверил в слова Скуало, и, наверняка, черт знает что еще успел надумать. Наверное, еще не видел лица ее воображаемого клиента. Как говорил Бельфегор? “Страшен, как смертный грех”? Или “соблазнителен”? С первым она очень даже была согласна и до сих пор не отошла от взгляда красных глаз. Будто ее раскаленным клеймом жгли. Так что поведение Хибари не пугало, было с чем сравнивать. Да, его уведут в одну сторону, а ее — в другую. Посадят в машину, сунут в багажник сумку с тряпками Луссурии и увезут в никуда. Нет. Если уж так вышло, раз Хибари Кея выполз из ее детских кошмаров в этот — реальный, а потому бесконечный — она попытается повернуть ситуацию в свою пользу. Жаль, что начало… не задалось. Впрочем, не только начало. Брюнет содрогнулся от мощного удара, еле успев оттолкнуть Саваду и закрыть голову, но даже это слабо погасило отдачу — он буквально отлетел в сторону, группируясь на ходу. Врезался в мраморную балюстраду, тут же принял стойку. — Савада, — он легко, будто не касаясь пола, обошел противника по дуге… закрывая ее? — Наверх. Живо. — Нахуй пошел, — Гокудера, разминая кулак — будто в стену с размаху ударил — медленно поднимался, внимательно следя за перемещением противника. — Все нормально, Десятая. Я ему позвоночник вырву. По задетому виску Кеи лениво скатилась алая капля. Он смахнул ее краем ладони, покосился на зажатый в руке подрывника кастет. Жестом фокусника выкинул из рукавов знакомые до горького привкуса тонфа и перехватил вышедшие из пазов рукояти. Тсуне хотелось лечь на пол и закрыть лицо руками, просто чтобы не видеть творящегося вокруг беспредела. Идиоты. И — ди — о — ты. Что… Что ей делать?...