***
Длинные изящные пальцы распутывали ее скомканные волосы, иногда легко касаясь шеи. Контраст собственной бледной кожи с чужим бронзовым загаром Тсуну несколько смущал. Вдоль позвоночника плясали мурашки — давно никто так ее не касался. Не хватал до синяков. Теплая ладонь легла ей на голову, чуть наклоняя вперед, и Савада вздрогнула. — Больно? — Нет, — девушка поежилась, покосилась в отражение зеркала и поймала взгляд знакомых, но чужих зеленых глаз. — Неожиданно. Сходство с Гокудерой было едва уловимым. У старшей были медные волосы, но вились они более мягко, не торчали, как у ее брата. Кожа смуглее. Снова столкнувшись с чужим взглядом, Савада торопливо опустила голову обратно: было неловко разглядывать чужого, по сути, ей человека. Еще немного повозившись, Бьянки кивнула сама себе и выудила из прядей еще один — последний — осколок. Аккуратно покрутила ее голову из стороны в сторону, проверяя собственную работу. Видимо, оставшись довольна, вытащила на стол аптечку, кивнула стоящему наготове мужчине в перчатках. — Почти закончила. Тсуне правда было совсем-совсем не больно. Сначала адреналин, потом иллюзии Рокудо — расщедрился на радостях: он справедливо ожидал, что в доме будут им не рады, а не окажут первую помощь — а теперь анестезия. Да и к боли Саваде было не привыкать: от Реборна иногда хлеще прилетало. Не считая постоянного посещения медблока Варии. Гокудере было всяко хуже: его буквально на плечах заносили в медблок. Тсуне было спокойно. Впервые, наверное, за много дней. Уютно почти… …Не знай она, что где-то там, несколькими дверями дальше по коридору, сидят напротив друг друга два ее спутника. И знание это не позволяло расслабиться до конца. Динамита, вроде бы, у Хаято пока нет, и кольцо Рокудо попросили снять… Да кого она обманывает? Когда им вообще оружие было нужно? Одна мысль тянет за собой другую, взгляд сам собой падает на обожженую кожу: собственное пламя со смешанным атрибутом ранило ее изнутри, выходя из-под контроля. Что… Что же с ним? Успела помощь, или… нет-нет-нет, должны были. Тем более чип, взрыв и Аластер остался в сознании — значит, всё ведет к тому, что…***
Гокудера отпихнул суетящегося подчиненного, предварительно отобрав бинты. Чужое блеяние о «недовольстве его сестры», «самоуправстве» и прочей шелухе даже слушать не стал, только оскалился так, что взрослые мужики сами смылись из медблока, позабыв о своей работе по присмотру за раненными. Самые тяжелые раны уже обработали, а уж с мелочевкой он как-нибудь справится, спасибо напрягавшему его в больнице Шамалу. Кстати, о последнем: хотелось как-то оповестить старика о побеге, но нельзя было не ожидать, что под окнами тут же не окажется ударный отряд CEDEF. Ну или пару Хранителей Девятого, весовая категория почти такая же. Старому извращенцу он доверял, а вот средствам связи — уже не очень. Пока не появится способ встретиться лично или передать сообщение через третьи — и проверенные — лица, он даже пальцем не пошевелит. Так что придется обождать. Тем более что в любом случае долго скрываться у Бьянки не получится: в Варии тоже не дураки сидят. Он мог, навскидку, найти еще пару мест, но все они — не более чем временные убежища. Стоило обзавестись своим. Но не строить же его с нуля? Лишних денег тоже не предвиделось, а чтобы отобрать — не хватало сил. И уж Вонгола с хвоста тоже не слезет. В другую страну? Но куда… — Какого хера?! — зашипел он, вскакивая с кушетки. Равнодушный взгляд сине-красных глаз послужил ответом. — Таблетки, говорю, подай. … но для начала надо бы прикопать кое-чей труп в саду. Бьянки не должна обидеться — удобрение из такого говнюка будет славное, как раз для Ядовитого Скорпиона. Он откинул чужое полотенце, прилетевшее ему в лицо, и прицельно швырнул контейнер. — Ты свободен, спасибо за помощь, — без обидняков решился Хаято. Наличие в летней резиденции этого типа напрягало. И особенно тот факт, что он, вроде бы, уходить никуда не торопился. — Да ну? С языка снял, — цокнул иллюзионист. — Подлечимся и улетим, не выгонишь же ты пташку на улицу с сотрясением? Парень задохнулся от возмущения. — Крышей поехал? При чем тут Джудайме? — Это фамилия такая? — он спустился с кушетки, разминая посиневшее колено. Туда прилетело пару зарядов тока. А затем добавил, хищно скалясь: — Тсуна — со мной. У нас много дел. Шавкам варийским слова не давали. Одну руку он продолжал держать на хлипкой тумбе, в каких-то сантиметрах от скальпелей. Хаято сжимал в руках обычный поднос, которым, при желании, мог как обороняться, так и человека пополам разделить. Ситуация накалялась. Оба, кажется, собирались пустить в ход пламя, но едва слышимый скрип петель заставил одновременно повернуться к проему. — Вас и на минуту нельзя оставить, да? — Савада устало привалилась к косяку, поджимая губы. Хаято встрепенулся. Под глазами у Десятой залегли тени, сквозь кожу было хорошо видно вены, будто та истончилась, как бумага. На запястьях — бинты. И то, как облокачивалась девушка на стоящую рядом сестру… — Я пыталась ее остановить, — пожала та плечами. — Но вижу, не зря кое-кто волновался. Что вы двое собрались делать в таком состоянии? — Избавляться от мусора. — Дрессурой увлекаюсь. Тсуна кинула на улыбающегося иллюзиониста предупреждающий взгляд. — Хаято, тебе нужно проверить чип, — жестом остановила возражения. — В Варии не такие дураки работают, мало ли что могло остаться. Рокудо — за мной. Мы ведь можем занять ту гостиную? Донна Гаваларо приглашающе махнула им рукой. Гокудера был против. Но возразить не вышло — усталый взгляд золотистых глаз заставил заткнуться и послушно сесть на кушетку, и пусть подавится этот мудак своими комментариями о «хороших мальчиках». Что-то сдвинулось внутри Савады, словно та покрылась металлической броней изнутри и снаружи. Не сломило, а сделало сильнее. В ее шатающейся, истончившейся фигуре читалась проснувшаяся сила, мощь, которая со срывающимся ее дыханием обжигала ему кожу, дышала ненормальным жаром. Сжигала ее изнутри. Тсуна сжигала себя саму изнутри. И больше не выглядела так, будто нуждалась в защите. Защите от кого-либо. Она собиралась защищать других. Как самая настоящая Десятая Донна Вонголы. Но, почему-то, ему это очень не нравилось.***
Бьянки, после десяти минут наблюдения за борьбой младшего брата с персоналом, все же закатила глаза и подошла ближе. — Кушать хочешь? — ласково спросила она. Хаято захлебнулся очередным ругательством. Насупился. Какой же он все-таки ребенок… — Не то, что ты приготовишь, — предупредил он. — А придется, если не будешь слушать и не примешь лекарства. Мы поняли друг друга, Хаято? Парень чуть зубами не заскрипел. Явно потянулся к куреву своему, но, ловя предостерегающий взгляд Бьянки, зло откинулся обратно на кушетку. — Поняли. В кармане брюк у нее завибрировало. Девушка недовольно цыкнула, глянула на экран и тут же помрачнела. Брат, вроде, успел это заметить, но она не дала ему вмешаться: вышла в коридор и жестом приказала следить, чтобы не вздумал вскакивать с места и лезть куда не просят — это у Хаято получалось куда лучше, чем он думал… Она еще с пару секунд буравила взглядом высветившееся имя, желая чтобы звонящий резко вспомнил о срочных делах и забыл о существовании Ядовитого Скорпиона, но увы и ах. Если этот человек выходит на связь, пиши пропало. Травануть бы его. Да не подберешься же. Пытались, и многие. — Советник? — заворковала Бьянки, улыбаясь: хороший спец определит наличие улыбки по голосу, а Емитсу был одним из лучших, пусть любил строить из себя невесть что. — Чем обязана? — Донна Гаваларо, — с не меньшей радостью отозвался мужчина на том конце трубки. — Простите за поздний звонок. Я вас не отвлекаю? — Ну что вы, — повинуясь кивку, пара рядовых в неприметной гражданской одежде двинулась на задний двор: отогнать и утилизировать машину, на которой прикатились ее новоприобретенные. — Ради Советника Вонголы найду минутку. — Могу представить. Состояние Дона стабильно? — К счастью или сожалению. Отец так не кстати слег с этой болезнью… говорила ему курить меньше. Как будто он слушал. — Должно быть тяжело столь юной девушке взять на свои хрупкие плечи заботу о Семье, — заметил Савада тоном профессионального соболезнующего. — Жаль, что ваш брат не с вами. Закинул-таки крючок. Хитровыебанный мудила… Не зря Реборн тебя терпеть не мог, — добавила про себя девушка. Заметила, что ноготь на правой руке обломился — и горечь в голосе тут же приобрела столь необходимую в этом вопросе натуралистичность. «И где теперь найти время на нормальное наращивание?» — Мне тоже. Тишина в трубке знаменовала, что Советник опешил. Красочность и тон ее голоса не оставили ему сомнений — Бьянки «не знает» о его побеге от Варии. Трижды «ха». Еще какая-то пара дежурных фраз, короткое прощание и гудки. — Stupido, — хмыкнула она. Мужчины. Озабоченные женщинами и властью идиоты, что видят только то, что им хочется. Ну правда, разве «влюбленная в Реборна дурочка, что даже за Семьей своей уследить не может», будет укрывать у себя беглецов? Слежка сейчас исправно докладывает Вонголе, что вместо работы Бьянки, рыдая, носится по следу своего напарника, забывая навещать слегшего от такого разочарования в детях Дона Гаваларо. Правда — сама искусная ложь. Основа этой красивой легенды для отвода глаз была самой что ни есть правдивой. Дон в больнице. Бьянки — в поисках. А ее Реборн... ох уж этот Реборн, вечно себе на уме! Чего стоило ему просто намекнуть о своих столь тщательно оберегаемых, долгоиграющих планах? Она тут с ума сходит, просыпаясь по ночам от кошмаров об его изуродованном теле… А он просто пропал. Но теперь дело набирает нужный ход. К ней вернулся любимый братишка. Относительно целый, с пошатнувшимся душевным равновесием и перевернувшимся мировоззрением, но вернулся. Приведя с собой Наследницу Вонголы. Та еще морока, конечно, и не будь он так к ней привязан, разговор с Советником повернул бы совсем в другое русло. Но. Тут было еще одно веское «но». — Эта Тсунаеши… — знакомая, до мурашек на коже знакомая ухмылка расползлась по красивому лицу. Она не портила его, Реборна вообще ничего не могло испортить — но Бьянки ощутила отчетливую опасность, что теперь витала в воздухе. Он был заинтересован. Завидно почти: в период ученичества сама Бьянки у него таких эмоций не вызывала. Она была для него тщательно продуманным и выверенным исполнением плана по выращиваю своего «удобного карманного напарника». Дочь Емитсу стала приятным экспериментом. — … довольно забавное дитя. Хочу увидеть, что из нее выйдет. Это его дитя перевернула вверх дном Вонголу, способствовало устранению их же лучшего боевика — если Хаято не приврал по поводу Тессо, сбежало из Варии, прихлопнув их Офицера, умудрилось где-то подцепить иллюзиониста (мерзопакостную довольно личность, к слову) и теперь бродило по ее, Бьянки, летней резиденции. Немного примиряет с действительностью возвращение блудного братишки и то, что сама Тсу-на-е-ши, вроде, правда невинная дурочка с потенциалом. — Чего только не сделаешь ради лучшего в мире киллера, — вздохнула Бьянки, возвращаясь к своему «детскому саду». Стоило заставить их всех поесть...