Vongola non fu fatta in un giorno

— Я заказал пиццу! — Спаннер зашел в просторную гостинную и брякнулся на свободное место. На угол стола. Потому что когда в двухкомнатной квартирке-студии скрывается сразу семеро — будем честны — преступников и еще один огромный робот (хоть и в довольно компактной форме гроба), про нормальные места особо не мечтаешь. Такую радостную весть — Спаннер считал, что это шикарно: сами попробуйте месяцы жрать питательные пюре и прочую хрень, что готовили в научном центре — почему-то встретили довольно вяло. Даже Рокудовская тройка, которая, судя по то и дело мелькающим в разговорах подколам, вовсе несколько месяцев проторчала на тюремных пайках. — Чего все такие напряженные? — он вздохнул. — Что, ананасы не любите? — Ты заказал с ананасами? — Хаято сморщился и явно удержался от того чтобы сплюнуть — истинный итальянец, который такой рецепт пиццы приравнивал к отягощающим обстоятельствам. — Нет. Хотел проверить, слушаете вы меня или нет, — шутку снова никто не оценил. Их и без того невеселое бытие накрыла апатия. Расслабление и капли радости после удачного побега быстро прошли, поскольку от Бьянки — той Донны, что потворствовала этой банде — не было вестей. Подрывник еще и братом ее оказался. Милая девочка-Тсуна, совсем не похожая на то, что Спаннер так ждал в своем эксцентричном самозаключении, как могла успокаивала союзника. И механик был полностью с ней согласен: Вонгола не дураки. Не станут они глушить ближайших союзников из-за мелкой наводки, тем более в такое неспокойное время. Скорее всего просто мешаются под ногами, проверяют всех подряд. Но легче не становилось. Двигаться пока тоже было некуда — шуму они навели знатного, и по всей Италии сейчас мотались ребята в черном, даже не скрываясь особо. Спаннер даже сам установил в квартирке подавители и не прогадал: судя по истеричному писку, что возникал то днем, то среди ночи и будил раздраженных обитателей сего места, Верде снабдил поисковые отряды своими новыми локаторами. Как же хорошо, что Спаннер в свое время разработал их антипод. Из вредности. Но их обнаружение — дело времени. Не сравнить ресурсы семерых беглецов и крупнейшего итальянского синдиката. Путь отступления должна была готовить та самая Бьянки, и все, что им оставалось — терпеливо ждать. Кстати, о терпении… Судя по всему, его спасители делились-таки на фракции. То, что он сперва принял их за Хранителей, было логичным: Наследница, ее Ураган, Туман, Солнце, Дождь и Гроза. Почти полный набор, идеально почти, хотелось порадоваться за девочку, что — скромными, признать — силами и за малый срок собрала такой сильный гештальт. Однако Кен и Чикуса больше слушались иллюзиониста, который в свою очередь почти всегда — наверное тоже из вредности — противостоял подрывнику, даже в таких мелочах как выбор проклятой пиццы! Обнаруживающиеся обстоятельства объясняли, почему из Спаннера не вытрясли всю нужную информацию сразу же. «Они все друг за другом следят», — устало вздохнул он. Как глупая сцена из фильма — у всех пистолеты, и направлены по кругу. Лучше бы ссорились. Когда эти ребята препирались в машине, ему чудилась куда более дружеская атмосфера. Сейчас, и Спаннер чувствовал свою вину, они внимательно наблюдали за действиями каждого, не желая чтобы команда противника получила больше положенного. Тсуна не участвовала в перестрелке взглядами, она была этаким «оком бури», вокруг которой творится полнейший хаос, но внутри которого тебя ждет блаженный штиль. Савада, тихая и спокойная, редко повышающая голос и смеющаяся звенящим ласковым смехом, будто давила любые проявления пассивной агрессии около себя. Не только пряником, впрочем: один раз подрывник сорвался-таки и что-то высказал Туману… Если бы взглядом можно было раздавить пару спорящих, Спаннер бы подсунул под ее взор манометр, чтобы точнее измерить это давление. Что примечательно: Мукуро, обычно ставящий себя как «Царь живущих, мертвых и вообще», заткнулся тоже. И Спаннер запутался окончательно. Значит ли это, что Туман вошел в ее близкий круг относительно недавно, и его двойка просто не вникла пока в ситуацию? Уже вероятнее — сам Мукуро по видимому привык огрызаться с Хаято, и выглядело это беззлобно. Кен… не выглядел вообще догоняющим, он, как и Спаннер, занял позицию наблюдения. Тем, кто механика реально напрягал, был Дождь. Хладнокровный стервятник, не акула даже — тот, кто дожидается пока жертва сама попадется в силки, а пока — мимикрирует. Спрут, вот он кто. Скользкий, с липкими длинными щупальцами и слишком развитым мозгом. Ядовитый, ко всему прочему. … он так устал от этого постоянного давления, что вышел-таки на балкон, «покурить». Чупа-чупс, ага. Тсунаеши обнаружилась там же. — О? А где твоя верная тень? — Спаннер театрально оглянулся, и даже под плетеное кресло заглянул. Хаято постоянно бурчал что-то о извращенцах мужского пола и неприкосновенности Джудайме. И одну ее с другими не оставлял. Свою принадлежность к мужскому полу он умудрялся искусно игнорировать. Тсуна прыснула. — А, заставила выйти с Мукуро, на разведку. Пусть хоть проветрится — не постоянно же Кену отдуваться. — Не боишься, что перегрызутся, и иллюзионист его где-нибудь выбросит? — Я им доверяю, — тепло улыбнулась девушка. Спаннер пожал плечами. Что-то ему подсказывало, что очень зря она это делает. Но разбивать чужое сердце не хотелось. Жизнь сама все по местам расставит. Чикуса отвечал сегодня за кухню, и судя по остервенелым звукам гремящих кастрюль, ждало их что-то совершенно убийственное. Хорошо, если не в прямом смысле слова. Кен от помощи напарнику плавно слился, и вроде дрых где-то в спальне: усилиями Хаято ночью Тсунаеши там была одна, как бы сильно она сама не противилась такому несправедливому делению, а остальным пришлось ютиться кто где. Вот и отрывался пацан. Через открытое окно даже храп был слышен. Спаннер и сам бы не прочь полежать на мягком — говорил уже, в лаборатории жил с жесткой лечебной кушеткой — да опасался гнева Урагана. Джошиме хорошо — он-то регенерирует как собака… Ланчию Спаннер вообще в расчет не брал. Он вел себя как… мебель, и, намеренно или нет, воспринимался так же. То ли в ванной заперся, пытаясь обработать рану баллончиком еще раз, то ли за Чикусой следит: напряжение между ними могло вырубить неподготовленного человека. — Не спросишь ничего? — намекнул Спаннер, специально глядя куда-то на закатное солнце. Савада медлила. Подбирала слова. — Это ведь не Реборн вам сказал, что я приду? — тихо спросила она, а Спаннер чуть удивленно обернулся. Глаза у нее были само спокойствие — в таком только тонуть. — Не отвечайте на это, знаю, что не он. Кто? М-да, знаменитая интуиция Вонголы. Во всей красе. Про другого своего… заказчика он при них не упоминал, но девочка не промах — она знала, просто не уточняла детали. Спаннер окончательно уверовал, что выбрал сторону правильно, что бы там ни цедил ему Верде. Он усмехнулся сам себе. «Ученик превзойдет наставника». Он — Верде, она же… — Скажем так, после того как Реборн попал в опалу, я понял, что пахнет жаренным. И пустился в бега. Савада терпеливо ждала. В гаснущих осенних лучах кожа у нее покрылась словно позолотой, но глаза — горели куда ярче. Понятно, отчего умолкает эта орава идиотов — за такой не идти даже, а только ползти на коленях. — … и успел обслужить еще пару клиентов. Чтобы были деньги свалить подальше от Мастера — Верде слишком честолюбив, чтобы отпустить меня, это было понятно. — Почему же попались? — Хм… если кратко: последний заказчик был довольно странным парнем. Не внешне — я даже лиц их обычно не знаю, конфиденциальность, все дела, — блондин закинул руки за голову и потянулся: от голоса, что до сих пор стоял в ушах волосы вставали дыбом. Приятный голос, но… пугающий. — Не знаю, как описать. Можешь списать на интуицию. Он мне такую выручку набил, можно было сразу рвать когти в Америку и покупать себе замок Лорда. — Но вы этого не сделали. — Тсуна, солнышко мое — я же не так стар, что ж ты мне «выкаешь», — Спаннер снова вздохнул. И вернул себе серьезность: — Не сделал, да. Заказываемые им чертежи были… чем-то совершенно новым. Даже Верде, а он знаешь не просто так стал Аркобалено, таким не владел. Я-то знаю — всегда у него на подхвате. Но дело не в этом, хотя я честно побаивался снабжать таким мощным оружием пугающего типа — он пропал сам. Не забрал наработки, хотя оплатил все заранее. Я испугался. И сжег чертежи. Не теряйся, драгоценная — все в этой голове, — Спаннер постучал по виску. — Никому не сдал. — Он вам сообщил? — уточнила Тсуна, нахмурившись. — Ага. Звонок в скрытую подпольную лабораторию с такими уровнями охраны, что проще взломать Северную Корею. Удивлена? Представляешь теперь, как я удивился? Думал, меня удар хватит. Я ему про чертежи начал — думаю, раз у него такие связи, убьет меня за уничтожение наработок — а он мне… … жди фейерверка, — мужчина помолчал, будто что-то вспоминая. — К тебе прилетит кое-кто очень важный. С этим человеком и упорхнешь. — А… ваши… технологии, я восстановлю, честно, просто так вышло… — Это для твоего будущего спасителя. Очередной подарок. Можешь так и передать. Тсуна растерялась окончательно. Она была уверена, что это не Реборн. Чувствовала. Но Спаннер никогда лично с ним не контактировал, по собственному признанию, и не мог быть уверен, что голос таинственного заказчика — не голос ее репетитора. А фраза про «очередной подарок» вовсе прямо указывала на него. Но Тсуна же…!

***

Она вяло ковырялась в пасте, пытаясь понять, откуда дует ветер. — Судя по лицу пташки — не будем забывать про ее интуицию — ты случайно все отравил, — заметил Рокудо. — Хоть моя порция без «добавки»? — Все там нормально, — Чикуса зло прищурился, когда и Спаннер, помедлив, отложил вилку. — Не выпендривайтесь, сами готовьте, раз не нравится. Кен уплетал свое спокойно — регенерация же. Хаято долго обдумывал, но решился: он устал мотаться с фокусником по городу, проверяя маршруты облав — довольно предсказуемые, к слову, сразу видно, что CEDEF без его стратегического гения (а не вовсе потому что Тсуна с Бельфегором грохнули капитана Тессо) сдала — и решил, что смерть от переутомления будет всяко краше с набитым желудком. И что никакой Чикуса с его сестрой и рядом не стоял. Иммунитет же. Тсуна, отвиснув и осознав, что своим поведением невольно спровоцировала очередной конфликт — на этот раз, ради разнообразия — между Мукуро и его дражайшим соратником, торопливо отправила вилку в рот. — Очень вкусно, — аккуратно заметила она, почти не чувствуя вкуса, так торопилась проглотить недоваренную пасту. — Я вот, не умею… только рамен могу. И то, с мамой не сравнить. Какимото, поджав губы, все-таки кивнул. Конфликт был исчерпан… был бы, вернее. Если бы у одного гетерохромного — не будем тыкать вилками — закрывался рот. — Рамен? Эта ваша мейстримная лапша? Спагетти в супе? — Мукуро рассмеялся. — А потом кто-то бросается на Спаннера за ананасы. — Че ты так за ананасы ратуешь? — Хаято, хмыкнув, показал на его хвост. — Своих защищать природа предписала? Энергичная потасовка в стиле «придумай заворот оригинальнее и опусти противника» тут же втянула и Кена, который оригинальностью может не отличался, зато заворотов знал куда больше, и оживила атмосферу. Ланчия ел молча, только глаза закатил так красноречиво, что Савада рассмеялась снова. Она редко в последнее время так смеялась. Мукуро покосился на нее краем глаза — почувствовала — и улыбнулся краем губ. Ей стало тепло, и та фраза про доверие, сказанная Спаннеру, всплыла в голове. Резкий укол закружил голову. Тсуна побледнела, но, не желая вызывать беспокойство у других, встала с места и стала делать вид что заваривает чай, сама же внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Укол отдался в затылке. …ощущение чужого холодного взгляда стало четче. Не Хаято, конечно, не Мукуро — странно с его стороны было бы так резко менять настроение, не Кен, который вообще к ней враждебности не питал в принципе. Спаннер? Смешно. Ланчия… Чикуса. Снова холодный укол, уже в груди — интуиция поддакнула логике. Чикуса не сверлил ее взглядом, не такой он дурак, только глянул мимоходом, незаметно чужому глазу… но что сигнальный огонь пустив для самой Тсуны. Чикуса ее не ненавидел, но был к этому опасно близок. За конфликт на почве готовки? Вряд ли. За… Он ревнует, — внезапно обожгло ее. — Он ревнует ко мне Мукуро. — Тсунаеши? — Хаято, наконец, первым заметил, что возится с чайником его босс слишком долго. — Все в норме? — Правда что ли подсыпал чего? — подтрунивал над Дождем Спаннер. — Не слабительное, надеюсь, это было бы подло с твоей стороны. — Я что, похож на того, кто подсыпает слабительное? — А мне ты не это все время добавлял? — Кен осклабился. — Ты и без него все углы метишь, как дворняга бездумная. То был мышьяк… Тсуна неловко опустила на край стола поднос со стаканами и села обратно. Она держалась хорошо, и куда аккуратнее наблюдала за Какимото. Раз, холодный блеск глаз. Два, намеренно не поворачивается в ее сторону. Три — поджимает губы, когда ее черед говорить. Гнев, непринятие, какая-то опаска сквозила в каждом его жесте. Враждебность. Однако же…