***
Надо было рвать отсюда когти вчера, — думается спросонья. А потом уже смутно вспоминается: нет, нельзя было, это Моска-подобное кресло для Блюбелл (ну какое дурацкое имя, по-любому ведь выдуманное, но в ответ на его вопросы о настоящем девка только скалила зубы) требовало последней доработки, а нести и ее, и еще не ходячее железо на своих плечах даже Ланчии было бы тяжко. Чего говорить о мобильности. Вернее, нельзя говорить о том, чего у них попросту не было. Они собирались пешком тащиться до более-менее пригодного перевалочного пункта, где им предстояла веселая задача «найти транспорт по размеру». В маленьких городках редко проживали такие большие семьи, а если и проживали, то вряд ли у них хватало средств на минивен. Альтернативным вариантом был транспорт, рассчитанный на группы человек, но тогда о всякой скрытности можно было забыть вовсе. Все силы сейчас, конечно, выслеживают фантомного нарушителя, но не ослепли же они окончательно? Сложно пропустить мимо проверочного пункта автобус, доверху набитый пламенниками и техникой четвертого уровня. — …Нарушитель — Ураган, и, прости, Гокудера, намного сильнее тебя. Я вообще не уверен, видел ли такие сигнатуры раньше, — Спаннер, который вообще-то уже с минут пять рассказывал им все узнанное, сглотнул и продемонстрировал на экране замеченный сигнал. Очень не понравились Хаято сравнение его собственного радиуса пламени, и того, что там мигало. — Это, конечно, не Аркобалено, но… — Это Хранитель Девятого. Шакал. — упавшим тоном заключает пепельноволосый. Пачка в кармане рубашки была самым печальным образом пуста, а в голове яснее не становилось. — Мы столкнулись в городе. — Он по наши головы…? — Не знаю. Вернее, сомнительно: если у него и есть какой-то приказ, то явно от Но…. от бывшего Ноно. — внутри поскребла унылая болезненная шутка: теперь он постоянно будет запинаться и о статус своей Дечимо. — И этот приказ идет вразрез с теми, что исполняет CEDEF. — заметив растерянный взгляд Савады, он неловко трет шею. Он малодушно понадеялся, что отголосок мысли про свой «бывший статус» она, все-таки, не уловила. — …они в городе с Колонелло нехило сцепились. Я только поэтому сбежать и смог, если честно. — Ты смог сбежать, потому что я больше десяти миль с вами на спине проплыла, — ядовито заметила девочка, лениво накручивающая ядерную прядь волос на палец и, слишком юная, не замечающая странных переглядываний своих «соратников». Широко ухмыльнулась, добавляя: — Умник. Подрывник только глаза закатил. Они были знакомы меньше суток, а придушить девочку хотелось с таким же жаром, с каким хотелось того же иллюзиониста. Таких высот за ограниченное количество времени еще добиться надо. …Блюбелл была личностью — и это для столь нежного возраста. Впрочем, ничего в ней кроме возраста нежным не было. — довольно мерзопакостной, и этим заставляла Гокудеру задаваться вопросом: ну неужели все представители Дождя такие упырки? Что Чикуса этот отбитый хрен, что тот же крикливый черт, Супербия. А теперь еще одна — в копилку цирка уродцев. Мелкая, а норову на отряд бывших зеков и еще отряд Варии сверху. А это пиздец дохрена. Если в этой всеми богами проклятой жизни ему встретится адекватный Дождь — он пожмет ему руку. От всей души. — Как в тебе столько сарказма умещается-то, — процедил он, старательно сдерживая все, что хотел бы сказать. Судя по насмешливо сощуренным голубым глазам, его собеседница прекрасно знала, что ничего ей не будет. К неходячей заразе Тсуна привязалась на щелчок пальцев. Это же как мокрый котенок — только зубы островаты, Донна новым приобретением дорожила, и сильно огорчалась когда «ребенку» хамили старшие. Если ее жалостливости хватало на подбирание кого-то вроде самого Хаято и — фу-фу-фу — Рокудо, то уж для Блюбелл в разбитом сердце бывшей Дечимо тут же образовался отдельный неприступный сектор. С проволокой по краям, чтобы другие не совали нос. «Меня не так воспитывали, чтобы допускать насилие к детям» — с легким укором сказала вчера она, когда Хаято не выдержал и дал поганке полноценный щелбан, от которого она чуть не навернулась со своего насеста. Кто именно ее «не так воспитывал», мать, отец или тот же Реборн, он ради душевного спокойствия уточнять не стал. — А я концентрированная, — отозвалась Блюбелл, лихо разворачиваясь в компьютерном кресле. Пожевала губу, рассматривая экраны. Как видно, ничего не поняла. Это слабо утешало: одиннадцатилетка гением не блистала, и хоть в этой сфере не теснила его самого. — Ну и что? Всех подняли, напаниковались. Теперь-то что? Шорох обитых железными набойками ботинок подсказал, что и сама Донна-отказавшаяся-от-престола подошла ближе. Оперлась на консоль сбоку от своего Хранителя, задумчиво изучая их положение. Хреновое, в любом случае. — Теперь мы собираем остатки вещей и идем в город, — сообщила им до смерти спокойная Тсунаеши, и, как бы подавая пример, двинулась в сторону выхода из рубки. — Блюбелл права. Паникой ничего не решится. — А самоубийством решится, — похоронным тоном выдал Спаннер. И перекрестился. — Раз он не ринулся за нами в городе, может, сможем договориться. — припечатала она напоследок. Дверь за девушкой с шелестом закрылась. Гокудера, совсем опешив, когда что Ланчия, что тот же техник — все еще душераздирающе вздыхающий по своей столь короткой и насыщенной жизни — молча принялись паковать все, что не было вынесено раньше, решил все-таки взять дело в свои руки. …если Тсуна все еще не мыслит здраво, то это его обязанность как Советника. Ну, вернее, хотелось бы верить, что даже при отказе от Вонголы, от своего Хранителя — даже после его грандиозного проеба. — она отказываться не собиралась. Они, к слову, так и не обсудили все это. Ни времени, ни сил не было. Может, она просто решила сжечь мосты?.. Отгоняя страшные мысли, Хаято нагнал-таки неспешно идущую шатенку через два поворота. Девушка кивнула ему, показывая что в курсе присутствия. …ни упомянутой паники, ни даже капли страха, смятения, неуверенности в своих действиях. Неужели опять прячется в раковину, как после инцидента с Мукуро? Тогда она все каналы с оставшимися Хранителями перекрыла, насильно, не желая делиться разрывающими душу эмоциями. Или… или правда отравила себя настолько, что стало плевать? Эйфория успешного побега застлала взор? Отказ от крови Примо затоптал искры ее интуиции, что освещала им путь? Предположения, одно другого страшнее, все никак не могли сформироваться на кончике онемевшего языка. Гокудере надо было знать, но сама перспектива этого знания пугала. — Тсуна… — Я в порядке, — застигнув его врасплох, сообщила она, глядя прямо. Это успокоило немного: значит, читать людей она еще может. Но следовало ли из этого, что и намеченные риски Тсунаеши оценивает так же здраво? — Не сошла с ума, не собираюсь нас всех убить, и нет, я не настолько слепо верю Реборну. Спасибо, этих нескольких месяцев хватило. Даже не знаю теперь, что он должен учудить, чтобы я снова ему так крепко доверяла… Она улыбнулась ему мимоходом, открывая дверь в свой отсек, и тем самым давая безмолвное согласие на вход. Хаято заходит следом, и застывает, глядя на залитую кровью постель. …этой ночью, их последней здесь, она не стала возвращаться в привычное место, и осталась вместо этого с новенькой, спать прямо в мед-блоке. Блюбелл много хорохорилась, но была ребенком в совершенно непригодном для ее здоровья месте, и Тсуна решила составить той компанию. Хотя, по признанию Спаннера, дамы больше шушукались, чем реально спали. Теперь он мог понять, почему она не захотела спать на своей собственной постели. Тсуна оглянулась на него, заметила сжатые кулаки, дрогнувшие губы и застывший на черной постели взгляд — не уберег, предал, а должен был защищать от всех, даже от себя! — будто смягчилась немного. — … я в порядке. Серьезно, Хаято, — она подает ему криво сшитые листы с еще более бездумно исписанными скачущими строками. Код, — отстраненно фиксирует он. Знакомый. — … раз уж ты тут, помоги и мне собраться.***
Спустя полную спортивную сумку — он старался не думать о том, кто ее тут оставил когда-то, и что с этим человеком случилось. Может, мозги незнакомца все еще где-то на стене. — Гокудера обнаруживает себя сидящим на голом матрасе, в трех ладонях от своей все-еще-Донны. Покрытое бурыми разводами белье Савада кинула в угол комнаты, присыпав сверху уже не нужной ей бумагой. Щелчком пальцев высекла искру. Вообще разводить открытое пламя в бункере — идея средняя, но они возвращаться не собирались, и само по себе место правда было отвратное. Не высказанное вслух желание девушки тут все сжечь дотла Гокудера понимал. Все остальное, откровенно говоря — не очень. — Даже если ты отказалась от Вонголы, я буду следовать твоим приказам, Тсуна, — не своим голосом констатирует он, глядя на собственные мозолистые ладони, на которых пляшут отбрасываемые «костром» тени. — И даже если от меня тоже откажешься… — Не откажусь. Хаято вроде хотел сказать что-то еще. Спросить. Но на его сведенную ладонь ложится ее — прохладная, невесомая. — …Прости за выходку с побегом. После недолгой паузы, Тсуна отвечает: — Прости за то что не советовалась по поводу пакта. — … за то что я упустил выходку Чикусы. Он буквально у меня под носом действовал, а я — слепой дурак. — только лаялся с Рокудо. Если бы заметил раньше… — … за то что замкнулась в себе и вас с собой тянула на дно, — Тсуна сжимает его ладонь слабо, прерывая только-только начавшееся возражение: — …я же понимала, что должна остановиться. Но не могла. Гокудера опускает лицо, одновременно поднимая руку так, чтобы уткнуться лбом в длань своего Неба. Зажмуриться крепко-крепко, дать на секунду оглушительно-нереальному счастью волю. Отстраниться от шаткого мутного будущего, где им надо бежать снова, бежать непонятно куда, непонятно от кого. «Мы все еще живы». «Она все еще здесь». «Я все еще нужен». — …я не собираюсь заменять тебя Блюбелл. Не только потому что она… не совсем мне подходит и мера временная, — после нескольких минут молчания замечает Савада, поднимаясь с места и утягивая за собой Урагана, что не посмел расцепить их пальцы. Импровизированный костер почти догорел — на металлические панели пола и стен искры не перекинулись. — …но ты должен прекратить ревновать к ней. Она же ребенок, Хаято. Он кивает, толком не задумываясь на что соглашается. Да и не до праздных разговоров — итак достаточно они пробыли в этой хрупкой теплой тишине. Пора выбираться наружу. И надеяться на лучшее.***
Сигнатура Шакала скоро пропала с радаров. Скорее всего старик отследил их перемещение до выхода из воды — сложно было не заметить те рытвины, по которым на берег выползала Блюбелл. Просто надо понимать, что именно искать. — но не знал точные координаты, и тем более не мог знать что они собираются сменить локацию. В пять утра и при полном параде. — Ставлю на то что про бункер он не подозревает. — Хаято закинул на колени недовольно ахнувшей девочки сумку Тсуны, дожидаясь пока Ланчия сдвинет с места плиту, закрывающую выход. Голубоволосая ощерилась ему зубастым оскалом. А что, не на своих двоих же несет, а на кресле! — Просто методично прочесывает область, все городишки и деревни, надеясь напасть на след. Нам тут, не сглазить бы, повезло: старое поколение презреет технологии. — Мда, иначе уже стоял бы на входе, — Спаннер, покачав головой, подобрал с пола сумку, которую показательно спихнула Блюбелл. И забросил на собственное плечо. Полоска света, падающая в темный проход тоннеля, медленно расширялась. — Не буду отключать Моску, пусть регистрирует передвижения Шакала. О, Мария, как же я соскучился по свежему воздуху… — Придержи восторги, — бросил ему подрывник через плечо, подбираясь ближе к выходу. — До города два часа пешком. Надышишься… Тсуна кивнула им, и выскользнула в уже достаточно широкую щель первой. …В противовес тому, как неплохо она по сравнению с последними неделями держалась эти полтора суток, Савада снова казалась… какой-то пришибленной. Тусклое золото ее глаз, слабо отражающее рассветное осеннее небо, ни на чем не фокусируясь блуждало по заросшей округе. — Дес… Донна? Она тряхнула светлыми прядями. Хаято на автомате заметил, что краска с концов так и не вымылась: воды в подземном убежище было не то чтобы много, хватало кое-как, а вот всякие мирские радости вроде шампуня их обошли стороной. — Ничего. Просто… странно как-то. На поверхности. Когда понимаю, что не нужно спускаться обратно. Мы так торопились в прошлый раз, даже времени не было оглядеться. Минута молчания, пока это осознание доходит и до других. Шум ветра, колыханье уже тронутых золотом осени крон — когда они захлопывали за собой крышку люка в первый раз, деревья были еще зелены, а воздух жарил летним теплом. — Что у нас по вооружению? — чуть неловко уточняет Савада, пытаясь унять накатившую хандру. Должно было стать легче от вида чистого неба, но в однообразных низких облаках ей чудился укор незнакомых предков. — Кастеты Гокудеры, цепь Ланчии, Моска-один и мини-Моска-два. Ваш пистолет. — …Без патронов. — Без патронов, — согласился Спаннер. — А еще есть шокер, и, не спалось, так что перенастроил электрическую сеть. Использовалась для, кхм, фиксирования сбежавших образцов… Блюбелл заинтересованно зацокала коготками по подлокотнику, привлекая внимание. Им приходилось переговариваться через проход: кресло девочки и пока не активированный для передвижения Моска не прошли бы в таком узком зазоре, и пока Ланчия не расширил его, команда разделилась. Гокудера с Тсуной — снаружи. Остальные — внутри. Хаято исчез среди редких деревьев, периодически из кустов выныривала его серебристая макушка: как самый мобильный он быстро изучал местность на предмет подозрительной активности. Судя по отсутствию взрывов и криков, пока все было чисто. Но Тсуна все не могла сосредоточиться на вроде бы важном для нее разговоре: косилась по сторонам, а потом резко замирала, будто прислушиваясь. — …сеть мне понадобится! Я же безоружная совсем! — закончила свою тираду девочка, продолжая ныть на заднем фоне. — Лапушка моя, — блондин вздохнул, но — без всякого милосердия сраженный недовольным детским лицом, все-таки выудил из рюкзака сложенную рулоном сеть. — Не знаю в каких обстоятельствах она тебе понадобится. И надеюсь что нужды не возникнет. Но, если все-таки придется использовать, я подчеркиваю, придется, а не захочется: помни что сила тока тут не фиксирована и до тысячи миллиампер доходит, так что… Блюбелл — только что сидевшая спокойно в своей каталке, вертящая в тонких пальчиках новую игрушку — внезапно резко, нечеловечески быстро, выкидывает руку вперед, и...нажимает кнопку, целясь точно на свое-временное-Небо.